ЗАРИСОВКИ к 7-му АРКАНУ ТАРО
ЗАРИСОВКИ К СТАРШИМ АРКАНАМ
АРКАН X. Testamentum; Kabbala; Fortuna; Regnum Dei; Ordo; Sphinx; Rota Fortunae (Колесо счастья); Иероглиф (Указательный палец человека, Фаллос).
Rota
Fortunae
СЕЧЕНИЕ 7 - 15 (ПОБЕДА
– ЛОГИКА)
(3)
cōnflīctus, ūs m [confligo] 1) столкновение, удар (lapidum, corporum C); 2) борьба, бой Vop. [B.32]
Prof. John H. Morrow Jr., University of Georgia: «Когда появляется новая технология, и вы сталкиваетесь с ней, то полагаетесь на старые методы, а это заканчивается настоящей бойней». [T.21.XLI.1]
Victoria – Иероглиф [Стрела, летящая по окружности]
Гомер описывает около трёхсот отдельных стычек между парами воинов. Из них максимум двадцать требовали более одного удара. Насколько это правдоподобно?
Prof. Thomas R. Martin, College of The Holy Cross: «Большинство схваток состояли их одного единственного удара, который мог быть удачным или нет. Это абсолютно достоверно. Прежде всего, когда люди сражаются, они испытывают прилив адреналина. Его действие длится небольшой период времени, когда они могут нанести удар, а потом им требуется восстановить силы. На воинах были кованые доспехи, под которыми тело почти постоянно перегревалось. Так что у Гомера батальная сцена выглядела как серия очень коротких напряжённых стычек и периодов восстановления, что в принципе вполне правдоподобно».
Но даже если Гомер был точен в описании битв «один на один», это ещё не доказывает, что Троянская война - реальное событие. [T.12.XX.4]
Сергей МЕДВЕДЕВ, кандидат исторических наук: «…каждая нация конструирует вою память о великой битве».
Александр ЧУБАРЬЯН, директор Института Всеобщей истории РАН: «Вообще память, историческая это вообще избирательная вещь, это селективная вещь. И, в общем, последующие поколения выбирают для памяти и берут в память то, что отвечает их уже воспитаниям, и прошлым и нынешним».
Сергей МЕДВЕДЕВ, кандидат исторических наук: «При беглом взгляде на историю может показаться, что она сплошь состоит из великих сражений: Фермопиллы, Ватерлоо, Сталинград – это поворотные точки истории. Но при более пристальном взгляде мы понимаем, что сражения идут не только на полях брани, но и на страницах учебников истории, в исторической памяти. Это битвы за память. В истории невероятно важен момент интерпретации – кто и как интерпретирует историю, кто и как пишет историю». [T.10.LI.21]
Victoria [Стрела в прямолинейном полёте] – Nahash [Стрела, летящая по окружности]
Один идёт прямым путём,
Другой идёт по кругу
И ждёт возврата в отчий дом,
Ждёт прежнюю подругу.
А я иду – за мной беда,
Не прямо и не косо,
А в никуда и в никогда,
Как поезда с откоса.
Анна Ахматова
Анекдот:
Странного иракца, бредущего по пустыне в белой форме незнакомого образца, они заметили сразу. Весь взвод, укрывшись за «Хаммерами», долго рассматривал его в бинокли, пытаясь обнаружить оружие, но тщетно. Похоже, сошедший с ума от ужаса, он брёл, сам не зная куда. Из сострадания к несчастному решено было отвезти его в госпиталь. Разведчики быстро догнали одинокого иракца, окружили, разглядывая старомодную выцветшую форму и совершенно нелепую на их американский взгляд фуражку…
Позднее единственный разведчик, выбравшийся живым из этой ужасной бойни, рассказывал, что иракский смертник, перебивший весь авангард американской дивизии, повторял перед боем странную мантру: «Zdravstvujte, lubeznay moja Katerina Matveevna…».
Александр ВАЩЕНКО, доктор филологических наук: «…все, кто смотрел гениальный фильм «Белое Солнце пустыни», в Фёдоре Сухове узнают Одиссея – путь домой приводит куда-то обратно, к новым приключениям, которые задерживают Героя – в этом он нам и интересен». [T.10.CI.72]
Victoria [Стрела в прямолинейном полёте] – Nahash [Стрела, летящая по окружности]
140 тысяч человек, 4 400 кораблей – самый большой флот вторжения в истории. Всё это исчезло без следа. Это бедствие, которое отправило на дно самую великую империю мира.
В 1281-м году в мире доминировала одна сверхдержава – Монгольская орда. Император Хубилай Хан только что покорил Китай и стал новым властелином Азии. Монголы атаковали противника с невиданной силой и яростью. Лишь один противник пока избежал столкновения с ними.
Они (самураи) были мастерами ближнего боя на мечах. Но их умению предстояло пройти суровую проверку вражеским дальнобойным оружием.
James Chambers, Author, The Devil’s Horsemen: «Если у японцев были лучшие в мире мечи, то у монголов были лучшие луки».
В их распоряжении были так называемые турецкие составные луки. Дальность поражения достигала трёхсот пятидесяти метров.
…но в яростной битве, последовавшей за этим, чаша весов качнулась в другую сторону. В ближнем бою монгольская кавалерия не смогла противостоять скорости и умению мечников-самураев. Не сумев захватить плацдарм, монголы возвратились на корабли.
Dr. Maochun Yu, Professor of East Asia and Military History at the United States Naval Academy in Annapolis , Maryland: «Самым важным этапом всего сражения было разбить береговую оборону японцев, чтобы создать плацдарм, с которого можно продолжать наступление. Если это сделать не удастся, начнутся большие проблемы».
Архан, командовавший монголами, отказался отойти. Но прежде, чем они смогли собрать силы для новой атаки, ударила стихия. 12-го августа 1281-го года флот просто исчез… [T.12.LV]
15-го октября 1944-го года с японского военного аэродрома на Филиппинах поднялся истребитель. На базу он не вернулся, впрочем, никто и не ожидал его возвращения. Он пилотировался первым лётчиком-смертником контр-адмиралом Арима, командиром 26-й Воздушной флотилии. Так началась одна из самых мрачных боевых компаний на Тихом Океане.
Япония, терпевшая одно поражение за другим, продолжала надеяться на чудо: «Повеет новый Божественный Ветер и покарает американского врага».
Камикадзе – это совсем не те лётчики, которые напали на Пёрл-Харбор – те благополучно вернулись домой…
Камикадзе – явление сложное – это порождение культуры и философии Страны Восходящего Солнца. В Японии того времени сложился культ смерти, главным героем был мёртвый солдат.
Александр МЕЩЕРЯКОВ, доктор исторических наук РГГУ: «И в каком-то смысле это послужило одной из очень важных психологических составляющих поражения Японии в этой войне, потому что каждый думал приблизительно так: «Важно не столько выполнить боевую задачу, сколько умереть достойно». [T.18.XV.2]
*
gladium facěre culcitam Pl сделать подушку из меча (т. е. лишить себя жизни)
postlīminium, ī n [post + limen] право возвращения на родину и восстановление в правах (для римлянина, освободившегося из неприятельского плена) C, Dig; тж. перен. возвращение: postliminio redire C, Ap вернуться на основании соответствующего разрешения; postliminio domum rettulisse aliquem Ap отнести кого-либо домой; corpus postliminio mortis animare Ap оживить тело мертвеца. [B.32]
**
**
Victoria – Tourbillon
Бадигин Михаил Петрович, полный кавалер ордена Славы: «Я не собирался то быть артиллеристом, я учился на миномётчика, офицера-миномётчика. Но война распорядилась по своему. Училище было снято и направлено на Сталинградский фронт, и всё влилось в 169-ю стрелковую дивизию. А я за пять минут перекрестился, так сказать, стал не миномётчиком, а истребителем танков 45-ти миллиметровой пушки. И так истребителем танков оставался до конца войны…
…а истребители танков, они стоят, как правило, или с пехотой – сорокапятая, рядом там, или с полсотни метров сзади пехоты. И когда пехота поднимается в атаку, то катишь пушку вместе с пехотой, подавляешь огневые точки.
…в дни войны нам не приходилось в казарме спать на белых простынях. Всю войну то мы прошли и проспали в ровике, в лучшем случае если он накрыт крышками от снарядных ящиков и плащ-палаткой, а то так прям (под открытым небом).
Самое трудное на войне – это труд. Это подчас физический изнуряющий труд. Прежде всего, если придётся воевать в атаку это даже легче, чем даже скажем вот этот труд. Если скажем по расчётам этим мирным, чтобы 45-ти миллиметров пушку окопать, это где то надо около тридцати кубов земли вынуть, а уже 76-ти – надо пятьдесят шесть кубов. Если это по расчётам – нужно два дня».
Константин Симонов, писатель: «А без расчёта?»
Бадигин Михаил Петрович, полный кавалер ордена Славы: «А без расчёта надо было успевать, чтоб к утру был окопан. Вот таким образом. Да, Константин Михайлович, покопали столько, сколько друзьям может быть за всю жизнь не придётся перекопать земли.
…стали на огневую позицию, там команда, скажем, сменить – километр вправо. Опять надо скажем копать пятьдесят шесть кубов земли. Не успели докопать, говорят – влево пять километров, – снова копать. И вот это иногда перебрасывают полмесяца, до того докопаешься, что просто таки уже и моральных и физических сил нет – выдыхается солдат, выдыхается – не может…
…задача ставилась. Не окопался – это гибель. Находили в себе всё-таки силы и копали. И только окопавшись можно было рассчитывать на победу на твоём участке. Не окопался – долго не продержишься – тебя сметёт вихрь.
…последний этап войны: Зееловские высоты до Берлина. Как правило, значит, ночью передвигаешься, занимаешь новые огневые позиции, снова надо копать. Спать некогда. Окопался. Утром артподготовка, снимаешься и движешься за пехотой, ночью опять копаешь. Нет времени спать, трое суток, четверо. До того изматывает, что даже, скажем, ты уже и опытный, закалённый, как человеку становится даже безразлично, что ты и жизни уже не рад. До того изматывает. Без сна это ужасно, страшно тяжело.
…последний (выстрел). Вот за что я и был награждён орденом Славы первой степени, это уже в Берлине. До Рейхстага уже было недалёко, метров пятьсот-шестьсот, но мы его не просматривали за домами. Штурмовали шестиэтажное здание. Ну и пехота жмётся к стенкам (обстреливая противоположную сторону), и мы катим пушку. И тут из-за угла громадина эта вылазит. Ну, пехота сразу назад в окошки – дело это не наше, вроде того. Вот тут, понимаете, ну так внезапно и близко. «Фердинанд». Буквально пятьдесят или семьдесят метров, он выехал, и жало это своё – набулдышник – дульный тормоз. Да ещё стоит он, понимаете, лбом. Если б боком, тут как-то… Вот тут и кто быстрее, тут деваться уже некуда, всё равно – кто быстрее. Ну, она наша юркая, мой опыт, механически руки… Ну, и счастье – с первого выстрела задымила… [T.10.CXXXVII]
…сама Прохоровка, как и все другие деревни вокруг, уже горели, когда на рассвете 11 июля 1943 года пришёл в дивизион приказ прикрыть деревню со стороны автомагистрали. Черные дымовые хвосты плотно стелились по полям, их было много, поэтому немцы не сразу замелили, что на пути их танков разворачивается в боевом порядке противотанковый дивизион. Так, прямо с марша пушки спешно устанавливались, разворачивались в сторону прущих на них танков, подтаскивали снаряды…
Страшнее всего было ждать, пока тигры подойдут на убойное расстояние.
…все они, знали что, если у кого-то не выдержат нервы, если какое-нибудь орудие выстрелит, хоть на секунду раньше срока, немцы уничтожат батарею, прежде чем она успеет сделать еще, хоть один выстрел.
Когда прозвучала, наконец, команда «Огонь!» до танков оставалось не более 500 метров.
От первого же залпа батареи загорелись две машины. И тут же по дивизиону ударили минометы противника. Укрыться негде, даже пушка на ровном поле скорее цель, чем укрытие.
…о том, что произошло потом, Михаилу рассказали уже в госпитале.
От неминуемой смерти его спас командир корпуса генерал Попов, наблюдавший за действиями батареи с КП…
За этот бой под Прохоровкой, Михаил Фёдорович Борисов был представлен к званию Героя Советского Союза.
…в Берлине примчался к стоявшим неподалеку от его части артиллеристам, по старой памяти сам встал к прицелу, и раз десять сам лично выстрелил по Рейхсканцелярии.
А ещё через день паренёк из далёкого сибирского городка оставил свой автограф на одной из колонн Рейхстага. [P.102]
*
Михаил БОРИСОВ, Герой Советского Союза: «Сам-то бой ведь не мог долго длиться. Вот, я где-то прочитал, что в течение часа, и прочее. Да какая чепуха! Большей чепухи я никогда не слышал. Да нельзя там было держаться. Батарея продержалась всего где-то около десяти минут. Ну, и я примерно такое же время продержался. Вот и всё, семнадцать-восемнадцать минут этот бой длился…» [T.18.XIV.2]
***
***
Михаил МЕЛЬТЮХОВ, доктор исторических наук: «…только 6 мая 1942 года Ставка разрешила Крымскому фронту перейти к обороне, но не исключила при этом различных тактических наступательных операций. Дело в том, что перед буквально фронтом советских войск, то есть позади, прямо сразу позади немецкого фронта находилось несколько возвышенностей, которые имели в данном случае господствующее значение, и с них, как пишет Манштейн, его офицеры прекрасно рассматривали глубину, позицию той самой 44-й армии, на которую немцы нацелили главный удар. И в принципе, конечно, решение советского командования занять вот эти высоты было вполне верным и логичным, но в данном случае это было уже поздно, поезд, что называется, ушёл. К тому же здесь сказалась и, мягко скажем, нерасторопность командования фронтом, постольку получив вот это распоряжение Ставки, командование по привычке продолжало обсуждение возможности нового, теперь уже локального, микролокального я бы сказал, наступления, вместо того, чтобы озаботиться хоть какой-то обороной, потому что, к сожалению, насколько мы можем судить, даже не имелось линии сплошных траншей, что само по себе тоже создавало целый ряд проблем. И, конечно, вот эта вот скученность войск, буквально все части, в том числе и артиллерия, находилась буквально в боевых порядках, от силы 10-12 километров от линии фронта, то есть фактически вся эта масса людей была в зоне деятельности немецкого артиллерийского огня, я уж не говорю об авиационном воздействии, что было вполне понятно». [P.97.106]
Андрей СЕМЁНОВ, подполковник: «…я могу отталкиваться только от «Боевого устава 38-го года», боевого устава пехоты. Там на взвод давалось пятьсот метров. После неудач сорок первого года, когда индивидуальные ячейки себя не оправдали, и начали индивидуальные ячейки соединять ходами сообщений, каждый боец распределялся на определённое место». [T.10.CLXXX.8]
…за оборонительные бои в июле сорок первого Рокоссовский получил свой четвёртый орден Красного Знамени.
Рокоссовский пытался понять, почему так часто тщательно продуманная оборона даёт трещину – солдаты оставляют окопы и бегут. В те годы оборона в Красной Армии строилась по такому правилу: каждый боец отрывал себе отдельный окоп. И чтобы понять, что чувствует простой солдат, Рокоссовский принимает решение провести один день в «стрелковой ячейке».
Юрий РУБЦОВ, доктор исторических наук, полковник запаса: «Он, человек, прошедший несколько войн откровенно высказался: «Я, как только попал в эту ячейку, я сразу почувствовал, мягко говоря, душевный дискомфорт: я никого не вижу, я никого не слышу, я всё время хочу оглянуться назад и оглядываюсь по сторонам, назад, потому что у меня такое ощущение, что я остался один».
Рокоссовский отдал приказ рыть сплошные окопы, чтобы солдаты чувствовали локоть друг друга. [T.10.DLXXXVI]
Михаила Аркадьевич Светлов, поэт: «Однажды после долгих уговоров разведчики взяли меня с собой. Когда я возвращался из разведки, начался сильный артналёт. Мы наступали слишком стремительно: ни о каких окопах не могло быть и речи: каждый солдат вырывал себе ямочку. Я бегал между этими ямочками и чувствовал себя как в коммунальной квартире: жить можно, но спасаться негде. Когда огонь утих, поле представляло собой как бы сцену кукольного театра: из ямочек выскакивали весёленькие фигурки. Я поднялся и пошёл к своим, и вдруг слышу: «Майор, а, майор! Это правда, что вы написали «Каховку»? – «Правда!» – «Как же вас сюда пускают?». Я подумал, он был готов умереть раньше моей песни». [T.10.CCCLXXXIV]
****
****
…время играло против римского полководца. Он пока ещё мог рассчитывать на своих солдат, но ряды врагов приумножались день ото дня, а потом события приняли неожиданный оборот: Верцингеторикс со своим войском заперся в хорошо укреплённом оппидуме Алезия. Крепостная стена могла защитить галлов, но она же и положила конец их партизанской войне. Предводитель восстания поставил всё на одну карту. А Цезарю ничего не оставалось, как принять вызов.
Dr. Bernhard Kremer, Universität Erlangen-Nürnberg: «Поражение при Алезии означало бы для Цезаря конец его политической карьеры и крушение амбиций. У него было слишком много соперников в Риме, только и ждавших, когда оборвётся череда его побед в Галлии. Он сам дважды даёт это понять в своих «Записках о Галльской войне». Так что если он действительно обратился к своей армии при Алезии со словами о том, что цена этой битвы для них «всё или ничего», если так, то он, скорее всего, имел ввиду собственную судьбу». Цезарь понимал опасность своего положения и призвал к Алезии все свободные легионы.
Mike Loades, Military Weapons Expert: «…именно сюда Верцингеторикс привёл своё войско пополнить припасы, собраться с силами, и принялся ждать Цезаря».
Как только римляне заняли позиции, пошёл обратный отсчёт к началу битвы. Теперь сражение между двумя армиями было лишь вопросом времени.
Было очевидно, что позиционное преимущество на стороне галлов, но Цезарь полагался на боевые навыки своих ветеранов. Под взорами защитников крепости он продемонстрировал римское искусство осады крепостей.
Mike Loades, Military Weapons Expert: «Римские легионеры были не только хорошо обученными бойцами, но и строителями. Можно сказать, что глубокий след оставленный римлянами в Европе, проложен лопатой и киркой в не меньшей степени, чем гладиусом и пилумом».
Землекопы взялись за работу. Их задачей было перекрыть осаждённым сообщение с внешним миром и возвести оборонительный вал для собственного войска.
Mike Loades, Military Weapons Expert: «Они принесли с собой лопаты, кирки и корзины. Корзины использовали для того, чтобы перетаскивать выкопанную землю».
Цезарь приказал расчистить всю территорию вокруг Алезии. После этого оппидум оказался в кольце земляного вала с дозорными башнями, каждая высотой двадцать три метра. Между башнями тянулись частоколы четырёхметровой высоты.
Mike Loades, Military Weapons Expert: «Длина окружности вала составила пятнадцать километров. Ворота закрылись, заперев Верцингеторикса в его берлоге на плато, лишив осаждённых возможности пополнять запасы, и перекрыв доступ подкреплению».
Теперь уже Верцингеториксу пришлось задуматься об ответных мерах. Когда осадное кольцо грозило замкнуться, он успел отослать из Алезии конницу, тем самым избавившись от лишних ртов в крепости и заодно дав всадникам указание собрать вокруг Алезии как можно больше воинов-союзников, чтобы атаковать римлян с двух сторон.
Mike Loades, Military Weapons Expert: «Цезарь действительно сильно опасался атаки с тыла, откуда могли ударить союзники Верцингеторикса, так что едва легионеры закончили строительство первого вала, он велел своим людям возвести второй. Это мощное земляное сооружение протяжённостью двадцать один километр, опоясало внутренний вал. Совокупный периметр двух оборонительных колец – тридцать шесть километров. И армия Цезаря, вооружённая кирками, лопатами и корзинами, построила их всего за пять недель. Это были самые масштабные военно-инженерные работы в истории. Прямо перед валом они поставили «cippi» – нагромождение остро заточенных кольев разной длины. Их можно убрать с дороги, но они сильно замедлят ваше передвижение. А лучники и метатели дротиков тем временем прицельно расстреляют вас на этой смертоносной полосе. Перед защитной линией кольев находится что-то вроде минного поля – капканы: здесь вкопаны в землю наконечники стрел. Если вы пеший воин, железное остриё пробьёт и подошву обуви, и ступню. А благодаря зазубринам оно там застрянет». [T.10.DCCVIII.1]
…в этой войне Цезарь может рассчитывать на свою армию. Это не только хорошо обученные солдаты, но ещё и выдающиеся строители.
Dr. Adrian Goldsworthy, Military Expert: «В армии не было инженеров: здесь почти каждый был не только бойцом, но и мастером».
Каждый легионер носил с собой в сумке строительный инструмент.
Claude Grapin, conservateur du MuséoParc Alésia: «У римских легионеров был превосходный строительный инструмент – долабра. (140 kB) Она является эквивалентом того, что мы теперь называем теслом. Она сочетает в себе две функции: с одной стороны – это топор, а с другой – своего рода кирка, которая позволяет подрезать дёрн. Это очень удобный инструмент, и он, несомненно, использовался для построения римских укреплений вокруг Алезии».
Возведение линии укреплений было делом, к которому римская армия давно привыкла. В ходе своих кампаний сорок тысяч легионеров усовершенствовали и стандартизировали свои конструкции. Изобретательный гений римских строителей впечатляет.
Jean-Louis Voisin, Université de Paris XII: «Умение адаптироваться к местности и обстоятельствам – сильная сторона римской армии. Ничто никогда не повторяется в точности – они приспосабливаются, и приспосабливаются очень хорошо». [T.10.DCCLXXII.1]
*
dolābra, ae f [dolo] мотыга, кирка Col, Pall; стеноломная секира L etc.; топор для разрубания мясных туш Dig. [B.32]
Victoria – Fatum
…владелец виллы и не подозревал, что «Маки́ (фр. Maquis)» – участники сопротивления, – использовали его дом как место для явок, а Гестапо это было известно. Пригожины провели в концлагере больше месяца, обвинений им не предъявили. Но дело было уже после Сталинграда, наиболее умные немцы понимали – война проиграна: офицеры уже не стесняясь брали взятки. И отец жены Ильи Романовича смог их выкупить. [T.10.CXXVIII.2]
«…не волнуйся, дорогая Люлю, я – старый воин. Столько войн прошёл, переживу и эту войну. Вот за вас я беспокоюсь…
Целую вас крепко-крепко. Бесконечно любящий вас Костя».
Это произошло восьмого марта 1942-го года. Командарм Константин Рокоссовский истекал кровью. В ставку сообщили, что он получил смертельное ранение.
…осколочное ранение правого лёгкого, задеты печень и позвоночник, переломано несколько рёбер. На месте оперировать никто не решился: командарма самолётом спешно отправили в Москву. [T.1.XXVI]
Victoria – Nahash [Стрела, летящая по окружности]
Victoria – (Причинно-следственная связь + Право [оно же Бесправие]) 7 – (8 + 7)
8 сентября 1967 года первая атомная подводная лодка «К-3» с ядерным боезапасом на борту возвращалась с боевого задания. Лодка находилась в Норвежском море, до базы оставалась тысяча миль.
Александр ЛЕСКОВ, помощник командира «К-3»: «… и слышу крики. Крики, это было… ну, как вам сказать… Сорок лет прошло, да. Ну, может быть, первые лет тридцать пять, значит, я иногда по ночам очень часто слышал эти крики. Так, вот, как кричат люди, которые горят заживо».
Горели матросы и офицеры первого отсека, а там находились торпеды с ядерными боеголовками. По инструкции, находящиеся в отсеке моряки, должны задраить люки и самостоятельно бороться с огнём. Но от боли, объятые пламенем, подводники нарушили предписание и выскочили в соседний отсек. С ними вырвалось пламя. Через несколько секунд огонь охватил уже два отсека. В огненной западне оказались сорок человек, вырваться удалось только двоим. Люк за их спинами сразу же захлопнулся. Это командир второго отсека закрыл его изнутри, чтобы не дать огню проникнуть в Центральный командный пост.
Александр ЛЕСКОВ, помощник командира «К-3»: «Командир второго отсека капитан-лейтенант Маляров (Маляр А. А., инж. капитан-лейтенант), один из пяти представленных к Герою Советского Союза, лёг спиной на этот отсек. Его опознали по бороде, там все тела лежали слипшиеся, потом… Он как командир отсека, вот он своей спиной лёг, и он больше туда людей не пустил».
Удушливый угарный газ через систему вентиляции заполнил Командный отсек. Счёт шёл на минуты. Командир корабля Юрий Степанов, нажал кнопку аварийной тревоги и отдал приказ на экстренное всплытие. Лодка вышла на поверхность. Вскоре к аварийной лодке подошёл спасательный корабль с медиками и другими специалистами. «К-3» своим ходом в надводном положении дошла до базы, неся на своём борту страшный груз – тела тридцати девяти погибших моряков-подводников.
Госкомиссия, прибывшая на лодку, тщательно осмотрев аварийные отсеки, назвала причиной пожара воспламенение масла из системы гидравлики от искры электродвигателя кондиционера. По некоторым сведениям в нарушении гидравлики роковую роль сыграла халатность при ремонте субмарины: вышедшую из строя заводскую деталь рабочие заменили на менее прочную, почти кустарную. Действия экипажа признали героическими, весь личный состав – живые и погибшие – были представлены к орденам и медалям, пятеро – к званию Героя Советского Союза.
Александр ЛЕСКОВ, помощник командира «К-3»: «Появилась представительная комиссия во главе с командующим флотилией адмиралом Анатолием Сорокиным, свита сопровождающая, там же московские ребята были. Поздравили с высоким присвоением звания, самого высокого, какое у нас там есть, пожелали скорейшего выздоровления, яблочко дали, вот. Ну и на этом всё».
Но это было далеко не всё. Ещё через две недели на лодку прибыла вторая комиссия во главе с главнокомандующим Горшковым, и неожиданно обнаружила в первом отсеке зажигалку. Было объявлено, что один из матросов решил покурить, что и стало причиной пожара. В итоге, экипаж был переведен в разряд «аварийщиков» и не о каких наградах не могло идти речи.
Александр ЛЕСКОВ, помощник командира «К-3»: «При господине Горшкове, так сказать, так вот при нашем царе, при главкоме, все аварии на подводных лодках были с одной только формулировкой «По вине личного состава», хотя люди геройски жертвовали своими жизнями…».
Материалы по расследованию этой аварии до сих пор засекречены. [T.9.I]
Victoria – Fatum
…в условиях многократного превосходства противника в живой силе и вооружении, Слащёв разрабатывает тактику оборонительного боя точечными контратаками. Постоянно маневрируя, максимально используя имеющиеся скудные силы, он успешно обороняет Крым до осени двадцатого года.
Из воспоминаний Я. Слащёва: «Вообще период защиты Крыма был для меня крайне неудачным с точки зрения службы. Никогда в жизни я не получал столько выговоров, в том числе за то, что я одел всех людей своего корпуса, естественно, исчерпав для этого содержимое складов. Благодаря тому, что мои части всё время сидели в тепле по деревням, заболеваемость так сильно понизилась».
Слащёв начал службу на Германском фронте ротным командиром… Его прямо упрекали в том, что он излишне бережёт своих солдат.
«Преступный взгляд на большие потери частей как на доказательство их доблести глубоко укоренился у нас ещё в старой армии. С таким взглядом необходимо бороться. И постоянные большие потери должны свидетельствовать о непригодности военачальника к занимаемой должности. Победа должна достигаться малой кровью, для этого мы и получаем военное образование».
…в Москве Слащёва назначают преподавателем Школы командного состава «Выстрел». Его учениками были будущие Маршалы Советского Союза Василевский, Толбухин, Малиновский.
Из воспоминаний генерала П. Батова: «Преподавал он блестяще. На лекциях народу полно, напряжение в аудитории порой было как в бою. Многие командиры-слушатели сами сражались с врангелевцами, в том числе и на подступах к Крыму, а бывший белогвардейский генерал, не жалея язвительности, разбирал недочёты в действиях наших революционных войск. Скрипели зубами от гнева, но учились». [T.10.CCXCII.2]