ЗАРИСОВКИ к 7-му АРКАНУ ТАРО
ЗАРИСОВКИ К СТАРШИМ АРКАНАМ
АРКАН X. Testamentum; Kabbala; Fortuna; Regnum Dei; Ordo; Sphinx; Rota Fortunae (Колесо счастья); Иероглиф (Указательный палец человека, Фаллос).
Rota Fortunae СЕЧЕНИЕ 4 - 18 (7)
АВТОРИТЕТ – ОПАСНОСТИ
l'Empereur (Император) – Hostes occulti (Тайные враги)
Владимир МАУ, доктор экономических наук: «Мог ли развиваться НЭП дальше? Экономически – да, политически – я убеждён, что нет.
Дело в том, что почти десятилетие НЭПа показало, что частный сектор эффективнее государственного. Об этом говорил и Александр Иванович Рыков, об этом говорил и Сталин, об этом говорили практически все.
…проблема НЭПа – это была проблема политической и экономической дихотомии.
Потому что больше всего большевицкое руководство боялось, что в результате экономической либерализации начнётся либерализация политическая, что партия не удержится у власти».
Нателла БОЛТЯНСКАЯ, журналист радиостанции «Эхо Москвы»: «Скажите, пожалуйста, можно ли сравнить НЭП и Россию 90-х в том смысле, что и то, и другое рассматривалось отдельными политическими кругами как временное устройство страны?»
Владимир МАУ, доктор экономических наук: «Интересный вопрос. Политика 90-х годов – вы знаете, она...
…90-е годы, ну, после 1993-го – это в какой-то мере аналог термидорианского режима, который существовал в такие нэповские после 1921 – 1922-го с последующими элементами реставрации, гораздо более мягко. Это естественные циклы революции. Это надо рассматривать не в терминах экономической политики, а в терминах маятника революции, который идет от периода всеобщего единства как при Горбачеве, когда кажется, что все едины и старый режим ушел навсегда, и мы теперь братья навек. А потом начинается поляризация, выясняется, что повестка разная, потом радикальный режим. А потом некое отступление и консолидация власти». [P.97.47]
Владимир Александрович МАУ – российский учёный-экономист, политический деятель близкий к Е. Т. Гайдару и А. Б. Чубайсу.
Доктор экономических наук, ректор Российской академии народного хозяйства и государственной службы при Президенте Российской Федерации. [P.100.68]
Из всех произведений Аркадия Гайдара наибольшее впечатление на читающую аудиторию, а равно нечитающую, а также на вовсе неграмотную и чуждую литературе, произвёл его внук Егор. До девяносто первого года он был известен преимущественно даже не подписчикам журнала «Коммунист», где руководил, а среди любителей фантастики. И не как творец утопий, и даже не внук своего революционного романтика деда, а в качестве зятя братьев Стругацких. Такое определение родства развлекало фэнов.
…и ближайший родственник четырёх великих сказочников – Гайдара, Бажова (неплох и второй дед) и двух Стругацких – пришёл в политику.
…Союз рухнул, невыразимая родина развалилась на части, и эти части свалились в рынок, обретая отличья и увечья. Незабвенный девяносто второй. Свобода приходит нагая, как возбуждённо заметил поэт…
…сбережения сгорели, денежный прах рассеялся, впереди были ваучеры и то место, которое на них раззявилось.
…не полагаясь на свои внешние данные Винни-Пуха и харизму Пятачка, Гайдар никогда не любил публичности, а уж нарубив лесов на щепки в должности премьера стал не то чтобы вовсе мизантропом, но по характеру начал склоняться к схимничеству.
Итак, наступает первое апреля. В данном случае – девяносто шестого года. Сколько бы ни было сейчас дураков в стране – тогда их было намного больше (отрицательный прирост населения!). И они были ещё беднее. Это вполне определяло настроения.
А что такое девяносто шестая весна? Лишь четыре года с развала Союза. Империя расчленена, но единое кровообращение ещё не иссякло. Рождаемость в ноль, пенсионеры вымирают, старушки в булочной считают обесцененные стольники на полбуханки. Зарплата раз в год – тазами, трусами и чашками. Натуральный обмен. Барахолки на месте всех стадионов.
Управление экономикой страны сводится к выклянчиванию кредитов на любых условиях. Кто больше напопрошайничал – тот лучший экономист.
…просторечной формой кисло-сладкого слова «демократия» стало исключительно произношение с мягким «р» после «е».
…и шансы Ельцина на грядущее летом переизбрание равняются шансам жестянщика победить на конкурсе Чайковского. И рейтинг его колеблется, как нитевидный пульс реанимируемого, в пределах двух процентов. А у коммунистов – выше пятидесяти. Знамёна реют, лозунги гремят, «Эльцина – на фонарь!», и мальчики кровавые в глазах маршевыми колоннами движутся к командным высотам. Дореформировались, сионисты?! развалили страну, бандюки, обокрали, американские наймиты? пакуй чемоданы! петли намылены.
Так что Новый девяносто шестой год ельцинское окружение встречало без энтузиазма. С очень умеренным оптимизмом.
Обратились и к изгнанным «молодым реформаторам»: н-ну? а вы что думаете? утописты от слова «утопили»... Гайдар говорит: ничего. Придумаем. Поднимем. Раскрутим Ельцина. Просчитаем. Победим. Ему отвечают коротким словом, в контексте означающим «ничего не выйдет». И пальцами у виска крутят. Реалисты, то есть. Демократия демократией, но пора и о священных правах собственной личности подумать. Например, о праве на жизнь. Или свободу.
Гайдар настаивает. Кроме Ельцина, выставлять против коммунистов некого. Велика Россия, а выбирать всегда приходится из каких-то уродов. Зовите Чубайса в организаторы. Он что хочешь организует, только руки развяжите.
Зовут. Развязывают. И начинают раскручивать Ельцина. А у Ельцина один инфаркт за другим…
…измученного трудностями жизни Ельцина замели в угол доски три ферзя: Коржаков, Барсуков и Сосковец. И объяснили ему, что трудности только начинаются. Предстоящие выборы, можно считать, уже провалены. Коммунистов в таком случае надо рассматривать как правящую партию. И тогда «шоковую терапию» можно считать предварительной любовной лаской. Ждите хирургических мер, и не сомневайтесь: шашек, в смысле скальпелей, на всех хватит.
Гайдар начинает звонить прямо Клинтону. Раз Билл такой друг Бориса, пусть скажет ему по-дружески пару ласковых! Однако по-американски заботящийся о своём здоровье Клинтон уже лёг спать. Будите, орёт Гайдар... Что случилось?! А то, что сейчас в России будет переворот, трах-тибидох… Введение диктатуры и тихий ужас! Пусть срочно отговорит кореша…
Недееспособен. Зачем он нужен Коржакову, Барсукову и Сосковцу? Ставить подписи. Как гарант Конституции. А если при особом положении действие Конституции приостанавливается? Тогда он им и вовсе ни за чем не нужен. Можно править страной самим. Пусть себе болеет, спит и пьёт. А что означает приостановка Конституции и президент без очередных выборов? Что президент нелегитимен. А кому нужен нелегитимный президент? Строго говоря, вообще никому не нужен.
…совсем о другой политике мечтал Запад, подсыпая нам в раззявленный и дырявый карман. Все эти международные кредиты и прочие гуманитарные помощи обрежет как ножом…
– Плохо дело, – говорит Чубайс. А когда Чубайс говорит, что дело плохо, тут представляется что-нибудь типа эпидемии чумы или нашествия марсиан. – Приезжай.
Гайдар мчится к Чубайсу. Одной рукой держится за голову, другой за сердце…
Трещит и вибрирует телефон: достали на даче Ходорковского. Чубайс похожим на топор голосом ставит задачу: или стрелой в приёмную Ельцина и там ждать – или вешаться на воротах своего дворца; вот такая сегодня у олигархов альтернатива. Ай-кью у олигархов приличный, вешаться они не любят…
Гайдар выбивает из компьютера текст с выразительной экспрессией деда Гайдара и тестя Стругацкого. О неизбежной анархии. О шоке в Америке и полном пресечении денежных потоков. О торжестве коммунистов в ореоле мучеников и святых борцов за справедливость. А главное – о предательстве и коварстве гнусного триумвирата Коржаков-Барсуков-Сосковец, которые измыслили план: отстранить всеми любимого и незаменимого президента от власти и узурпировать её, причём грязными руками. А Чубайс заглядывает через плечо и подпрыгивает у телефонов…
– Борис Николаевич!! – хватает он быка за похмельные рога. – Зачем ВЫ отрекаетесь от власти?!
– Кто-о – отрека-ается от вла-асти? – пускает он через стол медленный бас, низкий и угрожающий, как танк.
– А вы думаете, они её вам о-с-т-а-в-я-т? – давит Чубайс, всё больше багровея от волнения.
У Ельцина поднимается давление. Ему хочется опохмелиться. Он сжимает над столом трёхпалый кулак. Опасный признак: плохо владеет собой.
– Это элементарный расчёт на узурпацию власти, – гонит текст Чубайс.
Чубайс вырвался в приёмную, пнул дверь и дал отмашку олигархам. Буржуины двинулись зло и отрешённо, как офицеры-заговорщики бить императора Павла.
Краткая беседа носила конструктивный характер. Рынок подмял политику и одарил актом любви насильственно…
Чубайс – собирает штаб. Пикеринг в гипертоническом кризе телефонирует в Вашингтон: диктатура отменяется. А олигархи вынимают очищенные бабки кэшем – в общак: на выборы. Звонят малиновые колокола славу семибанкирщине! И коробки с долларами, и изгнания за границу, и безумные миллиарды, и тюрьмы, – все впереди...
Михаил ВЕЛЛЕР [B.94.2.II]
Михаил ЗАДОРНОВ, сатирик: «…я написал «Конца СВЕТА не будет!» Не нас пугать КОНЦОМ СВЕТА. А мы их навидались: в 91-м, в 93-м, в 96-м нам его Чубайсята устроили. У нас уже десять лет чуть ли ни каждую неделю в газетах пишут, что «В пятницу наступит Конец СВЕТА». При этом на той же странице печатают телевизионную программу на следующую неделю. Мы уже давно в России живём так, как будто через три дня Конец СВЕТА, причём сегодня – уже вечер второго дня…»
Анекдот: «После многочисленных лжепророчеств о грядущем Апокалипсисе, вошедших в традицию, остаётся только объявить Конец СВЕТА нашим национальным праздником и отмечать его каждый год».
Игорь КЛЯМКИН, доктор философских наук: «И Егор Тимурович Гайдар в 1995 году в газете «Известия» написал: «К сожалению, результатом наших реформ стало то, что от неё выиграла прежде всего номенклатура». Вот это написал Егор Гайдар». [P.97.209]
Егор ГАЙДАР, доктор экономических наук, директор Института экономики переходного периода и бывший вице-премьер Правительства России: «…оно помнило, как оно вообще пришло к власти. Оно помнило, что весь этот режим – он возник в результате череды событий, которые произошли после того, как в 1917 году солдаты отказались стрелять в народ. Когда Николай Второй дал прямой приказ стрелять в народ на поражение, чтобы прекратить беспорядки, в 21.00 вечера 25 февраля, а генерал-лейтенант Хабалов собрал своих старших офицеров и передал это распоряжение царя. И когда после этого солдаты с массовых масштабах отказались стрелять в народ, то за 36 часов режим, за которым стояло 300 лет традиций, развалился. И вот этот страх, что когда-нибудь во время беспорядков, связанных с продовольствием, солдаты откажутся стрелять в народ…
Но к 1988 году становится ясно, что деньги кончились…
…в Китае были события на Тянаньмынь в 1989 году, когда китайское руководство показало, что оно способно заставить китайскую армию стрелять в народ, чтобы сохранить свою власть. Это, между прочим, для китайского руководства, было очень непросто: пекинский гарнизон был сочтён недостаточно надежным. Пришлось перебрасывать войска с советской границы, которые потом танками были готовы задавить демонстрантов. А в 1991 году у советского руководства вот такого надёжного гарнизона, который будет готов за них убивать своих сограждан, не оказалось».
…к этому времени правительство вполне активно изымало сбережения граждан из Сберкасс, и это началось ещё в начале 80-х годов, одновременно начали расти цены на продукты.
Егор ГАЙДАР, доктор экономических наук, директор Института экономики переходного периода и бывший вице-премьер Правительства России: «…если бы они этого не знали, они не отдали бы власть так легко. Вот если бы у нас валютные резервы были такие, как сегодня, 245 млрд. долларов. То поверьте мне, я бы в российском правительстве не работал. У них были противоречивые чувства. С одной стороны, они не хотели отдавать власть. С другой стороны они понимали – собственно, что они со всем этим будут делать. Это очень хорошо проявляется в поведении человека самого информированного из лидеров ГКЧП – в том, какова экономическая ситуация в стране, Валентина Павлова, премьер-министра. Он ведь 18 числа напился – это отражено в мемуарах Крючкова. До такого состояния, что на следующий день был абсолютно недееспособен.
…но просто отдать власть невозможно. А что с ней делать, если её не отдать? Власть-то не хочется отдавать. И делать с ней неизвестно, чего, и отдавать не хочется. Отсюда этот фарсовый характер переворота. Ну, конечно, он фарсовый. Когда мы знаем историю назад. Вполне могли подавить тысячу людей танками…
видно, что советские граждане прекрасно понимали. Что их вклады ничем не обеспечены. Их волновали совершенно другие проблемы. Их волновала проблема голода, проблема перебоев с электро- и теплоснабжением. На вопрос о том, когда СССР выйдет из кризиса, самый популярный ответ был – не раньше 2000 г. Ответ следующей популярности – «никогда».
Но главная суть следующая – все вклады в Сбербанке были вложены в долг государственный СССР, который к этому времени был банкротом.
В СССР денежная политика в 80-х годах – я довольно подробно об этом пишу – полностью вышла из-под контроля. Самые распространенные слова при описании того, что происходило с денежным хозяйством, как раз, когда копили вклады – это катастрофа. Чрезвычайная ситуация, полная катастрофа, очевидная катастрофа – то, что писал Госбанк правительству, Минфин правительству.
Как я попал в правительство? Знаете, когда стало ясно, что экономическая катастрофа в СССР неизбежна, очередь желающих работать в Российском Правительстве почему-то оказалась очень короткой Я вас уверяю, что если бы валютные резервы были, как сегодня, она была бы очень длинной. А тогда, когда их хватало на один час 45 минут в стране, где не было зерна дольше, чем до февраля, почему-то желающих было очень мало. Собственно, вот так и попал.
Чубайс для меня не коллега, а друг. Поэтому я не буду критиковать его». [P.97.83]
Елена СЪЯНОВА, российский журналист, писатель, историк: «Знаете, детка, кто начинает войны? – разглагольствовал как-то Гитлер, обращаясь к одной из своих молоденьких поклонниц. – Военные? Политики? Нет. Войны начинают бездарные экономисты. Это они приводят страну к кризису и отдают бездарным дипломатам, а те – военным. Если же и военные бездарны, страна погибла». [P.97.84]
…они о нём помнить будут. Он и мёртвый их покрывает и руководит ими с того света. Они без него при жизни были говном – нулём без палочки. И после смерти его говном остались – но сплочённым говном, твёрдым таким брикетом говняным, понимаешь?
Вы добираете от меня, что можно взять напоследок, а по серьёзным делам уже ходите к новому хозяину. Вы, именно чтобы гарантировать своё будущее, от меня отходите. Вы от меня отползаете, потому что я передал власть. Передал, выдал, отдал, сдал. Ещё выборы, ещё инаугурация, ещё чёрт знает что может произойти, но вы уже уверены, что сама мистическая субстанция власти уже не в моём кабинете, что я уже умер для власти. Что я уже выметал семя власти – и все, нет меня. Как лососи, знаешь про лососей?
А ведь вам, потаскушьему племени, без меня не страшно. Обустроились уже при новом начальнике кормушки. А вот если бы я никакого преемника не дал бы вам? Запрыгали бы? Хотя нет, не думаю. Выбрали бы постепенно себе сами. Горло бы поперегрызли друг другу вначале, а потом бы выжившие определились с начальником. И секрет тут прост…
Сергей ДОРЕНКО [B.122.1]
Елена СЪЯНОВА, российский журналист, писатель, историк: «…поговорили, поиграли, в ту же ночь Штрассер тихо, никому не сказав ни слова, уехал с семьёй в Италию. А славные ребята Гесс и Лей поделили его наследство. Первый получил пост заместителя фюрера, второй – начальника орготдела. Хотя повторяю, позиции Штрассера в партии были в тот период сильнее позиции Гитлера. И сам Штрассер об этом знал. Грегор Штрассер не дожил до того времени, когда запланированное число жертв начало уходить в бесконечность. Пройдя на волосок от верховной власти, он одни этим подписал себе смертный приговор. Его убивали вместе с Ремом и фон Шлейхером в «Ночь длинных ножей». Исполнителями были Рейнхард Гейдрих и Теодор Эйке. Один бывший охранник тюрьмы в Нюренберге дал такие показания. Он вместе с Эйке и Гейдрихом подошёл к камере, где находился Штрассер. И Гейдрих приказал ему через решетку выстрелить. Но Штрассер увидел направленное на него дуло, отшатнулся и охранник промазал. Дальнейшее этот охранник описывает так. Эйке дал мне в зубы. Гейдрих рассмеялся, и они оба вошли в камеру. Началась стрельба, убитого вынесли. Он был весь в дырах. А меня заставили отмыть стены и пол. Так ли это было или не совсем так, сейчас мало кого волнует. О Штрассере вообще мало пишут. А если вспоминают, то всё больше, как о жертве той чистки. Напрасно, Штрассер – это напоминание, которое сформулировал всё тот же циник Лей: «Корону можно уступить только вместе с собственной головой». [P.97.81]
**
**
Александр ПОЛУНОВ, кандидат исторических наук: «…есть сведения о том, что Александр (Первый) взял с заговорщиков обязательства не убивать Павла (Первого), заставить его отречься от престола, но, я думаю, что в глубине души, – хотя, конечно, в тайники души человека, жившего так давно, мы проникнуть не можем, – в глубине души он этому не верил, потому что, конечно, было ясно, что власти лишаются вместе с жизнью».
В общественном сознании существуют догматы о том, что смерть Первого лица государства редко бывает случайной. Трагическая гибель императора Павла не стала исключением.
…непосредственным убийцей императора был грузинский князь Владимир Яшвиль (Иашвили, Юшвиль). Именно он затянул шарф на шее императора.
Ни Беннигсен, ни Зубовы, ни беспринципный Пален, никто из них не хотел убивать императора – им лишь нужно было чтобы Павел подписал Акт «Об отречении», но именно Яшвиль воскликнул: «Господа! Полно-те с ним разговаривать: нынче он подпишет всё, что нам нужно, а вот завтра всех нас отведут на эшафот». И тем самым фактически подал сигнал к началу расправы над Павлом.
После восшествия на престол Александр Первый одного за другим удалил от себя всех участников убийства отца. Не потому, что опасался разделить его участь, а скорее, как пишет историк, «из чувства гадливости и отвращения, которое он испытывал при одном их виде». [T.10.CLXXX.6]
*
Владимир ТОМСИНОВ, доктор юридических наук: «Первоначальную историю Павла писали его убийцы. Естественно, им надо было оправдать убийство, и они оправдывать это убийство начали ещё при его жизни. Убийство готовилось очень тщательно и создавалась определённая атмосфера. Всячески внушалась мысль, что на троне сумасшедший, что его надо обуздать, а единственный способ обуздания монарха – это его убийство: то есть убийство преподносилось как благо.
Ведь фигура Павла – это, одновременно, некий поворот и во внутренней и во внешней политике. Любой поворот, любые реформы затрагивают огромное количество интересов.
…вот здесь очень важное отличие Павла от Петра: Павел был одинок, а Пётр имел соратников.
Как сейчас сказали бы: «Не создал своей команды».
Евгений ПЧЕЛОВ, кандидат исторических наук: «…власть Екатерины была довольно прочной. В чём действительно гениальность Екатерины, Екатерина действительно умела создавать определённый образ. Она была в очень грамотных взаимоотношениях с людьми, во взаимоотношениях с приближёнными, она, безусловно, создала «великолепную команду». Я вообще считаю, что это «гениальный менеджер по персоналу» и имиджмейкер прекрасный. Она умела снять какие-то сложности и неприятные моменты, и этим обеспечивала стабильность своего царствования на долгий период времени».
Владимир ТОМСИНОВ, доктор юридических наук: «…она вообще отошла от дел где-то с 1792-го года, и это показывает статистика – число нерешённых дел в сенате. Сенаторы некоторые по пять лет не приходили в Сенат. Почти восемь с лишним тысяч нерешённых дел, а по губерниям – больше сорока тысяч нерешённых дел. То есть, фактически в учреждениях редко бывали чиновники, они не занимались своими обязанностями. Разлагалась даже армия. Павлу просто этот беспорядок не нравился, но к этому беспорядку привыкло окружение Екатерины. А когда Павел стал императором, то они же стали с пяти утра теперь ходить в учреждения: вы представляете какой ужас – он заставил их каждый день ходить на работу. Он навёл порядок в армии. Конечно, это вызывало недовольство, прежде всего, со стороны верхушки армии, со стороны командиров: Павел заставлял их теперь командовать, соблюдать законы.
Он вообще был очень скромным с точки зрения быта человеком – рыцарь такой. Вообще относился к своей государственной деятельности, как к службе каким-то идеалам: не случайно кто-то сказал, что он романтический был император, «Дон Кихот на троне».
Павел строго настрого запретил длительные отпуска офицеров, за несанкционированные отлучки строжайше наказывали.
Владимир ТОМСИНОВ, доктор юридических наук: «…а у Павла вот только Аракчеев оказался фактически. Он когда пришёл в Петербург в очень благом настроении, он сразу же устроил проверку расходования государственных средств. Отставил Платона Зубова, который проворовался, а потом почему-то возвращает их. А потому что видимо некого было назначать. Самое любопытное – он фактически создал команду своих убийц вокруг себя. Это парадоксально, как Павел, понимая, что престол – это эшафот, набрал команду палачей». [T.10.LI.118]
Auctoritas – Hierarchia occulta
21-е ноября 1604-го года. Будущему Оноре Второму было всего семь лет, когда он стал новым правителем Монако. Его поместили под опеку дяди и отправили в великолепный замок неподалёку от Пармы, где он получил прекрасное образование, соответствующее высочайшим стандартам эпохи Возрождения. Его детство вдали от Скалы сильно изменит судьбу Монако.
Dr. Thomas Fouilleron, Directeur des archives et de la bibliothèque du Palais princier de Monaco: «Оноре Второй оказался под опекой своего дяди – князя Вальдетаро (Франциск Ланди де Вальдетар) – правителя современной провинции Парма в Италии. Он был монархом, и это очень важно, потому что он хотел получить аналогичный титул для своего племянника».
Освободившись из под опеки, Оноре второй, до этого бывший простым сеньором, объявил себя князем Монако – неоспоримый монархический титул. В честь этого он приказал построить новую часовню в конце главного двора. Это здание станет сердцем крепости.
Dr. Thomas Fouilleron, Directeur des archives et de la bibliothèque du Palais princier de Monaco: «Семнадцатый век был временем становления абсолютизма – правления по божественному праву: невозможно представить себе дворец без места богослужения. Особенно для династии Гримальди – ведь они были правителями в очень маленьком масштабе. Они хотели даже больше чем любые другие христианские монархи быть частью религиозного измерения, ведь оно было и источником власти, и источником легитимности этой власти». [T.10.DCCXCVI]