ЗАРИСОВКИ к 7-му АРКАНУ ТАРО
ЗАРИСОВКИ К СТАРШИМ АРКАНАМ
АРКАН IX. Protectores; Initiatio (Идеология 2); Prudentia; Lux Occultata или Lux in Occulto; Отшельник (l' Ermite); Наука Победителя; Иероглиф.
commentīcius, a, um [commentus] 1) придуманный, изобретённый, новый (nomina, verba С); 2) воображаемый, идеальный (civitas Platonis С); 3) вымышленный, выдуманный, ложный (ficta et commenticia fabula С; crimen С). [B.32]
ἰδέα, ион. ἰδέη (ῐ) ἡ [ἰδεῖν] 1) внешний вид, внешность, наружность…; 2) видимость…; 3) вид, род, тип, качество, сорт…; 4) лог. род, класс, категория или вид…; 5) способ, образ, форма…; 6) филос. идея, общее свойство, начало, основание, принцип…; 7) (в идеалистической философии) идея, первообраз, идеальное начало (общий образ сущего, постигаемый умом)… [B.169]
εἶδος, εος τό [*εἴδω] 1) вид, внешность, образ, облик…; 2) красивая наружность, красота…; 3) вид, характер, род…; 4) образ, способ…; 5) форма правления, государственный строй…; 6) лог. вид…; 7) филос. (у Платона) эйдос, идея…; 8) филос. форма (τὸ εἶ. καὶ τὸ παράδειγμα Arst.). [B.169]
εἴδωλον τό 1) виде́ние, призрак…; 2) подобие, видимость…; 3) отображение, отражение…; 4) образ, изображение…; 5) мысленный образ, воображение, грёза…; 6) идол, кумир NT. [B.169]
εἰδωλο-ποίησις, εως ἡ плод воображения, образ (ἀναπλάσσειν τινὰς εἰδωλοποιήσεις Sext.). [B.169]
Алхимия возникла в Египте. Сама природа подсказывала людям идеи. Много раз в год Нил выходил из берегов, утоляя своими водами жажду иссохшей земли. Из неё растут и цветут растения – вечный круговорот смерти и возрождения. Сущее должно исчезнуть, чтобы новое грандиозное могло возникнуть. Эту истину хорошо усвоили жрецы, они и стали первыми в мире алхимиками. [T.10.CVI]
Сергей МЕДВЕДЕВ, кандидат исторических наук: «Я так понимаю, что модернизация, она происходит, во-первых, из идеи прогресса, то что существует некое поступательное развитие общества. И, во-вторых, что есть некая идеальная модель, и это гонка за моделью. То есть модернизация – это своего рода гонка за лидером».
Сергей ГУРИЕВ, ректор Российской экономической школы, доктор экономических наук: «Абсолютно точно. При этом соответственно у лидера возникают серьёзные вызовы, потому что перед лидером не совсем понятно, у лидера не совсем понятная модель идеала, потому что если считать, что у лидера всё нормально, то ему некуда развиваться. И с этим связаны огромные проблемы в самой Америке. Не нужно думать, что англосаксонская система всегда была и навсегда лидером в этом смысле. Но промышленная революция – технологический скачёк – это действительно достаточно недавний феномен. Если измерять экономический рост, то оказывается, что экономический рост был практически нулевым до Промышленной революции, которая началась в двадцатых годах девятнадцатого века в Англии. И только вот с этого времени возник феномен экономического роста два или три процента в год. Это кажется не очень большой величиной, но именно вот этот экономический рост за последние двести лет полностью преобразил и уровень жизни, и социальное устройство. Тут есть много разных примеров и контрпримеров. Например, мы можем посмотреть, что было в Южной и Северной Америке. Ещё сто лет назад Аргентина была ничем не беднее, чем Соединённые Штаты. Итальянские эмигранты, которые думали, куда поехать за красивой жизнью, выбирали не только Нью-Йорк, но и Буэнос-Айрес. Сейчас ситуация другая…». [T.10.LI.76]
Андрей ЛИНДЕ, профессор физики Стэнфордского университета: «…почему? Кто так Вселенную отполировал? Эйнштейн на этот вопрос отвечал так – Космологический принцип. Есть Космологический принцип – Вселенная должна быть однородной. Ньютон отвечал примерно так. Ну, а я в то время не знал, что это, значит, великие люди так отвечали, поэтому я себе шутку позволил, что люди, которые не имеют хороших идей, они, иногда, имеют принципы. Но потом, когда я узнал, что это Эйнштейн делал, то я ста немножечко осторожнее с этой шуткой». [T.10.CI.129]
Локеш Чандра, профессор, президент Международной Академии индийской культуры: «Я рассматриваю Рериха как великого вдохновителя. В его работах я вижу Основу Мирозданию и Перехода в другой Мир. Ведь переход в Потусторонний Мир – это тоже часть Мироздания. Если у тебя нет высших ценностей, то низшие ценности поглотят тебя. Да, мы находим в работах Рериха видения, как, например, встречи с махатмами. Эти видения мы можем охарактеризовать как идеи. Часть их воплотится в реальности, а часть так и останется фантазией, но идеи необходимы для того, чтобы зарождалось что-то новое. Идеи нужны человечеству для расширения сознания, для определения горизонтов». [T.10.CXXVI]
Что ему до примелькавшейся, полуразрушенной башни, заурядной, по плечи засыпанной песком?
Верно говорил академик Павлов: «Нет в голове идей – не увидишь фактов». Будь эти руины найдены в Ираке, их сочли бы зиккуратом, в Египте – пирамидой. А здесь башня. Башня – и всё. Сколько людей равнодушно прошло мимо нее, по крайней мере за последние годы.
Груда глыб, сложенных уступами, ориентированная по сторонам света, около шести метров высотой над поверхностью, а сколько уходит в глубину, никто не мерил. Ни цветности, ни масштабности – скучный холм с нечеткими от выветривания контурами.
Юрий СЕНКЕВИЧ, кандидат медицинских наук [A.25]
Ват Махатхат. Весь храмовый ансамбль отреставрирован.
«Храмы стали видимым всему миру доказательством древней самобытности тайского народа, – сказал король Таиланда. Ни одна культура не имеет будущего без уважения к своим корням…»
Разрушены скульптуры и орнаменты, но не идеи. Будда, пожалуй, важнейшая идея в этой стране: каждый может уподобиться ему: всегда он олицетворение уверенность и спокойствия. Будда учит нас, что сама по себе мудрость мало что значит. Просветление – вот цель, – об этом говорят его изображения. Искусство, материал и природа, – всё подчинено высшему смыслу. Гармония, порядок и просветление – вот ключи к подлинной «Стране улыбок» – Таиланду. Эта универсальная идея отражается на лицах тайцев и сегодня. [T.10.XI.25]
К 554-му году до нашей эры Кир сокрушил всех соперников и стал единоличным правителем Персии. Оставалось покорить весь мир. Но великому императору, прежде всего, подобает иметь блистательную столицу. В 550-м году Кир приступает к осуществлению проекта, равному которому древний мир ещё не знал: строить первую столицу Персидской империи – Пасаргады, на территории нынешнего Ирана.
Как и позднее римляне, персы заимствовали идеи у покорённых народов и на их основе создавали собственные новые технологии. В Пасаргардах мы встречаем мотивы присущие культурам Ассирии, Египта и Малой Азии… [T.10.XXXII.2]
Известный писатель-фантаст Айзек Азимов нередко получал письма от читателей, придумывавших замечательные, как им казалось, идеи для фантастических произведений и предлагавших писателю воспользоваться сюжетом, развернув его в рассказ или повесть.
Один такой читатель написал:
– У меня есть великолепная идея для научно-фантастического рассказа. Если я подарю её вам, согласитесь ли вы написать рассказ и отдать мне половину гонорара за него?
Азимов ответил:
– У меня есть предложение ещё лучше. Давайте я вам подброшу замечательную идею, вы напишете рассказ и отдадите мне половину гонорара.
Ответа он не дождался.
Писатель пожаловался своему издателю, редактору крупного журнала научной фантастики Джону Кэмпбеллу:
– Почему они все думают, что для рассказа так уж важна идея?
Редактор ответил:
– Вы никогда не задумывались, Айзек, о том, что идея, которую такой читатель вам предлагает, это единственная идея для рассказа, которая ему когда-либо пришла на ум? Такой случай в его жизни больше не повторится! Неудивительно, что он преувеличивает ценность своей находки. [A.245]
Юрий СИВОЛАП, профессор Московской медицинской академии им. И. М. Сеченова, доктор медицинских наук: «Мозг при всём многообразии его возможностей и всей индивидуальности у большинства людей может генерировать довольно ограниченное количество идей и представлений. Поэтому мысли, концепции и теории, которые могут возникнуть у любого человека в любой момент, когда-то уже появлялись, Нередко бывает так, что одна и та же научная идея при определённом уровне развития науки и техники приходит в голову сразу нескольким людям. Они потом будут оспаривать друг у друга пальму первенства. То, что называется «идея витает в воздухе». Однако это говорит не о том, что мозг подключён к некой общей сети по невидимым каналам, а о том, что в серое вещество при всём его колоссальном потенциале заложено сравнительно небольшое число реакций и возможных решений. То есть оно универсально для всего человеческого вида. Хотя встречаются и уникумы типа Альберта Эйнштейна. Они могут представлять no-настоящему оригинальные концепции. В остальном можно сказать, что у всех есть один и тот же набор».
Владимир КРЮЧКОВ [A.274]
Christopher Lee: «…за прошедший век мы пережили невероятный прогресс науки и техники: человек поднялся в воздух и вышел за пределы планеты, подчинил силу рек и ветров, добрался до источника энергии, создавшей Вселенную, создал машины, которые работают и даже думают самостоятельно, связь стала моментальной. Современная техника обращает пустыни в жилые кварталы с кондиционерами, а целые народы в чудовищных титанов. Но сам человек остался прежним. Вражда и страх, любовь и страсть, самовыражение и самокопание, алчность и жертвенность, все составляющие человеческого духа не изменились. Писатели и режиссеры могут фантазировать о развитии техники, но самое интересное в их работах, если это стоящие работы, – человеческий фактор». [T.17.VII.1]
Никита СОКОЛОВ, кандидат исторических наук, публицист: «…дискуссия о модернизации в современном российском обществе. Вот, слово «модернизация» в этой дискуссии употребляется в том замечательном смысле, в каком придумал употреблять применительно к истории. Не применительно к станочному парку, а применительно к истории товарищ Сталин. И придумал он это на учебнике истории для третьего класса, когда начертал в нём собственной рукой, что «Пётр был великий цивилизатор и модернизатор России». В связи с этим, вот, обратите внимание, в советские времена – там же народная масса всегда права против власти. И любой самый даже чудовищный бунт, даже казачий всё равно там, в конечном итоге оправдывается как исторически прогрессивный. За одним единственным исключением: стрелецкие мятежи – всегда ретроградные, консервативные и контрреволюционные, потому что они против Петра. А Пётр – наше всё, он модернизатор.
При этом давно известно профессиональным историкам, что Пётр совершенно никакой не модернизатор, а губитель процесса модернизации в русском обществе. Именно в строгом историческом смысле, потому что модернизацией называется не обновление станочного парка и не вооружение гвардии... А усложнение общественной и социальной структуры и появление человека нового вида – автономного универсального человека». [P.97.52]
Абдусалам ГУСЕЙНОВ, академик РАН, доктор философских наук, директор Института философии РАН: «Добро и Зло – это такие координаты, в которые вписывается каждый человек, хочет он или не хочет. Он может ошибаться, выдавать одно за другое – это уже другой вопрос – всё равно, как бы, вынужден жить и мыслить в этих координатах. Люди, когда они враждуют друг с другом, конкурируют друг с другом, то они одновременно пытаются и нравственно дискредитировать друг друга: войнам, которые ведут генералы, предшествуют войны, которые ведут идеологи, для того, чтобы объявить противоположную сторону «Исчадием Зла». [T.10.I.9]
Немецкое искусство периода 1933 – 45 годов было полностью подчинено интересам тоталитарного государства, а его роль была сведена к пропаганде идеологии режима, к упрочению идеологической сплочённости общества и воспитанию безоговорочного послушания среди его членов. Сам фюрер лично интересовался положением дел в изобразительном искусстве и требовал от своих художественных советников следить за тем, чтобы искусство «отражало роль нашего народа в историческом процессе, величие наших исторических задач, создавало полнокровные образы нашей великой родины, доказывало превосходство нашей новой и исторической формации – фашизма». Бертольд Гинц в своей книге пишет о чрезвычайно узкой тематике немецкого искусства Третьего рейха. Вот приблизительный перечень этих тем: отечество с мужскими образами сильных вождей и героев, Родина-мать с изображением женских образов, народных героинь древненемецкого эпоса, семейная жизнь и благополучие, труд на земле и на городских производствах, идеализированные образы сельской жизни, жизнь молодежи, тема военных сражений и побед, дружбы и товарищества, и наконец, обнаженная женская модель.
Вершиной немецкого, как, впрочем, и любого другого вида тот-арта явилась традиционная житийная иконография: изображение жизни вождей в мифологической, религиозной интерпретации. [P.113.17]
Александр ШПАГИН, критик, историк кино: «Тем не менее, это всё шло. Советский народ не идентифицировал себя с жизнью немцев. Они, наоборот, смотрели, говорили: «Ух, как им плохо. А нам-то хорошо! У нас 1937 год, жить стало лучше, жить стало веселее. Счастье! Весело!»
Сталин, я думаю, вот по какой причине запрещает эти картины. Потому что не надо было показывать немцев так или иначе в этих фильмах людьми, у которых есть сложившийся быт и уклад. Нужно было показывать их только врагами – или умными врагами, или что, в общем, даже лучше для пропаганды, идиотами». [P.97.138]
Дмитрий ПРОКОФЬЕВ, вице-президент Ленинградской областной Торгово-промышленной палаты: «…население готовили к войне постоянно, но не указывали противника.
Что говорил товарищ Сталин? Товарищ Сталин говорил, что возможна полная победа социализма в одной отдельно взятой стране, но окончательная победа социализма возможна только в мировом масштабе. В чём собственно был его вклад в марксизм. И здесь идея о том, что рано или поздно Советскому Союзу придётся расширить число советских республик, она витала в воздухе, ей было всё подчинено. И пропаганда не войны, а пропаганда военной службы, военной подготовки, она была с детства». [P.125.335]
Тема ненависти и справедливого возмездия звучала и в стихах И. Сельвинского, К. Симонова, М. Светлова. Образ фашиста, «нелюдя», человека-оборотня, порождённого тёмными силами капитализма, наделялся мистическими свойствами, поднимая в людях архаические, языческие пласты сознания. Главари рейха представлялись профессиональными неудачниками в мирной жизни, половыми извращенцами, убийцами и современными рабовладельцами.
Ситуация заставляла власть идти на компромиссы по сути своей идеологии и отступать от привычных схем репрессивной системы, обращаясь к историческим традициям, памяти поколений.
«Сталин мобилизовал в момент наибольшей для себя опасности (Москва, Сталинград) те духовные резервы, которые он до этого осуждал как реакционные и направленные против большевистской революции: любовь к родине, традицию (форма, ордена, звания, «матушка-Россия», дух народности, церковь), поощряя тем самым наивность, тщеславие, гордость и дух сопротивления. Этим изменением политической и идеологической линии и лозунгом «Изгоните немецких оккупантов с родной земли и спасите Отечество!» Сталин добился успеха».
Татьяна ГОРЯЕВА, доктор исторических наук [A.3]
…однако нацисты настигли её и в Париже. Арендт была арестована и провела несколько недель в концлагере Гюрс (Gurs), но чудом смогла освободиться. Боясь новых арестов, она бежит в США. Здесь Ханна востребована как учёный-преподаватель, её серия лекций «Америка и Европа» вызвала огромный интерес. Муж убедил Арендт ближе познакомиться с трудами классиков марксизма. В результате в 1951-м году он издала свою книгу «Истоки тоталитаризма» (The Origins of Totalitarianism, 1951), сделавшую Арендт всемирно известной.
Нацизм, как и коммунизм, она называет тоталитарной идеологией. Такая идеология принимает одну из идей за аксиому и, пользуясь формальной логикой, делает всеобъемлющие выводы. Вместо сравнения этих выводов с действительностью тоталитаризм подгоняет действительность под идеологию. Диалог с тоталитаризмом невозможен: если диктатор может принять в расчёт соображения о своей выгоде или личной безопасности, то вождь тоталитарного государства сам подчинён идее, и единственная его цель – подчинить этой идее весь мир. Неважно, что вожди относятся к идеологии достаточно цинично, главное – что она одна, и один вождь олицетворяет её… [T.10.CCXIV.4]
*
Андрей ЗУБОВ, доктор исторических наук: «…марксизм – говорит Мунье, – непокорный сын капитализма. И марксизм и капитализм исходят из примата материи. Марксизм – это государственный капитализм. Марксизм – это коллективистский оптимизм и пессимизм в отношении личности, поэтому марксизм приводит с неизбежностью к тоталитаризму». [P.125.193]
**
**
…на далёком от Америке евразийском континенте шла Первая Мировая война. Англичане использовали в ней мощное оружие, которому немцы ничего противопоставить не смогли. Пропаганда ужасов напрямую била по чувствам людей: мир сотрясали жуткие легенды о том, что немцы отрубают ладошки детям, католических священников подвешивают к колоколам, к тому же перерабатывают трупы солдат на корм для свиней.
Сергей МЕДВЕДЕВ, кандидат исторических наук: «…впрочем и сам Гитлер писал в «Майн Кампф (нем. Mein Kampf)», что учился искусству пропаганды у британцев в окопах Первой Мировой войны».
«Мы добиваемся не правды, а эффекта, – любил повторять Адольф Гитлер. Пропаганда есть средство, и поэтому должна рассматриваться не иначе, как с точки зрения цели».
Достичь своей цели нацистам во многом помогли пропагандистские находки Германа Эссера (Hermann Esser), одного из основателей партии национал-социалистов. Эссер ввёл так называемую «Пропаганду балагана». Во время ярмарок и народных гуляний, он предложил использовать грузовики, увешанные знамёнами и оклеенные ярко-красными плакатами, напоминавшими цирковые афиши. На машинах стояли люди, хором выкрикивали нацистские лозунги и разбрасывали листовки. Сформулировав основной закон нацистской пропаганды – «Броскость и беззастенчивость», – Эссер буквально ошеломил немцев. Его пропагандистские акции больше напоминали навязчивую торговую рекламу, чем серьёзную политическую агитацию.
…по убеждению могущественного рейхсминистра, пропаганда не обслуживает власть, но сама есть форма проявления государственной власти. В задачу его министерства входило внедрение в массы нацистских идей через живопись, музыку, театр, кино, радио, прессу. Все элементы жизни страны Геббельс подчинил национал-социалистическим идеалам, и стал, по сути, диктатором культурной жизни нации. [T.10.LI.28]
*
…американцы категорически не хотели быть втянутыми в очередную войну.
Prof. Gregory J. W. Urwin, Temple University: «Когда США вышли из Первой Мировой войны, американский народ был крайне недоволен результатом этой войны: люди были убеждены, что их заманила воевать с Германией англо-французская пропаганда. В стране господствовали настроения типа «никогда больше мы не поддадимся на агитацию». Конгресс США даже принял особое заявление, в котором говорилось, что в Первую Мировую войну страну втянули производители оружия и амуниции, чтобы заработать на войне как можно больше денег. Конгресс принял акт «О нейтралитете», запрещавший США вступать в иностранные войны. Но после побед германской армии в самом начале войны, в особенности после захвата Франции, американцы уже поддерживают президента в его инициативе помочь союзникам, не вступая непосредственно в войну, сделать всё возможное, чтобы не дать Германии победить».
…но Рузвельт видел дальше, чем Американское казначейство: благодаря Акту о ленд-лизе удалось сохранить жизни сотен тысяч американцев и солдат союзнических войск. [T.18.XXXIII]
Василий УСПЕНСКИЙ, хранитель Отделения гравюр Государственного Эрмитажа: «…это уже девяносто пятый год, когда уже Франция и Англия глубоко в войне. Здесь собраны самые разные символы – и фригийский колпак гигантский, и санкилотская бесштанность, и гильотина в голове. Но самое эффектное здесь, что санкилот, который, вообще-то, реальный человек, здесь превращён в такое чудовище, а Британия, которая, вообще-то, отвлечённый символ и аллегория ещё с римских времён, она, такая подчёркнуто человечная. То есть, люди стали символами, а символы людьми, потому что образ врага требует нагнетания античеловечности». [T.10.DXXXIII.11]
Первая Мировая война длилась четыре года и вызвала небывалый скачок в развитии военной и технической мысли…
Уже в начале войны Англия и Франция стали использовать против Германии неожиданное оружие – голод. Для этого целые области подвергались военной блокаде. Это противоречило конвенции о беспрепятственном ввозе продовольствия в воюющие страны, но результат был очевиден – запасы Германии стремительно таяли – капитуляция была вопросом времени. [T.1.IV.13]
…искусство спецпропаганды предлагалось превратить в неотъемлимую часть военной науки.
Во время войны способ доставки информационного боезаряда к цели приобретает сугубо военную форму.
…английский агитснаряд во время Первой Мировой войны: он начинён листовками, которые после выстрела рассыпались над окопами противника.
В разгар Холодной войны самым эффективным средством доставки программ взлома массового сознания стали радиостанции.
Поиск пропагандистских инструментов, в конечном счёте, привёл к появлению новой науки – социальной психологии. Искусство создания программ управления толпой основывалось на теории «информационных вирусов», как специфического инструмента ведения войны. Информационный вирус – это скрытая программа, приводящая к дезориентации массового сознания. Эти вирусы создаются как набор очевидных умозаключений. Преподносимые в определённой комбинации, они приводят к неожиданным результатам.
Для сознания советских людей информационный вирус описывался несложной формулой: «В плохой жизни виноваты коммунисты, но коммунисты строят новую Российскую империю. Значит, чтобы жить по-человечески, надо избавиться и от коммунистов, и от великой державы. А, значит, во всём виноваты русские». Звучит дико, но эта пропагандистская модель была принята на вооружение. [T.1.IV.12]
…информационная война была самой длинной в истории Советского Союза: начавшись после Второй Мировой, она закончилась только в конце восьмидесятых. Советское правительство, радио и газеты отчаянно сражались против вражеских голосов, среди которых самым громким был «Голос Америки». По статистике восьмидесятых в Союзе его слушали тридцать миллионов человек.
1947-й год – время начала Холодной войны. Американская радиостанция «Голос Америки» открывает русскоязычное бюро для вещания на Советский Союз. Его официальная миссия – говорить чистую правду, и быть альтернативным источником информации. Но политическая ангажированность радиостанции не вызывала сомнений: «Голос» финансировался из госбюджета США. Тем не менее, для советских людей «Голос Америки» действительно стал окошком в мир – «глазком» в «Железном занавесе». Правду говорили его ведущие или нет, но их слова разительно отличались от заявлений советских комментаторов. И дело было не только в политике: американское радио транслировало запрещённый в Союзе джаз, а позже – рок-н-ролл. Люди взахлёб слушали передачи об американцах, их образе жизни, ценностях и взглядах. Власти сразу же начали компанию по борьбе с вражескими «голосами». Она стартовала 10-го апреля 47-го статьёй Эренбурга «Фальшивый голос» и быстро начала набирать обороты, тем самым делая голосам мощную рекламу. Опомнились в сорок восьмом, и начали создавать радиопомехи, или, говоря простым языком, ставить «глушилки». Отныне слушать заморские голоса приходилось сквозь шипение и хрип.
Популярность американского радио закончилось вместе с уходом Эпохи СССР.
Сергей МЕДВЕДЕВ, кандидат исторических наук: «Было ли целью «Голоса Америки» развал Советского Союза?»
Алексей АРБАТОВ, член-корреспондент РАН, доктор исторических наук: «Конечно. Но это не только через «Голос Америки»…
…если говорить о конце восьмидесятых годов, то вот эти вот «объятия», в который Советский Союз и потом Россия заключили США, объяснялось тем, что народ был пропитан ненавистью к коммунистическому руководству. Это означало в тот момент быть с американцами. Потом это резко изменилось…
…потому что испытали на себе все, как тогда шутили, тоже говорили: «Всё, что нам большевики рассказывали про социализм – было враньё, а всё, что говорили про капитализм – оказалось правдой». [T.10.LI.63]
Дмитрий АСТАШКИН, кандидат исторических наук: «…как пример, какие были фантастические версии тех событий, кратко обрисовываемых средствами пропаганды. То есть народ уже домысливал за них, ощущая, что эта информация не до конца высказана. Они начинали додумывать. Ведь советская власть приучила население к грамотности и, в том числе, политической грамотности. То есть давалась очень чёткая политическая сводка внутренних событий, внешних событий, с оценками происходящего в стране, в мире, прямыми оценками. И население этим интересовалось, читало. И только иногда начинало трактовать по-своему». [P.97.161]
Prof. Phyllis Forsyth, University of Waterloo: «Человечество пребывает в постоянных иллюзиях, оно предаётся мечтам. Мы отказываемся верить в то, что наше существование бессмысленно и бесцельно. Утопические устремления должны рассматриваться в широком контексте человеческих потребностей.
Эта история очень человечная, она воздействует на психологическом уровне: я хочу сказать, что нас привлекает идеальное общество и мир, где люди живут в покое и счастье. Именно такой образ несёт в себе Атлантида. Люди спрашивают себя «если подобное существовало в прошлом, то почему мы не можем снова построить такой мир?» [T.11.VI.11]
…золото, привезённое из Перу можно и сегодня увидеть на улицах испанских городов: все эти роскошные дворцы в Мадриде построены на золото из Южной Америки. Благодаря слиткам Испания выиграла несколько войн и обеспечила безбедное существование своим монархам на протяжении нескольких веков. И сегодня, пожалуй, уже не так важно было ли это золото извлечено из статуй инкских богов или добыто в реках Перу, важно лишь то, что из-за человеческой жестокости и жадности погибла великая империя, чьи мастера делали прекрасные вещи, которые до сих пор поражают нас своей красотой и блеском, и до сих пор манят всё новых и новых искателей приключений.
Галина ЕРШОВА, доктор исторических наук, директор Научно-исследовательского мезоамериканского центра им. Ю. В. Кнорозова: «…а человеку-то хочется сказки. И на каком-то этапе он начитает её страстно искать, когда понимает, что жизнь, вот, она может так вот в тоске и пройти мимо: и поэтому тут всё пойдёт – и золото партии, и золото инков, и инопланетяне, и майя, и лохнесское чудовище». [T.2.XLVIII]
Александр ЯКИМОВИЧ, доктор искусствоведения, академик Российской Академии художеств: «…тут нужен комментарий историка культуры. К началу семнадцатого века достигла своего исторического апогея огромная мощная, труднейшая в управлении Испанская империя, распростёртая по всему Земному шару. Она была больше по размерам и труднее в управлении, чем Английская империя в девятнадцатом веке. Она создавалась долго, и с неизбежностью сформировалась имперская мифоидеология, так сказать «Большая испанская национальная идея». Там важное место занимает тема «Великой старины». Может быть все имперские идеологии так устроены, что должен быть фундамент в виде мифов о Великой старине: Великие полководцы старины, Великие монархи старины, Великие святые, Великие мудрецы, Отцы-основатели и что-нибудь такое прочее. И реальные факты истории обязательно подвёрстываются под эту большую идеологическую машину, потому что реальный факт истории, когда к нему приглядишься с документами в руках, он всегда такой, немножко неправильный. А идеология требует правильных фактов: чтобы святой был святым на все сто процентов, великий вождь был великим вождём на все сто процентов без единого тёмного пятнышка. Создать имперскую идеологию для испанцев было трудным делом, потому что Испания и Португалия до пятнадцатого века были единственным регионом Европы, где либо господствовал, либо заметно присутствовал ислам. После восьми веков реконкисты арабов, и, вообще, мусульман с полуострова вытеснили полностью, а затем устроили первую в Европе этническую чистку, такую массовую зачистку инородцев. В имперской идеологии нужна была светлая идеальная старина – сказочно великая, прекрасная – а в реальной жизни, в реальной истории такую старину разве найдёшь? – Ведь восемь веков пёстрое христианское население сожительствовало на Иберийском полуострове с таким же пёстрым мусульманским населением: конечно, и повоевали вдоволь, и поторговали вдоволь, смешивались, женились, замуж выходили, торговали, опять дрались – проявляли чудеса дружбы и терпимости, проявляли чудеса свирепости и ненависти – за восемь веков, конечно, было всё. Но разве для идеологии годится такая картина? – Нет. В идеологии должны быть легенды о великих мудрецах, о королях, о рыцарях, которые воевали с «неверными» и отвоевали Испанию.
И вот составной частью этой огромной, такой, покрывающей всё идеологической крышей, одним узлом этой гигантской идеологии были легенды о могучих, верных, славных, замечательных рыцарях – о безупречных «Воинах родной земли». Рыцарские повести, романы, новеллы и, даже, народные, или полународные, скорее, городские, такие, песни городских окраин, они очень расплодились в четырнадцатом-пятнадцатом веках, когда христианская Испания усиливалась, приближалась эпоха «Имперского мифа».
Главными, кардинальными узлами этой гигантской идеологической машины были «Легенды трона» и «Легенды алтаря» – легенды об идеальных правителях, и легенды об идеальных святых и мудрецах. И немножечко сбоку, но вместе с этими двумя главными узлами располагался и вот этот «рыцарский» узел – рыцарские нарративы, рассказы о рыцарях. Этот узел идеологически тоже существенный, слегка обветшавший: над ним уже в шестнадцатом веке довольно сильно смеялись. Ведь с середины шестнадцатого века существует «испанский плутовской роман», а это роман в значительной степени пародийный. А кого и что он пародирует? – Да много чего пародирует, но, в том числе, и «рыцарские романы» так же». [T.10.CI.99]
Prof. Mark A. Mazower, Columbia University: «…шёл массовый отток людей – беженцев из селений, где они жили сотни лет в безопасные Салоники и их окрестности. В основном это крестьяне-мусульмане, которые чувствовали, что теперь их жизнь под угрозой.
Балканские войны отличаются тем, что познакомили мир с явлением, которое позже назвали «Этнической чисткой».
С началом двадцатого века попытки создания национальных государств вели к этническим чисткам беспрецедентных масштабов. Мусульмане, а позже евреи Салоник в числе первых народов заплатили эту цену. Стремление к национальному самоопределению толкало Европу к войне… [T.10.CCCXLVII.1]
Юрий ПИВОВАРОВ, академик РАН, доктор политических наук, профессор, директор ИНИОН РАН: «…конституция была принята в шестом (1906-м) году, а революция в России шла с пятого по седьмой год – Первая русская революция. И вот эта «Конституция шестого года», она была компромиссом между царской властью, между Короной и Бюрократией с одной стороны, а с другой стороны – Обществом, революционерами, обществом – силами, которые боролись за демократизацию системы. И вот, в рамках конституции фактически был заключён компромисс, или достигли консенсуса, то есть, договорились о том, что учитываются интересы и Государства и Общества. Но! Никто, конечно, об этом не думал тогда, но оказалось это трагическим потом последствием.
Я вам говорил о двух способах управления обществом – сакральным и правовым. Соответственно, есть два способа лигитимизации власти. То есть, почему власть законна? Почему мы слушаемся эту власть? Одна власть – сакральный способ, а другой – демократический-правовой. Так вот, в «Конституцию шестого года» были включены два прямо противоположных принципа легитимности: царская власть была от Бога – сакральная, как это было и раньше, но появлялась Государственная Дума, которая избиралась, пусть не всеобщим голосованием, но, всё-таки, голосованием – то есть, это демократическая легитимность. Ну, плюс ещё были какие-то моменты, которые работали, как бы, на усиление демократической легитимности…
Кто Февральскую революцию начал? – Временный комитет Государственной Думы. И вообще, Государственная Дума была очагом Февральского переворота. И в феврале семнадцатого года два этих типа легитимности столкнулись в непримиримой схватке. То есть, в конституцию включили два взаимоисключающих принципа легитимности. Не это было причиной революции – причины революции лежали глубоко в русской истории, и в каких-то действиях людей в данный момент, – но это позволило, если угодно, оформиться конфликту, формализоваться конфликту, реализоваться конфликту. То есть, в конституцию был заложен механизм, который мог взорваться, а мог и не взорваться. И он взорвался. В результате определённых действий и той и другой стороны он взорвался.
Это о чём говорит? – Что нельзя закладывать в конституцию прямо противоположные нормы. Например, если конституция говорит, что не может быть единой обязательной государственной идеологии (как у нас сейчас), то нельзя протаскивать в конституцию возможность этой государственной идеологии, потому что конституция и идеология – это разные вещи». [T.10.CI.140]
Шахмардан АМИРОВ, доктор исторических наук: «…если больше ста человек объединяется в рамках какой-то единой системы, значит, появляется какая-то идеология, которая их консолидирует.
Если говорить о людях нашего современного облика, нашего подвида Homo Sapiens sapiens, они обладают этой чертой – они умеют синтезировать большие объёмы материала и создавать на их основе виртуальные реальности. Они могут быть правильными, могут быть не правильными, но они создают нечто, во что верит большое количество людей. Собственно это начало любого вида искусства, начало всех религий и так далее. И собственно вот этот вот самый признак и привёл к тому, что большие группы людей получили возможность жить вместе на ограниченном пространстве.
Если мы сравним с другой разновидностью Человека разумного – Homo Sapiens neanderthalensis – это наш же вид, и он очень был продвинут. Например, они знали погребальный обряд: мы знаем много примеров захоронений мустьерских. А предметов искусства можно пересчитать буквально по пальцам. А Homo Sapiens sapiens, то есть, мы с вами, он был просто креативно одержим – он всё время творил. И религия – это было одно из его проявлений. Собственно вот эта черта и сыграла ключевую роль в становлении государственности и городского образа жизни». [P.141.42]
Slavoj Žižek, Slovenian Marxist philosopher, psychoanalyst and cultural critic: «Маркс уже давным-давно подчёркивал это – товар никогда не бывает просто предметом, который мы покупаем и потребляем: товар – это предмет, наполненный идеологическими, даже, метафизическими смыслами. Его присутствие всегда отражает невидимое превосходство, и классическая реклама «Колы» вполне открыто указывает на это невидимое, неосязаемое качество: «Кола» – это настоящая Вещь, «Кола» – это настоящая Оно…
…невыразимое дополнение, объект, причина моих желаний. В наших постмодернистских, как бы мы их ни называли, обществах мы обязаны наслаждаться. Наслаждение становится какой-то странной извращённой обязанностью…
Желание никогда не бывает лишь «желанием чего-либо» – это всегда ещё и желание самого желания – желание продолжать желать. Пожалуй, самое страшное для желания – это быть полностью удовлетворённым, исполненным: так что «я больше ничего не желаю». Основное проявление меланхолии – это утрата желаний как таковых…
В «Таксисте» Трэвиса – героя – волнует молодая проститутка, которую играет Джоди Фостер. Волнует его – как конечно всегда и бывает – его собственные фантазии: фантазии с её участием – жертва тайного удовольствия. Фантазии – не только личное дело отдельных людей, фантазии – это основная материя, из которой сделана наша идеология.
С точки зрения психоанализа, фантазии – это, по сути, ложь: ложь не в том смысле, что это лишь фантазии, а нереальность, а в том смысле, что фантазии перекрывают разрыв привычек. Когда наше видение размыто, когда мы не можем понять реальность, фантазии дают нам лёгкий ответ. Обычный приём фантазии – это сконструировать сцену: не сцену получения мной того, чего я желаю, но сцену, в которой я воображаю себя желаемым другими». [T.22.XXXIV]
…в этом нарастающем безумии нужно было найти точку опоры, и Короленко окончательно решает, что «пойдёт в народ». Он даже изучает сапожное дело – в нелегальной жизни может пригодиться.
Александр АРХАНГЕЛЬСКИЙ, кандидат филологических наук: «И тут ему предстояло пережить то, что рано или поздно переживает любой идеалист – встречу с реальностью. Не с той – бедной, убогой, противоречивой реальностью, в которой живут студенты московские и петербургские, – а с той реальностью, в которой живут неведомые странные люди за Уральским хребтом. Люди, которые знать не знают, и ведать не ведают, какие надежды возлагают на них революционные «народники».
…три месяца, проведённые в Березняках, отделили Короленко от студенческой среды и поставили его перед вопросом, который никогда не задавала себе русская интеллигенция – ни «Что делать?», ни «Кто виноват?» – а «Как быть?»
Как быть, если народ не хочет ничего менять вокруг себя и в самом себе? Как быть, если он в одно и то же время и «дик» и «глубок», и «страшен» и «добр»?
Нормальные «народники» шли в политику через школу, а Короленко через школу из политики ушёл. Во Мге он начал давать уроки местным детям: не для того, чтобы направить их в революцию, не для того, чтобы заработать (зарабатывал он сапожным делом), а просто потому, что это хорошо и интересно».
Постепенно, незаметно, подспудно с Короленко происходило нечто странное: он не отказывался от своих демократических и социалистических идеалов – он оставался яростным врагом бюрократического произвола, – но постепенно превращался в просветителя и проводника культурной политики Большой России, создавал педагогическую провинцию в одном отдельно взятом улусе, служа не режиму, а людям. «Человеческое» оказалось важнее и сильнее «политического».
Александр АРХАНГЕЛЬСКИЙ, кандидат филологических наук: «Сын украинца и польки, выросший в Малороссии среди еврейских местечек, Короленко, разумеется, был врагом Империи, и Империя тоже считала его своим врагом. Но высланный в Якутию, он, неожиданно для себя самого, оказался проводником именно имперской колонизующей культуры – своего рода «русским Киплингом». И, в конце концов, как любой миссионер, был вписан в пантеон местных богов». [T.10.DXXV]
Алексей ЗАХАРОВ, кандидат психологических наук, военный психолог: «…нужно понимать, что мы, как биологические организмы, существуем не только в системе социальных отношений, но мы ещё существуем в системе животных отношений, которые существуют и заложены в нас в процессе развития биологического организма. И те инстинкты, по которым мы живём – это три основных инстинкта, известных нам очень хорошо, – которые определяют сущность существования человека в системе затрат достаточно серьёзных. Три инстинкта – инстинкт сохранения жизни, инстинкт продления рода, и третий инстинкт – это инстинкт доминирования. Вот эти три инстинкта, которые определяют систему и сущность жизни человека. Друг без друга невозможно их представить.
Инстинкт доминирования – это построение своей социальной роли, а социальная роль – это биологический механизм. И если человек подчиняется или становится «над» – это выстраивание системы доминирования». [T.10.DLI.2]