ЗАРИСОВКИ к 7-му АРКАНУ ТАРО
ЗАРИСОВКИ К СТАРШИМ АРКАНАМ
АРКАН VII. Spiritus dominat formam; Victoria; Jus Proprietatis (Право собственности, Авантюризм, НАЗАРА, «Тварь дрожащая»); Curriculum Hermetis (Колесница Гермеса); le Chariot; Иероглиф (Стрела в прямолинейном полёте).
Право собственности – Право сильного
rēs, reī (редко Lcr rēī, у него же иногда rei односложно) f 1) вещь, предмет… 13) имущество, состояние, достояние, добро (homo sine re С; r. amicos invěnit Pl): r. familiaris Sl, Q, Nep etc. или res privatae С частная собственность; rem facere Ter, Н наживать состояние; possessiones et res Cs недвижимое и движимое имущество; in tenui re H в бедности; 14) власть, господство…
I ūsus, ūs (dat. uī и ū) m [utor] 1) пользование, употребление, применение… 4) временное пользование, эксплуатация (fundi, bonorum С): u. (et) fructus или u. fructusque, ususfructus юр. С, Sen, Dig извлечение доходов, пользование чужой собственностью || право пользования (perpetuus nulli datur u. H); 5) давность (regnum jam usu possidēre L): u. (et) auctoritas юр. С давность и вытекающее из неё право собственности…
mēnsūra, ae f [metior]… 2) мера: mensurae et pondera PM меры и веса; m. juris vis erat Lcn (в выродившемся Риме) мерой права стала сила…
κῦρος, εος τό 1) власть, право, сила: τούτων τῶν πραγμάτων τὸ κ. ἔχειν Her. иметь право решать эти дела; κ. ἔχειν ἀμφί τινος Aesch. и περί τινος Plat. иметь законную власть над кем(чем)-либо; ἅπαν τὸ κ. ἔχειν Thuc. обладать всей полнотой власти; 2) обеспечение, залог: ἡ νῦν πολλῶν ὑπάρξει κ. ἡμέρα καλῶν Soph. нынешний день станет залогом многих благ; πάντως γὰρ ἔχει τάδε κ. Soph. ибо это целиком (пред)определено. [B.169]
«Право»
Происходит от общеслав. субстантивированное прил. от ст.-слав. правъ в форме среднего рода, далее из праслав. *pravъ, от кот. в числе прочего произошли: др.-русск., ст.-слав. правъ «прямой, правильный, невиновный» (др.-греч. εὑθύς, ὀρθός, ὀρθόδοξος)
[P.98.14]
*
ὀρθός, лак. ὀρσός 3 1) прямо стоящий, вставший, поднявшийся: στῆ δ’ ὀ. Hom. он встал; (ὁ ἵππος) ἵσταται ὀ. Her. конь поднялся на дыбы; ὀρθαὶ τρίχες ἔσταν Hom. волосы встали дыбом; ὀρθὸν αἴρειν κάρα Aesch. (высоко) поднять голову; ὀρθὸν οὖς ἱστάναι Soph. настораживать ухо; ὀρθῶν ἑσταότων ἀγορή Hom. совещание, проведённое стоя; κλίμακες ὀρθότεραι προσερειδόμεναι Polyb. лестницы, слишком круто приставленные; κυρβασίαι ὀρθαί Her. прямые, т.е. высокие шапки; ὀρθὸν πόδα τιθέναι Aesch. величественно шествовать; 2) прямолинейный, прямой (βέλος Aesch.; sc. ὁδός Arph.): ὀρθὴ γωνία Plat. прямой угол; ὀ. ἀντ’ ἠελίοιο τετραμμένος Hes. повернувшись прямо к солнцу, прямо против солнца; ἐξ ὀμμάτων ὀρθῶν и ὀρθοῖς ὄμμασιν Soph. глядя прямо, т.е. со спокойным взором; 3) целый, исправный, неповреждённый, невредимый (ὀρθὸν ἀποδοῦναι или παραδοῦναί τι Thuc.): ὀρθὸν στῆσαί τινα Pind. сохранить (спасти) кого-либо; 4) верный, правдивый, правильный, справедливый (ἀγγελία Pind.; μάρτυρες Aesch.): ἐξ ὀρθῆς φρενός Soph. от чистого сердца; ὀρθῷ λόγῳ Her. по правде говоря; 5) истинный, подлинный, настоящий (πολιτείαι Arst.); 6) твёрдый, непреклонный: ὀρθοὶ τὰς ψυχάς Plat. твёрдые духом; 7) настороженный, возбуждённый, встревоженный, взволнованный (διὰ τὸν φόβον Diod.): ὀρθὴ καὶ περίφοβος ἦν ἡ πόλις Polyb. город был взволнован и перепуган - См. тж. ὀρθά, ὀρθή и ὀρθόν. [B.169]
ὀρθο-δοξέω иметь правильное мнение, здраво судить (περί τι Arst.). [B.169]
*
ἀ-στρᾰβής 2 1) неискривлённый, прямой (τρίγωνον Plat.; σῶμα Arst.; κανών Plut.); 2) непоколебимый, незыблемый (κίων Pind.). [B.169]
*
αἶσα ἡ 1) судьба, рок, участь, (пред)определение, олицетв. богиня судьбы: ἅσσα οἱ αἶ. γεινομένῳ ἐπένησε λίνῳ Hom. то, что ему было на роду написано (досл. то, что ему при рождении судьба спряла изо льна); Διὸς αἲσῃ Hom. по велению Зевса; ὑπὲρ αἶσαν Hom. вопреки судьбе; ἐν αἴσᾳ Aesch. по воле рока; 2) предел жизни, век: ἐπεὶ νύ τοι αἶ. μίνυνθά περ Hom. ибо жить тебе положено немного; 3) законность, справедливость, право: κατ’ αἶσαν Hom., οὐδ’ ὑπὲρ αἶσαν Hom. справедливо, не зря; παρ’ αἶσαν Pind. противозаконно; 4) часть, доля (ληΐδος Hom.): τίειν τινὰ ἐν καρὸς αἴσῃ Hom. ни во что не ставить кого-либо (досл. ценить кого-либо наравне с соломинкой); ἔργοιο τρίτη αἶ. Hes. треть работы. [B.169]
*
I εὐθύς, εῖα, ύ 1) прямой, прямолинейный (ὁδος Pind., Thuc., Xen.; πλόος Pind.; ῥύγχος, πόροι, κίνησις Arst.); 2) прямой, открытый, искренний (τόλμα Pind.; λόγος Eur.); 3) правильный, справедливый (δίκη Pind., Aesch.). - См. тж. ἰθύς I и εὐθύ I и II. [B.169]
II εὐθύς adv. 1) прямо, напрямик (ἀπὸ τοῦ Ποσειδωνίου εὐ. ἐπὶ τὴν γέφυραν Thuc.): εὐ. πρὸς τὰ βασίλεια Xen. прямо в царский дворец; 2) немедленно, сразу же, тут же: εὐ. ἐκ παιδός Plat. и ἐκ παιδίου Xen. с самого детства; εὐ. ἐξ ἀρχῆς Xen., Arst., κατ’ ἀρχάς Plat., ἀπ’ ἀρχῆς Arph. и ἐν ἀρχῇ Arst. тотчас же, с самого же начала; 3) как раз: τοῦ θέρους εὐ. ἀρχομένου Thuc. как раз в начале лета; εὐ. νέοι ὄντες Thuc. ещё в юности; 4) как только, едва лишь: εὐ. ἥκων Xen., Plut. как только он пришёл; 5) вот, кстати: οἷον εὐ. Plut. и ὥσπερ εὐ. Arst. вот например. [B.169]
III εὐθύς (редко) praep. cum gen. прямо в: ἡ εὐ. Ἄργους ὁδός Eur. прямая дорога в Аргос. [B.169]
Три статьи, привязанные к одному географическому месту (и одному народу), но разделённые тремя десятками лет. Но что ещё более важно они разделены Революцией, и, как это обычно бывает после свержения существовавшего режима, Гражданской войной.
Маятник истории, качнувшийся в одну сторону, неизбежно качнёт и в другую.
Поколение советских граждан, выросшее в эпоху «Развитого социализма», даже понять не могло, что в себя включает лозунг «ПЕРЕСТРОЙКА, ПЕРЕСТРЕЛКА, ПЕРЕКЛИЧКА», прозвучавший как пародия на Горбачёвское Ускорение. Ибо ПЕРЕСТРОЙКА – это всегда передел СОБСТВЕННОСТИ, то есть передел ПРАВ.
1976 г.
В Бамиан из афганской столицы можно добраться на автомобиле за несколько часов. Не доезжая крутого подъёма к туннелю Саланга, мы свернули на запад, на старую гравийную дорогу, которая до строительства магистрали Кабул – Саланг – Мазари-Шериф в летние месяцы использовалась для связи между севером и югом Афганистана.
Наш путь пролегал по долинам. Желтые рощи тополей и чинар были по-осеннему прозрачны. В горных теснинах из боковых ложбин к дороге спускались языки снега. Глинобитные селения, скученные, небогатые, цепью тянулись вдоль долин. Кругом был камень и камень. Природа здесь не мать, а мачеха, и каждый квадратный метр полей отнят у гор с боем. Из поколения в поколение земледельцы отодвигали в сторону большие валуны и отбрасывали мелкие камни, чтобы расчистить небольшой участок, который теперь словно бы окружён невысокими стенами; на многие километры тянули по склонам гор каналы, умело и умно отводя от них арыки. Поля обрабатывали мотыгами или сохой, в которую запрягали осла, лошадь, в лучшем случае пару быков. Долины сделали цветущими крестьяне, которым, чтобы выжить, надо было трудиться и трудиться...
Большой Будда высотой 53 метра, малый – 35. Я ходил у ног статуй, рассматривал в бинокль изящный медальон в индийской манере на верхней арке над головой большого Будды (единственный из сохранившихся), лазил по пещерам. Тысячи их тянутся на километры, и обрывистый склон напоминает пчелиный улей. Некоторые пещеры были заселены хазарейцами. Они встречали гостей дружелюбно.
Я поймал себя на мысли, что не верю своим глазам. В центре Гиндукуша, в долине, окружённой ледяными зубьями хребтов, плодородной, но в общем-то небольшой, возник когда-то мощный, жизнеспособный очаг цивилизации. Бамиан вовсе не был побочным продуктом истории, которая шагала по дорогам и караванным тропам где-то между Индией, Ираном и Средней Азией. Гигантские Будды были одеты в греческие туники, напоминая, что Бамиан сплавил эллинизм и буддизм, соединил древнегреческие и древнеиндийские элементы. От Бамиана потянулись радиальные связи к пещерным буддийским городам Тибета и Гоби, к росписям Аджанты. Буддизм сохранялся в Бамиане ещё в X веке, несмотря на завоевание арабами-мусульманами в VII – VIII веках, и рухнул лишь в XII – XIII столетии.
А. ВАСИЛЬЕВ [A.241]
1983 г.
Перед самым Бамианом стюардесса предлагает пассажирам посмотреть в иллюминаторы. Среди красно-бурых скал отчётливо видны могучие бастионы и стены, возведённые на головокружительной высоте. Это знаменитый Шахри-Зохак – Красный город, разрушенный ещё ордами Чингисхана.
Четыре пятых населения провинции – хазарейцы, и такое же соответственно количество их представителей в органах народной власти, среди руководителей и активистов политических и массовых организаций. Ещё в Бамиане проживают таджики и несколько десятков тысяч пуштунов-кочевников, проводящих на бамианских пастбищах летние месяцы.
В Афганистане, да и за его пределами, часто обсуждают: кто же такие хазарейцы? Каково их происхождение?
Народ этот типично монголоидный, но говорит он на диалекте таджикского – чисто индоевропейского – языка.
«Хазарейцы, – читаем в одном из путеводителей, – третья по численности в Афганистане этническая группа. Они представляют собой потомков монгольских завоевателей, поселившихся здесь в XIII веке. По религии – мусульмане-шииты, религиозное меньшинство». Как правило, это и всё, что можно узнать из литературы. Существуют и другие, более научно обоснованные теории происхождения этого народа.
– Знаете, – спросил Эваз Набизада, – как называлась наша страна? Нет, Хазараджат – это все знают. Ещё одно название – Дайзанги. Оно до сих пор сохранилось за одним из крупнейших наших племён. Есть и район Дайзанги.
Значит это – «Страна толп с колокольчиками». Иными словами – рабов: им к шеям подвязывали колокольчики, как скоту, чтобы не путать со свободными людьми. До восьмидесятых годов XIX века разрозненные племена Хазараджата сохраняли относительную самостоятельность, лишь формально подчиняясь Кабулу, а также правителям соседних каганатов, ханств и государств. Но территория, на которой они проживали, постепенно сокращалась. Хазарейцы попадали во всё большую зависимость от пуштунских эмиров и узбекских ханов.
До революции в Хазараджате, точнее – здесь, в Бамиане, сотрудники Кабульского университета провели выборочное обследование сельского населения. Вот их краткие выводы. Большинство крестьян владеет крохотными участками – от одной десятой до двух гектаров. Урожаи из-за отсталой агротехники чрезвычайно низкие. Даже на тогдашнем афганском уровне. Крестьянам приходится занимать под будущий урожай деньги у кочевников-скотоводов. Отдавать нужно в полтора раза больше. Ко всему этому почти сплошная неграмотность, засилье феодальной и родовой знати, всесильных мулл, паразитирующих на ущемленных чувствах религиозного меньшинства (шиитов в суннитской стране) и угнетённой нации.
За короткий период народная власть уже успела сделать определённые шаги: отменены долги ростовщикам, отняты привилегии у феодалов. Созданы две государственные фермы и несколько кооперативов, которые покупают у крестьян продукты и снабжают их всем необходимым.
В июле восемьдесят первого жители кишлака создали первый в Бамиане добровольческий хазарейский отряд сельской самообороны. Он уже показал свою силу душманам. Не раз принимал участие в боевых операциях.
За час до выхода отряда на ночное дежурство беседуем с его бойцами. Расположившись с оружием в руках – винтовки, карабины и несколько автоматов – прямо на земле, кружком, они рассказывают о своей жизни.
Их двадцать пять. Бедняки и батраки. Самому молодому, в круглой хазарейской тюбетейке, Назиру – двадцать один год. Ни клочка своей земли. Седобородому аксакалу Хуссейну Али – шестьдесят пять. Служил когда-то солдатом в королевской армии.
– Слава аллаху, хоть живым домой вернулся, – говорит он.
У него два джериба земли (один джериб – примерно пятая часть гектара) и восемь едоков.
– Я в отряде, – продолжает Али, – потому что новая народная власть за трудящегося крестьянина, за то, чтобы он работал на своей земле. А душманы всё хотят оставить по-старому и чтобы власть оставалась у богатеев.
Мухаммед Эван – ему двадцать шесть лет – владелец одного джериба, а в семье девять ртов. Прирабатывает в зажиточных семействах.
У других положение похожее, и они тоже за землю и за новую жизнь.
Десять неграмотных и пятнадцать едва овладевших грамотой, босоногих, бедно одетых крестьян-бедняков взяли в руки оружие, чтобы защитить ростки новой жизни, своё право по-новому, по-справедливому все перестроить. А комиссаром отряда назначили бамианского учителя-партийца Абдулу Ахмада, которого в кишлаке уважают и стар и млад.
И. ЩЕДРОВ [A.239]
2007 г.
«Тут-то мне и крышка, – подумал я. – Ведь они перерубят веревку, как только я закончу», – Саид Мирза указывает на гигантскую нишу в 150-метровой скале.
«Я долго болтался на пеньковой верёвке, – тихо рассказывает Саид Мирза. – Мне приказали просверлить дыры в теле Будды».
Около 1500 лет назад буддийские монахи высекли из камня в здешних скал две монументальные фигуры. Монахи хотели сделать Бамианскую долину центром своей религии. 53 метра и 38 метров – это самые высокие изваяния Будды в мире. Теперь ниши, в которых они находились, пусты. 750 древних молельных пещер и монашеских келий, превративших склоны в подобие пчелиных сот, тоже пустуют. Пещеры были пристанищем для многих поколений хазарейцев – третьего по численности этноса Афганистана. Но их изгнали отсюда. А некоторым хазарейцам, в частности Саиду Мирзе, поневоле пришлось стать соучастниками разрушения буддийских святынь. «В просверленные отверстия, – продолжает Саид, – мне приказали заложить взрывчатку. А потом запалы».
Круто уходящая ввысь тропа, на которой легко свернуть себе шею, пестрит белыми и красными метками. Белые – это безопасные участки. Красные – заминированные. Некоторые мины заложены ещё в далёком 1980 году, когда в Афганистане воевали советские солдаты. Другие остались от талибов.
На скале засели солдаты с биноклями, радиопередатчиками и «Калашниковыми». Это приказ Хабиб Сараби – губернатора провинции Бамиан и единственной в Афганистане женщины, облечённой властью. Она тоже хазарейка.
Солдаты должны охранять долину от возможных нападений талибов. Прошло шесть лет после бегства их предводителя муллы Мохаммада Омара, но его приверженцы не сложили оружия. И место перед нишей Большого Будды может стать для них идеальной мишенью – там завтра вечером швейцарский режиссер Кристиан Фрай собирается показывать свой фильм «Гигантские Будды».
«При каждом рывке я думал: «Всё, сейчас, сейчас полечу вниз». Не верил, что они оставят меня в живых. Но талибы не перерезали веревку, вытащили меня и стали хохотать. Штаны-то у меня от страха были мокрыми».
С выступа, на уровне которого находилась голова изваяния мы видим то, что «видел» когда-то Большой Будда – неправдоподобно зелёную равнину среди коричневых гор. По долине бежит река, сетью серебряных нитей пронизывают зелень каналы. Скалы, превращённые жарой, холодом и ветром в причудливые скульптуры, стоят вокруг грандиозной стеной.
Жители этой провинции гордятся своим доисламским прошлым. Когда-то город Бамиан был главным связующим звеном между Индией и Центральной Азией, важнейшим перевалочным пунктом Шёлкового пути – великой дороги из Китая в Рим, городом паломников и караванов. И плавильным котлом разных культур.
Вместе с Александром Македонским в IV веке до н. э. сюда перекочевали греческие боги. Позже в этих местах прижилась религия персидского жреца Заратустры, который учил, что всё сущее – это вечная битва Добра и Зла, а огонь считал символом чистоты. А ко II веку до н. э. до Бамиана доходят идеи буддизма.
Монахи долго не решались увековечить Будду в камне, ведь в его проповедях говорилось об исчезновении всех форм. Однако влияние греко-римского искусства, мраморных статуй богов и новое представление о Будде как о человеке, конкретной личности, сделали своё дело: было решено высечь колоссов в скале.
В VII веке на Афганистан напали арабы. Вскоре страна вошла в состав халифата. Но ещё в 727 году путешественники писали о Бамиане: «Правитель там иранец. Он и его народ поклоняются Будде».
Буддизм исчез из долины лишь в XI веке – незадолго до того, как началась история народа хазара: с набега Чингисхана.
В 1222 году владыка монголов послал в долину своего брата, чтобы тот завоевал её. Народ Бамиана выстоял, а полководец пал в бою. В отместку Чингисхан опустошил долину, истребил местных жителей. На их землях он поселил своих воинов - предков нынешних хазарейцев. Словом «хазара» (в переводе с персидского «тысяча») называлось, видимо, одно из подразделений армии Чингисхана.
Какую религию исповедовали тогда эти «иранизированные монголы», точно неизвестно. Установлено лишь, что с XVII века хазарейцы следуют учению Джафара Садика, имама шиитов.
От скалы мы с Саидом Мирзой отправились в Санг-Часп, новую хазарейскую деревню. «Весной 2004 года нас снова выгнали из наших пещер рядом с нишами Будд. Вот так! – Саид Мирза делает жест, как будто сметает рукой надоедливых блох. – Тогдашний губернатор сказал, что скала теперь – мировое культурное наследие. И никому там нельзя жить».
В ЮНЕСКО протестовали против принудительного переселения. Представители организации напоминали, что хазарейцы столетиями жили в скале и защищали украшенные фресками гроты от вандалов. Но пастухам всё-таки пришлось уйти. Если гора – это тело Будды, как верили жившие в ней монахи, то теперь через 1500 лет это тело мертво.
Сразу за скалой зелёный пояс Бамиана обрывается. Теперь мы движемся по настоящей пустыне.
Селение стоит на голом плато – ни растительности, ни воды. Любое дуновение ветра поднимает тучи пыли. Дома все одинаковые. Улицы расчерчены как по линейке. Вообще посёлок своей строгой геометрией напоминает концлагерь.
В Санг-Часпе ни магазина, ни школы. Даже мечети нет. Мусульманин ведь обязан совершить омовение перед молитвой. А как это сделать, если нет воды? До текущей в долине реки – 5 километров. Туда и обратно женщинам с канистрами приходится идти два с половиной часа.
Саид закрывает глаза. И возвращается во времена террора талибов, когда в Афганистане царил страх и происходили массовые убийства. 13 сентября 1998 года защитники Бамиана капитулировали, а бойцы «Талибана» – по большей части сунниты из народа пуштунов – захватили долину. Гонители хазарейцев приехали на пикапах и танках.
По замыслу их предводителя муллы Омара талибы хотели создать священный Исламский эмират Афганистан. Господствовать в пуштунском государстве должны были законы шариата, а также кодекс кровной мести и древние родовые обычаи VII века. Девочкам запретили посещать школу, женщинам – работать. Даже за то, что слушали музыку, полагалось наказание. А детям нельзя было запускать змеев. Талибы ворвались в Национальный музей в Кабуле – от греческих, римских, буддийских статуй остались одни обломки.
В Бамианской долине воины муллы Омара могли, как им казалось, избавиться от двух зол сразу – от противных «истинному» исламу шиитов и от идолов прошлого. В день капитуляции хазарейцев боевики «Талибана» заминировали голову Малого Будды. Они жгли покрышки под подбородком Большого Будды, чтобы его лицо стало чёрным. Потому что изображения людей и животных строго запрещены в пуританском исламском государстве талибов. Есть одна истина – Коран. И только одна история – исламская.
Многие хазарейцы тогда ушли на запад – в город Герат, а потом в Иран, страну шиитов. Оставшихся, таких как Саид Мирза, талибы обратили в рабство: чтобы было кому рыть могилы и таскать ящики с взрывчаткой.
Голодали страшно. Когда в Бамиан прибывали машины с мукой, сначала досыта наедались талибы. Потом таджики, они сунниты – этот народ тоже живёт в долине. «Неправоверным» хазарейцам не доставалось ничего.
«Мы ели корм для скота. Варили траву. Ноги моих детей были похожи на высохшие ветки, животы раздулись», – вспоминает Саид Мирза.
Началась засуха. Скоро перестало хватать еды и талибам. Они стали раздражительными и, в конце концов, плюнули на первоначальный приказ муллы Омара – не трогать гражданское население. Они объявили джихад шиитским отступникам, все равно никому дела нет до этой долины.
«Как-то они сколотили перекладину из брёвен, – вспоминает Саид Мирза. – Как будто хотели соорудить качели. Однажды утром на этой перекладине мы увидели повешенного мальчика. Лицо у него было разбито, язык совсем синий». Так талибы подняли свой боевой флаг.
Саид Мирза продолжает рассказывать: «Они обвинили нас в том, что мы поклоняемся Будде, потому что живём в пещерах на скале». Около 500 хазарейцев были убиты. И никто тогда не пытался усмирить талибов. Мировая общественность возмутилась лишь тогда, когда талибы подняли руку на бамианских Будд.
9 марта 2001 года была пятница. Солнечно, но холодно. Чтобы отпраздновать победу над Буддой, в долине собралось много талибов. Мулла Омар не приехал. Талибы ворвались в пещеры, где жили хазарейцы. «Вон! – кричали они. – Сегодня по воле Аллаха мы разрушим гору!». Через два часа пещеры опустели. Последним стражам Будды было почти нечего брать с собой.
Начали боевики с фресок в нише Большого Будды: их сбивали со скал. Те, что не раскрошились, по словам Сайда Мирзы, упаковали в ящики, предназначенные для пакистанских торговцев, которые специализируются на продаже афганских древностей. Археологический бизнес был вторым после опиума источником доходов муллы Омара.
22 декабря 2001 года руководство разрушенной и измученной 20-летней войной и пятью годами талибского террора страной перешло к временному правительству во главе с Хамидом Карзаем. И только осенью 2005 года в Афганистане состоялись парламентские выборы. Первые за 36 лет.
Какое соответствие, какие странные «рифмы» с судьбой высокогорной Бамианской долины. Здесь из скалы вырос Будда. Из долины невежества – мировой религиозный центр. Из традиции терпимости – система подавления. Из голода – ненависть, а из ненависти – разрушение. Вот о чём рассказывает документальный фильм Кристиана Фрая.
Опасность нападения талибов реальна. Потому что сегодня человек с безбожного Запада покажет шиитам-хазарейцам и их «бесстыжей» губернаторше, которая не носит чадры, фильм об «истуканах» буддистов. Потому что это действо призвано вернуть жителям Бамианской долины их историю.
«А женщины? Женщины придут смотреть фильм?» – спрашивает режиссёр Кристиан Фрай своих афганских помощников. Мужчины пожимают плечами. Женщины могут прийти только с разрешения отцов семейств. Потому что сразу вслед за Аллахом и Пророком в афганском обществе следует отец.
Внезапно поднимается ветер, и одновременно долина вдруг расцветает яркими пятнами. Это пришли женщины в разноцветных платьях. Отцы семейств рассудили, что такое событие как показ фильма о Бамианской долине, женщины тоже не должны пропустить. Даже страх перед нападением талибов не помешал им принять это решение.
Губернатор Хабиба Сараби заняла место в первом ряду. Мужчины почтительно приветствуют её. Как всё изменилось с тех пор, когда Хамид Карзай представил её жителям Бамиана. А ведь тогда многие собрались на городском базаре, громко протестуя против невиданного и неслыханного – женщины у власти. Рядом с губернатором сидит Саид Мирза – человек, которому пришлось минировать Большого Будду. Его тоже чествуют как высокого гостя. В первом ряду и Земарьялай Тарзи, афганский археолог, который давно уже преподает в Страсбургском университете – ему в фильме Кристина Фрая посвящён отдельный сюжет. Несколько лет назад этот неисправимый мечтатель принялся искать в бамианской земле легендарную статую третьего Будды.
К десяти часам показ окончен. Для Бамиана это поздно: в долине нет электричества, всякая деятельность здесь прекращается с наступлением темноты. И трёхтысячная толпа тает почти мгновенно.
ВАЛЬТЕР ЗАЛЛЕР [A.240]
Андрей ДЕСНИЦКИЙ, доктор филологических наук: «Пусть и обилен урожай бедняка, беззаконие его похитит» (Притч. 13:24)
Такое грустное наблюдение. А как же праведность? А если бедняк праведен? А вот не всегда это работает: к сожалению, иногда в обществе устроено всё так, что сильный присваивает себе всё. И бедный человек – это человек, который не может за себя постоять». [P.125.406]
Елена СЪЯНОВА, российский журналист, писатель, историк: «Послушаем самого Штрассера. Из письма почётного председателя НСДАП Дрекслеру: «Страх перед гражданской войной, залившей кровью просторы до Урала, уже навеян в головы рабочих-активистов. Они говорят мне, что немцев на этом свете осталось через чур мало. Вопрос о собственности умело завуалирован. Гитлер имел инструкцию о механизме гражданского мира. (И дальше) Тупоголовые не понимают, что вопросы о переделе собственности решаются только войной – гражданской или завоевательной. Причём при первой, жертв приносится всё-таки в сотни раз меньше». Даже не хочется это комментировать». [P.97.81]
Елена СЪЯНОВА, российский журналист, писатель, историк: «…в феврале 1936 года Коммунистический народный фронт получил большинство на выборах. Это означало революцию, ибо революция – это перемена формы собственности. Франко сплавили на Канарские острова и там он объявил о начале контрреволюционного переворота, который ведет к перемене собственника…» [P.97.103]