ЗАРИСОВКИ к 7-му АРКАНУ ТАРО
ЗАРИСОВКИ К СТАРШИМ АРКАНАМ
АРКАН X. Testamentum; Kabbala; Fortuna; Regnum Dei; Ordo; Sphinx; Rota Fortunae (Колесо счастья); Иероглиф (Указательный палец человека, Фаллос).
Rota Fortunae СЕЧЕНИЕ 10 - 12 (4)
СИСТЕМА (ПОРЯДОК) – ЖЕРТВА; (Концентрированное – Отвергнутое)
Rota Fortunae – Жертва
Бывший госпиталь Санта-Крус, детище заботливого маррана, великого кардинала дона Педро Гонсалеса де Мендосы, основанный им в 1494 году для брошенных сирот – интересно, для чьих брошенных сирот? – ведь минуло всего два года после изгнания евреев из Испании… В утробе каждой европейской страны есть свой могильник изничтоженной еврейской общины, подумал он, но в утробе Испании он велик настолько, что продолжает и сегодня распирать её и пучить.
Как обычно, помедлил перед великолепным порталом – тот был населен фигурами святых и патриархов, королей и кардиналов, что сообщались, обнимались, преклоняли колена перед обретенным Иерусалимским Крестом, приветствовали друг друга перед Золотыми воротами, приготовляясь встретить Мессию… Вся Испания и вообще весь западный мир продолжали бесконечно кружить вокруг персонажей и притч истории крошечного народа, перебирая и толкуя каждый камушек пятачка земли в Иудейских горах – тех горах, подумал он, усмехаясь, где сейчас стоит его дом под охраной разбойника Чико и двух старых арабских замков.
Дина РУБИНА [B.108.14]
…и, всё же, вера патриарха была уже сильна. Да так, что только от него на всём Белом свете Создатель смог произвести целый народ священников, призванный к проповеди и богослужению. В недрах этого пастушеского племени и должен был вырасти человек, способный в полном смысле войти в Святая Святых.
И, вот, за год до рождения обещанного сына, Господь приходит к Хевронской дубраве Мамре, чтобы благословить Авраама и Сару, как Адама и Еву, как прародителей совершенно нового поколения людей… [T.10.V.10]
Testamentum – Повешенный
Professor Hannah Arendt: «Дома мне никто не говорил, что я еврейка: моя мать не верила в Бога. Это слово никогда не произносилось, когда я была маленькой. Я впервые услышала его, когда дети на улице начали дразнить меня, выкрикивая антисемитские ругательства. Это меня и просветило».
И раз уж её преследовали за то, что она еврейка, она начала гордиться своей национальностью. Если на тебя нападают как на еврея, ты должен защищаться как еврей.
Ханна Арендт пыталась понять, что происходит в Германии, и как такое стало возможным. Она исследовала исторические корни антисемитизма и написала книгу о еврейской писательнице Рахель Вархаген и жизни евреев в Берлине в XIX-м веке («Rahel Varnhagen: the Life of a Jewess»). Она хотела понять свою собственную историю – историю германской еврейки.
Dr. Elisabeth Young-Bruehl: «Она показала, что «Еврейский вопрос» был ключом к пониманию событий, происходивших в Германии и по всей Европе. Она очень хорошо осознавала трагические причины того, что этот маленький народ оказался, по её выражению, «в эпицентре политической бури». Но почему же так случилось? И чем всё закончится? – Задавалась она вопросом. Разумеется, она задавала этот вопрос, будучи еврейкой, также затянутой этой нарастающей бурей». [T.13.XLVII]
Как «этот маленький народ оказался» детонатором, – шилом в заднем проходе всей Европы. А судя по изысканиям крупнейшего американского автопромышленника Генри Форда в области «Всемирного еврейского заговора» по итогам Первой Мировой войны, то и всего Мира.
…пошла встретить отца Сергея из фонда «Мир всем религиям», а заодно и Клаву…
Отец Сергей Коноплянников уже бродил по фойе и – в черной своей рясе, с большим серебряным крестом на груди – совершенно выпадал из толпы зрителей. Был он худ и высок, порывист, с молодыми седыми волосами вдоль щек; славился своим подчеркнутым и всюду декларируемым юдофильством, из-за которого, по слухам, давно пребывал в опале в епархии… В своем фонде он то и дело организовывал какие-то конференции и прочие гуманистические круглые столы, которые часто заканчивались скандалами и потасовками (но он не оставлял стараний). Раза два мы с ним объединяли усилия и проводили межконфессиональные семинары, часто я приглашала его на наши особенно музыкальные или литературные: отец Сергей был меломаном и вообще, вполне светским, интеллигентным человеком. Он даже иврит немного знал, что сближало его с израильтянами, участвующими в наших семинарах. Единственно, что всегда смущало в разговоре с ним, – явная нехватка у него зубов. Но и это лишь говорило о его весьма скудном жалованье и бесконечной порядочности…
Я проводила отца Сергея за кулисы, и пока мы шли, он горячо – вообще, на мой вкус, он был слишком горяч и пылок в своих выступлениях – говорил:
– А я, вы знаете, дорогая моя, сегодня намерен покаяться перед еврейским народом. За позицию нашей церкви во время всей этой неслыханной трагедии. Да, покаяться, покаяться!!!
Я хотела осторожно посоветовать ему каяться не перед всеми и осмотрительно… но на нас вылетела Галина Шмак с микрофоном, который немедленно вдвинула чуть ли не в рот отцу Сергею, выкрикивая:
– Несколько слов о ваших впечатлениях от выставки в фойе и вообще если не возражаете я хотела бы с вами интервью в рубрику звезда месяца вы фигура значительная и положительная для нашей организации…
Дина РУБИНА [B.108.13]
*
с. (cicātrīx) conscientiae pro vulnere est PS рубец на совести — та же рана (т. е. раны совести не заживают)
…однажды у меня был поразительны случай, это была конференция в Дании по вопросам «Религия и свобода слова». И для меня это было путешествие и в прошлое и в будущее одновременно, потому что, честно говоря, нет в мире более свободной страны, чем Россия сегодня. То есть можем свободно говорить и думать. Но вот уже Западная Европа – это не то.
Вы знаете, у каждого интеллигента, выросшего в советскую эпоху, есть вкусовое ощущение фальши – идеологии, принуждённости. Вы понимаете, когда там наши коллеги встречались с каким-то западными журналистами на каких-то конференциях, вот мы чётко учились различать, даже читаем известия и различаем: это официальный трёп, а вот это уже что-то живое – это от себя человек сказал. Так вот точно также, когда сейчас я слушаю речи западных священников, богословов, интеллигентов на каких-то конференциях, то я просто точно также вижу в них эту двусловность: вот идут официальные присяги на верность Новому мировому порядку, а вот это начинается что-то своё. Ну, до анекдотов доходит, понимаете, когда там какой-то семинар проходит в Германии – «Проблема образования». Причём образование, знаете, профтехобразование. Выступает пастор от Лютеранской церкви, он делает доклад «Воспитание пэтэушников», там, профессиональных навыков, ну, не евангельских, нет…
Начинает он с чего? «Прежде чем приступить к теме своего доклада, я должен с горечью сказать. Наша Лютеранская церковь недостойно вела себя во времена нацизма. К сожалению мы не защищали евреев. И поэтому мы должны каяться перед евреями. Простите нас дорогие наши старшие братья и учителя. Простите нас! Ну а теперь, да, значит, о пэтэушниках».
Он, значит, как бы дежурную речь он сказал, теперь, значит, по делу.
И, вот, однажды на конференции в Дании, там, как бы выступали представители разных конфессий, и все темы были названы так, скажем, «Ислам и права человека», «Католичество и права человека», «Православие и права человека», «Буддизм и права человека». Организаторы конференции мне потом сказали так: «Мы хотели организовать конференцию по сектам, но на это никто не дал денег. Тогда мы сказали: «Ну, по правам человека», а тогда деньги дали. Им надо было отчитаться, поэтому доклады первого дня были официальные и вот такие. Значит, выходили все представители конфессий и делали рапорт: «Товарищ Новый Мировой Порядок! Конфессия «такая-то» докладывает: «Мы «Права человека», это, значит, уважаем, и готовы исполнять».
Интересно, что там не было доклада «Иудаизм и права человека», потому что «Жена Цезаря вне подозрений» – им отчитываться не надо – всем остальным надо. И от этого было сильно жуткое идеологическое давление, духоты какой-то…
…но, в конце концов, не мы контролируем информационные потоки, не мы контролируем телевидение. А телевидение навязывает своё представление о том, «Что такое хорошо, и что такое плохо». Христианин – это фанатик, «Добрый христианин» – это кающийся христианин.
Вы знаете, я обратил внимание на то, что во многих американских фильмах, я уже встречал один и тот же сюжет, а именно: христианин, как правило, католически священник, который жертвует собою – добрый персонаж, правда, он не мерзавец, он добрый, хороший человек, стопроцентный американец, – и он по ходу сюжета жертвует собою, спасая старого еврея. Это так потихонечку вам даётся понять, что выше чего, чем надо жертвовать выше чего. И, опять же, если бы речь шла просто о том, что жертвовать ради спасения любого человека, – кто же будет спорить – конечно, «Да». Но в этих фильмах, почему то регулярно, вот тот, кого надо спасать, регулярно оказывался таким милым пожилым уставшим и беззащитным иудеем. Вот его то и надо спасать в первую очередь.
диакон Андрей КУРАЕВ, кандидат философских наук, «О кончине мира». mp3
**
**
Анекдот:
Еврей сошёл на вокзале в Берлине и спросил у первого встречного немца:
– Скажите, как вы относитесь к евреям?
– О, это такие умные, талантливые люди!
Еврей не дослушал и обратился к другому немцу с тем же вопросом. Тот ответил:
– Это самый светлый народ. Мы так виноваты перед ним!
Еврей подошёл к третьему немцу:
– А вы как относитесь к евреям?
– Пархатые жиды! Они захватили всю власть и все деньги! Как я их ненавижу!
– Я смотрю, вы честный человек. Посторожите, пожалуйста, чемодан.
*
Вот окончание этого зловещего трактата.
«К числу наиболее зловредных последствий буржуазно-либерального прогресса следует отнести равноправие евреев, провозглашённое сначала в Америке, а затем во Франции в результате французской буржуазной революции, инспирированной самими евреями. Следствием этого было глубокое проевреивание населения в упомянутых странах. Постепенно по всей Европе они захватили гражданские права, так что к началу нашего века лишь две нации оставались на позициях здорового инстинкта самозащиты, Россия и менее безупречная в других отношениях Румыния…
Всё это привело к тому, что внешне евреи зачастую перестали отличаться от неевреев. Умение принимать облик обыкновенных людей нужно считать особо опасным свойством иудейской мимикрии.
Но субстанция еврейства не изменилась. Она не исчезла и не растворилась. В полной мере она сохранила свою гибельную силу, о чём предостерегает пример большевистской лжереволюции…» [P.113.20]
Анекдот:
Умирает старый армянин. И на смертном ложе, тихим голосом говорит: «Берегите евреев». Старший сын, наклонившись к отцу, спрашивает: «Отец! Почему мы, армяне, должны беречь евреев?». Старый армянин, собрав последние силы, сказал: «Если их вырежут, возьмутся за нас».
*
…а когда Галина вышла из больницы, приобрёл овчарку.
Звали её Голда. В этом сказывались дядино остроумие и едва заметный привкус антисемитизма.
Многие армяне (особенно грузинские армяне) недолюбливают евреев. Хотя куда логичнее бы им недолюбливать русских, грузин или турок. Евреи тоже не питают к армянам особых чувств. Видимо, изгои не склонны любить других отверженных. Им больше нравится любить хозяев. Или на худой конец – себя…
Сергей ДОВЛАТОВ [B.124.6]
Testamentum – Жертва
Dr. Robert Beckford, Oxford Brookes University: «…то Павел предлагал новую интерпретацию с расчётом на всё человечество. Хотя Павел не встречался с Иисусом и присоединился к движению после его смерти, он утверждал, что говорил с ним во время нескольких видений. Для Павла вера в Иисуса и Его искупительную Жертву, означало прощение грехов и обещание вечной жизни. Это был очень мощный стимул».
Сегодняшнее христианство – это христианство по версии Павла.
Prof. Richard Bauckham, St. Andrews University: «Трагедия еврейского христианства состояла в том, что от него отвернулись обе стороны, как основное христианское движение, в которое включалось всё больше неевреев, так и раввинский иудаизм. Но в конце четвёртого века Иероним сказал: «Беда еврейских христиан в том, что они хотят быть и евреями, и христианами. В итоге они не стали ни теми, ни другими». Еврейские христиане, думаю, что они могут быть и теми, и другими, но это им не позволили. И они исчезли». [T.13.LXIV]
На моих выступлениях часто задают один и тот же вопрос: кем я себя ощущаю: русским писателем? еврейским писателем, пишущим на русском языке? или израильским русскоязычным писателем? И ещё ни разу я не ответила на этот вопрос внятно, просто потому, что не знаю ответа. В таких случаях я почему-то сразу вспоминаю, как в восьмидесятые годы по Коктебелю ходила одна полусумасшедшая армянская старуха и всем показывала список великих армян. Он начинался так: Шекспир, Достоевский, Наполеон...
Итак, под ташкентским солнцем я была – все мы, дети, были – некой однородной смесью, некой глиной, из которой формовался «человек колониальный».
…дело не в том, что все мы дружно жили, а в том, что стычки и разборки, неизбежные в детстве и отрочестве, национальный вопрос оставляли где-то на окраине сознания.
…историки и социологи, этнографы и философы – всё светское население Израиля мучается глобальным и неразрешимым вопросом: что такое «еврей»?
Повторяю: светская часть населения. Потому что для религиозной части населения этот вопрос не существует.
Моя знакомая, ученица Юрия Лотмана, рассказывала, как на одной из его лекций некий студент поднялся и спросил: «Профессор, рассказывая о Библии и евангелиях, вы всё время говорите о древних евреях. Почему вы ни разу не упомянули русских, украинцев, эстонцев?» Лотман задумался на мгновение и сказал: «По техническим причинам».
Похоже, мы вообще обречены на судьбинную причастность к своему народу, даже когда сильно этого не хотим.
Дина РУБИНА [A.31]
На дружеской негромкой сидя тризне,
Я думал, пепел стряхивая в блюдце,
Как часто неудачники по жизни
В столетиях по смерти остаются.
И. ГУБЕРМАН [B.117.2]
В своих довольно провокативных «Протоколах сионских мудрецов» («Заговор сионских мудрецов»), опубликовать которые отважилось три года назад только «Новое время» (остальные блюли политкорректность), Михаил Веллер озвучил главный парадокс еврейского самосознания: страшно глядеть в зеркало и понимать, что ты видишь ЕВРЕЯ.
И то правда: ЕВРЕЙ – это всегда другой, вторит Веллеру Александр Мелихов в «Изгнании из Эдема». Всегда чужой. И вдруг - я. Не я, не может быть, избыть немедленно! Не избывается. Это клеймо несмываемое.
…мой дед прошёл всю войну, хотя имел возможность получить бронь, и воевал отлично. Моя мать, наполовину еврейка (а полуевреев, по справедливому замечанию антисемитов, не бывает), терпеть не может демократию и тяготеет к просвещённой монархии…
Известно ведь, что еврейский вопрос поднимают чаще всего сами евреи – чтобы сыграть на своей угнетённости…
…кто же вложил нам эту способность увлекательно излагать, дурманя чужие головы? Кто сделал евреев подлинными королями журналистики? И не есть ли это часть генерального плана? Нечто подобное чувствую я, когда смотрю в зеркало – и вижу в нём еврея. А потом перечитываю свои статьи – и нахожу в них то же самое.
Дмитрий БЫКОВ [A.282]
Некоторые говорят: именно евреев притесняли везде. И начинают перечислять: в Англии, Испании, Германии... Я обычно подхватываю: «...в Малайзии». Следует насторожённая реплика: «Но ведь в Малайзии нет евреев!» Отвечаю: «Там они называются «китайцы». Это – тамошние евреи...» Суть в том, что евреи – чужестранцы, а чужестранцев преследовали и преследуют везде. И когда они вовсе не евреи. Знаменитый американский еврей, писатель Бернард Маламуд, заметил, что все люди – евреи, но не все в этом признались. Евреи – не в генетическом плане, а в психологическом. Петербуржец в Москве и москвич в Петербурге. Это состояние общечеловеческое, евреям просто «повезло» быть его символом.
Европейский антисемитизм куда последовательнее, хотя он и в Европе имеет много оттенков. Испанцы пятьсот лет назад «научили» другие народы решать «еврейский вопрос», и поляки пятьдесят лет назад воспользовались этим уроком, изгнав евреев. Англичане – семь веков не изгоняли. Сакраментальная фраза о том, что англичане не считают евреев умнее себя и потому в Англии нет антисемитизма, передаёт атмосферу англиканского самоощущения исключительности. Эта исключительность может напомнить самоощущение «избранного народа»…
…антисемитизма как чисто русского явления нет и никогда не было. И это – великая особенность России.
Случай Пастернака характерен: еврей становится более русским, чем сами русские.
Борух ГОРИН [A.11]
Борис ЧЕРТОК, академик РАН, доктор технических наук, Герой Социалистического труда: «Когда началась в 1914-м году Первая Мировая война, и немцу стали одерживать одну победу за другой, победоносно наступали на Польшу, родители сказали, что русский, белорусский антисемитизм это чепуха, по сравнению с немецким антисемитизмом. Бежим в Москву. В четырнадцатом году они перебрались в Москву». [T.10.CCLXXVII]
Предусмотрели еврейские мудрецы и то, что неверная жена не может быть счастлива в повторном браке: после развода ей категорически запрещено сочетаться браком с мужчиной, с которым она изменила мужу. А её дети, рожденные от этой связи, объявляются незаконнорожденными – «мамзерами». Им запрещено жениться на еврейках, и они, по сути дела, становятся изгоями в собственном народе.
Кстати, согласно Талмуду, таким мамзером был и Иешуа бен-Пандира или Иешуа ха-Ноцри, вошедший в мировую историю под именем Иисуса Христа.
Существуют две еврейские версии происхождения Иешуа, которые расходятся только в деталях. В обоих из них рассказывается, что родители Иешуа – Йосеф и Мирьям (Иосиф и Мария) жили в тогда ещё совсем небольшом городке Нацерете (Назарете), где все жители хорошо знали друг друга. Красота и молодость Мирьям привлекли к себе внимание их соседа. Однажды, воспользовавшись тем, что Йосеф, будучи богобоязненным человеком, задержался на вечерней молитве, которая у евреев начинается после выхода звёзд, этот сосед проник в дом молодых супругов и обманом овладел Мирьям. По версии апокрифического текста «История о повешенном, или История Йешу из Нацрата», впервые вышедшем в русском переводе в 1985 году, этим подонком был сосед Йосефа еврей Йоханан – он выдал себя за мужа Мирьям, воспользовавшись полной темнотой. О том, что она переспала с другим мужчиной, Мирьям поняла лишь, когда Йосеф вернулся с молитвы и захотел исполнить свои супружеские обязанности. По версии трактата Талмуда «Шаббат», им был римский солдат Пандира, который сумел на какое-то время склонить Мирьям к взаимности (именно поэтому Талмуд называет Иисуса Иешуа Бен-Пандира – сын Пандиры). Дальше версии практически совпадают. Почувствовав, что забеременела, Мирьям обо всём рассказала мужу. Тот направился к раввину за советом, и приговор раввина был однозначный: Мирьям носит в себе мамзера, и они должны немедленно развестись. Однако Йосеф слишком любил жену, чтобы пойти на такой шаг. Решив скрыть от земляков её беременность и рождение ею ребенка от другого мужчины, он направился с беременной Мирьям в Бейт-Лехем (Вифлеем), где у них жили родственники. Опасаясь злых языков, он сам принял у неё роды, и уже затем с младенцем они направились к родственникам, заявив тем, что приехали их навестить с новорожденным сыном и сделать ему обрезание именно в Бейт-Лехеме, среди своих. Однако эти его слова вызвали недоумение у родственников: ведь переезд с роженицей и ребёнком, которому ещё не сделали обрезание, с места на место считается нежелательным. Вскоре Йосефу стало понятно, что рано или поздно слухи из Нацерета дойдут до Бейт-Лехема, и он поспешил уехать с женой в соседний Египет, где тогда жила большая еврейская община и где их никто не знал. Спустя несколько лет Мирьям и Йосеф вернулись в родной Нацерет в надежде, что вся эта история забылась и никто не вспомнит о позорном статусе их старшего сына. Однако главный раввин города, произведя несложные вычисления, понял, что Иешуа и есть тот самый ребенок, что был зачат от преступной связи. Тогда он огласил тайну его рождения на весь город, чтобы предотвратить будущий брак Иешуа с какой-либо из еврейских девушек – в соответствии с ограничениями, накладываемыми на мамзера.
Тем не менее, согласно Талмуду, Иешуа проявил выдающиеся способности к изучению Торы и вскоре стал одним из учеников выдающегося раввина своего времени, одного из авторов трактата «Пиркей авот» раби Иешуа Бен-Парахая. (Это породило известную еврейскую поговорку о том, что «мамзеры смышлены», и по сей день в еврейских семьях, чтобы не сглазить делающего особые успехи мальчика, его полушутливо-полуиронично называют «мамзером».)
Когда царь Александр Яннай начал преследования «пирушим» (то есть толкователей – тех самых еврейских мудрецов, которые в «Новом завете» называются «фарисеями»), Иешуа Бен-Пандира вместе со своими учителем отправился в Египет. Уже накануне возвращения на родину, в Эрец-Исраэль, учитель и ученик поссорились, и Иешуа Бен-Пандира остался в Египте, где начал постигать уже не еврейскую, а египетскую мудрость в одном из тайных египетских храмов. Нужно сказать, что Талмуд в крайне жестких выражениях осуждает поступок раби Иешуа Бен-Парахая, который не только не сумел удержать любимого ученика, но и ещё больше оттолкнул его от себя. Лишь спустя много лет он снова появился в родных местах, овладев египетской магией – и именно этим, дескать, и объяснялась его способность творить чудеса и исцелять людей.
В связи с этим становится понятно, что многие высказывания Иисуса против «фарисеев» («пирушим» – толкователей), являвшихся духовными учителями и законодателями еврейского народа в тот период, продиктованы отчётливо проявляющимся в нём «комплексом мамзера».
Пётр ЛЮКИМСОН, Марк КОТЛЯРСКИЙ [B.88]
– Ну конечно! – откликнулась темнота. – Сейчас этот молодой человек будет говорить, что именно я продал гвозди, которыми прибили к бревну бен-Пандиру! Если бы ты, неуч, хотя бы слыхал о книге, именуемой Талмуд, то я бы тебе мог сказать, что этого вашего бен-Пандиру вообще никто не распинал. Сорок дней серьезные и уважаемые люди ждали, чтобы хоть кто-то заступился за этого недоучку, а потом сына Пандиры просто побили камнями. Ха! А как прикажете поступать с тем, кто позабыл, что лик времени еще не стал мордой собаки, и Нестираемые Имена – это не игрушки для необразованных молодых людей?
А. ВАЛЕНТИНОВ [B.83]
Кирсанов… Я давно пытаюсь представить себе, как должен выглядеть человек, отдельный человек, личность, но обладающий теми же свойствами, что наша страна... Вы только подумайте, какой это должен быть омерзительный тип – чванный, лживый, подлый, порочный... без единого проблеска благородства, без капли милосердия...
Базарин. Перестань сейчас же, я тебе говорю! Как тебе не стыдно? Это уже действительно чистая русофобия!
Пинский. Ах-ах! Ну конечно же – русофобия. Обязательно! Везде же русофобы! Я только теперь понимаю, почему меня в пятидесятом на физфак не приняли! Русофобы! Пронюхали подлецы, что у меня бабушка русская... Стыдитесь, Олег Кузьмич! При чеём здесь русофобия? Он же слова дурного про русских не сказал! Зачем же передёргивать? И так тошно.
Базарин. Нет уж, голубчики! Это уж вы не извольте передергивать, Александр Рувимович и Станислав Александрович! Я и без вас все прекрасно понимаю!
***
Егорыч (бубнит). Я, Александр Рувимыч, всё понимаю. Я ведь насчёт слова пришёл... Слово какое-то непонятное. И супруга моя не знает...
Егорыч и Пинский удаляются в прихожую.
Базарин (ни с того ни с сего). Сантехник – это ещё не народ.
Кирсанов (сморщившись). Я только умоляю тебя, Олег. Не надо никаких высокопарностей. Народ, не народ... Одна половина народа погонит другую половину народа рыть канал. Так у нас всегда было, так у нас и будет. Вот и всё твоё политпросвещение.
Базарин. Ты, кажется, призывал не паниковать.
А. СТРУГАЦКИЙ, Б. СТРУГАЦКИЙ [B.50.6]
По предположению Клермон-Ганно, до нас дошла только половина надписи; дальнейшее дополняется библией, которая подробно повествует о коалиции против Меши из Иорама израильского, Иосафата иудейского и эдомского царя (?). После утомительного, сопровождавшегося чудесами похода по эдомской пустыне, союзники разбили встретивший их отряд, вторглись в страну и подвергли её страшному опустошению. Меша заперся в крепости Кирхаресет (ныне Керак). Попытка пробиться не имела успеха. Тогда Меша, доведённый до отчаяния, решается на последнее средство, которое давала ему его мрачная религия. Он, в виду врагов, на городской стене принёс Кемошу во всесожжение своего первенца и наследника. Осаждавшие, такие же семиты, увидели, что совершён величайший акт умилостивления разгневанного божества. Ими овладел ужас, и они сняли осаду. Меша был спасён, и в благодарность воздвиг в Кархо «Высоту спасения», надпись с которой попала в руки науки, представив один из интереснейших памятников, параллельных ветхому завету. Он указывает на сравнительно высокую цивилизацию этого пограничного с пустыней царства и, вместе с тем, является для нас едва ли не древнейшим свидетельством появления семитического алфавита, родоначальника греческого, а, следовательно, и всех европейских.
Б. А. ТУРАЕВ [B.120.1]
Testamentum – Messier
Александр БОРОВСКИЙ, кандидат искусствоведения, заведующий Отделом новейших течений Государственного Русского музея: «…к сожалению, в нашем искусствоведческом обиходе термины съели иногда предмет искусства – это тоже бывает – но всё же, канон – это просто элемент языка описания. Язык описания для того, чтобы вытащить какие-то смыслы – не более того.
Для меня «канон» – это, прежде всего, две функции – обучающая и нормативная. Кроме того, мне близко определение канона в его предельном воплощении, как «безымянное узнаваемое»: чем более канонично произведение, тем оно более безымянно. Художник умирает в каноне, но, конечно, не весь.
В каноне всегда отражены определённые интересы, это тоже очевидно: «интерес» и «канон» где-то рифмуется с «кланом». Ещё Достоевский писал о «направительных целях».
Канон в нашем советском изводе, прежде всего, действительно отражает какие-то интересы групп, интересы государства…
Помимо прочего, «канон» – это символическая форма. Ещё Панофский (Erwin Panofsky) называл перспективу символической формой: действительно, она схватывает целостность мира под знаком или религии, или абсолютизма. Канон символичен, но не до конца, в известной степени ущербно.
Конечно, канон в нашем советском варианте связан с надзором и наказанием, почти по Фуко. Наказания меньше, больше надзора, но это дела не меняет. Разумеется, канон создаёт только направление беседы: он носит слишком умышленный и обобщённый характер. Так как анализ перспективы не исчерпывает искусства понимания, так и фокусировка на каноне имеет свои пределы разрешения. Произведение никогда не равно канону. Сама конкретика репрезентации этому противоречит. Но резко обескровить искусство канон, особенно в нашем советском варианте, очень даже мог». [T.10.DCXXVI.1]
XIX век. Англия
…в быстро меняющемся мире. Паровой двигатель изобретён совсем недавно и готов привести человечество в новую эру.
Промышленная революция. Избавленная от Наполеоновских войн, Великобритания рассылает корабли для завоевания мира. Это век паровых двигателей, индустриализации и великих научных открытий. В начале столетия Великобритания была процветающей страной с шестнадцатью миллионами жителей. Отделённый от континента проливом, остров издавна опирался на свой флот. Королевский флот был показателем престижа и власти. В следующем веке четверть населения земли будут подданными Британской империи. Власть Соединённого королевства безгранична: после изобретения парового двигателя страна пожертвовала своим сельским хозяйством и сделала ставку на уголь и промышленность. Англия девятнадцатого века изобиловала учёными, писателями, архитекторами и мыслителями. [T.10.DCXLI.4]
…в течение двухсот пятидесяти лет после смерти Токугава Иэясу оставался самым влиятельным человеком в стране. Всё это время Японией правили по установленным им законам, и власть сохраняли его наследники – сёгуны.
…ещё один важный закон запретил христианство. Его вместе с огнестрельным оружием привезли в Японию европейские торговцы. Считалось, что христианство угрожает социальному порядку, и, следовательно, власти сёгуна. Кроме того, чтобы христианство точно не попало в Японию, почти всем европейцам под страхом смерти был запрещён въезд в страну.
Prof. Timon Screech, University of London: «Японское правительство запретило иностранцам входить в любые порты, путешествовать по стране, торговать своими товарами, общаться с японцами, учить их своему языку, и, тем более, проповедовать христианство. Япония решила закрыться от мира примерно в 1615-м году».
Японцы продолжали общаться с китайцами и корейцами, но не с европейцами. Единственным исключением на протяжении двухсот лет был крохотный остров в заливе Нагасаки, где было разрешено торговать голландским купцам, при условии, что они не будут пытаться проповедовать христианство.
Brian Burke-Gaffney: «Дэдзима была размером примерно с футбольное поле. Одновременно на острове жили всего десять-пятнадцать голландцев. Попасть на него из города можно было только по мосту, который тщательно охранялся. Голландцам нельзя было покидать остров. Они согласились на эти условия потому, что прибыль была слишком велика. Важнейшим продуктом экспорта с Дэдзимы была медь, а голландцы ценили японскую медь за чистоту».
Уникальное положение голландских купцов, которые целые двести лет оставались единственными западными людьми, контактировавшими с японцами, внезапно закончилось в середине девятнадцатого века, когда тяжеловооружённые американские, российские, европейские корабли начали прибывать к японским берегам и требовать права свободной торговли. Сёгунат Токугавы понял, что не сможет оказать Западу военное сопротивление, принял новые условия и открылся миру.
Вскоре Нагасаки стал крупным центром торговли и предпринимательства.
…он принадлежал одному из самых знаменитых предпринимателей – шотландцу Томасу Гловеру (Thomas Blake Glover). Именно он, в каком-то смысле, сверг власть сёгуна в 1868-м году. Эти события известны как «реставрация Мэйдзи».
В 1863-м году Томас тайно организовал поездку молодых реформаторов в Лондон. Они первыми из японцев отправились учиться за рубеж.
Prof. Timon Screech: «Они были отобраны предельно тщательно: не понятно, отбирал ли их лично Гловер, но все студенты оказались очень талантливы. Они быстро выучили английский и поняли, как устроены западные системы. Вернувшись в Японию именно они в результате свергли сёгунат».
После падения сёгуната один из этих студентов стал первым премьер-министром Японии, а другой – первым министром иностранных дел.
Реформаторы утверждали, что стремятся восстановить власть императора Мэйдзи, но ему тогда было только пятнадцать лет, поэтому реальная власть принадлежала новым японским политикам и бизнесменам.
Одним из последствий реставрации стало то, что у правителей провинций – даймё – отобрали все замки и особняки в Эдо, в которых они раньше были обязаны жить каждый второй год рядом с сёгуном. Именно из Токио – оттуда, где когда-то жили даймё – начался путь Японии к статусу экономической сверхдержавы двадцать первого века.
Однако уже скоро впечатляющая экономическая и индустриальная революция привела Японию к войне. Страна быстро превращалась в первую в мире незападную военную державу. В 1905-м году она победила Россию, в 1910-м захватила Корею. Националистические настроения росли и в 1937-м году Япония жестоко напала на Китай. Наконец, надеясь создать огромную империю на востоке Азии, в 1941-м году Япония напала на Пёрл-Харбор. После этого японцы развязали войну по всему Тихому океану и Юго-восточной Азии. В течение шести месяцев безжалостная и успешная кампания японцев позволила им захватить Гуам, Гонконг, Филиппины, Голландскую Ост-Индию, Малайю, Сингапур, Французский Индокитай, Таиланд и Бирму. Но эти завоевания продержались относительно недолго.
…здание вокзала значительно пострадало в 1945-м году во время бомбардировок, но вскоре снова восстало из пепла в ходе невероятного послевоенного экономического бума, как и вся Япония. Агрессивная националистическая экспансия Японии в первой половине двадцатого века была основана на обмане и насилии и закончилась катастрофой, разрушившей страну и весь регион. Но поразительно, что Япония так быстро восстановилась и уже к шестидесятым годам стала второй экономикой мира.
Dr. Angus Lockyer, University of London: «Мы противопоставляем прошлое Японии её настоящему: якобы раньше они соблюдали традиции, а сейчас живут в будущем. Но в самой Японии такого противоречия нет».
Prof. Timon Screech, University of London: «У японцев есть поговорка: «Приветствуйте новое, уважая старое». [T.29.XIII.4]
Ordo – Жертва
Алексей МУРАВЬЁВ, кандидат исторических наук: «…следующая концепция, которая в раннем христианстве возникает – это переосмысление концепции «Избранного народа – Израиля» – это концепция Церкви. Всё совокупность человечества. Поскольку христианство с самого начала себя осознало как религия универсальная, то было противоречие. Концепция универсальная: Мессия приходит, чтобы спасти всех людей, но, совершенно очевидно, нужен некий принцип, ограничивающий эту универсальность, потому что в реальности большое количество людей оказывается за границей этого спасения. По какой причине? – Это вопрос.
Поэтому здесь возникает концепция, которая греческое понятие «экклесия / ἐκκλησία», а по-арамейски «этха» (итта). Арамейская «Итта» первоначально обозначало «собрание людей» – собрание общины, городское собрание, например.
В греческом мире собрание дееспособных мужчин города, которые решали, что дальше делать, как жить – называлось «экклесия». В этом смысле экклесия – это был такой важнейший термин, обозначающий не просто дееспособность, но и гражданскую ответственность. То есть, была группа людей, которые брали на себя ответственность.
Когда оно стало использоваться для понятия «церкви», «экклесия» и «итта» была другая идея педалирована – идея предназначенности некоторой части человечества к спасению. В ветхозаветных текстах обычно для этого используются термины с этнической коннотацией «народ», или используются различные описательные понятия, например, «Ковчег Ноя» – образ человечества, которое спасается». [P.153/8]
*
ἐκκλησία ἡ [ἐκκαλέω] 1) общее собрание, преимущ. народное, сходка (ἐν ἐκκλησίᾳ ἢ ἐν ἄλλῳ τινὶ συλλόγῳ Plat.; τῶν στρατιωτῶν Xen.; συμβουλεύειν ἐν ταῖς ἐκκλησίαις Arst.): ἐκκλησίαν συναγείρειν Her., συλλέγειν и συνάγειν Thuc., ἀθροίζειν Xen., ἄγειν Xen., Plat. или ποιεῖν Arst. созывать собрание; ἐκκλησίαν διαλύειν Thuc., ἀναστῆσαι Xen. или ἀφιέναι Plut. распускать собрание; 2) (как законодат. орган - наряду с βουλή - в Афинах) экклесия, народное собрание Thuc. etc.: ἐκκλησίαν τινὶ ποιεῖν Arph. или δοῦναι Polyb. разрешить кому-либо выступить в народном собрании; 3) место или помещение для собраний (ἐν παλαίστραις καὶ ἐν ταῖς ἐκκλησίαις Luc.); 4) церковь NT. [B.169]
Андрей ДЕСНИЦКИЙ, доктор филологических наук: «…кто такой проповедник? Вот это слово по-гречески звучит как «екклесиаст»: отсюда название книги во многих языках, включая русский. На древнееврейском, на котором эта книга и была написана, слово звучит как «кохелет» ( קֹהֶלֶת ). Оно от слова «кохаль» – это «собрание». Его иногда переводят как «проповедующий в собрании», вот здесь «проповедник» в переводе РБО (Российское Библейское общество). Потому что собрались все – собрание Израиля – аналог того, что мы сегодня называем словом «церковь», по-гречески «эклессия», откуда «екклесиаст», и он проповедует: он говорит им нечто важное и нужное». [P.125.422]
*
ἐκκλησιαστής, οῦ ὁ 1) член экклесии, экклесиаст Plat., Arst., Luc.; 2) оратор в народном собрании (ὁ ἐ. κρίνει περὶ τῶν μελλόντων, ὁ δικαστὴς περὶ τῶν γεγενημένων Arst.). [B.169]
( קָהָל ) [qāhāl] собрание, община [B.18]
…этот явно не вызывавший проблем переход от языческих к христианским местам отправления культа вообще весьма характерен для истории раннего христианства в Ливане. После того как при сыновьях императора Константина в середине IV в. христианство стало государственной религией, многие античные храмы были превращены в церкви. Конечно, как правило, требовалась значительная перестройка, чтобы «жилище» бога превратить в соборное помещение для общины; но сохранение традиционного места культа облегчало переход к новой государственной религии. Священные места оставались прежними, хотя и исчезали старые боги. В известной мере сохранялось также большое число богов и местных numina (божеств). На их же местах стали теперь поклоняться святым и мученикам, так что многие пункты паломничества не потеряли своего былого значения.
…в долгий переходный период от античного синкретизма к христианству и в Ливане не обходилось без серьёзных столкновений. В Тире, где в римское время находили приют крупные естествоиспытатели, астрономы и географы, получил основы образования философ-неоплатоник Порфирий (233 – 305). Вместе со своим учеником из Халкиды Ямвлихом (около 250 – 325) Порфирий принадлежал к самых резким критикам растущего христианства; а задолго до него Филон Библский пытался дать разумное объяснение миру древних богов, чтобы спасти их. Оппозиция христианству концентрировалась там, где были крупные святилища, и прежде всего в Гелиополе. Прекращение общественных и государственных пожертвований явилось смертным приговором для больших храмов, чьи строения и персонал требовали значительных расходов на содержание. Именно здесь сопротивление было особенно сильным.
Карл-Хайнц Бернхардт [B.153.1]
Виктор СОЛКИН, египтолог, соискатель учёной степени кандидата наук, Ассоциация по изучению Древнего Египта «МААТ»: «…почему царь Птолемей Четвёртый считает необходимостью построить (здесь) храм. В рамках колоссального противостояния Александрийского двора и национальных слоёв египетских вельмож, которые здесь жили, в Фиваиде, рано или поздно должна была начаться колоссальная борьба. Так оно и случилось. В эпоху Птолемеев как минимум около десяти раз в Верхнем Египте начинались колоссальные восстания. И в тот момент, когда Фивы остались древней «ритуальной» столицей, соседний древнеегипетский город Ахмим становится центром политическим. И ахмимская династия выдвигает свою родовую династию фараонов – египтян по национальности. От этих фараонов не осталось ничего – ни одного храма, ни одного скульптурного портрета, потому что Птолемеи боялись этих людей страшно. И регулярные восстания говорили о том, что Александрийский двор в любой момент мог быть «скинут в море». Потому что вся житница находилась в дельте.
Самое большое восстание с 206-го по 186-й год до новой эры. Это так называемое «восстание Хоруннефера» – одного из царей-египтян, который был ахмимским царём, который правил не менее пяти лет (знаем пятый год его правления), и который достаточно успешно боролся с Александрийским двором.
Мы об этих царях знаем благодаря небольшим граффити – записям в храмах. Благодаря маленьким фрагментам папирусов, когда какие-то экономические обстоятельства, какие-то договора датируются тем или иным годом местного владыки. Все остальные свидетельства Птолемеями уничтожались.
Два имени: Хоруннефер, и затем его наследник Анкхвеннефер. Эти имена нужно обязательно понять и перевести. «Хор» – великий бог-сокол – родоначальник правления всех египетских царей, «Уннефер» – «Существо благое» – это эпитет бога Осириса. То есть, они в свои имена брали фрагменты имён самых понятных и значимых для царской власти богов. Хор и Осирис – и царь живой, и царь ушедший в этом имени. «Анкхвеннефер» – «Да живёт существо благое» (Да живёт Осирис).
Почему восстание провалилось? – По очень простой причине: Птолемеи подкупали храмы. Бедные по отношению к Птолемеям национальные владыки не могли обеспечить нового храмового строительства, не могли обеспечить храмам новые подати. И в итоге в эпоху противостояния жрецы мемфисского храма бога Птаха пишут славословие Птолемею Пятому Эпифану, говоря о том, что на фоне бед, он есть истинный владыка. Это Розетский камень.
Все те локальные элиты, все те храмы, которые поддержали фараонов-египтян, они позже были очень жёстко ввергнуты в беду Птолемеями. И история о том, что Фиваида восставала, она была всеми способами стёрта из хроник». [P.125.74]
(Religio + Папа) – Zodiacus
Марк УЛЬЯНОВ, кандидат исторических наук ИСАА МГУ: «…а ситуация на Яве всегда очень сложная, потому что очень сильны тенденции сепаратизма. И поэтому он приближает к себе шестнадцатилетнего уже к тому времени племянника буквально во второй год своего правления, и выдаёт за него свою дочь. То есть он в родстве двойной степени: он и племянник – сын сестры, и зять – муж дочери. И это для средневекового востока, в частности для Индонезии, тоже достаточно типичное явление – это один из приёмов, который позволяет сохранить власть в правящем доме.
Аирлангге ещё семнадцать-восемнадцать лет, когда начинается это вторжение, и он, по всей видимости, все эти первые годы пребывания при дворе, двора чужался: просто надо было выживать. И поэтому предания, или литературные сведения, сообщают о том, что он всё это время пребывал где-то в горах и совершенствовался в вишнуистских йогических практиках, то есть, накапливал шакти – внутреннюю энергию, которая потом позволит стать ему великим правителем. Аирлангга спасался в лесах.
Прошло не так мало времени – два-три года, и яванские элиты начинают восстанавливаться от того стресса, который им пришлось пережить. И выяснилось, что без центральной власти жить-то им не очень хорошо. Конечно, самостоятельность – самостоятельностью, независимость – независимостью, но нужен, какой-то мощный центр. И нужен по нескольким причинам. Первая, конечно, – это религиозный фактор. Это сакральный центр, где должен быть монарх, который будет объединять Небо и Землю – быть связующим звеном с богами и выполнять все основные ритуалы. Поскольку по представлениям людей того времени именно это обеспечивает и благосостояние, урожай, мир, покой, гармонию и так далее. Здесь, я так думаю, можно говорить и об экономике, и о политике, и так далее, но для людей Средневековья с их ментальностью сакральный фактор играет очень большую роль.
И, конечно, наличие центра, который мог бы координировать, просто поддерживать порядок на этой территории и обеспечивать торговлю. Хотим мы того или нет, но безопасность купцов, предпринимателей, возможность принимать гостей («гость» – это изначально в любом из языков обозначает именно торговца. Садко у нас был «заморский гость»).
Именно это, видимо, и обеспечило некий консенсус, что Матарам надо восстанавливать. И поскольку из членов династии остался только Аирлангга, то именно он и был возведён на престол. И здесь очень важно подчеркнуть ту поддержку духовенства, которую он, видимо, за это время смог обрести. Напомню, что основной культ в это время – вишнуизм. Если раньше на Яве был распространён шиваизм, то Вишну – это другая часть тримурти. Если шиваизм – это такая энергия клокочущая, бурная, связанная с агрессией, с активным действием, то сам Вишну изображается с четырьмя руками, синего цвета. Такой спокойный, статичный достаточно.
И поскольку вишнуистское духовенство здесь, видимо, достигает некоего верховенства, то сам образ Вишну и Аирлангги, как представителя именно вишнуистского направления верования, тоже вполне устраивает, тоже может быть основой для консенсуса – возможности для договорённости». [P.141.69]
Ordo – Повешенный
Георгий ДЕРЛУГЬЯН, профессор Нью-Йоркского университета в Абу-Даби: «…по отношению к мафии всё становится довольно понятно, если мы введём, во-первых, эти методологические способы изучения предмета, который нам не дан в ощущениях, а во-вторых, если мы просто более чётко определим предмет исследования. Потому что часто, особенно в русском языке современном, слово «мафия» используется огульно-собирательно. Есть какая-то «музыкальная мафия», «историческая мафия». Это какие либо, вежливо выражаясь, «школы», либо это группировки, которые захватывают профессиональные позиции. Это сети обмена – это не то.
…люди, которые используют силу для управления для того, чтобы из силы регулярно создавать власть и деньги (и доход). Из-за этого такой народный интерес неувядающий к мафии.
Мы занимаемся также не любой преступностью, потому что преступность вообще-то не существует как социологическое понятие. Есть замечательная работа Рэндалла Коллинза, которая, по-русски переведена как «Социологическая интуиция». Хотя по-английски это звучит немного иначе – «Sociological insight» – это «Социологическое знание». И там есть глава о нормальности преступности.
Мы называем преступностью то, что является «не нормой» по представлениям нашего общества. Поэтому, когда, скажем, пьяная драка между двумя собутыльниками – это преступление, когда отмываются деньги в международных офшорах – это тоже преступление. Но понятно, что это очень разные преступления. Вот таких около десятка совершенно разных типов преступности можно найти. Так вот, мафия – это управление рыночными процессами внезаконными средствами, чтобы получить деньги с этого. Потому что законными средствами, это когда существует то, что экономисты называют «Public Goods» – «общественное достояние.
Что нам требуется для того, чтобы была мафия? Какая окружающая среда? – Два главных условия, и они, на самом деле, и достаточные, – рынок должен быть и слабое государство.
Вопрос в том, кому «отстёгивать», то есть, кто может навести порядок на местном уровне. Поэтому – слабое государство. Если у вас есть полиция, или довольно злые и серьёзные феодалы, как, например, в Испании…
У режиссёра Кеннета Брана есть замечательный фильм начала девяностых годов «Много шума из ничего», шекспировский. Он такой весь красивый, романтический, но там же представлены как раз вот эти самые бандиты при поместье: там же показана как раз южная Италия.
…вот это они и есть в зародыше – вот это ваша будущая мафия. А теперь уберите отсюда владельца поместья, из этой картины. Или владелец поместья сам их нанимает.
Есть замечательный роман великого сицилийского писателя Томази ди Лампедуза «Леопард», фильм по нему великолепный поставлен. И знаменитая фраза из этого фильма: «Для того чтобы всё оставалось по-старому, всё должно измениться». Вот как аристократия пытается поддерживать, когда они потеряли уже свою феодально-политическую власть над этой монархией, они пытаются поддерживать, тем не менее, своё влияние, становясь, скажем, депутатами парламента. А более грязные операции какому-нибудь местному дяде перепоручая.
Если порядок полный – то зачем кому-то платить?
…а самое лучшее – предсказуемое – условие дани, когда её платят вам за охрану от вас самого.
Чарльз Тилли это так и называет: «рэкетирская модель происхождения государства». Самый главный парадокс, который интересовал Чарльза Тилли – это то, как из вот этих средневековых феодальных монархий возникает демократическое современное государство. Лучшее определение современной демократии дал Терренс Хопкинс, друг и соавтор Иммануила Валлерстайна: «демократия – это ситуация, в которой государство вынуждено выдавать гарантии против самого себя». Оно с вами торгуется: «Платите налоги, а я не буду…» или «буду исполнять законы, если вы будете исполнять».
…кто, вообще-то, состоял в этих обществах тайных в Китае? А есть гораздо проще: по каналам Китая (это для Китая средневекового и древнего каналы – это его Средиземное море), по этим каналам баржи с продовольствием тянут бурлаки. А периодически в Китае начинается смута, и продовольствие становится драгоценным. И вот бурлаки это продовольствие могут тянуть, а могут его и охранять. Ведь бурлаки – это, всё-таки ватага мужчин, довольно крепких физически. И что требуется, вообще, для мафии – рынок, слабая власть и группа людей (почти всегда это мужчины). Это мужчины, которые имеют горизонтальную солидарность – они в одной ватаге, в одной группировке, в одном подразделении когда-то служили, в одной камере сидели, в одной команде играли в футбол; и вертикальное подчинение, то есть, капитану, начальнику, старейшине, то есть, есть какой-то атаман». [P.125.368]