ЗАРИСОВКИ к 7-му АРКАНУ ТАРО
ЗАРИСОВКИ К СТАРШИМ АРКАНАМ
АРКАН IV. Йод-Хе-Вау-Хе; Petra cubica; Forma; Auctoritas; Adaptatio; l'Empereur (Император); Иероглиф (Грудь).
l'Empereur (Император)
habēna, ae f [habeo] 1) ремень…; праща…; бич, кнут…; 2) преим. pl. поводья, вожжи…; 3) преим. pl. бразды правления, управление: habenae rerum V государственное управление; 4) власть…
Сама картинка аркана изображает мужчину, увенчанного трёхъярусною тиарою (во-первых, принцип авторитета распространяется на все 3 плана; во-вторых, тот, кто хочет быть авторитетом в известной области, должен проникать во все три плана этой области). В правой руке мужчина держит скипетр, оканчивающийся или знаком Венеры (♀), или знаком Юпитера (♃). ГОМ [B.27]
Могучий Муж, увенчанный тройной короной фараонов страны Кеми, нижней красно-фиолетовой, средней золотисто-зелёной и верхней голубой, в правой руке держит жезл Венеры, левой же рукой, у которой три пальца соединены вместе, а четвёртый отогнут в сторону, указывает на положение ног. Его правая нога заложена за левую, и они образуют Крест. [B.24.1]
tiāra, ae f и tiārās, ae m (греч.) тиара: 1) головная повязка (у восточных народов), тюрбан Pl, J, Sid; 2) восточная корона, диадема (sceptrum sacerque tiaras V). [B.32]
*
τιάρα (ᾱρ) ἡ (перс.) тиара (головной убор персов, в форме усечённого конуса) Her., Aesch., Plat.: ὀρθὴ τ. Xen. прямая, т.е. царская тиара. [B.169]
διά-δημα, ατος τό головная повязка, диадема (преимущ. у персидских, позднее тж. у македонских и других царей) Xen., Plut., Diod. [B.169]
Виктор СОЛКИН, египтолог, соискатель учёной степени кандидата наук, Ассоциация по изучению Древнего Египта «МААТ»: «…вот эта корона бутылкообразная – это корона Верхнего Египта «Хеджет» – белая корона, которая символизируется Луной, со связью царя с предками. Корона Нижнего Египта, в виде ступы со стрелкой красная – корона «Дешрет» – корона Дельты, которая символизируется военной властью царя. Если мы их соединяем вместе, получится «Па-схемти» – «обе владычицы» или «обе мощные силы» – корона Верхнего и Нижнего Египта которую в книжке найдёте под искажённым греческим термином «Пшент».
Сочетание корон меняет их смыслы: они начинают дополнять друг друга. Дело в том, что до нашего времени не дошло ни одной подлинной короны Верхнего и Нижнего Египта.
На войну фараон надевал парадный военный шлем, который называется «Хепреш». Она всегда синего цвета, ещё её называют «Синий шлем», либо она украшена маленькими теснёнными изображениями Солнца. Она была кожаная. На золотом основании золотая змея. В храме тоже Хепреш может присутствовать, а может быть «Хаит» - золотая корона, которая полностью повторяет собой форму черепа.
Если мы возьмём немес – платок – поставим на него бараньи рога, на бараньи рога золочёные поставим два страусиных пера (у страусиного пера в египетском искусстве есть сверху букль, если перо ровное – то это соколиное перо – совершенно другой символ), в центре солнечный диск, две змеи сбоку, то мы получим корону «Хену» – ритуальную корону Солнечного бога, в которой царь исполняет определённые обязательства в храме.
А вот если всё то же самое, но ещё два вида рогов, то это будет корона «Чени» – корона высшей божественности, которую царь одевает во время коронации.
Корона Предвечного бога, которую тоже иногда надевает царь. Это корона, которая называется «Шути» – дословно «Два пера». Перья прямые – это соколиные стилизованные перья. Эти соколиные стилизованные перья символизируют собой «холмы горизонта», между которых всходит и заходит Солнце…
…чёрный, зелёный и красный – это удивительные совершенно символические цвета. Ещё те археологи, которые застали Египет и Нил до строительства Высокой Асуанской плотины, они знали, и это передавалось в их традициях и на фотографиях, что Нил в процессе своего разлива менял свои цвета. Когда начинался паводок Нила, сначала вода становилась зелёной, потому что в ней было огромное количество растительных останков, которые попадали в воду из высокогорья – озера Тана – из тропической Африки, откуда шёл Белый Нил и шла масса растительной. Затем Нил становился красно-ржавого цвета: эту воду нельзя было пить (ассоциации с библейским текстом). Дело в том, что в какой-то момент вода поднималась в эфиопской реке Атбара, которая являлась притоком Нила. Она течёт через железные рудники, и вот эта красная железная вода, она полностью заполняла собой на пару дней нильскую долину. Затем вода резко опадала и становилась чёрной, потому что в ней шёл вот этот плодородный благодатный нильский ил, который потом оседал на полях.
Поэтому сочетание красного, чёрного и зелёного – это священные цвета Нила». [P.125.25]
*
Виктор СОЛКИН, египтолог, соискатель учёной степени кандидата наук, Ассоциация по изучению Древнего Египта «МААТ»: «…Монту – очень древний фиванский бог войны надевает на него Па-схемти (дословный перевод «Двойная силами») – это корона Верхнего и Нижнего Египта: объединённая. Нижний Египет – это ступа со стрелкой и Верхний Египет, который проступает здесь – это бутылкообразная форма. Корона Нижнего Египта – дешрет красная, корона Верхнего Египта – хеджет белая.
Короны считались живыми существами. И в одной из легенд рассказывается о том, как бог Геб – бог земли, будучи наследным сыном бога Шу – бога воздуха, однажды пришёл в небесный дворец, когда папы не было дома. И в его опочивальне лежали великие царские короны. Он был законным наследником – это очень важно. Он решил примерить. Но он не имел священного статуса, не прошёл через необходимые ритуалы и не заключил договор на собственное правление. Поэтому, когда он взял эти короны в руки, из них вышла великая Уретхекау – «Великая чарами» – богиня, которая изображается в виде кобры с человеческим лицом, которая является символом всех царских инсигний, и, в общем, только вмешательство папы, который на крики вернулся в дом, спасло бога земли от мучительной смерти. Потому что «она агрессивна, она пламенеющая, она хранительница святыни власти» и Уретхекау всегда почитается как одна из самых гневных богинь египетского пантеона». [P.125.128]
…победа Нармера была полной: на лицевой стороне палетки его голову венчает корона Верхнего Египта, на оборотной – корона Нижнего Египта. Царь Нармер завершил дело, начатое своими предшественниками – объединение империи. В знак этого короны Верхнего и Нижнего Египта были объединены в одну.
Dr. Günter Dreyer, German Archaeological Institute: «Правление Нармера было поворотным моментом египетской истории: оно знаменует переход от додинастического к династическому периоду».
Победа Нармера повлекла за собой три тысячи лет правления, тридцать одну династию, богоподобных фараонов.
Наконец Лотос Юга и Папирус Севера объединились. Отныне важнейшей задачей фараона будет сохранение единства страны и защита её границ. Египет стал первым территориальным государством в истории – первой империей. Вскоре страна будет разделена на административные районы – номы – двадцать два на севере и двадцать на юге. [T.10.CCCXXI.1]
Владимир КАНТОР, писатель, литературовед, доктор философских наук: «…империя тоже есть ничто иное, как некая мутация азиатской деспотии.
Различие деспотии и империи принципиальное: и там, и здесь есть единый как бы Государь, единый владыка. Но если деспотия предполагает абсолютное бесправие под Государём, то есть прав не имеет никто, строго говоря, и сам Государь особых прав не имеет. Империя отличается наличием правового пространства, прежде всего, то есть там существуют некие законы, и там существует идея, весьма важная, наднационального блага, которое относится ко всем народам, населяющим империю. Ведь в деспотиях есть владычествующий народ, он тоже, в общем, покорён и порабощён своим деспотом, но остальные народы вообще, как бы пыль, которые можно стереть и рассыпать. А в империи народы, не скажу, что равны, но, тем не менее, они подчинены общей какой-то идее, «Общей идее блага». И ещё существенный момент – это некое равенство всех существующих народов перед законом – они равны.
…сама империя это, повторяю, мутация азиатской деспотии. И деваться некуда, она всё равно присутствует в каждой структуре, в каждой организации…
…так, вот, он (Аверинцев С. С.) много занимался Византией и Римом, прежде всего, Византией. «На Западе – писал он, – Римская империя перестала существовать всего лишь в действительности – в эмпирии – но не в идее. Окончив реальное существование, она получила взамен семиотическое существование. Знаком из Знаков становится для Запада многократно разорённый варварами город Рим.
…распадаются тела имперские, но идея-то остаётся. Не случайно уходит одна империя, приходит другая. И, вот, сейчас, на новом этапе, мы видим три гигантских, на мой взгляд, имперских образования – это Европа, это США, и, я думаю, это Россия, которая по-прежнему остаётся, в общем, имперским образованием, как ни крути…
…«идея империи», она чем хороша, – что она идея – она чистая, беспримесная, она каждый раз идея, в отличие от реальности, она может продуцировать, она продуктивна, сама идея. Развитие эмпирическое, оно может заглохнуть, уйти, если нет идеи. А идея переживает, как правило, эмпирику». [T.10.CI.65]
…упомянутый вами моральный аспект непротивления злу – это просто декоративная философия, которую азиаты так любят присовокуплять к своим кровожадным военным искусствам.
Виктор ПЕЛЕВИН [B.51.18]
Алексей ТИШКИН, доктор исторических наук, АлтГУ: «Империя характеризуется обычно двумя признаками – это большая территория и наличие центра. Потом уже пошли другие нюансы, деление там. Ну и естественно верховная власть должна принадлежать какому-то «царю», который устраивает все отношения, в том числе военно-политические, да и хозяйственные тоже». [P.141.65]
…мечты и планы обуревают в конце VII века римской эры человека, которому предстоит стать самым знаменитым римлянином в грядущие века. К счастью для себя, Цезарь не знает о многих бедах, на которые обречены создатели империй: среди них случайная игра обстоятельств и тупость подчинённых, измена друзей и вырождение наследников…
…Цезарь – общий наследник Мария и Суллы – готов использовать достижения греческой науки для реформы римского календаря или для постижения психологии галлов, но не склонен поощрять изучение греческих классиков новой римской молодежью. Ведь чем больше человек рассуждает, тем меньше он верит и любит! Кто умеет рассчитать движение Юпитера или Венеры среди звезд, тот вряд ли поверит во власть этих богов над судьбами людей! Кто взирает на развитие Республики со стороны, а не изнутри неё, тот вряд ли воспылает священной любовью гражданина к этому людоедскому существу!
Пусть отдельные неизлечимые фанатики – вроде поэта Лукреция Кара – увлекаются этими проблемами, даже сочиняют о них поэмы; массовому римскому читателю нужны иные образцы научно-популярной литературы! Придётся ему – Цезарю – самому заняться сочинительством в зимние часы досуга, вдали от Рима, в глубинах Галлии или Германии… Зачем ждать очередного Полибия для описания твоих подвигов и чудес дальних стран, которые ты первый увидел? Расскажи о них сам, и народ восхитится твоими успехами, как своими собственными!
Говорят, что в глубокой древности жители Египта и Вавилона так и называли своих царей: «Владыки Предопределений», то есть приемники Голоса Судьбы. Мельчайшими частицами Предопределений (сиречь, законов Природы) тогда считались иероглифы – священные знаки, несущие глубокий собственный смысл. Нынче никто не поверит в особую глубину и величие греческой буквы или римской цифры: эти вещи слишком просты – и по написанию, и по смыслу. А вот геометрические фигуры или аксиомы, физические стихии и их атомы – эти вещи лежат на пределе человеческого понимания и потому могут считаться святынями…
Хозяин Римской державы обязан профессионально разбираться в таких вещах! Тогда он сможет быть истинным Владыкой Предопределений и Сыном Богов; граждане Рима будут воспринимать его указы столь же благоговейно, как нынешние египтяне взирают на свои таинственные иероглифы.
С. СМИРНОВ, кандидат физико-математических наук [A.213]
Алексей МУРАВЬЁВ, кандидат исторических наук: «…и уже в шестидесятых годах Оденат продолжает двигаться дальше по этой лестнице. Он получает титул «Imperator totius Orientis», то есть «Правитель всего Востока», и Пальмира становится, таким образом, ключом ко всем восточным провинциям: не только Сирии, но и Финикии.
…и в древнеримское, и в царское, и в республиканское время термин «Император» употреблялся, хотя никакой империи не было. В наиболее древней латинской форме он звучит как «induperator» и, обозначает, прежде всего, полководца. Собственно «imperare» обозначает «управлять, повелевать». Титул «Рас Тадмор», который был пожалован, и который принял на себя Оденат, он стал ему уже тесен: ему понадобилось более цветистое название. И он для этого сделал довольно много. В 263 году ему удалось победить войска Сасанидского императора Шапура Первого, которого арабы называли Ал-Актаф, потому что он жестоко обращался – прибивал арабов за плечи к деревянным крестам. И поэтому его называли «Плечистый». И в результате ему позволили короновать сына Гайрана титулом «Млек-малке» (Царь царей, Шахиншах) это фактически была копия персидского титула». [P.141.2]
Благодаря рабам, до смерти работающим на обширных полях, богатые граждане ещё больше приумножали своё состояние.
Dr. Tom Holland, Author «Rubicon»: «Я считаю, легче всего представить Римскую империю в виде мафиозного государства, где несколько Крёстных Отцов всё поделили между собой. Но у них есть свои стандарты чести и бесчестия, свои правила, которым они следуют».
Задача Красса добыть ещё больше золота и власти, он использует рабов. На его фермах они трудятся с утра до ночи. Спартак не работал на его полях. [T.17.XIV]
*
…когда Рим ещё назывался республикой. Римляне превозносили идеалы свободы и гордились тем, что все граждане имели одинаковые права. Власть, по крайней мере теоретически, служила народу: собрания и выборы были свободными. Но в верховном органе – Сенате – наибольшим авторитетом пользовались несколько знатных семей.
Римская республика богатела и процветала. К первому веку до новой эры Рим был самым могущественным государством древнего мира. Его границы простирались от Греции и Турции на востоке через Северную Африку до Испании на западе.
…но победы дорого обходились Риму. Длительная экспансия привела к возвышению военачальников, которые обеспечивали завоевания новых земель. Обогатившись за счёт грабежей, эти люди сосредоточили в своих руках огромную власть. [T.29.XXX.1]
Dr. Tom Holland, Author «Rubicon»: «Аристократические семейства Римской республики действовали примерно так же, как современные мафиозные семьи. Те, кто был наделён властью, имели возможность получить в своё распоряжение столько войск и денег, сколько не снилось основателям государства в самых сладких снах, и, даже, кошмарах».
Они делят между собой государственные должности, торговые концессии, командные посты в армии.
Dr. Tom Holland: «Подобно мафии, римская аристократия действовала без всяких правил».
*
Dr. Tom Holland: «Политическая элита Рима была очень узким кругом, внутри которого заключались браки, происходили разводы, усыновления. Поэтому все друг друга знали, что, однако, вовсе не способствовало хорошим отношениям. Часто сам факт знакомства означал, что люди ненавидят друг друга».
*
Dr. Tom Holland: «Проблема, с которой сталкивается римлянин, по трупам пришедший к власти в республике – «Что теперь с этой властью делать?» [T.10.CCLXXVI.5]
…если нападавших было так мало, что делали другие заговорщики? Гарофано видит параллель с мафиозными разборками.
Col. Luciano Garofano: «Думаю, убийство Юлия Цезаря было хорошо организованным преступлением: перед разными людьми стояли разные задачи».
В то время как один из заговорщиков подавал сигнал, другие, похоже, контролировали толпу. Это крайне важная задача, если учесть, что совсем недавно Цезарь лично назначил триста сенаторов. Никто поэтому не мешал небольшой группе убийц быстро приблизиться к нему. Но вскрытие показало только одну смертельную рану…
…но почему аристократическая элита города хотела освободиться от Цезаря?
За ответами Гарофано возвращается на Форум, где Цезарь доминировал в религиозной, военной и политической жизни Рима. Здесь до сих пор сохранилось материальное воплощение бесконечного честолюбия Цезаря – его Ростра – ораторская трибуна.
…он, в известном смысле, как бы вырвал политику из рук политиков и аристократов, и передал её народу.
Гарофано понимает, насколько популярность Цезаря у масс бесила аристократов, правивших Римом в продолжении почти пяти столетий.
Prof. Barry S. Strauss, Cornell University: «Единственным желанием римской элиты было участие во власти. Точка зрения Цезаря была следующей: «Я, мудрейший и величайший военачальник, должен быть лидером республики». Итак, у вас есть Цезарь, который хочет стать Номером Один. Он вовсе не намерен делиться своим успехом. А теперь пойдите и спросите тех, кто имеет с ним дело: «Вам нравится этот человек?» Конечно, они его ненавидели. Для них было равноценно проклятию думать, что они станут вот так сидеть в Сенате и угодничать перед тираном, подобным Цезарю. Что они вынуждены прикусить языки, что им приходится льстить Цезарю. Для них не стоило жить, если придётся так себя вести. И Рим уже не будет тем великим Римом, это будет уже не тот Рим, который они любили». [T.17.XVII]
За сотню лет до распятия Христа, за десятки лет до рождения Юлия Цезаря Рим вступил в новую эру, которая навсегда изменила его историю – пришло время завоеваний.
Однако, не смотря на то, что римляне в череде жестоких войн завоевали себе место под Солнцем, республику ожидали потрясения, которые в конечном итоге заставили римлян отказаться от власти Сената в пользу абсолютной диктатуры Императора. И началось это с первой войны варваров… [T.10.CXLII.1]
Сергей МЕДВЕДЕВ, кандидат исторических наук: «Слово «сенат» происходит от латинского «senex» – старик, буквально – это совет стариков, совет старейшин. И здесь заключена большая проблема, проблема в том, что наше общество до сих пор остаётся глубоко патриархальным, основанным на власти мужчин над женщинами и власти старших над младшими». [T.10.LI.7]
Dr. Yann Le Bohec, Professeur à l’Université Paris IV-Sorbonne: «Любой император, который хочет уменьшить власть сената, должен полагаться с одной стороны на военную силу, а с другой – на римский народ».
И действительно, Калигула вызывал восхищение народа хотя бы тем, что был сыном Германика, возможно самого уважаемого и любимого всеми персонажа римской истории. [T.10.XLI]
Prof. Hans-Ulrich Vogel, Sinologist, University of Tuebingen: «День императора незадолго до рассвета начинается бессменным ритуалом. Управлять государством без обряда – всё равно, что пахать без плуга. «Запретный город» – архитектурное воплощение космической гармонии. Постоянное повторение одних и тех же ритуалов поддерживает космический порядок».
Дабы править миром наши мудрые предки создали культуру, основанную на обрядах, духовных ценностях и образовании.
Prof. Hans-Ulrich Vogel: «Основной слабостью Мин было то, что основатель династии и его преемник Юнь Лэ считали политические проблемы личными, семейными, и не видели необходимости обсуждать их при дворе. Иными словами автократия была доведена до абсолюта, и участь династии всё более зависела от личной политической компетентности императора». [T.10.CLVI.1]
Симптоматично, что неприязнь к пророкам и пророчествам – характерная черта многих деспотических режимов. Диктаторы хорошо сознавали, что неограниченная власть над настоящим должна включать и монополию на будущее. Ведь только претендуя на то, что лишь у вас в руках карта путей в грядущее, вы можете убедить массы, что и колдобины и тряска на выбранном пути – результат не произвола или слепоты властей, а, увы, необходимости. Да и само правление диктатора в таком случае несложно преподнести как подарок истории, как незаменимое звено в цепи событий. В таком деликатном деле конкуренция ни к чему. Да и кто угадает, что может прийти на ум необузданным прорицателям? Этот исторический опыт борьбы за власть над умами людей и учитывали нацисты, обрушивая карающий меч на «самодеятельных» астрологов.
Ю. БОНДАРЕНКО, кандидат философских наук [B.14]
Павел ЛЕБЕДЕВ, кандидат исторических наук, РГГУ: «…и Рим обеспечивает безопасность, то есть, легионы расквартированы в приграничных территориях, которые, как раз, под властью императора, как главнокомандующего. А ведь император – это связь с войсками. Это титул, который давался победоносному полководцу.
Публий Корнелий Сципион провозглашается императором, и это не значит ничего, что мы привыкли связывать с этим».
Андрей СМОРЧКОВ, доктор исторических наук, ВШЭ: «Кстати говоря, отец Октавиана, природный отец, тоже был императором».
Павел ЛЕБЕДЕВ, кандидат исторических наук, РГГУ: «То есть, это почётный неформальный титул, который, соответственно, не даёт никаких прерогатив, но, на самом деле несёт за собой шлейф отношения особого».
Андрей СМОРЧКОВ, доктор исторических наук, ВШЭ: «Сначала был действительно почётный неформальный титул, а потом был включён в систему требований, чтобы ты претендовал на триумф.
«Император» происходит от глагола «imperare». Собственно говоря «император» – синоним слова «диктатор». И то и другое означает «тот, кто отдаёт команды». Но «диктатор» себя уже дезавуировал – показал себя с нехорошей стороны, а «император» – старый добрый республиканский титул. Он появился где-то во втором веке, в конце третьего века до нашей эры. Не вызывая никаких отрицательных эмоций и подчёркивающий связь с войсками. А это важно». [T.10.LI.152]
Что могут короли
Сын-школьник недавно своим вопросом поставил меня в тупик. Он спросил: можно ли судить короля, шаха, императора? Или это люди, недосягаемые для законов своей страны?
Николай Петраков, Тамбов.
Отвечает заведующий кафедрой конституционного права МГИМО профессор Юрий ЛЕЙБО:
– Любой монарх не ответствен за свои деяния. Вытекает это из того, что власть его обязана своим происхождением божьей воле («милостью божьей»). Что в свою очередь исключает привлечение монарха к ответственности по земным законам. Ни в одной стране, где существует институт монархии, нет юридического механизма привлечения монарха к ответственности. Она может наступить только в ходе совершенной в стране революции. [A.235]
25 апреля 1606 года
Габсбурги на своём семейном совете постановили объявить императора Священной Римской империи Рудольфа II сумасшедшим и провозгласить главой семьи его младшего брата Матвея. Соединявший титулы кайзера и короля Чехии и Венгрии, 52-летний Рудольф страдал душевным заболеванием уже с 1580-х – возможно, вследствие сифилиса. В отличие от других монархов, предпочитавших охоту и женщин, он окружил себя с одной стороны учёными и художниками (при нём находились Тихо Браге, Иоганн Кеплер, Джордано Бруно, Раймонд Луллий, Роджер Бэкон, Джузеппе Арчимбольдо), с другой – ясновидцами, магами, магистрами оккультных наук. Непредсказуемый в своих капризах, иногда месяцами недоступный до такой степени, что двор не знал, жив он или умер, Рудольф был постепенно отстранён от полномочий. За ним сохранили лишь формальный императорский титул. [A.267]
Дмитрий ОЛЕЙНИКОВ, кандидат исторических наук: «В то время в России искренне верили, что самодержавная власть тем и хороша, что позволяет императору стоять над частными интересами – интересами партий и направлений. Что император имеет право отменить любой закон, если считает, что поступает по совести».
Сергей СЕКИРИНСКИЙ, доктор исторических наук, главный редактор журнала «Российская история»: «Вы знаете, что знаменитую фразу, которая, вот, в наши дни стала необычайно актуальной, произнёс ни кто-нибудь первым, а, именно, Николай Павлович – Николай Первый. Как-то, указывая на то место, которое он занимал, имея ввиду трон, говоря, что «вот то место, на котором сижу, не лучше галер» – сказал Николай Павлович. И, действительно, он был по-своему прав, сравнивая свою должность, свою деятельность с трудом рабов на галерах, потому что он пытался заниматься всем, он брал на себя всё». [T.10.CDXIV]
Николай БОРИСОВ, доктор исторических наук, МГУ: «…русская цивилизация, прошла несколько форм государственности. Если мы посмотрим на Древнюю Русь, на Киевскую Русь, то это была феодальная монархия. Ранняя феодальная монархия потом рассыпается, в середине двенадцатого века, и возникает так называемая «феодальная раздробленность», то есть несколько десятков мелких и средних княжеств, которые между собой враждуют, иногда союзы заключают, но, так или иначе, такие мини-монархии. Затем, в конце XV-го века, возникает монархия, которую принято называть сословно-представительной, то есть монархия, при которой существует представительство сословий и Земский собор. И сословно-представительная монархия существует у нас в XVI – XVII веках, затем она превращается в абсолютную монархию.
Абсолютная монархия – это система, при которой огромную роль играет чиновничий бюрократический аппарат. Сам монарх становится фактически частью этого аппарата, и такая абсолютная монархия с разными нюансами, но она существовала у нас и в XVIII-м, и в XIX-м веке. Но идёт прогресс, и наша монархия начинает превращаться в новую форму. Это форма конституционной монархии. В 1905-м году революция заставила самодержца пойти на уступки, и вот в 1906-м году стала работать Государственная дума, то есть, по сути дела, парламент. Идёт процесс превращения нашей монархии в монархию конституционную.
То государство, которое сложилось у нас в конце XV-го века – Россия. Само название «Россия» появляется в конце XV-го столетия. Иван Великий – вот строитель того государства, которое принято называть самодержавием.
Русская монархия – это не просто монархия. Это своеобразная и очень такая тонкая система, которая называется самодержавие. Что такое самодержавие? Об этом можно, конечно, целые лекции читать, но в принципе, это очень чётко сформулировал наш известный философ Владимир Сергеевич Соловьев, который однажды сказал так «Самодержавие – это диктатура совести». Что это значит? Как это можно понимать? А понимать это следует так, что наш монарх не только политический руководитель страны, но он и религиозный руководитель страны, он и духовный руководитель страны.
И соответственно отношение подданных к нему – это не формальные отношения избирателей к избираемым, а это отношение к отцу. Вот это Царь-батюшка – известная формула – она полна действительно исторического смысла. Действительно Царь-батюшка потому, что монарх был символом справедливости. Он был символом какой-то высшей правды. Почему? Потому, что он мог отменить любой закон. Он мог отменить любой несправедливый приговор. И вот эта диктатура совести, конечно, тоже не идеальная форма, но, во всяком случае, это была своеобразная русская форма власти. Наше самодержавие особенно в XIX-м веке в начале двадцатого: очень много было сказано о том, что это деспотизм, что это система, которая недостойна европейской страны. Но вы знаете ведь дело в том, что когда появляется самодержавие в конце XV-го – начале XVI-го века, тогда же, когда появляется и крепостное право. И вот мы увидим здесь интересное явление – два события почти рядом на хронологии. Это судебник Ивана Третьего 1497-го года, который создавал крепостное право, и стояние на Угре 1480 года.
То есть получилось так, что для того, чтобы вернуть себе независимость, страна должна была создать крепостное право.
Но есть ещё один плюс у монархии. Монархия – это оптимальная политическая система для экстремальных ситуаций. Так я бы сказал. Когда нужно сделать что-то стремительно, какой-то крупный проект, как мы сейчас говорим, монархия оказывается очень эффективной. Ну, достаточно вспомнить первую железную дорогу Петербург – Москва, которая за восемь лет была построена под личным контролем самого царя Николая I. Это строительство, конечно возможно было в таких темпах, только при монархическом правлении.
Но ближе к нам, мы знаем, скажем, индустриализацию. В конце концов, ведь сталинская система – это тоже монархия. Это супер-монархия. Построить за 10 – 15 лет такой мощный военно-промышленный комплекс, какой был создан, который обеспечил нам независимость, в конце концов – это могла только монархия. Эффективная и сильная монархия. Так что монархия может многое, но, как я сказал, она имеет свои недостатки, о которых тоже надо помнить. Какие недостатки монархии? Ну, прежде всего монархия убивает инициативу. Монархия – это царь, царь который диктует свою волю и не советуясь ни с кем, во всяком случае, не испытывая нужды в каких то дополнительных консультациях, он принимает решения. И на всех уровнях монархия воспроизводит себя. То есть, наверху царь, пониже губернатор. Губернатор – тоже царь в своей губернии. Это особенность монархии – она тиражирует себя на всех уровнях. И отсюда у людей исчезает инициатива. Человек уже думает, что я ничего не могу сделать – у меня есть царь. Если я буду что-то предлагать, он скажет: «ты что, умней меня?» Поэтому монархия убивает инициативу. Это беда, но это исторический факт.
Ещё одно свойство монархии это дешевизна.
Так в идеале, во всяком случае, монарх в своём лице соединяет и исполнительную власть и законодательную, и судебную. Поэтому нет необходимости держать целую армию чиновников, которые бы обслуживали три ветви власти. Одна ветвь власти, которая действительно является властью. Но монархия наша имеет такую слабость – это власть без тормозов. То есть, если попадается талантливый правитель, понимающий проблемы России, желающий остаться в истории как хороший правитель, то такой правитель может многое сделать, потому что его никто не остановит. Потому, что монархия это власть одного. А если наоборот? А если окажется монарх, такой как Павел I, например, который начинает какие-то глупости творить. Остановить его крайне трудно. На первый взгляд кажется, что вообще нет у монархии никаких тормозов. На самом деле тормоза, конечно, есть. Какие тормоза? Во-первых, это заговор аристократии. Когда аристократия чувствует, что её интересы монарх слишком сильно ущемляет, вот тогда возникает дворцовый переворот – заговор с целью свержения этого монарха. И мы знаем в нашей истории эпоху дворцовых переворотов. Другой тормоз – это народный мятеж. Это Пугачёв, который тоже должен сказать монарху, поставить препятствия в его деятельности.
В целом получается такая система сложная, в чём-то сбалансированная, в чём-то архаическая…» [T.29.XLV.1]
Королевские сокровища были не столько воплощением богатства и финансовыми ресурсами, сколько символами королевства. Они были также опознавательным знаком, и почти во всех германских племенах передавались из поколения поколение. Если король лишался своих сокровищ, что случалось довольно часто, он приобретал новые драгоценности, или его придворные мастера делали из гранатов, сапфиров и жемчуга новые произведения ювелирного искусства. [T.10.XCIII]