ЗАРИСОВКИ к 7-му АРКАНУ ТАРО
ЗАРИСОВКИ К СТАРШИМ АРКАНАМ
АРКАН IV. Йод-Хе-Вау-Хе; Petra cubica; Forma; Auctoritas; Adaptatio; l'Empereur 2 (Император); Иероглиф (Грудь).
erus (herus), ī m 1) хозяин, господин Pl, Ter, C etc.; 2) владелец, обладатель (propriae telluris H); 3) супруг Ctl; 4) поэт. властитель, повелитель (caelestes eri Ctl): invītis eris Ctl против воли богов. [B.32]
δεσπότης, дор. δεσπότας, ου ὁ (ион. acc. δεσποτέα) 1) (тж. δ. ἄναξ Arph.) господин, (домо)хозяин…; 2) хозяин, обладатель, владелец…; 3) неограниченный монарх, повелитель, властелин…; 4) начальник, предводитель…[B.169]
κρᾰτέω (impf. iter. κρατέ(ε)σκον, дор. part. aor. κρατήσαις) 1) быть мощным, обладать силой…; 2) править, управлять, тж. господствовать, властвовать…; κ. ἀνδράσι καὶ θεοῖσι Hom. властвовать над людьми и богами; ὁ κρατῶν Soph. правитель, хозяин; ἡ κρατοῦσα Aesch. госпожа, хозяйка; 3) иметь право…; 4) овладевать, захватывать…; 5) схватывать…; 6) усваивать, переваривать…; 7) держать в своей власти, владеть, занимать…; 8) держать…; 9) удерживать, задерживать…; 10) управлять, владеть, сдерживать (ἡδονῶν καὶ ἐπιθυμιῶν Plat.): κ. ἑαυτοῦ Luc. владеть собой; 11) получать или иметь перевес, брать верх, одолевать, побеждать…; τῆς διαβολῆς κρατήσειν μετὰ τοῦ ἀληθοῦς Lys. опровергнуть клевету истиной…; 12) добиться, настоять…; 13) входить в силу, крепнуть, укореняться…; 14) быть правым…; 15) твёрдо держаться (чего-либо), следовать (чему-либо), соблюдать…; 16) impers. быть лучшим… [B.169]
Владимир КОЗЛОВ, доктор исторических наук, заместитель директора и руководитель Центра изучения и публикации документов ГА РФ: «Отчитались они здорово. Вот, как они обсуждали этот вопрос в узком кругу – это замечательно. Кто выступил? Козлов, Микоян, Ильичёв, правая рука Хрущёва, и сам Хрущёв. Все остальные – все будущие заговорщики против Хрущёва – молчали, ничего не сказали. И дальше Хрущёв по результатам выступления: «Всё правильно сделали», и так далее, и так далее.
Когда я был моложе и циничней, я любил повторять, что, собственно, ну, когда вот там Ленина критиковали и прочее, я, в принципе, говорил: «Вы понимаете, собственно, единственная ошибка, которую может совершить политик, это потерять власть». Если он её не потерял, если ему для этого сначала понадобился красный террор, а потом новая экономическая политика и так далее.
Ну, у него работа такая. Вот, у него работа. Вот, если среди восставших, тех, кто его подавлял, были плохие и хорошие люди, то есть ещё третья категория людей, которые участвуют во всём этом, – политики. У них работа другая, нам не понятная, обычным людям. Но вы говорите, была это ошибка или не была ошибка? Нет, давайте скажем так: это была ошибка лично Хрущёва, за которую он дорого заплатил. Я думаю, что этот страх, который испытали все члены Президиума ЦК в тот момент, та потеря легитимности, которую они ощутили. Ведь, эти люди были там. Там был Семичастный, там был Шелепин. Вот они видели, к чему всё это идёт. И вот если мы эти события не свяжем с отставкой Хрущёва, то мы поступим неправильно». [P.97.60]
Владимир БУЛДАКОВ, доктор исторических наук, Институт Российской истории РАН: «Там, где правительство теряет контроль над ситуацией, начинается стихийная самоорганизация снизу. Как результат, кое-где Советы приходят к власти без всяких большевиков. В Ташкенте 15-го сентября Совет арестовал офицеров и взял власть в свои руки. В Астрахани двенадцатого сентября начались голодные бунты, представители власти попросту убежали. Власть, таким образом, упала в руки местного Совета». [T.3.XXXII]
Dr. Bob (Robert) Brier, Long Island University: «Во всех великих проектах строительства пирамид для мотивации людей требовалась сила религии. Были ли это зиккураты Древнего Ирака, египетские пирамиды или гробницы китайских императоров, – для их строительства требовалась вера. Но вера – это лишь половина истории, для создания великой пирамиды или гробницы нужно кое-что ещё. Нужен сильный вождь.
Это гробница одного из правителей Нан Мадола. Его семья объединила враждующие кланы, а затем они приказали рабочим построить для них дворцы и эту гробницу. Знаете, всегда повторяется одна и та же история. Не важно, что это, египетские пирамиды или Нан Мадол в Тихом океане, – чтобы построить эти монументы, нужен сильный безжалостный лидер. Теперь вы знаете, что нужно для строительства огромных зданий». [T.12.XXXIV]
Согласно этому мнению, пирамиды позволяли быть ближе к богам. Древние египтяне, вероятно, считали, что форма пирамиды послана им с неба. Археологи утверждают, что эта небесная пирамида побудила древних египтян считать пирамиду земную низшей ступенькой лестницы фараона на небеса.
Robert Bauval, co-author «The Orion Mystery»: «Мы знаем, что они считали пирамиды Солнца и Луны в Мексике местом, где рождались боги. И, несомненно, вся идея заключалась в превращении вождя в момент его смерти в бога, – вот в чём смысл. И это удивительно». [T.12.XXXVIII]
В исконном сознании африканца Царь – не просто правитель, он – Предок, который живёт среди живых. Так в Великом Бенине поклонялись правителю Óба, в государстве Ифе – правителю Óни. Цари были божественны, не человеки по сути: никто не видел, как они едят, или спят. К ним нельзя было обращаться, а на людях они появлялись только во время ритуалов. Когда Óба или Óни умирал, могущество его возрастало: он превращался в Предка-покровителя всей страны.
Владимир АРСЕНЬЕВ, кандидат исторических наук, старший научный сотрудник Музея антропологии и этнографии им. Петра Великого (Кунсткамера) РАН, член Парижского общества африканистов: «Это не культ предков, а, в общем, это то, что Леопольд Седар Сенгор поэт, философ, первый Президент Республики Сенегал, член Французской Академии называл «трепетное отношение к жизни». Вот это Культ Жизни во всех её проявлениях, восхищение перед Жизнью во всех её проявлениях, будь то в маленьком насекомом или в человеке, в растении. Всё живое обладает тем, что мы называем Душой». [T.10.VII.11]
Война Севера с шотландскими племенами продолжалась три года. Он провёл громадную работу, строя крепости и базы снабжения, чтобы прокормить тысячи войск. Сложно определить причины, заставившие Севера вторгнуться в Шотландию. Что могло заставить старика, страдавшего от подагры начать очередную войну.
Prof. Andrew Wallace-Hadrill, Reading University, Director, British School in Rome: «Правитель не может прекращать побеждать, иначе в нём начнут сомневаться. Победив шотландцев, император должен был доказать, что способен расправиться и с любым другим противником».
Победа Севера гарантировала бы, что трон унаследуют его сыновья. Таким образом, он бы сделал их обоих императорами.
Если раны, полученные этими людьми, никак не связаны с войной, то можно предположить, что здесь происходила другая битва, а именно битва за власть.
Каракалла жестоко боролся за власть. Гета с матерью вернулись в Рим.
Prof. Miranda Aldhouse-Green, University of Wales, Newport: «Думаю, для римских императоров не было ничего необычного в том, чтобы избавиться от оппозиции подобным образом. В римской имперской традиции был обычай публичного избавления от людей, которые мешали вам получить абсолютную власть. Это могла быть ваша семья или те, кто всегда был настроен против вас. Но если вы собирались управлять государством, вы могли выбрать тех, кто вас поддерживал и вместе с ними избавиться от оппозиции, чтобы унаследовать трон».
В Риме Каракалла и Гета пытались управлять страной вместе, но оказалось, что они не были способны разделять власть.
Prof. Andrew Wallace-Hadrill: «Два брата не могут наследовать власть. Они могли бы править страной вместе, если бы она была слабой, но в большой империи соперников приходится убивать. Каракалла не хотел делиться с братом, ему пришлось бы часто идти на компромиссы. Он хотел единовластия. Думаю, он был почти обязан убить брата».
Гета умер на руках своей матери. Если бы она в чём-то не повиновалась новому императору, она бы тоже была бы убита. Власть Каракаллы стоила жизни двадцати тысячам человек. [T.13.XL]
В 106-м году Новой эры римляне напали на Набатею и захватили её.
…по римской традиции в развлечениях не было недостатка.
Dr. Christopher A. Tuttle, American Center of Oriental Research: «…довольно непристойные: такие были популярны во всех римских провинциях – смешные скетчи на постельные темы, танцы полураздетых девушек – это были кинозвёзды своего времени. Здесь бурлила жизнь».
Не только роскошная жизнь Рима притягивала к нему людей: империя дарила нечто более драгоценное – мир. До появления римлян регион терзали постоянные войны разных племён. Римляне принесли с собой стабильную жизнь. Обеспечив мирную жизнь, Рим привлёк на свою сторону местное население, потому что мир означал процветание.
…самое великолепное здание в Риме – Великий Колизей. Здесь могли поместиться пятьдесят тысяч человек. В Колизее объединялись безупречный порядок и ужасающее кровопролитие – две части одного целого, которые держали в подчинении империю.
В передних рядах сидели богатые и могущественные, бедняки и женщины – сзади. Но все они смотрели одно жестокое представление: рабы из побеждённых армий бились и погибали в реконструкциях римских побед. Жаждущие крови зрители праздновали победу и утверждались в мысли, что сила Рима несокрушима. [T.10.CDLXXVI]
Bettany Hughes, cultural and social historian, writer, and television presenter: «Чтобы не происходило, люди хотели жить в городах. Города притягивали людей, как магниты. Стоило появиться одной цивилизации, обратной дороги уже не было».
«Взгляните на крупные города Древнего мира: Афины, Рим, Александрию или Вавилон. Они просто невероятные, о них говорил весь мир, они стали легендой своего времени».
Нынешний Нью-Йорк – высокая цитадель силы. Биржевые маклеры Уолл Стрит, медиамагнаты и суперзвёзды со всего мира. Истории известен один город, который мог бы соперничать с Нью-Йорком за мировое господство. Это Древний Рим. Две тысячи лет назад здесь проживало более миллиона человек. Считают, что на квадратный метр здесь приходилось больше людей, чем в Манхеттене. Население было разнообразнее любого современного метрополиса: от богатых до бедных, от императоров до рабов.
Richard Windley, Model Maker: «С ростом численности населения здесь становилось теснее. А если в небольшом пространстве теснится множество людей – жди беды. Политическая элита хотела контролировать общество».
В Риме, как в Нью-Йорке, элита боролась за сердца и умы народа. Если магнаты с Манхеттена используют СМИ и рекламу, то римляне придумали усмирять людей, развлекая их.
Richard Windley, Model Maker: «Эти развлечения были действенной разновидностью взятки. Они пытались добиться популярности и признания у масс, чтобы подчинить их себе».
Император, которому удавалось устраивать самый лучший спектакль, становился невероятно популярным. А слава означала власть. Сложность заключалась в том, чтобы разработать самые технологически развитые системы развлечений в мире. Появилось массовое искусство. Полностью им удалось реализовать свою задумку благодаря Колизею. [T.17.VIII]
И вот, оратор Исократ (греч. Ίσοκράτης), последователь идей Горгия, приходит к убеждению, что объединить греков для борьбы с исконным врагом может только монархия. Потерпев неудачу в надежде на Ясона Ферского (греч. Ιάσων των Φερών), Дионисия Сиракузского (Διονύσιος) и Архидама Спартанского (греч. Αρχίδαμος), он обратил взор на Македонию и в обращенном к её царю Филиппу трактате «Филипп» изложил свою политическую программу: «объединение Греции под гегемонией македонского царя, завоевание Персидского царства, лишённого союзников в Греции, основание в Малой Азии колоний для тех, кто из нужды идёт в наёмники». Мы знаем, что Филипп успел осуществить первую половину этой программы, и уже начал исполнение второй части, когда насильственная смерть помешала довести её до конца. Действительно, в то время только македонские цари могли взять на себя эту роль, Донеся до IV века патриархальное царское достоинство, не только не умалённое республиканскими конституциями, но и усиленное вследствие постоянных войн, представляя, таким образом, сильную власть над большим государством и в ореоле божественного происхождения, они в то же время относились с величайшим почтением к греческой культуре. Притом современные представители македонской династии были незаурядными личностями; призыв патриотов всеэллинства как нельзя более соответствовал их личным склонностям. Нельзя упускать из вида и того обстоятельства, что Македония некогда входила в состав Персидской империи: для македонских почти абсолютных ираклидов был более понятен, а может быть и являлся идеалом образ восточного мировладыки, своего сюзерена. Во всяком случае, едва ли следует монархию Александра выводить из политических идей его учителя Аристотеля, который хотя и считал идеальную монархию наилучшим способом правления, но сам был уверен в её неосуществимости, и который никак не мог освободиться от презрительного отношения к варварам. Александр перерос своего учителя; возможно, что он вообще не нуждался в его политической указке.
Б. А. ТУРАЕВ [B.120.1]
Юрий ПИВОВАРОВ, академик РАН, доктор политических наук, профессор, директор ИНИОН РАН: «…он исторически загнан в ситуацию, когда он не может пойти на реформы. При этом Николай Первый готовит Россию к реформам. Все те реформы, которые произошли при его сыне, были уже написаны, прописаны, запрограммированы в его царствие.
…мы привыкли плохо относиться к нашим царям, к самодержавию, к царизму и так далее. Это не так. Самодержавие имело всякие стороны, в том числе, помните слова Пушкина: «Правительство у нас единственный европеец». В переводе на русский язык, это то, что царская власть у нас единственная та власть, которая движет наше общество вперёд, а дальше Пушкин говорит, что общество ещё хуже, чем власть. То есть, мы должны, всё-таки, понимать, что царская самодержавная власть сыграла в истории России не только роль негативную, но и глубоко положительную роль. И катастрофа семнадцатого года совершенно не перечеркнула возможности идеи монархического института. Здесь недаром же такие люди, как основатель марксизма – Струве – в России, один из основателей, уже в двадцатые годы перешёл на твёрдые монархические позиции». [T.10.LI.79]
**
**
…и Рузвельт, и Черчиль, и Де Голль, – руководители других стран-победительниц – Америки, Англии и Франции, сравниться с ним просто не могли.
Александр БУРДОНСКИЙ, народный артист РФ, режиссер, внук И. В. Сталина: «Всё таки он был Царь, а они были наёмными работниками. Понимаете. Вот в этом уже, из этого можно исходя иметь разницу».
Николай ТЕПЦОВ, кандидат экономических наук: «Народу нужен был вождь, его надо было создать. Народ создал Сталина, потому что прыгнуть сразу из монархического строя в демократическое государство, с выборами там и т.д. и т.п. это не реально».
Александр БУРДОНСКИЙ: «Есть такая вещь, которая определяет, мне кажется, всю его роль – Сталина – в войне. Это авторитет его имени, – харизма – хорошее слово, хорошее слово. Уникальная харизма. Сталин давно стал мифом. Мифом, который останется на века. Доискиваться до истины здесь очень сложно».
Не покинул Сталин Москву и тогда, когда наступающие фашисты уже видели город в полевые бинокли. Очевидцы рассказывают, что он тогда приехал на вокзал к специально для него подготовленному поезду. Походил по перрону в задумчивости и вернулся в Кремль. Сталин хоть и был никудышным главнокомандующим, но политиком он был отменным, и прекрасно понимал какой психологический эффект на войска и на весь народ в целом окажет тот факт, что руководитель страны и армии бросил свою столицу, струсив при виде наступающего врага. Возможно именно тогда, на перроне возле поезда, который должен был увезти его в эвакуацию, он до конца осознал меру собственной ответственности перед народом, и всю глубину уже сделанных им как главнокомандующим, ошибок. И понял, что сбежать, бросив всё, он просто не имеет права. Тем более что совсем недавно в своём знаменитом обращении к народу от третьего июля сорок первого года Сталин призывал всех стоять перед лицом врага насмерть.
Военным специалистом Сталин не был никогда. И хотя большевистская пропаганда трезвонила о том, как великолепно он провёл оборону Царицына ещё во времена Гражданской войны, это имело мало отношения к тактике и оперативным вопросам современной войны. Это позднее он научится быть истинным главнокомандующим, и даже сможет сам составлять грамотные и дельные стратегические планы. Но не в первые месяцы, и даже не в первые годы войны. Впрочем, когда заговаривают о вине Сталина перед своим народом применительно к Великой Отечественной войне, то, прежде всего, упоминают ни его незнание стратегии или тактики ведения боевых действий, а чисто политические ошибки, которые и привели к тому, что в первые дни и месяцы войны мы потеряли огромные территории и сотни тысяч людей убитыми или попавшими в плен.
Александр БУРДОНСКИЙ: «Я думаю, что война ещё привела его к одиночеству. Он всегда вообще был такой, так сказать бирюк, сам по себе немножко человек. Но думаю, что это привело его и к болезням определённым, и к одиночеству, и к какому-то очень такому со многими вытекающими сложными последствиями, и где-то может быть это… И не может быть, а даже наверняка, наверно укрепило в своей исторической правоте. Хотя она далеко не всегда была правотой такой. Но, тем не менее, это его укрепило…»
Впрочем, не только его одного. Достаточно послушать воспоминания ветеранов Великой Отечественной, чтобы убедиться, что только единицы критично оценивают действия Сталина на посту Главнокомандующего. Большинство же говорит о своём Генералиссимусе, по сути дела, преклоняясь перед ним. [T.3.XVI.1]
Эрнст НЕИЗВЕСТНЫЙ, скульптор: «…потом, неожиданно, откуда-то вылезли крайние сталинисты, такие, заскорузлые, которые считали, что если я поцапался с Хрущёвым, значит я любитель Сталина. У них иначе мозг не работает.
Со мной сдружился очень крупный дипломат, заместитель Громыко был, Семёнов его фамилия. Сталинист крайний. Он меня даже пригласил к себе, чтобы поговорить об искусстве – он коллекционер, замечательный коллекционер. Но он не понимает такого искусства, какое я представляю, и хотел бы просветиться. Он говорил: «Вот, было «время музыки» – дипломаты должны были музицировать или понимать в музыке. Сегодня «время изобразительного искусства». Когда мы общаемся, мы же не всё время говорим о политике: мы говорим об искусстве – у дипломатов коллекции. Вот я чувствую, что я начал отставать. Вот, видите, у меня Сарьян».
И он вдруг, это в те времена, вы подумайте – ну, он знал, что я люблю выпить – достал фотографию, где он сидит, ещё с волосами, тогда он был лысый уже старик, и Сталин в погонах, маршальских, или генералиссимусских. И предложил выпить за Сталина. Я сказал, что я за Сталина пить не буду. «Как, вы – я до сих пор помню – человек крупного помола, и не будете пить за Сталина. А за кого же вам пить?» Я сказал: «За вашу жену».
Ну, и потом мы встречались, и мы разговорились. Он сказал: «Вся Россия стоит на этих погонах. Все наши победы на этих погонах. А сейчас «цивилизация крыс». И вот у Зиновьева в «Зияющих высотах» «цивилизация крыс» – это пересказ рассказа Семёнова. Он трясся при имени Хрущёв. Ну и одна дамочка, такая, «партийная дама», так сказать, влюбилась в меня за мужество и за то, что я с Хрущёвым… Она сталинистка была. Так что меня начали опекать с этой стороны какие-то странные существа, явно такого, реваншистского толка. Поэтому у меня Хрущёв даже высветился с другой стороны: я просто понял, под каким ужасом он живёт». [T.10.CCLXXXVI]
***
***
Владимир ПЕЧАТНОВ, доктор исторических наук: «Речь шла, конечно, о приращении территориальном.
И в конечном счёте, ведь, Сталину в 1940-м году удалось получить более-менее то, что он хотел, вопрос о цене, которая была за это заплачена…
Эта цена была, конечно, очень велика. Но в принципе задача была такая геополитическая, геостратегическая – укрепить северо-западное направление, отодвинуть границы Советского Союза.
Да, вопрос о цене, конечно, Сталина мало волновал. У него даже во фразеологии это отражалось. Он, например, часто говорил, что мы «тратим солдат». Солдаты, вообще человеческий ресурс был возобновляемым ресурсом для него в отличие от территории. Поэтому границы были очень важны, территория была важна. А вот люди, которых можно потратить, – это был восполняемый ресурс. И в этом смысле он продолжал и усугубил, конечно, старую самодержавную традицию в отношении к народу как к материалу». [97.34]
Япония, терпевшая одно поражение за другим, продолжала надеяться на чудо: «Повеет новый Божественный Ветер и покарает американского врага».
Кэндзи Сугэкава, профессор Университета Хиросимы: «Штурмовые отряды особого назначения задумывались в качестве боевых групп, обречённых на смерть. Япония находилась в сложных условиях – износ техники, нехватка топлива. Каким образом можно было защитить страну? И все пришли к выводу, что единственное средство – это люди. Они должны были отдать свою жизнь ради спасения Отечества. Но решение – становиться камикадзе или нет – человек принимал самостоятельно».
…если вначале отряды камикадзе формировались строго на добровольной основе, то позже, когда количество добровольцев сократилось, «самоубийственными» командование стало объявлять целые подразделения. При этом смертники оказывались в таких условиях, что у них просто не было выбора: приходилось думать о семье, на которую неминуемо пал бы позор в случае отказа от задания. Но если приказ выполнялся, всё происходило по-другому – камикадзе, поразивший цель, автоматически становился героем, совершившим беспрецедентный в истории Японии подвиг, память о котором сохранится в веках. Камикадзе и его семье присваивался титул «Дом прославленных», родственники получали особые привилегии… [T.18.XV.2]
*
Георгий КУНАДЗЕ, кандидат исторических наук, заместитель министра иностранных дел РФ (1991 – 1993 гг.): «Императору, по японской императорской традиции, положено быть немножко в астрале, отстраненным от всего земного. И эта роль императору Хирохито очень подходила. Он действительно был такой тихий камерный человек, не очень любил большое скопление людей, жил себе во дворце, занимался биологией, он неплохой биолог оказался, в итоге. После войны делать особо нечего было, он, значит, занялся биологией». [P.97.171]
Андрей САХАРОВ, доктор исторических наук, член-корреспондент РАН, директор Института российской истории: «Ещё один вопрос. Вопрос, связанный с понятием империи. Мы с вами, как правило, привыкли к тому, что, когда мы говорим империя – это значит плохо. Ну, если не плохо, то страшно, по крайней мере, страшно. Величественно, но страшно, потому что понятие «империи» связано, прежде всего, с экспансией пространственной; во-вторых, понятие «империи» связано с понятиями насилия над личностью. Понятие «империя» – это понятие связано с автократией, с тоталитарной системой, с подавлением всего и вся. Это всё даёт империя. И с этим понятиями империя, в общем-то, на долгие века вошла в историю цивилизации, и в нашей с вами историю, в том числе и в учебники истории.
Я думаю, что пора это понятие несколько скорректировать. И в рамках вот того, о чём мы с вами говорили, задать вопрос, а в каких же рамках возникали эти культурные регионы – Греция, Рим, Франкское государство Карла Великого, империя Чингисхана, империя позднее Российская, в каких же рамках возникали вот эти культурные тенденции? И оказывается, что в основном все культурные новации крупные мировые они возникали именно в рамках тоталитарных систем, или, по крайней мере, авторитарных систем, в рамках имперских государств.
Рим, как империя, дал жизнь огромным пространствам по своим главенствам, но одновременно Рим давил народы, собирал дань, использовал для комфорта и образа жизни развивающихся своих граждан богатства, захваченные в других странах и государствах. Но вместе с этим Рим строил города, дороги, развивал новые технологии, создавал блестящую юриспруденцию, организовывал такие армии, о которых в дальнейшем полководцы и военачальники только и мечтали. Наконец, Рим дал миру богословскую систему, философскую систему и многое, многое другое. Это всё было в рамках Римской империи.
И. если отвечать на вопрос, что же дали империи, прежде всего, человечеству, то мы должны сказать, что кроме насилия, экспансии и прочего, империи дали миру организацию пространства, вот эту организацию, которая совпадала с ключевыми культурными регионами. Это тоже дали империи.
И, когда мы говорим об империи такой ужасной для нас и страшной, как империя Чингисхана, которая раскинулась от монгольских степей до Адриатики, оказывается, что в рамках вот этой империи происходило то же самое организация этого пространства, и трансляция опытом, скажем, китайский опыт транслировался и на русские земли, и Восточная Европа, когда происходил обмен ценностями в области и образования, культуры, и письменности, и прочего, прочего, военного искусства, и управления, системы организации управления, создания армии, инновации в области вооружений, и так далее, и так далее.
То же самое можно сказать об империи, скажем, Карла Великого. И в этом смысле мы должны думать и рассуждать о роли Российской империи в системе создания цивилизации Российской в рамках европейской и мировой цивилизации. То есть, имперский опыт для нашей страны он оказался не только негативным, и мы должны говорить об императорах не только с негативной точки зрения, но мы должны думать и о том, как Российская империя, создавая вот этот культурный ключевой регион, создавала организацию, то пространство, транслировала в рамках огромных пространств Европы, от Карпат до Дальнего Востока, до побережья Тихого океана транслировала вот эти знания, как она передавала их разным народам, и государствам, которые поглощались этой империей». [T.10.CI.8]
*
Леонид МАЦИХ, кандидат филологических наук, доктор филологии и теологии (PhD): «…всякая утопия, она тоталитарна по своей природе, поскольку она претендует на то, чтобы устранить главные, фундаментальные противоречия, которые в человеческой природе, а значит, и в обществе, заложены. Вот утопия их снимает, и это с неизбежностью получается общество кастрированных таких индивидов, которые есть придаток ко всесильному государству. Книга Щербатого не была исключением». [P.97.189]
…а теперь вся Сибирь раскрылась перед Российским государством в качестве необъятной каторги.
…новые земли надо было кому-то осваивать, и, вот, государевы слуги ездили по городам и сёлам и выкликали желающих переселиться на Восток.
Александр ЛОГУНОВ, доктор исторических наук: «…это было, с одной стороны, мощнейшее территориальное, геополитическое решение, потому что, укоренив себя в этом пространстве, мы, по сути дела, взяли под контроль и Центральную и Среднюю Азию и многие другие вещи. Плюс ко всему, вытеснили даже потенциальных конкурентов из этого пространства. Это ещё и органично вписывалось, вообще, в структуру цивилизационного, именно европейского развития: заметьте, в семнадцатом веке уже ни Турция, ни Персия не колонизуют и не осваивают новые территории – это чисто европейский ход. Вот когда спорят – европейская или азиатская страна Россия – то она циклами, вот, основными живёт точно как Европа. Семнадцатый век – не только не было у нас флота, но и не было выхода к морям – пошли пешком». [T.10.CDXXII.1]
Алла ГЛИНЧИКОВА, доктор политических наук: «…я бы сделала акцент не столько на этнический компонент, когда речь идёт о старообрядчестве, который противостоял бы интернациональному, я бы сделала акцент на противостоянии, скорее национально-гражданского компонента имперскому компоненту в этот период. Шестнадцатый-семнадцатый век – это период формирования, начало формирования национальных государств, который завершается только к двадцатому веку в Европе в целом. Но, и, тем не менее, этот процесс идёт, который, кстати говоря, совпал исторически и экономически он совпал и с процессом имперским для европейских государств. То есть, это национальное государство формируется как элемент, как момент формирования империи, складывания империи. И, поэтому, Россия, в этом смысле, тоже находилась на острие вот этой проблемы. Другое дело, что она в других условиях вынуждена была формировать империю: она не могла отделить метрополию от периферии. И в этом смысле старообрядчество… не случайно и Аввакум всё время говорит: «Обращай внимание на нас: наши интересы очень важны». Противоположная тенденция – это: «Давайте мы расширим пространство, расширим территорию». И, значит, надо же защищать эти территории. А чтобы защищать эти территории, нужны деньги, нужны средства, нужна современная армия. Откуда её взять? Западные империи работали на формирование капитала, который вывозился из колоний. Откуда взять средства, для того чтобы синхронно отвечать, зеркально отвечать на эту тенденцию? Совершенно очевидно, что это закрепощение собственного общества. Поэтому, я не думаю, чтобы старообрядцы так вот это всё осознавали и тогда понимали, но ощущение того, что опасность нависла, и то, что за навязыванием иной веры, как бы мы сегодня сказали, ведь, благодаря этому был разрушен социальный капитал, внутреннее пространство, связанность российского общества, за счёт вот этой реформы церковной, которая унизила фактически национальное достоинство людей, которые живут. За счёт этого удалось потом и экономически, и политически подавить это общество, и подчинить его государству, и сделать его средством для существования большой империи. Сегодня мы уже можем видеть это, тогда они только чувствовать это могли». [T.10.LI.113]