ЗАРИСОВКИ к 7-му АРКАНУ ТАРО
ЗАРИСОВКИ К СТАРШИМ АРКАНАМ
АРКАН I. Magus; Единство; Скоморох; le bateleur; Divina Essentia; Vir (Энергия); Natura naturans; Иероглиф (Человек).
Magus: Бюрократия 3
Маги, Жрецы, Шаманизм, Бюрократия 3, Атрибуты
Объявили посадку, велели пристегнуть ремни… А я спохватилась, что не прочла дорожной молитвы. Расслабилась, поручила свою участь заступничеству орущего без продыху младенца… Я достала календарик, на обороте которого были напечатаны мелкими буквами на иврите эти несколько строк – поплавок надежды стольких поколений странников.
Йона увидел, усмехнулся, – он, конечно, принадлежал к светской, так называемой левой, части общества.
– Ах, да, – буркнул он, – конечно…
Очередное прошение в высшую инстанцию…
И пока самолёт снижался, и когда уже извилистая кромка Тверди обозначилась за синей границей Средиземного моря, он всё пил и говорил, усмехаясь, что бюрократию придумали евреи, а главный бюрократ – сам Господь Бог. Это его окончательную подпись в Книге Жизни мы ждём в Судный день ежегодно, говорил он, и трепещем, как перед высочайшим чиновником, и толпимся в синагогах, и стараемся не раздражать Его, и желаем друг другу «Благоприятной подписи в Книге Жизни» – в огромном гроссбухе этой несправедливой, грязной, подлой, чудовищной, упоительной жизни…
Дина РУБИНА [B.108.11]
Dr. Elaine Pagels, Princeton University: «Он пишет им послание с такими словами: «Я не могу поверить, что вы спорите о частностях, в то время, как вы должны быть благодарны нам и Богу за ту свободу, которую вы имеете».
На Соборе Константин восседает перед своими епископами. Он принимает их прошения. А затем сжигает одно за другим. Затем он объявляет, что отныне единственно верной будет считаться только одна доктрина. Сегодня она известна как Никейский символ веры.
Если вкратце, смысл его таков: «Веруем в Единого всемогущего Бога-Отца. Веруем в Иисуса – Сына Божьего единосущного с Отцом. Веруем в Дух Святой».
Dr. Elaine Pagels: «Документ, составленный по результатам Собора, Константин затем использовал как своего рода лакмусовую бумажку: вы согласны с этим – значит, вы правоверный христианин, не согласны – значит, еретики. Такой простой способ он избрал для отделения «правильных» христиан от тех, кого он считал «неправильными».
С римской точки зрения это ещё один важный поворотный момент в истории становления христианства: потому что теперь Константин наделяет определённой юридической ответственностью своих избранных епископов. Они получают доступ к казне и, следовательно, возможность заново отстраивать церкви, разрушенные в годы Великого гонения. Шаг за шагом христианская Церковь превращается в могущественную организацию при поддержке самого императора.
Dr. Elaine Pagels: «Теперь эти избранные епископы должны были стать его советниками по делам религии. Это означало, что они должны были обязательно проявлять лояльность к нему – христианскому лидеру империи, а также быть его представителями в провинциях».
Константин совершает хорошо продуманные шаги по интеграции христианского духовенства в бюрократическую машину империи – теперь они тоже подвластные императору чиновники, работающие под контролем государства. [T.21.LX.3]
Самый текст кодекса Хаммурапи представлял собрание около 300 формул, составленных большею частью по казуистическому шаблону: «если кто-либо сделает то-то, то подвергается тому-то» – это скорее перечень случаев из судебной практики, взятых из уголовного и гражданского права и расположенных в довольно произвольном порядке. Здесь нет ни общих принципов, ни отвлечений, ни строгой системы, зато случаи предусматриваются и разбираются с большой обстоятельностью. Начиная с преступлений против судопроизводства – клеветы, лжесвидетельства, подкупа судей, свидетелей, неправого суда, – кодекс переходит к различного рода преступлениям против собственности, затем следуют постановления на области аграрных отношений и торгового правам (42 – 126), законы, относящиеся к семейному праву (127 – 194), наказания за причинение личного ущерба, гонорары врачам, архитекторам, постановления о судостроительстве, найме судов и т. п., законы о животных (найме их, о вреде, причиняемом ими, и др.), наконец, о рабах. Пред нами проходит картина большого культурного государства, с обществом, уже пережившим все предварительные стадии своего развития. Центральная власть уже уничтожила в нём местные династии, вместо благородного поставила чиновного, порвала с родовым или племенным строем, упразднила кровную месть и, чрез своих агентов, заботится о благосостоянии народа, о подъёме земледелия, торговли, водных сообщений. Государство по идее – мировое, поэтому все свободные подданные равны перед законом, привилегий по национальностям нет, вавилоняне подлежат такому же суду и взысканию, как хананеи или эламиты; закон не знает ни пришельцев, ни инородцев. Различаются знатные («сыновья персоны» или просто «люди»), просто свободные («мушкену» – «низшие»), рабы; по профессии: духовенство, солдаты, купцы и др. Служба царю выдвигала особый класс людей: баиру («охотники»), ридсабе («служилые люди» – вероятно, солдаты) и др., получавших от царя поземельные участки в лен. Воинская повинность и постоянное войско уже существовали. Чиновничество было развито; к нему предъявлялись сверху большие требования, делавшие службу далеко не лёгкой, но власть считала себя обязанной заботиться в своих органах, наделяя их землёй, которая при известных условиях могла даже переходить по наследству или обращаться в пенсию; не оставался забытым и попавший в плен служилый человек, закон охранял его и от произвола начальства. К низшему сословию принадлежали свободные наёмные рабочие и ремесленники, в том числе врачи и ветеринары, получавшие за свой труд плату, а не гонорар, как архитекторы и корабельщики («подарок»). Рабы имели собственность и стояли под покровительством законов; казнить их можно было только по суду. Они были заклеймены, продавались, давались в залог, за их увечье вознаграждался господин. Земледелие было интенсивным, существовала частная земельная собственность, даже иммунитеты; земледельцы или сами обрабатывали свою землю через рабов и рабочих, или отдавали внаймы. В стране водворяли безопастность, преследуя бандитов и бродяг. Торговля достигла большого развития, поощрялась, движение было свободно. Городской характер культуры и положение Вавилона содействовали этому и обусловили то, что вавилонское право было фактором развития денежного обмена, несмотря на то, что благородные металлы были привозные. Деньги появлялись здесь раньше, чем где бы то ни было; серебро в отвешенных кольцах было мерилом цен при меновой торговле. Все это указывает на многовековое развитие в прошлом и заставляет видеть в вавилонской державе Хаммурапи продукт уже древней культуры.
*
Из глубокого упадка, в какой повергли Египет религиозные смуты при преемниках Аменхотепа IV, поднял его фараон Харемхеб [Хоремхеб (прав. Хар-ма-ху)], сам рассказывающий нам свою историю в надписях на своей статуе в Туринском музее и на обломках в Лейдене, Вене и Каире. Он происходил из древнего рода номархов в Ха-Сутене (Алавастронполе) и начал свою служебную карьеру при царях XVIII династии. При Эхнатоне и его слабых преемниках он достиг огромного влияния и был награждён, подобно другим вельможам этого смутного времени. Оставленные им в своей предполагавшейся гробнице надписи и изображения рисуют его в присутствии какого-то неназванного еретического царя увешиваемым золотом пред лицом всех стран и народов. Говорится, что он был «царским поедом во все страны, где светит Атон», что он собирал подати юга и севера, сопровождал царя повсюду, стоял во главе войск, начальствовал над обеими землями, был военачальник над военачальниками.
Выйдя сам из чиновной среды и зная нравы её и народные нужды, лучше фараонов по рождению, он кроме того имел случай убедиться, что за время телль-амарнской эпохи и религиозных смут, обычные в восточном государстве злоупотребления возросли до чрезвычайности. Желая возродить Египет, Харемхеб предпринял ряд мер к искоренению их, и с этой целью издал длинный указ, который был затем начертан на южной стене Карнака, на самом живописном месте великого храма.
В начале текста говорится: «его величество советовался со своим сердцем... чтобы прогнать зло и уничтожить неправду... он искал превосходного для Египта и исследовал причины утеснения страны. (И вот писец) взял трость и свиток и написал согласно изречению самого его величества»... Далее следует ряд параграфов, направленных против злоупотреблений. Например, под страхом отсечения носа и ссылки в крепость Джар на сирийской границе запрещается чиновникам вымогать для своего употребления у бедняков суда, снаряженные ими на свой счёт и приспособленные для несения повинностей ко двору. Мало того, чиновники приглашаются помогать бедным, не имеющим своих судов, склоняя богатых давать им суда. Запрещается брать у граждан рабов для частных работ у чиновников, а не для казённых повинностей, запрещается полиции пользоваться шкурами с казённого скота, вводится строгий контроль над дворцовым ведомством. – Запрещается отнимать у бедных овощи под видом сбора для царского стола и т. п. Эти заботы о бедном люде царь распространил предписаниями об упорядочении правосудия. На юге и севере было поставлено по верховному судье, которым было предписано: «не сообщайтесь с народом, не берите мзды... ибо как можете вы судить других, если среди вас будет кто-либо, преступивший против справедливости». Судьи оправдывали мздоимство поборами в пользу казны. Чтобы отнять у них это оправдание, царь запретил взимать с этих двух судилищ подати золотом и серебром. Кроме того были учреждены в каждом городе судебные палаты из жрецов и местной знати. Харемхеб шёл и дальше письменных предписаний: подобно Тутмосу III, он лично ежегодно объезжал страну и щедро награждал и ласково принимал у себя во дворце, с балкона которого он часто показывался народу и называл по именам, кого хотел отличить.
Б. А. ТУРАЕВ [B.120.1]
*
Наталья БАСОВСКАЯ, доктор исторических наук: «Это, конечно, труды нашего замечательного дореволюционного египтолога Бориса Александровича Тураева, «История Древнего Востока». Там многое устарело, но прелесть стиля, изложения, любовного отношения…» [P.97.51]
Dr. Annette Imhausen (Warner), Goethe-Universität Frankfurt: «Самым важным событием в сельскохозяйственном цикле Египта был разлив Нила, поэтому от него отсчитывали начало года. Египтяне записывали то, что происходит за определённый период. Чтобы составить календарь, надо было сосчитать сколько дней проходит между фазами Луны или между двумя разливами Нила.
В Древнем Египте развитие бюрократии очень тесно связано с математикой. Мы прослеживаем эту связь от самого возникновения системы счисления. На протяжении всей истории Египта, в период Древнего Царства мы видим только метрологическую систему – это меры площади – меры земли. Это указывает на то, что бюрократии нужна была эта система». [T.22.XXXVII.1]
…второй претендент – Хоремхеб – главнокомандующий армией. Брэнд собирает сведения о его притязаниях на трон в неиспользованной гробнице Хоремхеба в Саккаре.
Dr. Peter J. Brand, University of Memphis: «Важнейшим из его титулов, а также о его военной карьере говорится в этой группе иероглифов: (вот этот) забавный значок буквально означает «Надзиратель», а рядом видна небольшая фигурка египетского солдата, держащего в руке лук, а здесь «птица» и иероглиф, означающий «рот», – всё это описывает «Великого надзирателя армии» – своего рода Генералиссимуса – Главнокомандующего египетской армии».
Но власть Хоремхеба распространяется куда дальше.
Dr. Peter J. Brand: «Он также обладает весьма почётными титулами: здесь его называют «Величайшим из великих», «Важнейшим из важнейших», «Главнейшим помощником», «Главнейшим инспектором» – всё, чтобы подчеркнуть его высочайшее положение после фараона».
Каменные барельефы рассказывают о его карьере – своего рода древнее резюме. Но самая важная надпись едва заметна. Она находится в задней части гробницы.
Dr. Peter J. Brand: «Вот эта небольшая группа иероглифов говорит нам о том, что он, очевидно, назначен наследником Тутанхамона. Это означает, что он был официальным наследником Тутанхамона». [T.21.LXVI]
**
**
Наталья БАСОВСКАЯ, доктор исторических наук: «А правителем он оказался очень толковым. И римские авторы пишут об этом с удивлением, с непониманием. Не обращают внимание на то, что он был эрудит с юности, знаток языков, знаток истории народов, причём, великих народов, написать карфагенскую историю означало глубоко вникнуть в систему возвышения этого северо-африканского государства, которое чуть не подавило Рим в III – II веках до н.э., понять систему управления государством, проанализировать институты, он всё это сделал!»
Алексей ВЕНЕДИКТОВ: «И потом перенёс это в свою практику в Риме».
Наталья БАСОВСКАЯ, доктор исторических наук: «В практику, в размышление. Это не значит, что механически, он это осмысливал.
Затем принял ряд разумных финансовых мер в системе налогообложения, сбора налогов, взаимоотношения государства и недвижимости. Поставил под довольно строгий контроль суды. Ограничил произвол. Ограничил то, что так мучило римское общество при этой системе принципата. Следующий шаг очень важный. Он начал без шума, без какой-либо рекламы, афиши, создавать бюрократический аппарат. А это было то, в чём нуждалась рождающаяся империя. Не отменяя республиканские институты, но признавая по факту, что они обветшалые и не работают, это правда, он создавал бюрократический аппарат.
Канцелярию императора, такие подразделения, отделения, прообразы когда-то грядущих министерств, что-то вроде них. Он заметил ещё один, супер-больной и скрываемый в Риме вопрос – рабский вопрос».
Алексей ВЕНЕДИКТОВ: «Вот Вы его похвалили за начало установления бюрократии, но его охватил административный восторг и он обожал подписывать всякие указы, эдикты и т.д. Например, был найден такой эдикт, он их подписывал иногда по 22 в день. Например, что считать противоядием при укусе ядовитой гадюки. Вот такой административный зуд, восторг его охватил. Он человек, сидящий за письменным столом».
Наталья БАСОВСКАЯ, доктор исторических наук: «Каждый нувориш во власти переживает этот этап, по-видимому. Потом успокаивается. Но вот этот этап некой эйфории, наверное, переживает любой нувориш во власти. И писать любил!»
Алексей ВЕНЕДИКТОВ: «Вот такой человек был император Клавдий. А мы иногда, бывая в Риме, можем видеть остатки так называемого акведука Клавдия, второго по своей величине. Сто километров был акведук, водопровод, причём, половина из них шла под землёй. Он лично курировал и получал массу удовольствия от отчётов инженеров. Бюрократ на троне!» [P.97.7]
*
Дмитрий ДОЖДЕВ, доктор юридических наук: «…когда после него приходит Клавдий, который играл в тихоню, такого дурачка, а потом раз – на троне. Клавдий, например, пишет учебник этрусского языка, которого тогда уже никто не знает: можете себе представить уровень продвинутости этих людей. Раз – учёный на троне. Он последний раз собирает народное собрание, он что-то хорошее делает в праве, что странно…» [T.10.D.45]
Сергей ИВАНОВ, доктор исторических наук: «Византийский император был верховным бюрократом на троне. Византийский император всё время подчёркивал в своём облике свою тленность, что он, вот, ненадолго. Он носил при себе всегда мешочек с прахом…» [P.97.89]
Сергей МЕДВЕДЕВ, кандидат исторических наук: «…в какой степени Сталин лично вмешивался в качество и в количество создаваемых художественных произведений?»
Денис БАБИЧЕНКО, кандидат исторических наук: «Сталин был «Редактором от Бога». Он любой текст любил редактировать – будь это партийный, литературный. Сталин был, конечно, помешан на редактуре: он правил себя, коллег, художников, писателей, сценаристов, режиссёров – причём, постоянно. Он был такой человек, в общем, определённой культуры, самоучка. Он правил, ну, слава Богу, учебник истории ВКП(б), практически им лично написанный…
…бывала и стилистическая, особенно, ну, вот, например, известно, что «Обращение Молотова» двадцать второго июня, написанное Молотовым, но практически наполовину переписанное Сталиным. Он был Редактором. Это я не смеюсь: он действительно редактировал тексты. Это, в общем-то, редкий случай, потому что, сами понимаете, в дальнейшем я не знаю вот таких примеров.
Он много работал с текстом, ведь прежде, чем дать Сталинскую премию, он должен был посмотреть, кому он даёт Сталинскую премию. Он прочитывал эти произведения в большом количестве достаточно. Так что, да, Сталин был и в этом смысле, конечно и цензором, безусловно. Но цензором от случая к случаю…
…перед войной был случай с запретом фильма «Закон жизни» Авдеенко, режиссёр Столпер. Ну, поговорил он с писателями, сказал, что неправильно вы показываете врагов: «врагов» наделяете чертами лучшими, чем «друзей». Режиссёр Столпер (Александр Борисович) после этого обсуждения стал заикаться. Авдеенко (Александр Остапович) – автор сценария – у него ноги отказали после этого, он упал просто. Скатился: на Старой площади есть такой уклончик, вот он с него и летел тогда. Хотя был правоверным коммунистом, но тоже вот что-то недоработал». [T.10.LI.95]
*
А ещё Сталин имел привычку ходить туда-сюда, когда говорил что-нибудь. Источник этой привычки на самом деле прост: из-за полиартрита вождя мучили боли в ногах, которые усиливались, если он долго сидел на одном месте. [P.119.1]
*
Иосиф Виссарионович фильм «Волга-Волга» смотрел бесконечное число раз, а потом, когда они встретились…
Владимир ИЛЬИНСКИЙ, российский журналист, сын актёра И.В. Ильинского: «Он сказал: «Товарищ Бывалов, вы бюрократ и я бюрократ, мы поймём друг друга». [T.3.II.2]
***
***
…аккуратные мужчины средних лет, от чьего взгляда Тамуре становилось не по себе.
Первый сегодняшний клиент (первый – а ведь время близилось к полудню!) по крайней мере не казался ненормальным. Пожилой, обрюзгший, в строгом костюме и уродливых роговых очках, скрывающих глаза. Мелкий клерк, так и не накопивший на аТан, или учёный, разуверившийся в признании своих талантов – Единой Воле известно...
– Я ведь могу обменять оплаченный аТан на Линию Грез? – поинтересовался он.
Тамура кивнул. Это правило было введено Кертисом два дня назад.
Особого энтузиазма оно не вызвало.
– Хорошо... – сам себе сказал старик. – Понимаете, у меня нет денег. Никогда не было в них необходимости.
Тамура усердно закивал. Его работа требовала умения выслушивать.
– Боялся, что такая мелочь станет проблемой, – продолжал старик. – Сейчас, я постараюсь припомнить номер...
– Не волнуйтесь, – вежливо улыбаясь Тамура достал сканер, провел им над головой старика. Растерянно уставился на цифры.
Восемьдесят девять.
Старик был из первой сотни пользователей «аТана».
Тамура ввёл номер в компьютерный терминал – высветилась зелёная строчка, аТан действовал.
– Минутку, – отчаянно вспоминая, где лежит запасной сканер, произнёс Тамура. Номер нейронной сети был не просто древним, он был ещё и чем-то знаком.
– Да, вспомнил! Восемьдесят девять! – с гордостью сообщил мужчина.
Тамура, поколебавшись, отложил прибор. В конце концов, это не его дело.
– Вы знакомы с действием Линии Грёз? – он протянул старику лист «вступления в контракт». Тот, не глядя, поставил роспись.
– Запомните, Линия Грёз – односторонний процесс, и возвращение в наш мир будет невозможно.
– Я понимаю. Дорога в один конец, любые мечты...
Тамура почувствовал какое-то лёгкое смущение. Ему захотелось побыстрее закончить с этим делом и посплетничать с ребятами о клиенте времён Смутной Войны, решившимся пройти через Линию Грёз. Даже после пары кружек пива ему не поверят... но вот он, несброшенный номер на сканере, и бланки контракта на столе.
– Подписывайте, – он протянул старику ручку.
Ему опять показалось, что клиент не читает документов. Лишь когда тот вернулся на пару листов назад, чтобы сравнить какой-то запутанный параграф с правилом, на которое тот ссылался, Тамура понял, что старик просто привык работать с огромным количеством документов.
Чиновник из планетарной администрации?
Тамура твёрдо решил убедить ребят из центральных архивов нарушить пару законов и узнать имя и профессию клиента.
– Всё. Меня устраивают ваши условия, – старик швырнул документы через стол. Тамура не стал делать замечаний – в конце концов человек уходил навсегда.
– Постарайтесь как можно ярче представить идеальный мир. Он ждёт вас, – сказал Тамура, активируя центральный компьютер. Где-то за стеной его кабинета оживали системы, которые по всем человеческим законам не могли работать.
– Разве это поможет? – с лёгкой иронией поинтересовался старик. – Согласно восьмому пункту вступления в контракт, Линия Грёз реагирует на глубинные, подлинные мечты.
Тамура пожал плечами.
– Ну... принято так говорить. Мы ещё не успели обрасти традициями.
– Понимаю, – старик поднялся. Легко – он всё же был в хорошей форме.
– Ну, счастливо оставаться.
Тамура разблокировал и открыл дверь, ведущую в аппаратный комплекс.
Не понимая, что на него нашло, всё же поинтересовался:
– Как вы думаете, что вас ждёт?
Мужчина остановился, словно этот простой вопрос привёл его в смущение.
– Я... я собственно не знаю.
Тамура виновато заулыбался. Но старик, похоже, решил дать какой-то ответ.
– Мне кажется, там будет тихо. Тихо и просто.
Уже из коридора он добавил:
– Очень хочется верить...
Маленький японец вытер со лба пот. Никогда, в самые жаркие дни работы в «аТане» он не чувствовал себя таким выпотрошенным, как после этого простого разговора. Наверное усталость, скопившаяся в этом старике, сочится наружу, отравляя всех и вся. Хорошо, что он ушёл туда.
Далёкий, едва ощутимый гул установок успокаивал. Тамура прошёлся по кабинету, рассеянно скользя взглядом по знакомым до беспамятства рекламным плакатам. Он чувствовал себя не готовым принять следующего клиента... но будут ли они сегодня?
Потом Тамура оцепенел, остановившимся взглядом читая давно и прочно забытый текст.
«Одним из первых клиентов аТан-технологии стал Император Грей. Нейронная схема номер восемьдесят девять навсегда подарила людям его бесценный гений...»
Тамуру стало поташнивать.
Если бы в его силах было прервать работу Линии Грёз, он бы сделал это. Но после включения система работала абсолютно автономно.
Только что он своей рукой лишил Империю Императора. Уже не важно, гениального мыслителя или просто ловкого интригана, хорошего или плохого человека... Император Грей ушёл дорогой, которой, как успел убедиться Тамура, пользовались лишь неудачники.
Как во сне Тамура взял со стола сканер и сбросил показания индикатора.
Об этом он говорить не будет. Никогда.
Сергей ЛУКЬЯНЕНКО [B.52.11]
Bill Clinton (Билл Клинтон, 42-й Президент США): «…нужно смотреть не только вперёд, но и внутрь себя – продолжать наш «Путь к Иерусалиму», и благие вести не заставят себя ждать. Может быть я и не прав, но такое у меня мнение. Честно. Я бы всё отдал, чтобы снова быть двадцатилетним, даже президентство, – рискнул бы своим будущим, лишь бы увидеть, что будет через восемьдесят-девяносто лет. Нас ждут удивительные вещи». [T.21.CVIII.1]
Лариса ВАСИЛЬЕВА, поэтесса, прозаик и драматург: «…она вычислила в нём Вождя. И в этом была огромная сила скромной и, кажется, неприметной Надежды Константиновны».
…ему остро не хватало грамотного и преданного помощника, каким стала Крупская за годы совместной жизни и работы.
«Она стояла в центре всей организационной работы, – пишет Лев Троцкий в книге «Моя жизнь», – принимала приезжавших товарищей, направляла и отпускала отъезжавших. Устанавливала связи, давала явки, писала письма, зашифровывала, расшифровывала. В её комнате почти стоял запах жжёной бумаги от нагревания конспиративных писем».
Клара МАШТАКОВА, публицист: «Я вам приведу такой факт: Крупская взяла на себя адов труд, – она взяла всю конспиративную переписку с Россией. Она написала и зашифровала – вы вдумайтесь – тридцать тысяч писем. Она, знаете, что однажды сказала: «Мне кажется, я родилась с пером в руках».
Без Крупской Ленин, скорее всего, никогда не добился бы своих ошеломляющих успехов. Власть выскользнула бы у него из рук, если бы к тому моменту, когда он взял её, у большевиков не было бы налаженной партийной машины. Напомним, налаженной Надеждой Крупской. [T.3.XXVIII.1]
(Она одна выполняла работу, которая позже была возложена на два министерства)
*
Клара МАШТАКОВА, публицист: «…она работала в Наркомпросе, заместителем Луначарского, заместителем Наркома Просвещения. Писала она постоянно статьи, огромное количество статей. Выступала она на фабриках, на заводах, на предприятиях. Она постоянно была в работе. Одиннадцатитомное собрание сочинений, всё-таки, Крупской вышло. Представляете, как она работала. То есть с утра до ночи». [T.3.XV.3]
*
…подобный аскетизм в семьях революционеров сохранился ещё с тех времён, когда все они были вынуждены жить под угрозой ареста, постоянно менять квартиры, переезжать и, вообще, довольствоваться малым, в смысле каких-то материальных благ, отдавая предпочтение миру своих идей и революционных устремлений. Надежда Крупская, хоть и рождённая в обедневшей, но старинной дворянской семье, была в этом смысле такой же.
Султан ДЗАРАСОВ, доктор экономических наук: «В личном поведении она была настолько безупречна и достойна подражания, что мало кто может с ней сравниться. Никаких претензий у неё на какое-то особое положение никогда не было».
А ведь претендовать она могла на многое. По мнению современников Ленина, он вряд ли бы состоялся как Лидер Русской революции, если бы не малозаметный, но колоссальный по объёму и важности труд его верной соратницы и жены Надежды Крупской.
Лев Троцкий писал: «Крупская была не только женой Ленина, она была сверх того лично выдающимся человеком. По своей преданности делу, по своей энергии, по чистоте своей натуры. Она была, несомненно, умным человеком, но нет ничего удивительного, если рядом с Лениным её политический ум не получил самостоятельного развития. Она слишком часто убеждалась в его правоте и привыкла доверять своему великому спутнику и руководителю». [T.3.XII.9]