ЗАРИСОВКИ к 7-му АРКАНУ ТАРО
СБОРНИК
АРКАН X. Testamentum (2); Kabbala; Fortuna; Regnum Dei; Ordo; Sphinx; Rota Fortunae (Колесо счастья); Иероглиф.
decalogus, ī m (греч.) десятословие, десять заповедей Eccl. [B.32]
Андрей ДЕСНИЦКИЙ, доктор филологических наук: «…а когда прятать стало уже невозможно, она взяла ковчег, сделанный из папируса» (Исход 2:3). Ковчег – то же самое слово, которое будет потом употребляться для Ковчега Завета: и только Ноев ковчег, ковчег Моисея и Ковчег Завета». [P.125.283]
Надежда вернуть утраченную с Богом связь дословно называется РЕЛИГИЯ. Её первым символом сразу стала жертва – знак благодарения и раскаяния. Совершая грех, человек поступает как животное; убивая зверя в себе, – он стремится в духовный мир.
…поступок Хама был сознательным кощунством. Поскольку в то время прикрытое место на теле отца было связано с тайной новой жизни, тайной сугубо религиозной, откуда взялось и обрезание, знак того, что каждый родившийся от этого семени посвящается Господу.
…но запретив наследникам путь смерти и зла самым сильным, какой только был в его распоряжении, способом, Ной сразу же заговорил о ХРАМЕ, о шатрах симовых, в которые, когда-нибудь, суждено будет вселиться и сынам Иафета – прозревшим после долгих скитаний язычниками. И любуясь Домом Божьим, люди с радостью думали о том, что путь в его царство будет доступен всем, разве кто сам от него откажется.
После смешения языков чистоту религии соблюдали лишь единицы: салимский царь и священник Мелхиседек, Иов с друзьями, и потомок Сима Авраам.
…когда у Авраама появился долгожданный законный сын Исаак, Господь попросил принести его в жертву. Старец знал, что кровавые ритуалы с убийством, а, иногда, и поеданием людей, такие обычные у окружавших его языческих народов, ненавистны милосердному Творцу. Он верил, что Господь соблюдёт свой Обет, и благословит в его потомстве все народы земли. Он восходил на гору, ожидая, что Создатель вот-вот его остановит. И, всё-таки, это был подвиг. И это была встреча Человека с Богом на небывалом, фантастически глубоком уровне. Аврааму дано было прикоснуться к будущей тайне Спасения людей, и, отчасти, ощутить переживания самого Небесного Отца.
И когда Авраам взялся за нож, ангел остановил его руку. Старик поднял очи и увидел барашка, запутавшегося в ветвях, и принёс его вместо Исаака.
С этого момента Господь стал создавать себе Храм – не рукотворный, а смиренный и сокрушённый Духом – куда Он мог бы вселиться Сам. В его возведении весь смысл библейской истории, вся биография Израиля и всего Человечества. А Храм Соломона – его зримый образ, – огромная веха в духовном пути, и во многом его отражение: как падавший и кающийся народ-строитель, он, то украшался, то закрывался, то рушился, то возрождался, осквернялся, то самими иудеями, то язычниками, и освящался вновь.
Когда-то в Святая Святых хранился Ковчег со Скрижалями Завета, на которых Моисеевой рукой были выведены Десять заповедей божьих. Но теперь его не было. Он исчез во времена Вавилонского плена, когда пророки сказали, что суровый и невыполнимый во всей своей строгости Закон – закон временный. Его цель – воспитание детей, идущих ко Христу. А Новый Завет будет написан на скрижалях СЕРДЦА.
Это говорил Иеремия, который и спрятал Ковчег где-то на Синае. А Исайя объяснял, что ХРАМ и ЗАКОН – не хозяева, а помощники Человеку, хотящему возлюбить Бога своего всей душой. Ему же Господь дал узнать, Кто станет Первым из нас.
За семь с половиной столетий до Новой эры пророк Исайя поведал миру, что дорогу Мессии откроет Непорочная Дева, потому что женщины в Израиле входили в Ветхий Завет не через обрезание, а через супружество. Значит, только ДЕВА могла принять Закон совершенно добровольно, – по ЛЮБВИ.
«Мариам» – по-еврейски, это «Госпожа», но Иоаким и Анна звали дочку не полным, а древним исконным именем – «Мария», – что означает «Возлюбленная».
Они были старенькими. Она была единственным ребенком, который мог продлить на земле их род. Они её очень любили, и, всё же, они решили пожертвовать своей надеждой ради Надежды Израиля, и пообещали посвятить дитя Богу.
Скорее всего, отдавая дочь на воспитание родственникам в Храм, они не знали, какую именно роль уготовил ей Господь. [T.10.V.10]
Имя его будет Соломон, что означает «Мир», точнее «Сын МИРА» [T.10.XXXIV]
( שְׁל۬מ۬ה ) [šəlōmō] Соломон [B.18]
…Гора Мориа – Храмовая гора – самое мистическое место самого мистического в мире города – Иерусалима. Сегодня её покрывает золотой величественный «Купол Скалы» – «Кипат асела». Именно здесь отец трёх мировых религий Авраам готов был принести в жертву Богу своего сына Исаака, именно здесь Иаков увидел во сне лестницу – символ связи Бога и человека, символ, соединяющий землю и небо.
Н. ГЕТАШВИЛИ, архитектор [T.2.XI.1]
Еврейское слово Иерушалайм означает «Место Мира»
« ירושלים » – Иерусалим [A.90]
« שלום » – Шалом (мир) [A.90]
« עולם » – Мир (Вселенная) [A.90]
( יְרוּשָׁלַם ) [yərûšāláyim] Иерусалим (Обратите внимание на то, что в древнееврейском написании слова после ל отсутствует буква י . Такая орфография, возможно, указывает на древний диалектный вариант: yərûšālēm. Гласный значок, который должен был бы стоять под буквой י , пишется у правого нижнего угла буквы ם .)
[B.18]
( שָׁלוֹם ) [šālôm] мир, благополучие, здоровье [B.18]
( עוֹלָם ) [‘ôlām] (мн. -îm) неопределённо большой промежуток времени в будущем или в прошлом; отсюда – вечность, древность [B.18]
( עוֹלָם ) мир, вечность [B.17]
( לְעוֹלָם ) или ( עד־עוֹלָם ) навеки, вовеки [B.17]
Представители рас, создавших древневосточную культуру, не сохранили исторической традиции, за исключением одних евреев, которые обязаны этим сохранению своей религии. Прочие народы, менявшие большею частью несколько раз религию, не помнят своего древневосточного прошлого, не исключая даже персов, удержавших из своего досасанидского времени только имя Дария. Это ещё раз доказывает, что история Древнего Востока представляет единственный пример совершенно законченной исторической жизни народов, большею частью окончательно сошедших с исторической сцены. Этого мы не имеем в истории классических народов, которые продолжают жить в своих потомках, говорящих на языках, непосредственно восходящих к классическим, и в тех многочисленных наследиях их культуры, которые до сих пор господствуют.
Летописи, шедшие непрерывно, были у евреев и у финикиян. Первые впоследствии обработали их в виде известных нам «Книг царств»; хроники финикиян велись в городах при храмах…
Библия сохранила единственный в своём роде памятник, доказывающий, что еврейский народ опередил, может быть, своих более культурных соседей, не только созрев до сознания единства человечества, но и до его классификации по генеалогической таблице, знаменитой родословной народов в X гл. Книги Бытия. Всё стоявшее на его горизонте и известное ему человечество он распределил по трём cынам Ноя: Симу, Хаму и Иафету. Что здесь имели место не соображения о родстве языков, понятно само собой и не оправдывается данными: вавилоняне помещены в число потомков Хама, куда отнесены также в самой тесной связи хананеи, ближайшие родственники евреев по языку, финикияне и хетты, тогда как чуждый по языку Элам помещён в список сынов Симовых. Возможно, что в родословной народов отразилось географическое соседство, а кое-где и политические условия.
Б. А. ТУРАЕВ [B.120.1]
Тысяча лет, прошедшие со времён завоевания евреями Обетованной земли, многое изменило и в отношении ветхозаветной церкви к язычникам. Народ божий начал осознавать свою избранность не как привилегию, а как огромную ответственность и священническую обязанность – нести божественное откровение миру. [T.10.V.5]
– Господи! – с отчаянием и тоже глядя перед собой, простонал Юрик. – За что?!
Когда они уже въезжали в Тель-Авив по мосту Ла Гардиа, Боря спросил:
– Слушай, а почему, собственно, Он выбрал их на роль избранного народа?
– Кого – их? – раздраженно уточнил Юрик.
– Ну, нас. Ведь есть более достойные претенденты – шведы, например. Народ спокойный, основательный.
– Тогда никаких шведов не было, – возразил Юрик, как обычно заглатывая наживку.
– Ну… тогда китайцев. А что, смотри: этот народ даже больше подходит по условиям игры, его не нужно увеличивать, его и так – как песку морского… – Он оживился. – А что, правда – именно китайцы. Народ огромный – раз, трудолюбивый – два…
– А – три? – спросил Юрик.
– А Конфуций! – возмущенно вставил Боря.
– Боря! – твёрдо проговорил Юрик. – Я очень волнуюсь. Сегодня решается твоё будущее. Через пять минут мы будем на месте. Я прошу тебя сосредоточиться и выглядеть – ты можешь, когда захочешь, – человеком воспитанным, респектабельным и достойным.
– Знаешь, чего бы я хотел? – перебил его Боря Каган. – Принадлежать какому-нибудь небольшому и не слишком торчащему европейскому народу. Каким-нибудь бельгийцам или шотландцам…
– Или датчанам, – насмешливо подсказал Юрик.
Боря вдруг оживился:
– Да-да! Именно Дания, именно датчане! Симпатичный, никому не наступающий на мозоли народ! К тому же, ты знаешь, старик, что датчане в годы Катастрофы спасли всех своих евреев?! Рыбаки вывезли их ночью на лодках…
Сказал и – осёкся… Он ощутил вдруг с безысходной ясностью, что, и умерев, и родившись вновь, даже при других обстоятельствах и в новой шкуре, он до Страшного суда обречён чувствовать этот мир, судить о нём и совершать поступки, ведомый импульсами и предпочтениями своей древней еврейской души…
Дина РУБИНА [B.108.1]
В первом приближении Библия, и прежде всего Ветхий Завет, выглядит огромным сборником рассказов с запоминающимися сюжетами. Столетиями она воспринималась на веру, пока в XIX веке археологические открытия и расшифровка письменностей различных народов Древнего Востока постепенно не придали этим событиям материальность и осязаемость.
Разрозненные, казалось бы, события Священного Писания оказались эпизодами многотомной эпопеи. Сначала освящение патриархами некоей страны, потом долгое возвращение в неё их потомков, завоевание, раздел, создание государства и, наконец, обретение его столицы. Главная внутренняя пружина долгого запутанного сюжета – диалог сначала человека, а потом и народа с Богом, Творцом всего сущего.
«Весь Израиль придет явиться перед лице Господа Бога твоего на место, которое изберет [Господь]...» (Второзаконие, 31:11). Эти слова Моисея звучат как внутреннее пророчество, сбывающееся в тексте: есть особый пункт, который укажет Всевышний. Обретение Иерусалима завершает собой весь цикл: вот оно, это предопределённое место! С этого момента начинается новый виток спирали, в которой действует та же движущая сила, диалог человека и народа с Богом, но уже на ином уровне. Этот цикл завершит появление Иисуса Христа, после чего начнётся ещё один цикл извечного диалога.
Библия не имеет последнего эпизода, его заменяют предсказания пророков. Они как бы «перепрыгивают» через всю последующую историю, включая и нашу эпоху, и дают картину будущего не только её персонажей, но и нас с вами. Называйте её как хотите – Страшный суд или День Господень – важно, что пророки рисуют её в Иерусалиме… [A.148]
Об очищающей силе безвинного страдания знал ещё библейский мир (вспомним «Книгу Иова»). Возможно, особое отношение мусульман к безвинному страданию – отголосок их родовой памяти: как проницательно заметил знаменитый исламовед Л. Массиньон, «история арабской расы начинается со слёз Агари – первых слёз в Писании» (Быт. 17, 17 – 18; 21, 9 – 21. Коран, сура 57, аяты 25 – 27). Не отсюда ли – от обездоленности Агари и Измаила – то значение, которое приобрёл в социальной философии Исламской революции термин «обездоленные» (своё «Завещание» аятолла Хомейни адресует «мусульманам и обездоленным всего мира»)?..
С. АНТОНЕНКО [A.147]
1 - 2