ЗАРИСОВКИ к 7-му АРКАНУ ТАРО
СБОРНИК
АРКАН IX. Protectores; Initiatio; Prudentia; Lux Occultata или Lux in Occulto (2); Отшельник (l' Ermite); Наука Победителя; Иероглиф.
Не всегда то, что не видит наш глаз, заслуживает быть незамеченным. Настоящие сокровища иногда скрыты от глаз. [T.10.XI.8]
Прохоровское поле – символ стойкости и мужества советского солдата. Здесь в память о событиях жаркого лета 1943-го года воздвигнут Храм Святых апостолов Петра и Павла. Внутри него на мраморных плитах высечены имена воинов, павших под Прохоровкой. В нескольких километрах от храма возведена белокаменная звонница. Каждые двадцать минут, трижды в час, раздаются гулкие удары колокола. Каждый удар – память об одном из трёх ратных полей России – Куликовом, Бородинском, Прохоровском. На самом верху на старославянском высечены слова из Священного Писания: «Нет больше той любви, как положить жизнь свою за друзей своих».
Пятьдесят дней, с пятого июля по двадцать третье августа тысяча девятьсот сорок третьего года продолжалась Курская битва – одно из крупнейших сражений Второй мировой войны. На сравнительно небольшом пространстве, с невиданным доселе ожесточением и упорством с обеих сторон бились более четырёх миллионов человек. В бои была вовлечена основная часть орудий, танков и самолётов, которыми располагали Германия и СССР. Курское сражение недаром называют переломным, поворотным…
Виктор Анашкин, пехотинец: «Максимум рядовой солдат, сержант мог сходить в две, в три атаки».
Ольга Живилова, санинструктор: «Это ад! Это сплошной ад! Нельзя сказать по другому».
Мария Рохлина, санинструктор: «Я не знаю как в аду, но то, что было – это страшнее ада».
Мартин Ланге, ремонтник танков: «Битва на Курской дуге была каким-то кошмаром. Лично я всегда говорил, что мы попали в ад».
Николай Находкин, танкист: «В роте остаётся из полсотни человек пятнадцать-двадцать остальные погибают». [T.2.XIV]
Среди тех, кого Голгофа прибавила к уверовавшим в Христа, Евангелие выделяет двоих – разбойника, что был распят по правую руку от Спасителя и обратился к Нему как к Господу, и того, кто руководил при казни римской стражей, – сотника (центуриона).
Что привело его, Лонгина-сотника, к прозрению?
Только ли … грозные явления высекли искру веры в каменном сердце старого воина? Как знать? Тайна озарившейся Божественным светом души подотчётна лишь Промыслу Божию.
Сотнику и стражникам было приказано не говорить о виденном. Но они оставили службу и отправились в Каппадокию, на родину Лонгина, неся проповедь о Христе.
Отставных воинов задержали, но они упорствовали в обретённой вере и – навсегда оставив оружие солдатское, вооружившись лишь мечом духовным, – покорно пошли на мучения и казнь. Лонгину и двум сподвижникам его отрубили головы.
То были первые, но не последние солдаты Римской империи, для которых христианство стало судьбой.
Христианская традиция почитания Лонгина сообщает о двойном его прозрении – душевном и физическом.
Когда один из солдат, поставленных при Кресте Господнем, копьем нанёс Христу смертельный удар, капля крови брызнула в глаз сотника. И глаз его, доселе больной, излечился.
Когда казнили Лонгина, капли крови его отсеченной головы попали в глазницы слепой женщины, и она прозрела.
Помня эти предания, верующие молятся первому центуриону-христианину не только как образцу стойкости, преданности вере, но и как святому помощнику в исцелении глаз. [A.144]
С оружием в руках прошёл от стен Сталинграда до Берлина старец Кирилл (Павлов). Священнослужитель Борис (Васильев) в битве на Волге командовал взводом разведчиков, а священник Алексий (Коноплев) был рядовым пулемётчиком. После войны они все вернулись в лоно Церкви и верой служили ей до конца дней своих.
Источник: Седмица.ru [P.8]
Кратко скажем о мифе, много досадившем архимандриту Троице-Сергиевой лавры Кириллу (Павлову). В 1990 году «Комсомольская правда» напечатала статью о том, что именно он и был тем самым Павловым, который... Затем об этом выдала сюжет телекомпания НТВ. Прихожане лавры рассказывают, как однажды перед юбилеем Победы в Сергиев Посад пожаловали чины из местного военкомата для выяснения «павловского вопроса». Когда отцу Кириллу доложили, кто к нему приехал, настоятель, болезненно сморщившись, бросил: «Скажите, что я умер».
Но участником Сталинградской битвы архимандрит Кирилл действительно был, и здесь нужно пояснить, что весь город был «Домом Павлова», трудно назвать место, где сражение шло менее ожесточённо. Где-то в руинах стоял насмерть пулемётчик Алексей Коноплёв, будущий митрополит Калининский и Кашинский, а будущий отец Борис Васильев командовал взводом разведчиков. Священник Дмитрий Степанов в начале 42-го был комсоргом роты. Чудом уцелел, дав обет стать сельским батюшкой после войны.
После того как армия Паулюса сдалась в плен, военную часть будущего архимандрита Кирилла (Павлова) оставили в городе нести караульную службу. «Здесь не было ни одного целого дома, – рассказывал он. – Однажды среди развалин дома я поднял из мусора книгу. Стал читать её и почувствовал что-то такое родное, милое для души. Это было Евангелие. Я нашёл для себя такое сокровище, такое утешение!.. Собрал я все листочки вместе – книга разбитая была, и оставалось то Евангелие со мной всё время. До этого такое смущение было: почему война, почему воюем? Много непонятного было, потому что сплошной атеизм был в стране, ложь, правды не узнаешь. А когда я начал читать Евангелие – у меня просто глаза прозрели на всё окружающее, на все события. Такой мне бальзам на душу оно давало. Я шёл с Евангелием и не боялся. Никогда».
«А меня спасла молитва моих младших братьев и сестёр, – рассказывал отец Серафим из Смоленской области, кавалер двух орденов Красного Знамени и ордена Славы. – От нашего взвода остались в живых всего шестеро раненых бойцов, в их числе был и я. Мы прекрасно понимали, что следующая атака фашистов будет для нас последней. У нас осталось не более 10 патронов и 2 или 3 гранаты. И мы, не сговариваясь, стали негромко, кто как умел, молиться, просить друг у друга прощения за все обиды, вольные и невольные. А ночью я отчётливо услышал голоса своих родных, которые молились за всех нас, называя каждого поимённо: «Господи, сохрани рабов Твоих, защитников Твоих!..» На утро следующего дня мы увидели огненное зарево и услышали артиллерийскую канонаду со стороны наших войск... Буквально через два часа нас освободил передовой отряд нашей дивизии... Войну закончил под Прагой в звании капитана и ни разу не был ранен».
***
14 сентября берлинское радио объявило миру о падении города. Вечером того же дня Волгу форсировала 13-я гвардейская дивизия Александра Ильича Родимцева. Она отбила вокзал Сталинград-1 и Мамаев курган. В дело, наконец, всерьёз вступила регулярная армия. Скажем больше – Русская армия, к дивизии Родимцева это можно отнести в высшей степени. Командир батальона 13-й гвардейской Алексей Ефимович Жуков рассказывал: «У многих бойцов были нагрудные крестики, иконы. И у меня. Защитники молились, никаких запретов на это или преследований за веру на тот момент не было. Когда воевали, на берегу Волги стояли портреты святого Александра Невского, Суворова, Кутузова, и люди были близки к божественному осознанию».
Спустя много лет обнаружилось, что этим настроем дивизия была обязана в том числе своему командиру. Николай Крыжановский – сын белого офицера, родившийся в Сербии, – рассказал, что в 50-е годы был у Родимцева переводчиком. Однажды в Тиране – албанской столице – он зашёл в церковь, превращённую в музей, и, «оглядевшись, увидел в тёмном углу перед иконами коленопреклонённую фигуру. Когда человек поднялся и повернулся ко мне, я узнал Александра Ильича Родимцева. Он сказал мне: «Ты меня не видел». Я ему ответил: «Я и сейчас вас не вижу».
Этот короткий диалог мог произойти здесь и почти двумя тысячелетиями ранее. Среди воинов римской армии тайных христиан было больше, чем где-либо.
***
Сталин знал, кому поручить оборону города. Генерал Чуйков не умел сдаваться – это было наследственное. Его мать, Елизавета Фёдоровна, служила старостой храма Николая Чудотворца в посёлке Серебряные Пруды, стоящем между Москвой и Тулой. Когда богоборцы решили взорвать церковь, Елизавета Чуйкова пешком отправилась в Москву. Шёл 1937 год. Как она попала на приём к Сталину, объяснению не поддаётся, но храм уцелел – единственный в районе. Сыну эта женщина сказала однажды: «У нас с тобой цель одна, сынок, только дороги разные. Я тебе не мешаю, а ты меня не суди. Я молюсь за тебя, и Бог нас рассудит». После Сталинграда Чуйков стал открыто посещать уцелевшие храмы на пути своей армии.
***
К католическому Рождеству Курт Ройбер, врач 16-й танковой дивизии, превратил свой блиндаж в художественную студию. Один из рисунков был выполнен им куском угля на обратной стороне русской географической карты. Впоследствии он получил название «Сталинградская Мадонна». На нём изображена Богоматерь, нежно обнимающая Младенца Иисуса. Надписи гласят: «Ночь в котле. Крепость Сталинград. Свет, жизнь, любовь». С одним из раненых рисунки удаётся отправить в Германию. Сам Курт Ройбер умер в лагере для немецких военнопленных в Елабуге 20 января 1944 года.
3-го января 1943 года был сбит немецкий самолёт «Хейнкель», возвращавшийся из окружённой сталинградской группировки. На борту, кроме раненых, оказалась почта – письма солдат на родину. Вот … выдержки:
«...Я уже хорошо знаю мир. Это – долина скорби. Один Бог может дать нам счастье».
***
Всё лишнее во время боёв обдиралось, выгорало. Монахи знают – это первое условие будущего преображения.
В.ГРИГОРЯН [P.9]
Тем не менее известно, что, к примеру, В. Чуйков расстреливал офицеров, а потом тайно оформлял это задним числом в качестве решения военного трибунала. В том же уличали Г. Захарова и Мехлиса. Генштаб продолжает скрывать документы о Жукове, но раз маршал очень многим угрожал расстрелом, то можно только догадываться, сколько грязных тайн хранится в закрытых архивах.
По-моему, РККА была единственной армией среди воюющих держав, в которой узаконили расстрел офицеров (не говоря уже о солдатах) без суда и следствия.
А. МЕРЦАЛОВ, доктор исторических наук [A.156]
В более поздний период христианская Церковь благословила и вооружённую защиту державы, но покровителем христианского воинства стал святой Георгий, прославленный Церковью как великомученик, ибо он не поднял меча против истязателей. Это был некий идеальный, высший образ воинского служения – сражение с грехом и немощью человеческой природы. Церковь не приравнивает погибших на войне к святым мученикам, ибо есть «тринадцатое правило» святого Василия Великого, где о воинах говорится: «...может быть, добро было бы советовать, чтобы они, как имеющие нечистые руки, три года удержались бы от приобщения святых тайн».
С. АНТОНЕНКО [A.147]
«…он проходит путь от рядового до капитана, в последний год войны – стал командиром батареи. Трижды ранен, награждён орденами Красного Знамени, двумя Отечественной войны I степени, Красной Звезды.
После ранения он оказывается в госпитале. Там ему в руки попадает Библия. Бахтин впервые серьёзно задумывается о Боге. С этого начинается его духовное перерождение».
***
По данным довоенной переписи населения в России (СССР) более 90 % жителей писали, что они верующие (православные). Данные не публиковались.
Когда Сталину доложили, что 18 офицеров-фронтовиков собрались в семинарию, тот среагировал довольно спокойно, лишь сказал: «Пусть идут. Туда дорога есть, а оттуда – нет». [T.1.XIII]
1 - 2