ЗАРИСОВКИ к 7-му АРКАНУ ТАРО
ЗАРИСОВКИ К СТАРШИМ АРКАНАМ
АРКАН X. Testamentum; Kabbala; Fortuna; Regnum Dei; Ordo; Sphinx; Rota Fortunae (Колесо счастья); Иероглиф (Указательный палец человека, Фаллос).
Rota Fortunae СЕЧЕНИЕ 8 - 14 (5)
(УСЛОВНЫЙ) ЗАКОН – МЕРА
judex damnatur, ubi nocens absolvitur погов. PS оправдание преступника — позор для судьи
Themis – la Temperance
Dr. Michael C. Scott, University of Warwick: «…так что если греки приходили сюда «познать себя», что они узнавали из несметного числа посланий, оставленных в этом месте? – Урок «номер один», похоже, был таким: «Покажи себя». И чем больше и круче, тем лучше».
…сражения продолжались, греческие города находились в состоянии почти перманентного конфликта уже сотню лет. И на каждой его стадии устанавливали в Дельфах новые памятники. Дельфы были одним из немногих мест, где греки могли объединиться для отправления религиозного обряда.
Dr. Michael C. Scott, University of Warwick: «Познать себя – история, которую Дельфы рассказывали грекам, уже не была, как во времена Саламинского Апполона, историей греческого единства – это была истории неуправляемых амбиций, иллюстрированный рассказ о взаимной вражде. И чуть ли не насмешкой выглядит тот факт, что посреди этих сцен взаимных оскорблений, грызни за власть по соседству с изречением «Познай самого себя», на фронтоне храма было высечено другое – гласившее «Ничего сверх меры».
Со временем это соревнование «кто кого переувековечит» привело к определённым последствиям: ничего нельзя было разрушить, потому что всё это принадлежало Аполлону, так что эти памятники должны были оставаться здесь постоянно. Каждый новый век был представлен в святилище. Таким образом, прогулка по Дельфам, всё равно, что прогулка по истории Древней Греции – истории одного из важнейших для человечества периодов, рассказанной с помощью самых выразительных художественных средств. [T.23.VIII]
«…вскоре Достоевский снова появился в стенах Министерства Юстиции. Он в это время уж приобрёл обширное влияние на молодежь и на всякого рода «униженных и оскорблённых», без малодушной лести первой и без сентиментальной потачки тому дурному, что иногда встречалось во вторых. К нему шли за советом, утешением, нравственною помощью: ему поверяли свои сомнения и терзания, ему открывали омраченную или смущенную душу…» Из воспоминаний Анатолия Кони
…очевидно, под влиянием «Дневника писателя» Анатолий Кони совершил свой гражданский подвиг. В декабре семьдесят седьмого он был назначен Председателем Суда, а в январе столичный градоначальник уже высек розгами политзаключённого за то, что тот отказался снять перед ним шапку. И Вера Засулич уже за это в него стреляла. Скорое следствие, в марте – суд.
Александр Второй и министр юстиции потребовали гарантий, что присяжные признают Засулич виновной. Кони их не дал. Тогда министр посоветовал ему допустить какое-нибудь нарушение, чтобы потом решение суда можно было отменить. Кони ответил: «Я председательствую всего лишь третий раз в жизни. Ошибки возможны и, вероятно, будут, но допускать их намеренно я не собираюсь. Считаю это совершенно несовместным с достоинством судьи».
Поскольку генерал был ранен в область таза и остался жив, присяжные Веру Ивановну отпустили. Разъярённый министр предложил Анатолию Фёдоровичу добровольно уйти в отставку. Тот ответил: «Если Председателя Первого суда в России достаточно попугать неудовольством «Высших сфер» чтобы он ушёл, то что можно сделать с остальными судьями? Во что им верить?» [T.10.CDI.46]
*
Реформы, которые идут во спасение власти, обречены. Вот один из самых важных выводов, к которому я пришёл, разбираясь с той эпохой. К концу своего царствования Александр II увидел, что все его великие предприятия если не заканчиваются катастрофой, то, во всяком случае, имеют негативный результат. Он ожидал увидеть процветающее крестьянство и деятельных помещиков-фермеров. Но обнищавшие обезземеленные крестьяне спились и пополнили ряды городских низов, а помещики, этот в целом паразитический слой (о чём сегодня предпочитают молчать, предъявляя нам немногочисленные имена дворян – избранных радетелей об Отечестве), проели выкупные деньги…
Когда, скажем, П. А. Валуев, сопровождавший Александра II во всё его царствование, занимавший самые высокие государственные посты, – заметьте, не народовольцы, не революционеры-подпольщики! – произносит в 1880 году слова: «коронованная развалина». Вот он, неотвратимый ход истории, очевидный для честного глаза! Это фраза из его дневника.
Ещё пример. В ходе реформ в Петербурге было создано общество присяжных поверенных, которое ежегодно устраивало обеды. (Кстати, судебная реформа – действительно революционный этап в истории отечественной юриспруденции; до той поры всем занималась полиция: вела следствие, выносила приговор, приводила его в исполнение…) Сложилась традиция, чтобы обеды эти открывал своими речами известный юрист В. Д. Спасович. Экземпляр брошюры с его речами хранится ныне в Библиотеке Академии наук, и мне с большими предосторожностями позволено было ознакомиться с этим раритетом. Поверить невозможно, что это не стенограмма сходки подпольщиков! Какая внутренняя свобода, какая решимость защищать дело, которому они взялись служить! Причём защищать с двух сторон: как от давления власти, так и от превращения своего ремесла в доходную статью, от торговли адвокатской и судейской совестью.
…связана с Анатолием Федоровичем Кони. Это удивительная фигура; для меня такие интеллигенты, как Кони, или, например, Графтио – опорные люди нашей истории; счастлива страна, которая может предъявить человечеству таких людей… Кого нынче ни спросишь, чуть не всякий полагает: Кони – адвокат на скандально известном процессе Засулич. На самом же деле защитником Засулич был Александров, а Кони – председателем суда! В ходе процесса на Кони оказывалось давление, а когда Засулич по решению присяжных была освобождена, его принялись буквально травить: реакционная печать, придворная камарилья… Вскоре после процесса с ним случился удар, он временно потерял способность речи. Я нахожу свидетельства, что Александр II справляется о его состоянии у министра юстиции Набокова и, между прочим, спрашивает: повлияла ли на него «эта история»? Да, повлияла, отвечает Набоков…
Кстати, Кони (а всё им написанное читалось после дела Засулич угодниками власти под увеличительным стеклом) защитил после окончания университета диссертацию по уголовному праву – о необходимой самообороне. И в этой диссертации была формулировка…
…на Русско-турецкую войну 1877 года…
…эта война революционизировала общество…
Для Александра II она стала столь же кризисной, как Крымская для Николая I. Именно после войны он стал «коронованной развалиной», о которой слышим от Валуева. Всё больше отходил от государственных дел, сворачивал реформы, ввиду угрозы терроризма прибегал к чрезвычайным мерам…
Михаил КУРАЕВ [A.302]
…эти письма писались как черновики, и из всех их Елена Сергеевна Булгакова – вдова знаменитого писателя и близкая подруга родителей Миры – должна была выбрать всего несколько абзацев для книги о командарме, которую готовил в начале шестидесятых (в Хрущёвскую оттепель) Воениздат.
Мира УБОРЕВИЧ, дочь командарма Иеронима Уборевича: «Елена Сергеевна мне рассказывала, что когда дом сдавали, отец-то был командующий Московского военного округа – это его дом был, военный – и он пригласил Елену Сергеевну и Евгения Александровича и предложил не маме моей, а ей первой выбирать. Может быть потому, что у неё было два сына – не знаю – а может быть ещё что-то, мне иногда закрадывается кое-что.
…и я, главное, помню, как они у нас были, как маскарад был у нас, я помню. Я вышла из коридорчика, где мои родители спали, в столовую, потому что там было очень шумно. И когда я открыла дверь, на нашем буфете, высоком буфете вверху сидел Михаил Афанасьевич в халате, в тюбетейке, а тут всё, – гости веселились и хохотали. И я, значит, ушла. И я даже помню в тот вечер, как Евгений Александрович – муж Елены Сергеевны – одевался в папин монгольский халат и завязывался зелёным таким шёлковым шарфом. Так что у меня остались в памяти от этого маскарада. А она мне сказала, что мы познакомились «у вас».
Но я очень обиделась, что когда она умерла, начали об этом говорить, и нигде нет. Я взяла её дневники: там она не пишет. Она пишет только одно: «сегодня расстреляли (кого-то там называет», и ничего не пишет, ни об Уборевиче… В общем, она прошлась по своему дневнику не раз: видимо, она его исправляла-исправляла-исправляла…
…их первая квартира, сразу, здесь, наша – десятая.
…ну, вот, мы узнали: во-первых, Гамарник застрелился почти при мне. То есть, это верхняя квартира, а я нахожусь в передней у Ветки. И был выстрел, он сам в себя выстрелил. К нему присылал Сталин кого-то, Смородинова, такой был Смородинов, с каким-то заявлением, считают, все мы считаем, что это было заявление, чтобы он судил своих товарищей – вот этих восемь человек арестованных. А он взял и застрелился…
Мы уже знали всё: значит, Ян Борисович застрелился, мама мне говорит, подготавливает меня, говорит, что отец дружил с Яном Борисовичем, может быть, наверное, у него будут неприятности…
Дом у нас «военный», все военные, все дрожат, все трясутся, наверное, взрослые, не знаю, но мы не очень это понимали.
Потом помню, как Гамарника выносят из квартиры в гробу. Не позволяют никому хоронить…» [T.10.CCCLXI.1]
Сегодня он весь увешан мемориальными досками. «Дом военных», историко-архитектурный памятник. Это был заповедник. Даже в Доме на набережной публика селилась поразношерстнее. А тут 22 квартиры – и сплошь военная аристократия: комбриги, комкоры, командармы… Квартира № 1, где жили Шиловские, сначала предназначалась Уборевичам, но Шиловский тогда был ещё женат на Елене Сергеевне, которой квартира очень глянулась, и Елена Сергеевна обволокла очаровательными улыбками, ущебетала, уломала милейшего Иеронима Петровича (а это она умела блистательно!) – и скомандовал командарм Уборевич тащить свои шкафы на третий этаж.
В 37-м их начали брать одного за другим – комбригов, комкоров, командармов… Шиловские спали не раздеваясь. У дверей стоял чемоданчик. Пыхтели моторы «воронков» в ночном дворе, за одно лето в доме полностью сменился состав жильцов. А Шиловского всё не брали – и мучительное ожидание рокового стука в дверь медленным ядом отравляло каждую минуту жизни.
Но однажды зимой стук раздался. «Ну вот и всё!» – комбриг поцеловал молодую жену и пошёл к дверям…
…именно в то время генерал Шиловский, никогда ничем не болевший, бессменный чемпион Академии по лыжам, лихой кавалерист, бравший призы за вольтижировку, заимел лютую, несбиваемую гипертонию, загнавшую его в конце концов в гроб.
Почему его не взяли?
Есть две версии. Одна – домашняя и, видимо, верная: зять Алексея Толстого. Вторая – сомнительная, но уж больно красивая, нельзя не привести.
На излёте века тень генерала потревожил то ли прозорливец, то ли фальсификатор Виктор Суворов. Его идея: Шиловский был одним из создателей сталинского военно-стратегического плана «Гроза». Предполагался не просто упреждающий удар по Гитлеру…
Война, что бы там ни было, началась 22 июня. Шиловский стал начальником кафедры оперативного искусства, исполнял обязанности начальника Академии. Постоянно прикомандировывался к Генштабу…
О том, чем он занимался в войну, можно судить по фамилиям людей, с которыми тогда сдружился: Шапошников, Василевский, Захаров, Говоров…
Это, кстати, интересный вопрос: о ком Шиловский говорил хорошо, о ком плохо. Вернее, плохо он не говорил ни о ком, но само неназывание имени было критерием. Например, никак не вспоминался Жуков. Видимо, «группы крови» были разные. Зато очень симпатизировал Рокоссовскому. Между прочим, искренне отмечал стратегический талант Сталина.
…после войны накатили новые страсти – «копали» под Жукова, арестовывали генералов и адмиралов, «дело артиллеристов», «дело авиационников», борьба с космополитами, «дело врачей»…
…с брезгливостью повторял: как же можно? Существует же офицерская честь!
Именно с этими годами связана ещё одна семейная легенда. Документальных подтверждений у неё нет (да и быть не может). С другой стороны – на пустом месте подобные слухи тоже не возникают.
Итак, в рассказе внука генерала Сергея Сергеевича выглядит всё так.
В конце сороковых Шиловского вызвали «наверх». Ему предложили звание генерал-полковника и должность Главного военного прокурора Советской армии. А Шиловский отказался: старый, больной и вообще… «Я не смогу подписывать смертные приговоры!» – так он будто бы сказал.
Почему видится в этой легенде элемент достоверности? Если действительно предполагались после войны новые «большие процессы» (подтверждений тому масса), то личность прокурора имела особое значение. На скамье подсудимых могли оказаться крупные фигуры, в том числе и военные. Лучше, если обвинение против них выдвигает человек с безупречной репутацией, авторитетный в армейской среде, а лучше всего – «из бывших». И предложить начать новый карьерный виток могли с ситуаций вполне моральных: Евгений Александрович, помогите нам посадить мародёров, порочащих армию…
27 мая 1952 года генерал-лейтенант Евгений Александрович Шиловский умер от инсульта в служебном кабинете
С. НЕХАМКИН [A.303]
…битве, которая продолжалась 898 дней. Пять раз наши войска пытались прорвать кольцо блокады: удалось это только в январе сорок третьего года в ходе операции «Искра». Предыдущие четыре попытки были безуспешными и очень кровопролитными – свыше одного миллиона погибших.
…сражение, которое нечасто вспоминают – четвёртая попытка советских войск вырвать Город на Неве из вражеского кольца.
…на этом участке (Синявинские высоты) Ленинградский и Волховский фронт разделяет расстояние всего в шестнадцать километров.
Из воспоминаний генерала армии Константина Мерецкова: «Нам казалось, достаточно одного сильного удара, и войска двух фронтов соединятся. Но это только казалось. Я редко встречал местность менее удобную для наступления».
…если цель Ставки оттянуть как можно больше сил Вермахта и не позволить перебрасывать их в район Сталинграда и Кавказа, то место предстоящего прорыва выбрано удачно. Если же главная задача – снять блокаду Ленинграда, – то на этом участке выполнить это было крайне трудно.
…за одиннадцать месяцев гитлеровцы здесь построили оборонительные позиции, где на каждый километр фронта приходилось до тридцати огневых точек и пятидесяти блиндажей, врытых в землю на глубину шести-семи метров: обычными снарядами их не взять. Передний край прикрывали минные поля и искусственные заграждения.
…положение Ленинградского фронта тяжёлое: бойцы измотаны, нехватка командиров в любом звене, плохо налажена связь между частями. Всё снабжение армии только по воздуху и Ладожскому озеру. Командующий фронтом Леонид Говоров детально информирует Ставку о положении дел.
Говоров: …в тридцатые годы чудом избежал ареста: его имя трижды вносилось в «чёрные списки» НКВД.
Возражения Говорова Ставка не принимает: приказ – готовиться к наступлению.
…в полдень девятнадцатого августа после мощной семидесятиминутной артподготовки… К трём часам дня Ивановское было занято.
…успешно начатое наступление захлёбывается.
…в результате кровопролитных боёв нашим войскам удаётся отстоять половину деревни Ивановское.
Потери Ленинградского фронта более семи тысяч человек. Говоров принимает решение о прекращении всех попыток по расширению «ивановского плацдарма». Действия Ленинградского фронта никак не были поддержаны силами Волховского. До сих пор нет ясности, почему это произошло: просчёт Ставки, несогласованность действий командующих, или какие-то другие причины. Документы, которые могли бы ответить на эти вопросы, до сих пор засекречены.
Двадцать первого августа недалеко от Тихвина в штабе Волховского фронта прошла объединённая встреча командующих двух фронтов – Говорова и Мерецкова.
«…на второй день войны Мерецков был арестован НКВД, при допросах к нему применяли методы физического воздействия – пытки и избиения. Следователь НКВД Семёнов вспоминал потом, что над генералом издевались так, что тот терял сознание от боли…»
По планам Ставки главная роль в предстоящем наступлении отводится силам Волховского фронта. Положение его ни чем не лучше Ленинградского – те же проблемы: дивизии полностью не укомплектованы ни личным составом, ни техникой, нехватка топлива, боеприпасов. Мерецков, зная об этом, Ставку не информирует – боится.
Мерецков понимает, предстоящее сражение будет лобовым и кровавым. Победит только тот, кто имеет численное превосходство в живой силе, авиации, артиллерии и танках.
Двадцать седьмого августа после двухчасовой массированной артподготовки начинается наступление Волховского фронта. В нескольких местах наши войска прорывают оборону противника и продвигаются вперёд на глубину до пяти километров. К исходу третьего дня они выходят на подступы к Синявино.
Потери Волховского фронта за первые четыре дня боёв составляют свыше двадцати тысяч человек. Реальный темп продвижения войск в два раза меньше расчётного. Мерецков понимает – наступление проваливается – но Ставка требует исполнения намеченного плана. [T.17.XLV.2]
Указом Президиума Верховного Совета СССР от 31 мая 1945 года Леонид Александрович Говоров был награждён орденом «Победа» за разгром немецких войск под Ленинградом и в Прибалтике.
9 июля назначен командующим войсками Ленинградского ВО, образованного на основе Ленинградского фронта. С апреля 1946 года – главный инспектор Сухопутных войск. С января 1947 года занимает пост главного инспектора Вооружённых сил СССР, а с 7 июля 1948 года совмещает эту должность с должностью командующего ПВО страны. Под его началом в СССР проводится структурная реорганизация управления войсками ПВО, в частях ПВО принимаются на вооружение зенитно-ракетные комплексы, реактивные истребители, новейшие радиолокационные станции.
В январе 1948 года возглавляет «суд чести», вынесший обвинительный приговор четырём адмиралам – Н. Г. Кузнецову, Л. М. Галлеру, В. А. Алафузову, Г. А. Степанову – все реабилитированы в 1953 году.
С апреля 1953 года назначен на пост главного инспектора Министерства обороны СССР. В мае 1954 года становится первым главнокомандующим Войсками ПВО СССР, назначается заместителем министра обороны страны.
К тому времени Говоров был тяжело болен гипертонической болезнью, которую усугубляли частые стрессы. Летом у него случился первый инсульт. Скончался в ночь на 19 марта 1955 года в подмосковном санатории «Барвиха». После смерти был кремирован, урна с прахом захоронена в Кремлёвской стене на Красной площади в Москве. [P.100.82]
Владимир БЕШАНОВ, писатель, историк: «…сейчас спорят до сих пор – для того, чтобы нанести удар и захватить Ростов, надо было не жалеть для этого сил, но Манштейн пытался прорваться к Паулюсу, мы кинули туда силы и, второе, мы приняли решение ликвидировать армию Паулюса в кратчайшие сроки. Многие сейчас пишут и спорят, – и тогда, кстати, спорили даже, в то время, – что стоит ли заниматься ликвидацией армией Паулюса? Ну, сидят, там, в окружении 200, 150 тысяч человек без топлива, кругом Донская степь, мороз минус тридцать и так далее, то есть даже Малиновский, давая интервью Александру Верту, американскому корреспонденту, говорил, что армия Паулюса это просто лагерь вооружённых военнопленных, и споры были и тогда, и сейчас продолжаются, стоило ли вообще? Семь армий Донского фронта занимались разгромом этого котла, уничтожением армии Паулюса, семь армий.
…оставить три армии в окружении, четыре армии минимум можно было бросить как раз на Ростов, то есть нехватка сил – на то направление, на это направление. Многие спорят, что наоборот хорошо, что немцы там сидели – туда летели самолеты постоянно транспортные, летели очень издалека для снабжения, мы их сбивали успешно. Более тысячи лётчиков немецких погибло, снабжая армию Паулюса. То есть даже такое мнение звучало – иногда бы надо их пропускать было, чтобы они там сидели дальше, мы их сбивали, сбивали самолеты, уничтожали экипажи, и пусть бы даже прорвался туда этот Гот – пропустите его, и пусть они там сидят в окружении и так далее, они потом сдадутся, им нечего будет есть, пить, морозы и так далее. Такое мнение существовало, оно и сейчас существует. Оно существовало даже и тогда, и в воспоминаниях Чуйкова есть такой эпизод: Чуйков на встрече со Сталиным, Сталин вдруг задал ему такой вопрос «вы как считаете, не напрасно ли мы уничтожили Паулюса, может быть, надо было Гота пропустить, закрыть кольцо и так далее?», и сам же отвечает «народу очень нужна была победа», то есть Сталину в данный момент важнее была стопроцентная возможность одержать убедительную победу, то есть уничтожить эту армию Паулюса и показать всему миру, что да, вот, это победа, двести процентов». [P.97.112]
Libratio – Deductio
Ездра объяснял прочитанное и преуспел в этом, и он, должно быть, действительно пользовался авторитетом, потому что встречали его с энтузиазмом. Довольно большая часть населения признала Закон, что обеспечило Ездре значительную власть в общине. Он пошёл дальше в своих требованиях и начал проводить в жизнь программу расовой чистоты. Все евреи должны были бросить своих нееврейских жён и детей.
Так начался процесс сознательного отделения евреев от неевреев (или иноверцев). Попав, казалось, в бескрайнее море враждебных племён, малочисленные и слабые, без какой-либо формы политического самоуправления, евреи сочли, что защитить своё национальное самосознание можно, только сторонясь своих соседей.
Твёрдая приверженность Закону была одним из способов осуществления этой цели, особенно приверженность к таким его принципам, которые наиболее чётко отделяли евреев от всех остальных. Происхождение Шаббата, Священной субботы – дня отдохновения, который возник из простого обычая вавилонян отмечать конец недели, отнесено было к Сотворению мира, и его соблюдение сделалось одним из самых главных признаков иудаизма. Другим важным принципом, отделявшим евреев от иноверцев, было обрезание. Никто не мог стать евреем, не подвергшись этой операции.
Айзек Азимов [B.129.3]
Карма – la Temperance (Время)
Prof. Xiaochun Sun, Institute of History Natural Science, CAS (China): «Время невероятно важно для человека: всё наше существование построено на управлении временем. Именно способность осуществлять запланированные действия определяет человека как особый вид. Она обозначает наше превосходство над животным миром».
Dr. Shi Yunli, University of Science and Technology of China: «В Древнем Китае время имело особое значение. Древние китайцы стремились совершать все действия в определённое время и считали, что выбор правильного времени должен соответствовать природным ритмам. В доказательство законности своей власти китайский император провозглашал себя Сыном Небес. Он являлся представителем своего народа на Небесах и, в то же время, представителем Небес на земле. То есть, можно сказать, что император был посредником между двумя мирами – Божественным и Человеческим». [T10.DCLIX.1]
Закон – Время
Михаил СЕЛЕЗНЁВ, кандидат филологических наук: «…за этими двумя рассказами – это не просто две разные книги, которые параллельным образом излагают одну и ту же историю – в них совершенно разная философия, разное восприятие мира, разная теология. В одномслучае Бог является источником и добра и зла: Он сам же на свой народ гневается, и сам же, разгневавшись, побуждает народ делать что-то такое, чтобы его гнев ещё больше усилился. В Книге хроник – Паралипоменон, у нас картина другая: от Бога может исходить только доброе, а злое – что делают люди – оно исходит от того, что восстал Сатана на Израиль.
Может быть столетие или больше отделяет друг от друга это основное историческое полотно от Иисуса Навина до Четвёртой Книги царств и Книги Паралипоменон. И за это время что-то очень сильно сменилось в теологии Древнего Израиля. Настолько, что по сути дела эти два корпуса друг с другом спорят на счёт того, как же понимать историю.
Возможно, что на формирование такого дуалистического мировоззрения, которое мы видим в Книге Паралипоменон – есть Бог и Антибог, Бог и Сатана – как-то повлияло знакомство древних израильтян с дуалистической религией древних персов.
Более ранний этап развития древнееврейской религии менее дуалистичен: там один и тот же Бог является источником и доброго и злого». [P.125.91]
Иероглиф (Мораль) – Иероглиф (Искусство)
Dr. Silvio Maresca: «…ранее Ницше отдавал приоритет искусству, поэтому в этих работах он пытается избавиться от его отвлекающего действия, ибо искусство обладает силой, способной отвлечь нас от истины. Эта сила прекрасная. Ницше идёт глубже, обращая внимание на то, что пугает, обращая внимание на истины. И его инструментом становится наука. Вот почему он старается расширить свои знания в области физики, химии и биологии».
В «Весёлой науке» появляются черты, свойственные третьему периоду его философии. Он получил название аффирмативного периода. Основные идеи лучше всего выражены в работе под названием «Так говорил Заратустра», опубликованной между 1883-м и 1885-м годом. Критические работы предыдущего периода приводят Ницше к тому, что он чувствует утомление от еврейско-христианской западной цивилизации, которое выражается фразой «Бог умер!»
Dr. Silvio Maresca: «Впервые на страницах четвёртой части «Весёлой науки» Ницше говорит о смерти Бога. То, что «Бог умер», означает не только конец метафизики и конец религии, но и конец морали. Это распространяется, погружая всё вокруг в сумерки. Смерть искусства – во всяком случае, это конец искусства эпохи романтизма».
Dr. Mónica B. Cragnolini, Universidad de Buenos Aires: «Говоря «Бог умер!», Ницше пытается следовать тем путём, на котором главные ценности Запада разрушаются. Основные ценности Запада – это Истина, Красота, Мир порядка, Система. Поэтому фразой «Бог умер!» Ницше пытается сказать, что основные ценности – главные идеалы – основа нравственности и языка, больше не имеют смысла, потому что в них уже никто не верит. Однако они по-прежнему действуют, управляя людьми». [T.23.XII.5]
Lex – la Temperance
Сергей КАРПЮК, доктор исторических наук, Институт всеобщей истории РАН: «В 370 г. до нашей эры было такое событие в Аргосе (Аргос – это крупный полис) – скитализм (Σκυταλισμός) – «закон дубины». Скитала – это дубина. Когда демос перебил богатую часть населения, более тысячи человек, дубинами». [P.141.71]
*
σκῠτᾰλισμός ὁ порка палками (вид казни мятежников в Аргосе) Diod., Plut. [B.169]
σκύτᾰλον (ῠ) τό палица, дубина Pind., Her., Xen. etc. [B.169]
σκῠτάλᾱ (τᾰ) ἡ дор. = σκυτάλη. [B.169]
σκῠτάλη, дор. σκῠτάλᾱ (τᾰ) ἡ 1) булава, палица, дубина Plat., Diod., Plut., Luc., Anth.; 2) скитала (род шифрованного послания у спартанцев; послание писалось на спирально обернутом вокруг палки ремне, а адресат прочитывал его, наматывая полученный ремень на палку такой же толщины и формы) Thuc., Xen.; 3) послание, весть Pind., Plut.; 4) деревянная табличка (с указанием количества денег в мешке) Diod.; 5) скитала (род змеи) Plut.; 6) каток (для перекатывания тяжестей) Arst. [B.169]
Иероглиф (Поле) – Иероглиф (Плод)
Геннадий ГОРЕЛИК, кандидат физико-математических наук, Центр философии и истории науки Бостонского университета: «…потому что еретик – он такое очень интересное создание: он понимает Библию так, как он считает это возможным, и он мыслит свободно – и в науке, и в религии. И вот эта вся «великолепная восьмёрка», были в этом смысле одинаковыми: кто-то из них ходил в церковь, как Максвелл, например, великий создатель теории электромагнетизма. Галилей тоже иногда ходил, хотя на него писали доносы, что он пропускал мессы. Ньютон был просто еретиком: он считал, что та церковь, которая существует, она вообще исказила библейское представление.
Что касается Эйнштейна, то он выразил довольно чётко и ясно своё представление. И оно очень глубокое: дело в том, что есть объективные истины об устройстве природы, (а) есть вещи, которые, вот, моральные принципы – что хорошо и что плохо – ни из каких знаний о природе эти принципы не вытекают. Это впервые обнаружил ещё философ, великий скептик Дэвид Юм. А главный моральный постулат это «кто такой человек? – Кто Я?» [P.125.567]