ЗАРИСОВКИ к 7-му АРКАНУ ТАРО
ЗАРИСОВКИ К СТАРШИМ АРКАНАМ
АРКАН X. Testamentum; Kabbala; Fortuna; Regnum Dei; Ordo; Sphinx; Rota Fortunae (Колесо счастья); Иероглиф (Указательный палец человека, Фаллос).
Rota Fortunae МАЛОЕ КОЛЕСО
СЕЧЕНИЕ 4 – 6 [3] (ДЕЯТЕЛЬ – СРЕДА ДЕЯТЕЛЬНОСТИ)
messe tenus propriā vivere Pers жить до собственной жатвы, т. е. по средствам [B.32]
Auctoritas (Автор) – Methodus Analogiae
…когда в Месопотамии появилась письменность, местные жители не остановились на том, чтобы только записывать количество овец и коз. Очень скоро они начали выпускать первые в мире романы, хотя и написанные на глине. Одна из величайших историй всех времён – это месопотамский «Эпос о Гильгамеше» – рассказ о легендарном царе Шумера, который отправился в путь, чтобы открыть секрет бессмертия. На своём пути он побеждает демона, видит, как умирает друг, и получает важные уроки жизни.
Dr. Adam Hart-Davis, broadcaster BBC: «Потоп входит в рассказ о Гильгамеше?»
Dr. Irving Finkel, British Museum: «Это последняя часть истории. Когда Гильгамеш пересекает Реку Смерти, лодочник рассказывает ему о своих приключениях, и о том, как случился Потоп и разрушил Мир, и как был построен Ковчег. Весьма похоже на Ветхий Завет. Библейский рассказ, должно быть был позаимствован из ближневосточного повествования, которое уже задолго до этого ходило по свету».
Dr. Adam Hart-Davis, broadcaster BBC: «Да, но то, что мы читаем о Гильгамеше, много рассказывает и о Месопотамии. Я понимаю, что это не история, но…»
Dr. Irving Finkel, British Museum: «Нет-нет, это литература. Это миф и литература высокого уровня. Но она рассказывает о том мире, в котором жил Гильгамеш. Я имею ввиду, что это историческая личность. Вы получаете впечатление об огромном суетливом городе Уруке – торговля, связи, войны – обо всём этом в повествовании говорится как бы попутно, но фактически мы имеем довольно правдивую картину того, какой была жизнь того времени». [T.17.L.1]
…читайте меньше, перечитывайте больше, – учил он. – Четырёх сотен книг достаточно профессионалу. Когда классический текст откроет вам человеческую слабость и небезгрешность автора – вы сможете учиться у него по-настоящему.
– Читая, всегда пытайтесь улучшать. Читайте медленно, очень медленно, пробуйте и смакуйте фразу глазами автора, – тогда сможете понять, что она содержит, – учил он.
Михаил ВЕЛЛЕР [B.94.10]
Пауло Коэльо считается одним из наиболее успешных писателей в мире – его бранят критики и буквально боготворят читатели. Поклонники узнают его, где бы он ни появился.
Paulo Coelho: «Однажды я понял, что у меня просто колоссальная библиотека, насчитывавшая, наверное, две тысячи наименований, точно не помню. Я посмотрел на них и подумал: сколько из этих книг мне захочется перечитать? – Возможно, одну, две или три. Остальные нужны лишь для того, чтобы производить впечатление на друзей. В этом нет смысла. От этих книг будет больше пользы в публичной библиотеке. Я всё отдал, оставил только четыреста книг, спрятал их. Каждый раз, приобретая новую книгу, которую мне хочется оставить, я отдаю одну из старых. Это называется книговорот.
Книговорот зародился в интернете…» [T.13.CIV]
А тут как раз и стоит отдохнуть на моей неприхотливой книге. Ибо благую весть я никакую не несу, поскольку не имею. Да если б и была, то не понёс бы.
Новых идей, мыслей и сюжетов тоже в этой книге не предвидится, поскольку всё уже сочинено в далёкие средние века – и современными авторами только воруется. А средневековые авторы, в свою очередь, покрали эти мысли у античных, и если что-то новое у них мелькнуло – это, значит, из источников, не сохранившихся и до нас не дошедших.
И. ГУБЕРМАН [B.117.3]
**
**
Павел ЛЮБИМЦЕВ, профессор, заведующий кафедрой актёрского мастерства в Театральном институте им. Б. Щукина, Заслуженный деятель искусств РФ: «Чехов как-то Бунину сказал: «Меня будут читать лет семь после смерти». Совсем он не предполагал, какая всемирная, какая долгая слава будет связана с его именем».
…именно в мае в Мелихово проводятся знаменитые Чеховские фестивали. Популярность Чехова во всём мире настолько велика, что на фестивали приезжают театры из самых разных стран.
Кшиштоф Биении (Krzysztof Bień), польский актёр: «Чехов популярен во всём мире: его играют французы, американцы и мы, поляки. Не только для вас он свят, но и для всей международной культуры. Он глубоко входит в душу человека, и не важно, кто этот человек – американец или русский – Чехов показывает нам истоки, тайны души, просто делает это на примере Души русской. Его герой – это не стереотип, это – Архетип». [T.10CCCXXV.4]
*
«Кольцо нибелунга» имеет самый универсальный сюжет – мир с момента создания до гибели. Это драма о власти, о любви и предательстве, о желании и воздержании, о наваждении и заблуждении. И либретто и партитуру Вагнер пишет сам. Действующих лиц, среди которых боги и герои скандинавской мифологии, Вагнер погружает в водоворот интриг: они надломлены и сокрушены.
Katharina Wagner, German opera stage-director and co-director of the Bayreuth Festival (Катарина Вагнер, директор оперы, руководитель Байрёйтского фестиваля, правнучка Рихарда Вагнера): «Эти темы будут всегда волновать публику. Пройдёт двести и четыреста лет, а темы будут по-прежнему актуальны: ведь Вагнер обращается к первичным инстинктам, а они всегда будут интересовать человечество». [T.10.DCXLVII]
Александр ГЕНИС, русский американский писатель, эссеист, литературовед, критик, радиоведущий, культуролог: «…у Чехова есть диалог. Как это красиво сделано у Чехова! Рассказы Чехова меня иногда бесят, потому что всё мрачное. Ахматова говорила, что невозможно читать. При жизни Чехова была знаменитая статья «Жестокий талант». Однажды сказали, что у вас рассказы о том, как он красив, она красива, встречаются, женятся, и всегда несчастны. Он говорит – да. Когда три тома прочтёшь Чехова, то можно утопиться. Но пьесы Чехова я ценю на вес золота. Эта изумительная точность, глубочайший театр абсурда. Когда мы знаем, что у людей комок в горле, они говорят глупости, чтобы не сказать самое страшное, они говорят: «Жарище в этой Африке», или «У лукоморья дуб зелёный». Слову положен предел. А на сцене нельзя молчать, поэтому они говорят что-то абсурдное. А это абсурдное и есть самые сильные места в тексте. И там хороший режиссёр, для этого он должен сохранять темперамент постановки в этих местах, потому что это и есть обнажённый нерв пьесы. Читать, как это делает Чехов, как он точно понимает пунктуацию драмы. Никто никогда это не делал. Не зря Чехов классик, который считается не русским классиком, а просто классиком. Дальше него никто не может сделать». [P.97.132]
Владимир ЛАКШИН, академик РАО, доктор филологических наук: «…а ведь домашние отговаривали его, друзья беспокоились, в Москве, в Петербурге все спрашивали: «Зачем он едет? К чему он собрался в такую даль?»
Литераторы-то так считали – за свежими темами поехал. Многие так говорили. Исписался. Леонтьев-Щеглов – человек очень милый и литератор симпатичный Чехову писал в письме, что он надеется, что Чехов встретит на Сахалине господина Идеал-Идеалыча, без которого лучшие произведения искусства имеют, как бы, половинную ценность. А другой случай – Сергей Филиппов – средней руки писатель, несколько так навязчиво себя проявлявший по отношению к Чехову, пишет ему, что он рассчитывает, что Чехов привезёт с Сахалина пропасть прелестных идей, образов, сюжетов – целое богатство.
…во всяком случае он ехал не из страсти к путешествию. Ехал он за свой счёт, потратил на эту поездку четыре-пять тысяч рублей. Не приобрёл ни копейки. Рекомендательных писем с собой не вёз.
…неразменное чувство чести: вот у этого сына таганрогского лавочника, у внука крепостного было это чувство. Когда-то чувство чести считалось привилегией исключительно дворянской среды. Есть даже такое деление, приблизительное, как всё такого рода деление – на «Эпоху Чести» и «Эпоху Совести» в русской литературе.
Эпоха Чести – это когда дрались на дуэлях, когда романтически воспринимали верность честному слову, не терпели ни малейшего оскорбления. Это Пушкин, Лермонтов, декабристы. И «Эпоха Совести» – это Достоевский, Толстой – с их вниманием и бесстрашным обнажением всякого двойного дна, подполья человеческого, и с их призывом к смирению, к покаянию. Чехов, как бы, через их голову возродил понятие о чести, но «чести демократа», «чести разночинца», «чести русского интеллигента». Дуэлей нет – но есть долг, есть достоинство, есть самосознание и есть бесстрашие в отыскании правды.
В аттестате, заменявшем паспорт в те времена, и выданном Чехову в начале девяностых годов, говорилось, что «Лекарь Антон Павлович Чехов отличий и наград не имеет, в сражениях и походах не участвовал, наказаниям и взысканиям не подвергался». А ведь у каждого большого русского писателя есть свой подвиг – своя вершина жизни и своё страдание. Как это есть у Пушкина, конечно, – ссылка на юг, потом в Михайловское, дуэль. Вспомните Достоевского – «Семёновский плац» и десятилетняя каторга. И у Толстого в молодости «Четвёртый бастион» во время Севастопольской обороны. Чехов рисковал остаться «писателем без биографии» – без яркой судьбы…» [T.10.DIV.1]
***
***
Auctoritas (Автор) – l'Amoureux
В нём видели последнего писателя «Золотого века» русской литературы и Первого писателя двадцатого века. Советские критики искали в нём черты соцреализма, Театр абсурда называл его своим предшественником, постмодернисты использовали его тексты и приёмы. Сам о себе он говорил: «Я не либерал, не консерватор, не постепеновец, не монах, не индифферентист. Я хотел бы быть «свободным художником», и только».
Просто свободным художником стать не удалось ни при жизни, ни после. Каждое поколение литераторов, критиков, драматургов искало и находило своего Чехова.
Владимир КАТАЕВ, доктор филологических наук, председатель Чеховской комиссии Совета по истории мировой культуры РАН: «…вообще, самая полная биография Чехова на сегодняшний день написана не у нас, а в Англии. Дональд Рейфилд – такой славист, профессор Лондонского университета – написал книгу о жизни Чехова. Он стремился разрушить миф о Чехове (а такой миф действительно был), о Чехове, как о человеке святом, безгрешном, ну, только что крылышки ему за спину приделать, и он будет уже таким вот ангелочком – чего на самом деле не было».
Дональд Рейфилд (Prof. Donald Rayfield, University of London): «В России, всё-таки, есть традиция «Жизнь замечательных людей». У Замечательных Людей всё должно быть замечательно, если встречаешь что-нибудь «незамечательно», тогда умалчивают обо всём, что противоречит этому идеалу. Поэтому Чехов без увлечений, без высказываний, без мелких жестокостей, на которые он был способен, – этот Чехов совсем стушевался. Остался только Чехов, который, будто бы, говорил словами своих героев «В человеке всё должно быть прекрасно», и так далее».
Владимир КАТАЕВ, доктор филологических наук, председатель Чеховской комиссии Совета по истории мировой культуры РАН: «…нет в русской литературе другого писателя, уже из первого произведения которого, что-то вошло в общенародную речь. А у Чехова это есть…»
…упрёк, высказанный Заречной Треплеву, нередко слышал сам Чехов. Его пьесы называли «театром в прозе» или «пьесами для чтения». Да и сам Антон Павлович, работая для театра, часто сомневался: «выходит складно, но не сценично» – это его слова об «Ивáнове». «Должно быть несносно по конструкции» – это про «Лешего» – пьесу, позднее переделанную в «Дядю Ваню». «Страшно вру против условий сцены» – так автор говорил о «Чайке».
От просьб объяснить «как играть его пьесы?» Чехов отшучивается: «Я не режиссёр, я – доктор. У меня там всё написано». И на вопрос «что же написано доктором Чеховым?» вот уже более века пытаются ответить режиссёры и публика.
Том СТОППАРД (Sir Tom Stoppard), британский драматург, режиссёр, киносценарист и критик: «Основной чеховский канон состоит из работ, в которых не было того, что обычно ожидалось от театра: то есть просто игры с колодой карт, если вы понимаете, о чём я. Мне кажется, что он ввёл в театр новое, правдивое представление о мире: пьеса не должна состоять только из Тузов, Королей, Дам и Вальтов – в жизни полно мелких карт – трефовых Троек и Четвёрок. Но если вы их разложите в правильном порядке – так, чтобы они образовывали Ряд, Фигуру или Узор, – вы получите нечто правдивое и шокирующее».
Александр ЧЕПУРОВ, доктор искусствоведения: «…вот такого, он двойного, он думал, что внимание зрителя не может рассредоточиваться. Чехов вернул вот это вот «наслоение», он, так сказать, этот контрапункт, который он придумал: он ему был дорог. И это правда, это, действительно, одно из открытий Чехова – когда человек может весело что-то говорить, хотя мы понимаем, что он просто весь исстрадался. То есть, вот эти вот двойные планы, вот этот подтекст, эти подводные течения, этот контрапункт Станиславский открыл».
«…успех был огромный, а на сцене – настоящая Пасха…
В конце вечера публика потребовала посылки телеграммы автору.
С этого дня между всеми нами и Антоном Павловичем установились почти родственные отношения». Из мемуаров Константина Станиславского
В своих воспоминаниях Станиславский, Немирович-Данченко и актёры МХТ не устают повторять, что Чехов восхищался Художественным театром и всем, что в нём происходило. Но, как и во всех мифах о Чехове, здесь есть своя доля правды и вымысла. Художественный театр Чехов любил, и «Белая Чайка» появилась на его занавесе не случайно. Вот только постановки собственных пьес Антону Павловичу не нравились…
Дональд Рейфилд (Prof. Donald Rayfield, University of London): «Чехов далеко опережал своё время с его экзистенциальным подходом к жизни. Жизнь не имеет никакого смысла, всё в мире случайно, всё однажды будет забыто, совершенно забыто. Это мысль, которая нам не приходила в голову, пожалуй, до самой Второй Мировой войны. И только после Освенцима, после, может быть, ГУЛага мы столкнулись с этой мыслью. Мы стали готовы признать, что, возможно, нет ни Бога, ни смысла в жизни. И, одновременно с этим, мы стали готовы понять, что можно не делить вещи на трагичные и комичные: трагедия становится комедией, если посмотреть на неё с другой стороны, под другим углом. И чеховские пьесы построены именно на этом».
Сразу после революции его пьесы почти сошли с театральных афиш. Даже те, кто был особенно предан Чехову, вдруг признали несовременность, неактуальность его пьес.
Как известно, Лев Толстой, который восхищался чеховской прозой, однажды сказал Антону Павловичу: «Вы знаете, я терпеть не могу шекспировских пьес, но ваши ещё хуже». Это было лишь первое, пожалуй, самое парадоксальное сравнение Чехова с Шекспиром. В современном театре автор «Чайки» не уступает по количеству постановок автору «Гамлета», причём, как на родине Чехова, так и на родине Шекспира. Впрочем, сам Чехов к постановке своих пьес на зарубежной сцене относился скептически
Истории жизненные и театральные в судьбе самого Чехова переплетались не раз. Как-то он спросил у журналиста Владимира Пассе: «Вы бы могли жениться на актрисе?», и резко добавил: «А, вот, я бы не смог!»
Было это совсем незадолго до собственной свадьбы с Ольгой Книппер…
Дональд Рейфилд (Prof. Donald Rayfield, University of London): «…она была совершенно другой по сравнению со всеми женщинами, которых Чехов знал до неё. Я бы не назвал Книппер циничной, я бы назвал её расчётливой. Она хотела стать великой актрисой, она хотела стать вдовой великого драматурга. Это не была целиком её идея. Я думаю, её подтолкнул Немирович-Данченко. Это приём многих театров: чтобы драматург не писал пьес по заказу других театров, самое простое – женить его на самой красивой актрисе». [T.10.CCCLXVI]
****
****
Auctoritas (Автор) – Medium (Среда)
Юрий ПОЛЯКОВ, кандидат филологических наук, главный редактор «Литературной газеты»: «…например, Евтушенко вам никогда не сознается, что он возглавлял комсомольскую организацию Союза писателей. Я же не скрываю своё советское прошлое, и как секретарь этой комсомольской организации, – она была маленькая, потому что у нас средний возраст писателей был шестьдесят восемь лет. Там интересная была статистика, которая озадачила большое начальство: провели, посчитали, и оказалось, что в Союзе писателей до тридцати лет три человека, а после ста лет – четыре человека. И тогда вышло постановление о работе с творческой молодёжью. Вот я, как раз, дитя этого постановления. И нас тогда стали принимать в Союз писателей.
Мой учитель поэтический – Владимир Николаевич Соколов – сказал: «У писателя появляется стиль не тогда, когда он понимает, как он должен писать, а когда он понимает, как он не должен писать». Если простой читатель, он читает и получает художественное удовольствие, восторгается стилем, какими-то образами и так далее, так далее, то писатель, читая своих старших собратьев по перу, он, то же самое, он испытывает и радость, всё, но одновременно он понимает, что «вот так» не надо писать: так уже написали лучше меня – мне надо где-то поискать в другом месте. И, вот, постепенно-постепенно складывается ощущение «как ты не должен писать», и, вдруг, у тебя появляется Стиль. Это, в общем-то, мысль необычная, но именно Соколов меня натолкнул на неё, что нельзя понять «я должен писать так», потому что стиль – это иррационально. Это как слух – ты понимаешь, что это уже было – эта мелодия уже была…» [CDLXXXI.1]
*
Юрий ПОЛЯКОВ, кандидат филологических наук, главный редактор «Литературной газеты»: «…когда я написал повесть «Небо падших», где описана история отношений одного бизнесмена с его секретаршей, но любовная, меня просто замучили. Куда бы я ни показывался, – а вещь была популярная: она там была и в газетах кусками опубликована, и в журнале, и книжка, и потом фильм был – и вот, просто это была какая-то эпидемия. Ко мне все подходили и говорили: «Откуда ты знаешь мою историю с секретаршей? Вот, кто тебе рассказал?» Я говорю: «Да я не знаю» – «Не-не-не, там есть такие детали, которые… Я хочу узнать, кто у меня в фирме сливает информацию». И я понял, что я попал на какую-то архетипическую ситуацию, которая очень характерна, и уже люди воспринимают это как, именно, свою историю. Но, в сущности, к этому литература и должна стремиться.
Первый фильм «Небо падших» снял тюменский режиссёр Константин Одегов. Он ко мне приехал, сказал, что он влюблён в эту вещь, и сказал: «Откуда ты знаешь мою историю с секретаршей?» И говорит: «Я хочу снять этот фильм. Я заложил квартиру, машину, там всё, я буду снимать сам и так далее». Ну как я могу отказать. Он снял. Мы посмотрели фильм. Он, кстати, получил премию в Гатчине… причём, премию «Зрительских симпатий», не жюри.
Прошло много лет, и тут неожиданно мне позвонили… такой есть предприниматель, он хочет с вами встретиться. Встретились. Выяснилось, что это любимая его повесть. И по глазам я понял, что там тоже что-то с секретаршей было. И он захотел профинансировать этот фильм.
…вот, выбрали Кирилла Плетнёва, Екатерину Вилкову во второй экранизации. Кстати, самое сложное было, конечно, выбрать на роль главной героини. Вот это то же загадка: потому что на роль «роковой женщины», вот такой, от которой у мужиков «сносит крышу», на самом деле, очень трудно найти актрису.
В девяностые годы появились вот эти люди, вот с этой избыточностью, такой беззаконной эротике, вот этого абсолютного небрежения условностями. Они недолго были, но, вот, они были. Вот видимо этот тип, я бы даже сказал, не только психологический, но и социально психологический.
…я, вообще, подолгу пишу пьесы, я же не автор «Новой драмы», который три дня ходит по заводу и два дня пишет verbatim (дословно). Но поскольку всегда литература отстаёт от жизни где-то, как минимум, на пять лет, а как максимум, на десять лет – художественная литература – потому что всякое явление требует осмысления, требует замысла, требует подготовки, требует написания. Роман меньше трёх лет не может писаться: если роман пишется меньше трёх лет – это не роман, это что-то другое». [CDLXXXI.2]
*
Юрий ПОЛЯКОВ, кандидат филологических наук, главный редактор «Литературной газеты»: «…два полюса, а между ними – возможность заинтересовать зрителя серьёзным разговором, но в такой, современной форме.
Грубо говоря, живого писателя, пока как-то его ещё тексты не отстоялись, и стало неочевидно понятно, что: «Да. Это классик». А что такое классик? – Классика – это же очень просто. Классика – это то, что стали перечитывать. Вот если твою книгу, написанную пятьдесят лет назад, перечитывают через пятьдесят лет, значит ты классик, если не перечитывают – значит ты не классик, значит ты просто «эпизод в истории отечественной литературы». И поэтому относиться к писателю, ещё не известно, станут ли его книги классикой, может быть и не надо так трепетно, может быть, действительно надо эти тексты использовать именно как литературную основу для фильма «по мотивам». А потом уже, со временем, когда станет ясно, что это какая-то сверхценностная литературная вещь, ну тогда уже можно там трепетно следить за всем, что хотел сказать автор». [CDLXXXI.3]
Auctoritas (Автор) – Methodus Analogiae
Александр ЛАВЕЙКИН, лётчик-космонавт, Герой Советского Союза: «Беляев – мой любимый писатель-фантаст. У меня было собрание сочинений, и я прочитал всё – «Человека-амфибия», «Остров погибших кораблей». Единственное, что я не читал в детстве – это «Звезда КЭЦ».
Идеи Циолковского давно увлекали Беляева. Он мечтал познакомиться с учёным, но писателю мешала болезнь. В 1934-м году между ними началась переписка, а спустя два года Беляев посвятил великому учёному-провидцу роман «Звезда КЭЦ» (Константин Эдуардович Циолковский)
Александр ЛАВЕЙКИН, лётчик-космонавт, Герой Советского Союза: «Когда мы выполняли с моим командиром Юрием Романенко космический полёт на борту станции «Мир», то с одним из грузовых кораблей «Прогресс» по нашей просьбе нам прислали книги. И среди них был Беляев – «Звезда КЭЦ». И когда я в свободное время читал эту повесть, у меня волосы вставали дыбом, если так можно сказать про невесомость. Потому что всё, что там было написано, всё соответствовало нашему полёту на станцию. Это касалось и программы полёта, это касалось и технологической оснастки, это касалось и выходов в открытый космос, научных экспериментов».
Звездой КЭЦ Александр Беляев назвал искусственный спутник Земли. Это и станция-лаборатория, и ракетодром для ракет дальнего межпланетного сообщения. По сути фантаст предвосхитил орбитальные станции. Первой их начала строить наша страна. В 1973-м году в космос отправился «Салют», потом «Алмаз», а затем и знаменитый «Мир», на котором в 1987-м году работал Александр Лавейкин. [T.10.DCLXVI.1]
Автор – Methodus Analogiae
Антон НЕБОЛЬСИН, доктор богословия, профессор кафедры Библеистики Православного Свято-Тихоновского гуманитарного университета: «…в 46-й главке святой Мелитон производит слово «пасха», название, от греческого глагола «пасхо / πάσχω», который означает «страдать». Но, на самом деле эта этимология не верна, потому что это еврейское слово «песах», а не греческое, и к глаголу «пасхо» оно, как бы, отношения никакого не имеет». [P.149/6]
*
πάσχα τό (евр.) indecl. пасха NT. [B.169]
πασχητιασμός ὁ одержимость противоестественными страстями Luc. [B.169]
πασχητιάω быть обуреваемым противоестественными влечениями Luc. [B.169]
πάσχω [πάθος и πένθος] (fut. πείσομαι; aor. 2 ἔπᾰθον - эп. πάθον, эп. 2 л. sing. conjct. πάθῃσθα = πάθῃς, 3 л. sing. conjct. πάθῃσι = πάθῃ; pf. πέπονθα - эп. 2 л. pl. πέποσθε; inf.: дор. πασχέμεν, эп. aor. παθέειν; эп. part. pf. f πεπᾰθυῖα = πεπονθυῖα) 1) претерпевать, терпеть, страдать, переносить… 2) испытать, изведать…; ὁ μὴ πάσχων Arst. бесстрастный человек; 3) нести наказание (παθεῖν ἢ ἀποτίνειν Plat.). [B.169]
Деятель – Среда деятельности
…последние исследования повергли многих в состояние шока: оказывается, ранняя смерть напрямую связана со скукой.
Мы всегда считали, что скука – всего лишь тривиальная неприятность, возможно, она была присуща людям с древних времён. Считается, что состояние скуки происходит от одного из смертных грехов – уныния. Непосредственно слово «скука» впервые встречается в 1852-м году в романе Чарльза Диккенса «Холодный дом» – в книге о бесконечной судебной тяжбе. Но только в двадцатом веке понятие скуки начинает ассоциироваться с определёнными профессиями, занятиями, а также местами и даже людьми.
Скуку изучают не так давно, но учёным известно, что, не смотря на сложившееся мнение, она не зависит от предпочтений человека. Вероятно, она подчинена универсальным законам, основной из которых связан с неинтересной окружающей обстановкой. Второй закон – усугубление скуки посредством повторения.
Prof. Marcel Kinsbourne, New School, New York: «Наш мозг не слишком чувствителен к повторяющимся событиям. Мозг нацелен на понимание сути: я знаю, как это делать. Затем он теряет интерес к происходящему».
Третье – внимательности. Когда вы занимаетесь чем-либо не интересующим вас, предсказуемым и повторяющимся – заполнение форм, расчётом налогов и бухгалтерской работой – скука усугубляется из-за необходимости быть очень внимательным на протяжении длительного времени.
Мы привыкли думать, что когда нам скучно, мы замедляем свои действия и становимся сонными. Но с помощью МРТ учёные пришли к удивительному заключению: скучающий мозг не замедляет работу, он её ускоряет. Наряду с ускорением работы мозга учёные выяснили, что скука искажает время. В то время, как мозг ускоряется, ему кажется, что время замедляется.
Prof. James Danckert, University of Waterloo: «Если вы склонны к состоянию скуки, вы, как правило, неверно оцениваете время, и вам кажется, что оно идёт медленно. Чем чаще вы скучаете, тем чаще вам будет казаться, что всё происходит слишком медленно».
Раньше большинство людей воспринимали скуку как нечто раздражающее, но безвредное. Последние исследования, проведённые в Университете Вателоо, меняют наши представления о ней. Группа нейрофизиологов Университета Вателоо создала специальную «комнату скуки», где участники исследования искусственно доводились до соответствующего состояния.
Colleen Merrifield, PhD clinical student, University of Waterloo (исследователь скуки): «Во время просмотра скучного видео, пульс человека становится более учащённым, по сравнению с просмотром другого видео. Ненамного, но всё же он был выше. После просмотра скучного видео уровень кортизола в крови увеличивался, он превышал уровень, который мы зафиксировали после просмотра видео другой тематики».
Prof. James Danckert: «Кортизол – это гормон, напрямую связанный со стрессом. Когда я докучаю вам, когда я показываю вам что-либо, что наводит на вас скуку, это начинает действовать вам на нервы. Вы не в состоянии терпеть это в течение длительного времени. Ваш мозг, да и весь ваш организм, как бы говорят: «Это недостаточно энергично для меня, я хочу заняться чем-нибудь другим». Со стороны может показаться, что скука – это полусонное состояние, но в реальности – это состояние стресса».
Dr. Ellen Warner, Medical Oncologist, Sunnybrook Health Sciences Centre in Toronto: «Повышенный уровень кортизола чрезвычайно вреден. Он является причиной ожирения, которое вызывает сердечнососудистые заболевания. Он ослабляет кости и повышает давление, человек чувствует перманентную усталость, ослабляются мышцы. Это очень вредно для организма».
Dr. Sandi Mann, University of Central Lancashire: «Нет. Скука безвредна. Конечно, она может являться причиной негативных ситуаций, как на работе, так и в целом, в обществе. Я называю её «новым современным стрессом».
…постоянное сидение приводит к замедлению работы мозга, и может действительно убить нас. Последние исследования показали, что сидение способствует развитию тридцати пяти хронических заболеваний, включая сердечнососудистые заболевания, рак и депрессию. Но, не смотря на очевидный риск, похоже, мы сидим всё больше и больше. Возможно, благодаря чрезмерному использованию компьютеров…
Dr. Earl R. Henslin (писатель, пионер нейровизуализации): «Все знают, что в мозге человека есть отдел, который называется мозжечок, он находится в задней части мозга. Он отвечает за движение, и когда человек сидит, приток крови к мозжечку уменьшается. Кроме того, мозжечок связан с префронтальной корой мозга – участком, находящимся в лобной доле и отвечающем за внимание, концентрацию, рассудок, импульсное управление, обдуманность действий и планирование. Чем больше человек сидит, в особенности, занимаясь какой-либо рутинной и неинтересной работой, тем больше нарушается функция мозжечка. В такие моменты человек пытается бороться со сном, и процесс его обучения становится поверхностным. Чтобы выйти из состояния скуки, ему требуется движение».
Скука – это состояние стресса. Недавние исследования показывают, что состояние длительного стресса может привести к уменьшению головного мозга.
Можем ли мы находиться в состоянии скуки, не осознавая этого? В тридцатые годы двадцатого века американский учёный Джозеф Бармак провёл ряд экспериментов, исследуя влияние некоторых наркотических веществ на восприятие рутинной и однообразной работы. Он был потрясён, как с помощью амфетаминов можно нивелировать монотонность труда. Проблема заключалась в том, что амфетамины сводили людей с ума, или, даже, убивали их. И он нашёл другое вещество с аналогичным действием, но без каких-либо побочных эффектов. Его название «кофеин».
Одна из причин того, что жизнь в городе кажется такой интересной – это большое количество людей вокруг нас.
Dr. Sandi Mann: «Когда мы анализируем эмоции людей на рабочем месте, мы видим, что на первом месте идёт злость, а на втором – скука».
На работе скука имеет несколько стадий. Первая стадия – искажение восприятия времени: по мере нарастания скуки время начинает замедляться. Вторая стадия – отстранение: скучающий человек отстраняется от окружающей обстановки. Третья стадия – учащение пульса: исследования показывают, что незначительное учащение пульса скучающего может привести к стрессовой реакции.
Стресс – достаточно незначительное время находиться в состоянии скуки, чтобы организм начал выделять гормон стресса кортизол. Пятая стадия – попытка бегства: скучающий человек пытается спастись путём ёрзания, фантазирования или витания в облаках. Попытки играть – скучающий человек пытается играть, тем самым стараясь развеселить себя. Зевание… но в долгосрочной перспективе длительное стрессовое состояние может привести к ярости. [T.25.XV]
Forma – Bifurcatio
Ириней (Лионский) выбрал четыре евангелия из тридцати с лишним евангелий, чтобы они помогли ему в определении «Святой веры».
Dr. Craig A. Evans, Acadia Divinity College: «Большинство христиан хотели слушать Марка или Матфея, а не Фому или Иуду – вот как это было. Эти четыре были избраны потому, что они соответствовали настроениям христианских общин, соответствовали настроениям верующих. Вот истинные слова Иисуса, а не то, что говорится у Фомы или у Иуды, или в каких-то других писаниях».
Dr. Elaine Pagels, Princeton University: «Трудно сказать, как на самом деле были выбраны эти тексты. Некоторые считают, что они были отобраны епископами, другие же придерживаются мнения, что процесс шёл снизу – это были те книги, которые читал народ. Скорее всего, и то, и другое, потому что евангелия Нового Завета намного легче читать, чем большинство других «негласных» евангелий. В этих историях повествуется о крещении Иисуса, о его рождении и его жизни, его распятии и его смерти». [T.21.XCVIII]
Auctoritas – Иероглиф (Глаз и Ухо)
Владимир ДАШКЕВИЧ, композитор, теоретик музыки, заслуженный деятель искусств РФ: «Музыкант, когда играет, – хороший музыкант, современного уровня – должен понимать, что он делает во время игры. В большинстве случаев музыканты совершенно не понимают, что, например, мелодия – это четырёхфазная управляющая система, состоящая из четырёх фаз: тезиса, антитезиса, кризиса и синтеза – их нельзя играть одинаково».
Владимир МАРТЫНОВ, композитор: «Возникает вопрос: «Почему, и именно в Западной Европе появилась фигура композитора? Нигде её раньше не было. И, конечно, это связано с выстыванием религиозной веры: есть достоверность спасения, и есть достоверность свободы. И, собственно говоря, творческий акт композитора – вот этот момент – это, практически обмен достоверности спасения на достоверность свободы. Новации получаются, когда в сознании композитора происходит обмен. Но этот обмен не может происходить бесконечно, и, в конечном итоге, получается, что достоверность спасения полностью истрачивается и остаётся одна достоверность свободы. А что такое «достоверность свободы»?
…собственно говоря, вот эта фраза Ницше о смерти Бога, она что значит? Что достоверность спасения полностью израсходована и осталась одна достоверность свободы».
Владимир ДАШКЕВИЧ, композитор, теоретик музыки, заслуженный деятель искусств РФ: «Что такое разница девятнадцатого, двадцатого и двадцать первого века? В девятнадцатом веке были представлены три типовых формата в музыке. Первый типовой формат – это духовный – это месса, она продолжалась три часа. Второй типовой формат – интеллектуальный – симфония, она продолжалась полчаса-час. И, наконец, третий типовой формат – это светский – это песня, она продолжалась три минуты. В двадцатом веке месса выбыла из игры, осталось только симфония и песня – интеллектуальный формат и светский формат. И, наконец, в двадцать первом веке выбыла и симфония и месса, осталась только песня». [T.10.DXXXVIII]
l'Empereur – Methodus Analogiae
Михаил ПИОТРОВСКИЙ, доктор исторических наук, директор Государственного Эрмитажа: «…как оказалось, Росси, когда делал арку Главного штаба, он должен был соединить выход улицы на площадь. Он сделал двойную арку, которая превращает изгиб в нечто прямое. Точно так же было сделано в Пальмире: там строили главную улицу, она должна была идти к храму, появился ещё театр, в общем, нужно было, чтобы арка, которая завершает эту улицу, из неё было видно и то, и другое.
Основной расцвет Пальмиры, той, которую мы знаем, – это римское время…
И вот у нас история России: среди болота император Пётр строит Петербург. Примерно где-то в это время находят Пальмиру. Её находят европейские путешественники, и по Европе начинает распространяться слава.
Книга с гравюрами, показывающими Пальмиру, была подарена Екатерине Великой, и на книге даже написали, как пишет один из исследователей, «французские льстецы»: «В подарок Зенобии Северной Пальмиры». Стиль, конечно, «французских льстецов», одним из которых был Вольтер, потому что это известно, что Вольтер называл Екатерину «Семирамидой Севера».
…для тех, кто вырос в России, слово «Пальмира», это так же, как для жителей Ближнего Востока – это исток, это тот образец, по которому строилась наша цивилизация и культура». [T.10.DXXXIII.4]
Auctoritas – Methodus Analogiae
«Союз» – самый надежный в истории освоения космоса корабль. Он создавался для полёта к Луне, но к ней не полетел. Он, вообще, отказывался летать: в начале своей истории он терпел аварию за аварией. Он убил космонавта. И возможно своей нынешней славой «Союз» обязан одному человеку, который, всё же, укротил строптивый корабль.
Этот человек вообще не должен был стать космонавтом, но череда катастроф «Союза» заставит командование отправить на орбиту именно его.
…после внезапной смерти Генерального конструктора Королёва – лавина аварий и катастроф. Все старты отменены. На Байконуре звенящая тишина и всеобщая подавленность. После оглушительного триумфа первых лет советская космонавтика в тупике. Тогда спасти её сумели два внешне очень похожих друг на друга человека: у одного была власть, у другого – талант испытателя.
Владимир ПОНОМАРЕНКО, генерал-майор медицинской службы, начальник ГНИИИ авиационной и космической медицины МО СССР (1988 – 1991 гг.): «Космонавты молчат об этом, а, на самом деле, Брежнев… Катастрофа? – Там есть лётчик-испытатель Береговой. Это его дела. Пусть летит».
Когда в шестьдесят четвёртом Георгий Береговой пришёл в отряд космонавтов, его приняли в штыки: да, он единственный в отряде космонавт-фронтовик, но ему пятый десяток – по меркам тех лет – перестарок. Возраст, когда списывают даже из авиации.
В отряде космонавтов знали: ещё в войну новичок служил под началом их командира Николая Каманина, и даже не пытались скрыть, что видят в нём лишь престарелого любимчика, пришедшего за славой…
…до него в космосе побывали четыре «Союза». Все корабли погибли.
…ему было присвоено звание «Заслуженный лётчик-испытатель СССР». В 1961-м году в Кремле товарищ Брежнев вручил Береговому грамоту Президиума Верховного Совета СССР.
Именно тогда, в Георгиевском зале Кремля, Леонид Ильич, имевший хорошую зрительную память, отметил, что этот военный лётчик очень похож на него самого.
Это сходство едва не стоило Береговому жизни. 22-го января шестьдесят девятого, он, уже после полёта в космос, ехал с другими космонавтами на приём к Леониду Брежневу в правительственном ЗиЛе. У самых ворот Кремля из оцепления внезапно выскочил переодетый в милицейскую форму армейский офицер Виктор Ильин: он давно планировал покушение на главу государства. С двух рук Илин открыл стрельбу из пистолетов.
Рост Берегового – метр восемьдесят, положено – метр семьдесят, вес – под девяносто, требовалось не более восьмидесяти. Он принципиально не мог быть космонавтом, но стал им.
В тридцать третьем в Енакиево был открыт аэроклуб. Старшего брата Виктора в аэроклуб приняли сразу, а двенадцатилетнему Георгию отказали – мал ещё для полётов. Через три года он снова пришёл записываться в учлёты, и снова неудача: для авиации Береговой – чужой.
Михаил БЕРЕГОВОЙ, старший брат Георгия Берегового, генерал-лейтенант-инженер: «В те времена для того, чтобы попасть было в аэроклуб, нужно быть рабочим. А мы не только «не рабочие» – ученики, – а ещё и отец у нас бухгалтер – «служащий». Поэтому Жора вынужден был наряду с учение в школе наняться работать учеником у слесаря на завод. И вот только после этого взяв справку, что он «рабочий», он сумел поступить в Енакиевский аэроклуб».
Олег БАКЛАНОВ, министр общего машиностроения (1983 – 1988 гг.), секретарь ЦК КПСС по оборонным вопросам (1988 – 1991 гг.), Герой Социалистического труда: «Последняя моя встреча с ним была… Был какой-то праздник космический… Когда уже расходились, а у меня не было машины. Он говорит: «Поехали, я довезу». И он меня довёз. И мы с ним попрощались. И это была последняя встреча. Всё…» (расплакался и ушёл) [T.2.LXXXII]
…с этого дня старшина Оськин становится стрелком-радистом танка Т-34.
Потом были тяжелейшие оборонительные бои в излучине Дона и на подступах к Сталинграду. В этих боях Оськин чуть не погиб. 9-го октября 1942-го на танковые позиции налетели вражеские бомбардировщики. Одним из разрывов Оськин был засыпан землёй. Его направляют в медсанбат за Волгу.
Вскоре Оськина направляют на учёбу в Полтавское танковое училище, которое эвакуировано на Урал. Здесь – в Нижнем Тагиле – Александр получает новый танк Т-34.
Александр ОСЬКИН, Герой Советского Союза: «Пришли на завод – вот ваш танк! Один корпус. И мы по конвейеру каждый день ходили и собирали этот танк. И это гораздо лучше всякого изучения танка, участвовать в этой сборке: знаешь, где какой болт, и как он крепится».
Именно на этой «тридцатьчетвёрке» он и вступает в тот самый бой с Королевскими тиграми 12-го августа 1944-го.
23-го сентября 1944-го года младшему лейтенанту Александру Петровичу Оськину присваивают звание Героя Советского Союза.
Судьба сберегла отважного танкиста: он прошёл всю войну, неоднократно горел в танках, несколько раз был ранен, но остался жив.
Александр ОСЬКИН, Герой Советского Союза: «Семь танков я сменил. Два танка Т-26, а потом остальные пять танков уже Т-34. А седьмой танк я передал – он не был подбит». [T.18.LV.1]
Иероглиф (Грудь) – Methodus Analogiae
Конец 70-х годов 20-го века. Институт философии. И была там замечательная исследовательница позитивистской философии Нина Степановна Юлина. Однажды к ней домой пришли её коллеги по институту. Тогда считалось, что все наши философы – марксисты, что они изучают западную философию только с целью её критики и обличения.
И вот у неё в кабинете замечают портрет Карла Поппера над рабочим столом, а не Карла Маркса. То есть – главного объекта её критики.
И тут её внучок мелкий пробегает мимо, его отлавливает кто-то из гостей и спрашивает, указывая на фото: «Ой! Скажи, пожалуйста, а что это за дядя?» – «Я не знаю, но бабушка говорит, что этот дядя нас кормит». [P.170]
*
Юлина Нина Степановна (08.06.1927-22.11.2012) - специалист в области истории западной философии, доктор философских наук, профессор.
Сфера научных интересов: современная философия в США; аналитическая философия; философия Дж. Дьюи, Дж. Сантаяны, К. Поппера, Р. Рорти, Д. Деннета; философия сознания; проблема метафизики; взаимоотношение философии и теологии; философия образования; философский феминизм; философия для детей.