ЗАРИСОВКИ к 7-му АРКАНУ ТАРО
ЗАРИСОВКИ К СТАРШИМ АРКАНАМ
АРКАН XIII. Immortalitas 2; Permanentia in essentia; Смерть (Mors); Mors et Reincarnatio; Transmutatio energiae; Transmutatio viriam; la Faux (Коса); Иероглиф (фигура женщины, в качестве посредницы по трансформации плана жизни).
victurus in aeternum Dig бессмертный
aeternitās, ātis f [aeternus] 1) вечность, бессмертие, нерушимость (materiae PM; animarum Sen): aeternitatem immortalitatemque donare alicui С увековечить и обессмертить чьё-либо имя; opus aeternitate tuā dignum PJ произведение, достойное твоей бессмертной славы; in perpetuas aeternitates Vlg на вечные времена; 2) незапамятная древность: ab (ex) omni aeternitate С испокон веков. [B.32]
ἄ-βροτος 3 или 2 1) бессмертный, священный, божественный (νύξ Hom.; ἔπη Soph.); 2) безлюдный (ἐρημία Aesch. - v.l. ἄβατος). [B.169]
ἀμβροσία, эп. ἀμβροσίη ἡ амброзия, «бессмертие» (пища и благовонное притирание богов Hom., Arst.; у Sappho - напиток богов). [B.169]
ἀμβρόσιος 3 и 2 присущий (принадлежащий) бессмертным или ниспосланный бессмертными, т.е. божественный (ἑανός, εἶδαρ, ἔλαιον, νύξ, ὕπνος Hom.; ὄψ HH; μολπή Hes.; ἔπεα Pind.; αὐγά Eur.). [B.169]
Пять тысяч лет назад фараоны верили, что если их гробницы не будут тронуты, они обретут бессмертие в загробной жизни. Однако сегодня, по странному стечению обстоятельств именно мумии, разграбленные преступниками, обрели, своего рода, бессмертие. Это не та вечность, о которой мечтали фараоны, однако миру стали известны их имена, их тела находятся в безопасности, а ценности выставлены в музее. Фараоны и представить себе не могли, что бессмертие станет результатом бесконечной древней борьбы между богатыми и бедными. [T.13.XVI.2]
Prof. Barry Kemp, University of Cambridge: «Если посмотреть в долгосрочной перспективе, Эхнатону повезло. Хотя бы потому, что сейчас мы его обсуждаем и изучаем. Он предстает довольно в положительном свете. Его личность привлекает многих людей, даже вызывает симпатию и интригует, если хотите. Так что свой след в истории он несомненно оставил».
И ещё многие тайны остаются нераскрытыми. Но всё же, спустя три с половиной тысячи лет после падения «Города Изобилия» смутные времена мятежного фараона понемногу проступают из-под песков Амарны. [T.13.XXXVI]
К 1080-му году большая часть сокровищ царских усыпальниц была похищена. «Золотая гора» стала практически пустой. Как только порядок в Египетской империи был нарушен, империя окончательно погибла. Ближневосточные государства больше не подчинялись египетским фараонам.
Nicole Douek, BA, Ancient History and Egyptology from University College, London: «Теперь другие народы должны были стать главными, а Египет – превратиться в задворки мира».
Последним актом унижения Египта стала траурная служба, которую заставили провести жрецов Карнака. Из ограбленных усыпальниц они собрали сорок царских мумий и перенесли их в новое секретное место, чтобы они, наконец обрели покой. Яхмос – основатель Нового Царства, Тутмос Третий – завоеватель и создатель империи, даже Рамзес – последний великий фараон. Когда то их почитали как богов, теперь их тела просто сложили в горные пещеры, где они пролежали оставшиеся три тысячи лет.
Казалось, что борьба Рамзеса за бессмертие кончилась поражением. Спустя менее двухсот лет после его правления империя пала, а со смертью Рамзеса Одиннадцатого прервалась и его династия. Новое Царство закончилось. [T.10.XCII.3]
– Ну вот, – сказал я, – опять софистика.
Повернувшись, я пошёл к краю площадки. Но до самого края дойти не сумел – когда до границы земляного круга осталась пара метров, у меня закружилась голова и я с размаху сел на землю.
– Вам плохо? – спросила Анна.
– Мне замечательно, – ответил я, – но что мы тут будем делать? Жить втроём?
– Эх, Петька, – сказал Чапаев, – объясняешь тебе, объясняешь. Любая форма – это пустота. Но что это значит?
– Что?
– А то значит, что пустота - это любая форма. Закрой глаза. А теперь открой.
Не знаю, как описать словами эту секунду.
То, что я увидел, было подобием светящегося всеми цветами радуги потока, неизмеримо широкой реки, начинавшейся где-то в бесконечности и уходящей в такую же бесконечность. Она простиралась вокруг нашего острова во все стороны насколько хватало зрения, но всё же это было не море, а именно река, поток, потому что у него было явственно заметное течение. Свет, которым он заливал нас троих, был очень ярким, но в нём не было ничего ослепляющего или страшного, потому что он в то же самое время был милостью, счастьем и любовью бесконечной силы – собственно говоря, эти три слова, опохабленные литературой и искусством, совершенно не в состоянии ничего передать. Просто глядеть на эти постоянно возникающие разноцветные огни и искры было уже достаточно, потому что всё, о чём я только мог подумать или мечтать, было частью этого радужного потока, а ещё точнее – этот радужный поток и был всем тем, что я только мог подумать или испытать, всем тем, что только могло быть или не быть, – и он, я это знал наверное, не был чем-то отличным от меня. Он был мною, а я был им. Я всегда был им, и больше ничем.
– Что это? – спросил я.
– Ничего, – ответил Чапаев.
– Да нет, я не в том смысле, – сказал я. – Как это называется?
– По-разному, – ответил Чапаев. – Я называю его условной рекой абсолютной любви. Если сокращённо – Урал. Мы то становимся им, то принимаем формы, но на самом деле нет ни форм, ни нас, ни даже Урала. Поэтому и говорят – мы, формы, Урал.
– Но зачем мы это делаем?
Чапаев пожал плечами.
– Не знаю.
– А если по-человечески? – спросил я.
– Надо же чем-то занять себя в этой вечности, – сказал он. – Ну вот мы и пытаемся переплыть Урал, которого на самом деле нет. Не бойся, Петька, ныряй!
– А я смогу вынырнуть?
Чапаев смерил меня взглядом с ног до головы.
– Так ведь смог же, – сказал он. – Раз тут стоишь.
– А я буду опять собой?
– Петька, – сказал Чапаев, – ну как ты можешь не быть собой, когда ты и есть абсолютно все, что только может быть?
Он хотел сказать что-то ещё, но тут Анна, докурив свою папироску, бросила её на землю, аккуратно загасила ногой и, даже не посмотрев на нас, разбежалась и бросилась в поток.
– Вот так, – сказал Чапаев. – Правильно. Чем лясы точить.
Виктор ПЕЛЕВИН [B.51.6]
Владимир МИКУШЕВИЧ, писатель, российский поэт, прозаик, переводчик, религиозный философ: «…люди верили в бессмертие души. Но ведь бессмертие души далеко не во всех религиях считалось благом. Например, древние греки знали, что после смерти человека что-то остаётся – его Тень, которая будет в Аиде – но их это нисколько не успокаивало и не утешало, потому что Тень теряла память: она должна была вечно оставаться, ничего не помня, и к ней возвращалась память только тогда, когда ей давали лизнуть крови. Тогда она вспоминала свою прежнюю жизнь и могла даже предсказывать будущее.
Об этом можно говорить много. Например, французский философ Бланшо говорил, что, с другой стороны, если бы в человеческой жизни смерти не было – это было бы тоже нестерпимо. Эта тема есть так же у Свифта, который описывает народ, среди которого родятся иногда люди, которые никогда не умрут это не значит, что они бессмертные: для них просто не будет смерти, но они будут терять память, они будут дряхлеть и так будет вечно. И они считают несчастьем то, что они никогда не умрут. И Бланшо говорит, что смерть – некая последняя возможность человека, и человек боится смерти не потому, что после неё ничего не будет, а потому, что эта возможность бывает один раз, и она не может не быть упущена». [T.10.DCXX.2]
Бессмертие – вечная мечта человечества – вместе с идеей воскресения и идеей посвящения вынесено в заглавие данного сайта.
Слова апостола Павла: «а если Христос не воскрес, то и проповедь наша тщетна, тщетна и вера ваша» Кор. 15:14 уже не единожды были перетолкованы и растиражированы в вульгарном смысле: «Если Бога нет, то жизнь – дерьмо».
То есть, нет ни закона, ни воздаяния, а со смертью кончается вообще всё, то есть, не будет иметь значения кто что имел или недополучил.
А оборотной стороной медали оказалось отрицание (или проклятие) бессмертия. Если человек сотворён «по образу и подобию», то он также бессмертен. Но, в таком случае, не есть ли бессмертие – наказание, а жизнь лишь попытка укрыться от Всеблагости (Всеболи – всей Вселенской боли).
Многие южноамериканские священники читали политизированные проповеди против нищеты и коррупции. Это движение теологов-освободителей объединило христианские проповеди с марксистскими идеями социальной революции.
« …Рацингер (кардинал Йозеф Рацингер, с 2005 Папа Римский Бенедикт XVI) считал марксизм симптомом, а не болезнью. Болезнь – это неуверенность в сверхъестественном. То есть если вы больше не верите в духовное начало, если вы больше не верите в жизнь после жизни, то, разумеется, вы захотите воздвигнуть Царство Божие здесь и сейчас. А марксизм был признаком более важной проблемы: люди потеряли веру в то, что существует нечто выше законов природы».
Но трудно думать о райских благах если вокруг нищета и коррупция. Многие священники решили, что жизнь их паствы невыносима и призывали к протестам. Часто эти демонстрации перерастали в кровавый мятеж. [T.13.XVII]
…из выступления Патриарха Венеции кардинала Ронкалли, 1953-й год (Анжело Джузеппе, итал. Angelo Giuseppe Roncalli, с 1958-го Пара Римский Иоанн XXIII): «Учение о бессмертии наполняет человеческое существование глубоким содержанием. Если отнять у человека эту идею, рушится всякий смысл жизни. Страсти, борьба и разногласия безудержно разгораются, и вместо Оливковой ветви мира потрясают оружием несогласия. Судьба человека тогда подобна судьбе существ, лишённых разума, они становится даже хуже, так как злоупотребляют разумом, который имеют». [T.10.VII.23]
Александр ШПАГИН, критик, историк кино: «Именно так, потому что вдруг возникла координата смерти. Дело в том, что координаты смерти не существовало вообще в тридцатые годы, была такая вечная жизнь. Был не столько реальный мир, сколько мифомир. И не случайно, что в конце тридцатых годов Сталин пил за здоровье Ленина, и все считали, что это абсолютно нормально. Абсолютно нормально. То есть Ленин тоже был вечно живой, и все были вечно живы. Единственная смерть, которая была приемлемой, – это подвиг трудовой или подвиг во имя счастья родины какой-нибудь. Тогда человек отправлялся в пантеон святых. В противном же случае он отправлялся в Аид, то есть в ГУЛАГ и он просто, как бы, переставал существовать – он не умирал, он просто переставал существовать: «10 лет без права переписки», он вечно жив. На самом деле, это расстрел, да?
А где возникла координата смерти? Как только возникает координата смерти, сознание становится экзистенциальным. Поневоле. Потому что возникает координата бога. Человек начинает задумываться, кто он и что он, начинает высвобождаться из толпы. И это прекрасно отражено в замечательном, кстати, фильме «Они сражались за родину» Бондарчука в 1975 году, когда вот этот здоровый мужик, естественно, атеист, колхозник, которого играет Бондарчук, боится выйти из окопа и кричит: «Господи, за что же ты меня покинул?» Это человек, который до этого ничего о боге не знал, потому что это обычный советский человек. А потом в бреду он видит себя среди стада овец, которых гонят в огонь. Как только это разрешили Бондарчуку, не знаю, но разрешили, потому что он был генерал от кинематографа и у него была большая свобода, чем у остальных.
И это, кстати, абсолютно точно, потому что именно это и стало происходить со всем искусством, а самое главное, с сознанием народа и появилась в песнях не бравурность, не пафосность, не оптимистичность, а вдруг постоянная координата смерти: «До тебя мне дойти нелегко, а до смерти четыре шага». [P.97.138]
Человек боится бесконечности; вся его душа трепещет от ужаса и беспомощности, когда она его хотя бы слегка коснётся. Даже в том случае, когда он начинает сознательно рассуждать о ней, он всегда стремится воспринять бесконечность в узких рамках, умалить её истинное значение; он только ограничивается указанием, что она больше того-то и того-то, но никогда не идёт дальше, никогда не стремится взглянуть на её истинную сущность, как бы боясь быть раздавленным её величием. По самому существу своему человек должен видеть пред собой только близкие, легко достижимые цели. Чуть только цель переходит в идеал, хотя и достижимый, но далёкий, человек теряется, у него тотчас же встаёт сомнение в самой возможности его достижения вообще. Вот почему все Великие Посвящённые всех времён давали истины своего учения в простых, понятных даже детям, доходящих до наивности словах.
В. ШМАКОВ [B.24.1]
cedrus, i f (греч.) 1) кедр, тж. можжевельник (смола его применялась как средство, предохраняющее от гниения) Vtr, PM; 2) кедровое дерево V, QC etc.; 3) кедровое масло (предохраняющее от гниения): cedro linendus H (или dignus Pers) заслуживающий быть увековеченным, достойный бессмертия. [B.32]
«Ходил по кладбищу я снова,
Бродил, скорбя, среди могил.
Одним сказал: «Зачем ты умер?»
Других спросил: «Зачем ты жил?»
Этот экспромт возник у Сергея Сергеевича Юдина во время посещения Новодевичьего кладбища. Он не редко навещал это место упокоения великих людей.
Хирурги, часто видевшие смерть, относятся к ней не так, как обычные люди: врач твёрдо знает, что конец жизни неминуем, но всей своей жизнью старается оттянуть его как можно дальше. [T.10.DCLXVIII.1]
Андрей ЗУБОВ, доктор исторических наук: «…Инанна нисходит в Подземный мир. Мы не знаем мотива этого, но, если мы не знаем мотива, то, очевидно, что мотив – само действие. Инанна нисходит в Подземный мир, умирает там, убитая своей сестрой Эрешкигаль – Владычицей Подземного мира. И Энки её воскрешает. Он её воскрешает с помощью двух бесполых существ, которые он творит. Почему бесполые? – Потому что всё, что имеет пол – способно к размножению. Всё, что способно к размножению теряет возможность бессмертия. Если размножение – то бессмертие в роде, если нет размножения – то личное бессмертие. Так думали древние.
Все эти вещи изменены и пресечены в тайне Боговоплощения христианского, но в древности думали именно так.
И чтобы эти существа вышли из Подземного мира, они должны не иметь пола». [P.125.86]
Алексей МУРАВЬЁВ, кандидат исторических наук: «…человек стал грешным, то есть, у него появились вот эти помутнения его естественной способности познания Бога.
…но кто-нибудь спросил нас: смертным ли по природе сотворен человек? нет. Значит, – бессмертным? Не скажем и этого. Но скажет кто-нибудь: итак, он сотворен ни тем, ни другим? и этого не скажем. Он сотворен по природе ни смертным и ни бессмертным. Ибо если бы Бог сотворил его вначале бессмертным, то сделал бы его Богом; если же наоборот сотворил бы его смертным, то Сам оказался бы виновником его смерти.
Итак, Бог сотворил человека ни смертным и ни бессмертным, но способным к тому и другому, чтобы, если устремится он к тому, что ведёт к бессмертию, исполняя заповедь Бога, получил от Него в награду за это бессмертие, и сделался бы Богом; если же уклонится к делам смерти, не повинуясь Богу, сам был бы виновником своей смерти. Ибо Бог создал человека свободным и самовластным».
Афиногор фактически говорит следующее, что благодаря тому, что в человеке есть свобода и «то аутоэксусио», то есть, свободное произволение (эксусия / ἐξουσία – это власть; аутоэксусио / αύτοεξουσία – это возможность властвовать над самим собой)». [P.153/10]
*
ἐξ-ουσία ἡ 1) возможность (делать что-либо), право (на что-либо, свобода чего-либо)…; 2) (тж. ἡ ἄγαν ἐ. Dem.) (личный) произвол, своеволие…; 3) власть, могущество…; 4) изобилие, достаток…; 5) пышность, блеск…; 6) признак власти или подвластности… [B.169]
Георгий ЧИСТЯКОВ, священник Русской православной церкви, кандидат исторических наук: «…бессмертие души – это всё-таки больше философия Платона. Это «Федр» платоновский: об этом там очень хорошо сказано. Нет, здесь, конечно, речь идёт о другом. А вот о чём – это от нас действительно ускользает. В словах, в Евангелии этого не прописано. Другое дело, что Иисус всё время призывает своих учеников не бояться. Здесь очень важно понять, что, конечно, мы говорим об учении, потому что раз есть ученики, значит, есть учение. Он призывает своих учеников не бояться. Действительно, это ключевое слово Нового Завета. А о конкретном состоянии вечной жизни на самом деле здесь не говорится ровным счётом ничего. И, наверное, есть какие-то вещи, которые христианин может узнать только из личного опыта». [T.3.XXXIX.1]