ЗАРИСОВКИ к 7-му АРКАНУ ТАРО
ЗАРИСОВКИ К СТАРШИМ АРКАНАМ
АРКАН XIX. Veritas facunda; Virtus humana; Aurum philosophalum; Vocatio; Lux resplendens (Ослепительный Свет); Sol, le Soleil (Солнце) 4; Иероглиф (топор освобождения, прорубающий окно к свету в крыше предшествующего аркана).
quasi c. (coniveo) Lcr как бы жмуриться, т. е. (о солнце и луне) затмеваться
crisis, is (acc. im) f (греч.) решительный поворот, перелом, кризис Sen, CA. [B.32]
*
κρίσις, εως, ἡ , (κρίνω) соб. разбор; суд, судебное разбирательство; 2) решение, приговор, осуждение; 3) решительный исход; 4) спор, состязание; 5) толкование
На ясном небе вдали виден парус остроконечной формы…
tranquillo quilibet gubernator est погов. Sen при тихой погоде всякий — рулевой
ἀκάτιον (ᾰκᾰ) τό 1) чёлн, лодка Thuc., Polyb., Plut.; 2) косой парус Xen., Plut., Luc. [B.169]
ἅρμενα τά 1) корабельные снасти, паруса Hes., Theocr.; 2) орудия, приборы (τέκτονος Anth.). [B.169]
σπεῖρον τό 1) обёртка из ткани, полотнище: εἴλυμα σπείρων Hom. ткань для обёртывания тела, лёгкая накидка; κακὰ σπεῖρα Hom. жалкое рубище; 2) погребальное одеяние, саван Hom.; 3) парус (πείσματα καὶ σπεῖρᾱ Hom. - ᾱ в арсисе!). [B.169]
Николай ПЕТРАКОВ, академик РАН: «Я долгое время общался с Василием Леонтьевым, нобелевским лауреатом. И он говорил, что экономика похожа на парусный корабль: есть паруса, есть штурвал. Паруса – это рынок. Свобода рынка, дует ветре, поставите паруса… А штурвал – это как управляешь этим кораблём. Что такое плановая экономика? Вы стоите, штиль, паруса повисли, а вы всё крутите этот штурвал, крутите. И вы никуда не едете. Если есть монополия, то даже частичная монополия, она даже хуже, чем государственная, и экономика рынка, вроде как экономика свободной конкуренции. Но если у вас три четверти экономики, это монополизированная экономика, и цветные металлы и чёрные металлы, и нефть, и газ, и алмазы, то вы должны вот эту вот монопольную излишнюю прибыть отобрать у монополиста. Потому что она именно сработана, это дар природы. А если вы этого не делаете, то у вас возникают такие вещи как последние катаклизмы, связанные с монопольным ростом мировых цен, скажем на нефть. Когда говорят, что вот рубль будет укрепляться, там и всё. Он не будет укрепляться, потому что по сути дела наша национальная валюта, - это валюта основанная на монопродукте». [T.10.CIII]
Prof. Dennis L. Meadows, University of New Hampshire: «…к сожалению, проблемы в системе в основном сложные. Глобальные данные это подтверждают: график «Численности населения в мире» – данные с 1650-го года по настоящее время. Наша первая книга вышла в 1972-м году, население планеты тогда составляло три с половиной миллиарда человек. Мы писали тогда, что численность населения нужно так или иначе стабилизировать, чтобы избежать будущих проблем. В последующие годы население увеличивалось даже быстрее, чем раньше: за последние сорок лет – как раз со времени первого доклада – численность возросла ещё на три с половиной миллиарда человек (на столько же, сколько существовало на Земле в предыдущие триста тысяч лет). с 1972-го года численность населения удвоилась: сейчас на планете уже более семи миллиардов человек. ООН надеется, что это очень оптимистичный прогноз, не вполне обоснованный научно, что численность лишь слегка превысит девять миллиардов.
То же самое происходит с промышленным ростом: из-за экономического кризиса 2008-го года правительства сейчас стараются стимулировать рост. Долговой кризис в Еврозоне тоже собираются решать с помощью экономического роста – это единственное решение, которое пытаются применить. У японцев есть замечательная поговорка: «Если твоё единственное орудие – молоток, тебе везде мерещатся гвозди». Для экономистов – единственное орудие – рост: с его помощью они пытаются решать любые проблемы.
…с 72-го года производство более чем удвоилось, но «Продукция на душу населения» выросла совсем немного, потому что за прошедшие годы численность населения значительно увеличилась. Последние десятилетия объёмы «производства на душу» почти не менялись. Вдобавок распределение товаров происходило неравномерно: кто-то за последние годы обогатился, но основная масса людей продолжает жить в бедности.
Поскольку оценки всегда делались в краткосрочной перспективе, на «рост численности» повлиять не пытались, вместо этого старались стимулировать «промышленный рост», не смотря на то, что любой вид роста приводит к очень тяжёлым последствиям в более отдалённом будущем. В результате Человечество вышло далеко за пределы самоподдержания планеты. «Пределы самоподдержания» – термин, не имеющий точного определения, но по сути это такой уровень потребления, и такая численность населения, которые планета может поддерживать неограниченно долго. Или, по крайней мере, столь долго, что это не вызывает опасения у Человечества. Если копнуть глубже, то это означает такое количество людей и уровень потребления, которые можно поддержать за счёт возобновимых ресурсов – ресурсов, которые самовосстанавливаются – лесов, рыбы, продовольствия, которое производит сельское хозяйство; пресной воды и тому подобного». [T.10.CI.98]
Потребление на рынке автомобилей и недвижимости – главный двигатель мирового роста. В Китае есть национальная программа строительства дорог для ускорения темпов производства. Считается, что за следующие десять лет число машин вырастет в пять раз. Не смотря на утрату традиций, современные города – локомотивы роста, с помощью которых за двадцать лет триста миллионов китайцев пришли от нищеты к уровню жизни, сопоставимому с западным. По большей части они живут в городах. Предполагается, что через двадцать лет того же уровня достатка достигнут ещё триста миллионов.
Копенгаген. Дания. В шестидесятые годы Копенгаген пережил ту же модернизацию, что и сегодняшний Китай.
Lars Gemzo, Gehl Architects: «Ходить от дома к дому было очень скучно – сплошные зелёные лужайки – никаких развлечений, магазинов, вообще ничего. Только ты, трава и небо…
За это и критиковали большие комплексы шестидесятых годов, они предполагали полную изоляцию, абсолютную. Поливаешь цветочки в саду, смотришь на улицу. Там никого… И опять в дом».
С сороковых годов градопланирование отталкивается от машин: всё рассчитано на то, чтобы увеличить скорость и простоту передвижения… [T.10.CDLIV]
Сергей ГУРИЕВ, ректор Российской экономической школы, доктор экономических наук: «…надо сказать что, хотя споры продолжаются по многим вопросам, в принципе экономисты, так или иначе, в целом согласны в ответе на вопрос «Почему одни страны бедны, а другие страны богаты?» Это, наверное, самый главный вопрос для современного экономиста.
Экономический рост возникает там, где есть защита прав собственности; исполнение контрактов, то есть эффективная независимая судебная система; конкуренция, экономисты согласны в том, что монополия это плохо для того, чтобы развивать инновации и создавать новые технологии; и макроэкономическая стабильность и низкая инфляция». [T.10.CI.107]
Великая Депрессия 1929-го года потянула весь мир в крупнейший экономический кризис двадцатого века. В тридцатые годы почти треть взрослых мужчин Северного полушария сидела без работы. Америка нашла выход из затруднений с помощью «Политики доброго соседа»: Вашингтон собирался инвестировать в соседние страны при условии, что они будут покупать американские товары.
Prof. Seth Fein, Yale University: «Добрососедство – термин внешней политики. Администрация Рузвельта заинтересовалась Латинской Америкой. Когда Рузвельт пришёл к власти в 1933-м, он сказал, что США будут «хорошим соседом» – очень расплывчатое обещание. В 1934-м Рузвельт обратился к Латинской Америке в поиске решения своих экономических проблем. Идея в том, что США и страны Латинской Америки не являются конкурентами в экономике: США нуждались в сырье и рынке сбыта для своих товаров. Снижение тарифов было в интересах США: страна хотела ввозить сырьё и экспортировать промышленные товары. Впервые Вашингтон дал заём другим странам при условии, что деньги будут потрачены в США». [T.10.CCCXCI.2]
**
**
Советская экономика представляла из себя подсобное хозяйство при воинской части. [T.1]
Сталин инициировал крупнейшее в истории вынужденное переселение, эвакуировав около десяти миллионов человек на восток Урала, в Среднюю Азию и Сибирь, на юг, в Казахстан, с тем, чтобы отстроить СССР во «второй промышленной революции», по масштабам равной промышленным революциям двадцатых-тридцатых годов. Чтобы противостоять немецкой военной машине, было воздвигнуто почти две тысячи новых заводов. Переход огромной части советской экономики был выполнен за два невероятных года. И к 1943-му году СССР не уступал ни одной промышленной державе Европы, и по производству превосходил даже саму Германию. [T.1.XXVIII.1]
«Писатели у микрофона». Ведёт программу Ирина Каневская. Среди многих законами логики необъяснимых явлений советской власти, механизм её экономики – один из самых непостижимых. Ни у кого нет денег, однако все покупают дорогие вещи, и очереди за машинами и коврами огромны. В магазинах нет продуктов, но посмотрите на праздничный стол в любом доме. Люди почти не работают, но как-то так жизнь идёт и всё держится. Цены на продукты не повышались в течение двадцати пяти лет, однако всё стало в несколько раз дороже. И так далее. Сколько так будет продолжаться? Что пока спасает страну от полного развала? Вот как отвечает на эти вопросы писатель Сергей Довлатов в беседе «Клочок своей земли».
Сергей Довлатов: «Советская экономика – явление загадочное и необъяснимое. Десятилетиями опытнейшие западные специалисты предсказывают ей неминуемый крах. Но экономика продолжает функционировать и, более того, удовлетворяет колоссальные нужды военной промышленности. Советская экономика живёт, казалось бы, вопреки неумолимым историческим законам. Причины такой жизнестойкости носят глубоко субъективный характер. Главным образом тут сказываются неисчислимые природные и человечески ресурсы. Десятилетиями вырабатываемая привычка советских людей к беспримерным усилиям и нагрузкам. А также напористая действенность вездесущей советской пропаганды. И всё-таки перечисленные факторы не безграничны. Похоже, что положение в области экономики достигло критической фазы. Ресурсы на поверхности земли истощены. Образно говоря, вырублены самые крупные деревья. Приходится добывать эти самые ресурсы из глубин или реально осваивать дикий северо-восток. Для всего этого необходима эффективная современная технология, модернизация которой потребовала бы огромных средств. Человеческие ресурсы также близки к истощению – сказывается мощное демографическое эхо войны. Разрастающаяся сфера обслуживания затягивает всё большие человеческие массы. Индустриальный и сельскохозяйственный труд всё менее популярный. Заметно снизилась производительность труда. В некоторых сферах хозяйства она приобретает отрицательные темпы. Идеологическая машина, долгие годы работавшая безотказно, также приходит в негодность. Необходимы глубокие структурные преобразования. Кремлёвское начальство это понимает. Понимает, и смертельно боится любого новшества. Ведь любое разумное нововведение приведёт к демократизации советского общества, а, значит, пошатнуться незыблемые устои тоталитарной власти…» [P.113.16]
***
***
…теория учит, что из подобного кризиса есть два выхода: или поднять цены на основные товары, повысив государственные доходы, или отказаться от дорогостоящих проектов и закупок импортного оборудования, то есть, понизить госрасходы. Но Политбюро не может решиться ни на то, ни на другое: фиксированные цены – это часть неписанного договора между Обществом и Властью – лояльность в обмен на стабильность.
В (19)89-м к проблемам с нефтяными ценами добавляется очередной глобальный кризис – год на всей планете выдаётся неурожайным, и цены на пшеницу взлетают. Советские люди ощущают это по нарастанию дефицита – везде, во всём и на всё.
В (19)89-м власть вынуждена публично признать – в стране экономический кризис: неконтролируемо растёт дефицит бюджета и эмиссия денег (за год напечатано восемнадцать миллиардов рублей). Теперь уже весь мир понимает – СССР на грани банкротства. У руководства страны не остаётся выбора: одалживаться теперь нужно не у иностранных банков – те денег не дают, – а у правительств капстран – те готовы помочь, но, разумеется, не просто так: Москве выдвигают политические условия.
«Предоставление кредитов со стороны большинства западных стран увязывается со скорейшим принятием в Советском Союзе реальной программы перехода к рыночной экономике и подписанием «союзного договора», с чётким распределение компетенции центрального правительства и союзных республик».
Отсюда – с этих условий и кредитов – и берёт начало знаменитая «теория заговора», о том, что Запад, несомненно, ЦРУ намеренно разрушили Советский Союз, подстроив и падение нефтяных цен, и Перестройку, и Горбачёва, который, несомненно, американский агент. Маргинальная в девяностые, популярная в двухтысячные, в наши дни эта теория стала практически мейнстримом… [T.3.XXXV]
*
John Christensen, Development Economist: «Лондонский Сити – это финансовый квартал лондона. Здесь самое плотное средоточие банков в мире. С восьмидесятых годов руководство Сити делает всё возможное, чтобы привлечь банки со всех континентов. Столкнувшись с промышленным кризисом семидесятых годов, правительство Великобритании решило превратить Сити в финансовый центр планеты. И это было сделано с помощью резкого ослабления контроля над банками и главными финансовыми домами, которые здесь располагались. Это позволило банкам использовать более гибкие схемы кредитования. Государственное регулирование финансовых услуг было в прошлом. Что важнее – это позволило банкам перевести значительную часть операций в оффшорные зоны – Джерси, Гернси, на остров Мэн, на Карибские, Каймановы, Британские Виргинские острова. Целью этого было позволить банкам Великобритании привлекать капиталы со всего мира и дать Сити доступ к дешёвому капиталу.
Вашингтонский консенсус семидесятых годов, достигнутый МВФ и Всемирным банком, базировался на четырёх принципах. Первой нитью мышления – первой задачей – стала дерегуляция мировых финансовых рынков: требовалось свободное движение капитала между странами. Второй нитью была либерализация торговли – надо было сломать барьеры, которые десятилетиями создавались развивающимися странами для защиты местных производителей. В-третьих, надо было сократить влияние государства – уйти от ситуации, в которой государство, получающее доход от налоговых сборов, может решить вступиться за граждан. Четвёртым пунктом программы стало требование к государствам провести приватизацию всех предприятий. При этом, как правило, предприятия переходили в собственность иностранных инвесторов, которые покупали их по сильно заниженной стоимости сразу после приватизации. Таковы были четыре приёма политического давления от Международного Валютного фонда и Всемирного банка, которые называли неолиберализмом».
Прирост капитала в одном месте ведёт к росту задолженности в другом.
John Perkins, Author «Confessions of an Economic Hit Man»: «…гражданин США, родился в Соединённых Штатах, вырос в Соединённых Штатах. Я – представитель «экономической мафии». Наша работа похожа на то, что делают мафиози-киллеры, потому что мы тоже действуем по принципу «услуга за услугу»: гангстеры поступали так всю жизнь, просто мы делаем это на гораздо более высоком уровне – на уровне правительств и государств. И мы более профессиональны. Мы делаем это по-разному, но, пожалуй, стандартный пример, когда экономические мафиози находят страну, у которой есть такие ресурсы, которые сейчас нужны корпорациям: нефть, к примеру. Потом мы устраиваем этой стране огромную ссуду от Всемирного банка или его дочерних организаций. Но, на самом деле, деньги никогда не доходят до этой страны: наоборот, они идут в наши собственные корпорации и тратятся на то, чтобы выстроить в этих странах большую инфраструктуру для выгодного нам проекта. Это приносит прибыль лишь небольшому проценту населения страны, а также нашим предприятиям. Мы никак не помогаем большинству, которое слишком бедно. Но на этих очень бедных людей обрушивается невероятный долг, и он так огромен, что они не могут выплатить его. В процессе попыток выплатить этот долг создаётся ситуация, когда они не в состоянии позволить себе иметь хорошие программы здравоохранения или образования. И вот мы – экономическая мафия – приходим и говорим: «Послушайте! Вы должны нам много денег. Вы не сможете выплатить ваши долги, так что мы «возьмём натурой». Продавайте дешевле вашу нефть нашим нефтяным корпорациям, или голосуйте так, как нам надо на следующих важных выборах в ООН, или отправьте ваши войска поддержать наши в некоторых точках мира, например, в Ираке. И таким вот способом мы и выстроили Империю, потому что таковы факты: мы пишем законы, мы контролируем Всемирный банк, мы контролируем Международный Валютный фонд, мы, даже, контролируем ООН в значительной степени. Мы диктуем правила. То, что делают экономические мафиози, не является незаконным: вынуждать страны залезать в долги, а потом требовать от них услуги за помощь выйти из них – не противозаконно. Должно бы быть, но, нет!
Одна из характеристик Империи – это навязывание своей валюты миру. И мы это сделали с долларом. В 1971-м году у США были огромные долги в результате войны во Вьетнаме. И у нас был «Золотой стандарт». Внезапно одна из стран решила взыскать долг в золоте, потому что она не доверяла доллару. Никсон отказался выплачивать долг золотом, и даже отменил «Золотой стандарт», потому что платить было нечем: у нас не было столько. И поэтому мы быстро перешли на «Нефтяной стандарт». Это было большой частью сделки с Саудовской Аравией: настаивать на том, чтобы ОПЕК продавало нефть только за доллары. И, внезапно, доллар перешёл из «Золотого стандарта» в «Нефтяной», который во многих аспектах гораздо более важен, потому что нефть, на самом деле, сейчас гораздо важнее золота. И так, внезапно, мир смог покупать нефть только за доллары, и доллар теперь очень важная валюта. Сегодня (2008) Соединённые Штаты опять страна банкрот – у нас огромные долги: больше долгов, чем у любой другой страны за всю мировую историю. Если одна из стран попросит свои деньги в другой валюте (не в долларе) у нас будут серьёзные проблемы. Но сейчас они просят их только в долларах, потому что нефть – это товар, и нефть можно купить только за доллары.
Но Саддам Хусейн угрожал продавать нефть за что-то другое – не за доллары – как раз перед тем, как его свергли.
Бывает что нам – экономической мафии – не удаётся подкупить лидеров других стран. Так не удалось это сделать мне с Омаром Торрихос в Панаме и с Хайме Рольдосом в Эквадоре. Это не часто случается. Но когда так случается, в игру вступают те, кто делает чёрную работу – шакалы – это люди, которые свергают правительства, убивают их лидеров. В редких случаях, когда ни экономической мафии, ни шакалам ничего не удаётся, как в Эквадоре, тогда, и только тогда, мы отправляем войска: именно это случилось в Ираке. Экономический мафиози не смог подкупить Саддама Хусейна, не смог склонить его на нашу сторону, шакалы не смогли его уничтожить, и тогда отправили военных. В первый раз военных отправили в 1991-м году: мы разрушили их военную мощь и показали, что Саддам достаточно наказан, чтобы смириться. И тогда, в девяностых годах, экономический мафиози вернулся, и опять попытался подкупить Саддамам Хусейна. Но тот не уступил. Если бы он уступил, он бы до сих пор правил своей страной, и мы бы продавали ему танки и реактивные самолёты, и всё, что ему бы захотелось. Но он не уступил. Шакалы не смогли его уничтожить: у него была хорошая служба безопасности, и у него было много неотличимых двойников, таких, что даже его охранники не знали, кого они берегут – его самого или двойника. И так как ни экономическая мафия, ни шакалы не смогли добиться успеха с Саддамом Хусейном во второй раз, мы опять отправили войска. И в этот раз мы вытащили его. Остальное вы знаете». [T.22.XXIII]
*
25-е ноября (8-е декабря по Новому стилю) 1915 г
Газета «Новое время». Телеграфируют из Нью-Йорка
Наплыв золота для уплаты по заказам боевых снарядов принял такие грандиозные размеры, что казна оказалась не в состоянии расплавить это богатство и превратить его в доллары, и просит временно приостановить поставку. Счастливые янки! [T.10.CDLVII.15]
Александр АГЕЕВ, доктор экономических наук, академик РАЕН: «…вершиной социалистического планирования была комплексная целевая программа Научно-технического прогресса. Хотя она не была в должной мере, как сейчас говорят, имплементирована в практике планирования, и были определённые противоречия, сложившихся практик работы Госплана, соответственно Госснаба и Госкомцен, но в плане научной обоснованности, целеполагания, инструментария системности – это была вершина. Это семидесятые-восьмидесятые годы. Но понятно, что в восьмидесятые годы начинается разрушение по ряду причин системы планирования. И, соответственно, были до этого два этапа.
Один – от момента образования Госплана и отработки опыта планирования пятилетками: это до войны. И там по всем документам, которые сейчас имеются, опубликованы, многие из них недавно. Многие из них находились в Особой папке, потому что показывали реальную практику, в том числе, закупок оборудования в тридцатые годы. Это, фактически, была подготовка к войне. Осознание того, что война неизбежна, осознание всех угроз – оно не относится к 38-му году – это самое начало двадцатых годов. И мы ждали в тридцатом году вторжения со стороны Румынии, Польши, потом Германия меняла свой статус и так далее.
Второй период – это военная экономика, и здесь можно его продлить вплоть до упомянутых проектных офисов, которые охватывали три блока вопросов – это разработки ядерные, ракетно-космические технологии и системы противовоздушной обороны.
И с окончанием войны в сорок пятом году ставили задачи не столько конверсии, сколько перевода ресурсов ради этих проектов.
И уже пятидесятые-шестидесятые годы, включая период реформы – семилетки – это шла отработка перевода страны на совершенно другие рельсы, и вот та самая дилемма «производство средств производства или производство товаров народного потребления», вот эта дилемма сопровождала весь период. И борьба за эти приоритеты сопровождалась соответственно политическими выводами и политическими мотивациями.
Вот такие три этапа». [T.10.LI.111]
Валентин КАТАСОНОВ, доктор экономических наук, председатель Русского экономического общества им. С.Ф. Шарапова: «…на самом деле интереснее выяснить откуда взялась монета. Собственно говоря, причины появления монеты – это уже некая стандартизация кусочков драгоценных металлов, что облегчало, безусловно, выполнение драгметаллами функции денег. Так что это просто некий такой ещё этап на пути прогресса.
…причём, если так вот углубляться в историю, то, собственно эти два драгметалла они неравномерно распределялись по поверхности земли, и в каких-то странах преобладало серебро, в каких-то – золото. И мы традиционно считаем, что золото дороже, серебра.
…было всегда известно, что в Египте были большие запасы золота. Три тысячи лет назад золото было дешевле, чем серебро в Египте. А Европа – это, наоборот, серебро.
Для того, чтобы деньги выполняли свои некоторые функции, не обязательно им быть металлом, и, тем более, драгоценным – мера стоимости…
Многие общества не накапливали золото, не накапливали серебро, и, более того, это уже на уровне религиозного сознания. Я могу привести высказывание Аристотеля: Аристотель уже жил в те времена когда было понятие «экономика», и он говорил: «Не дай бог, если экономика превратится в хрематистику». А хрематистика – это искусство накопления богатств. А самым универсальным способом накапливать это богатство – есть накапливание металлических денег. И вот как раз он предупреждал против ростовщичества, против накопления…
…то же самое и с «Золотым стандартом» – минусы были налицо. А плюсы – это стабильность. А ведь действительно, был серьёзнейший минус: дело в том, что золото – ограниченный ресурс, и безусловно, что золото сдерживало экономическое развитие: либо надо было постоянно пересматривать золотой паритет денежных единиц, потому что добыча золота, она очень медленно развивается, а экономика развивается более динамично. Ну, хотя бы, темп экономического роста должен соответствовать демографическому росту, а демографический рост тоже опережает… Поэтому появляется «пятое колесо в телеге» – бумажные деньги, а потом это колесо становится основным. То есть происходит смена, не сразу, не вдруг – замещение «Золотого стандарта» «Бумажно-денежным стандартом». И вот сорок лет мы уже живём в уникальной ситуации – это бумажно-денежный стандарт».
Сергей КРАСИЛЬНИКОВ, профессор РЭУ им. Плеханова, доктор экономических наук: «Президент Соединённых Штатов Франклин Рузвельт в своё время произнёс фразу, которая стала исторической. Он сказал: «Дайте мне однорукого экономиста». Потому что все экономисты, которые приходили к нему в качестве советников, они ответом на вопросы, которые ставил перед ними Президент, начинали со слов «on the one hand … on the other hand / с одной стороны … с другой стороны». Дайте мне экономиста, который бы сформулировал одну точку зрения без всяких оговорок. Таких экономистов нет и, к сожалению, я тоже к их числу не отношусь, поэтому анализируя деятельность графа Витте: да, были с одной стороны плюсы, с другой стороны – минусы. Чтобы я отнёс к безусловным плюсам – это то, что решена была проблема привлечения иностранных инвестиций в Россию, и ликвидированы стимулы к оттоку капитала из России. Это, безусловно, было сделано: твёрдый «Золотой рубль», он гарантировал, что прибыли тех иностранных инвесторов, которые вложат свои деньги в Россию, они не будут девальвироваться, как это было в случае с «бумажным рублём», а будут конвертироваться в крепкую валюту, что и являлось серьёзным стимулом для иностранных инвесторов. И это действительно произошло. Действительно пришёл приток иностранного капитала в Россию, хотя по-разному можно это оценивать, но российская промышленность после этого стала развиваться более высокими темпами – это факт. С другой стороны – своего рода минус, и об этом, кстати, говорили противники графа Витте, и вплоть до сегодняшнего дня говорят многие его критики, – это негативно было воспринято сторонниками аграрного сектора. Потому что естественно, когда российская пшеница попадала за рубеж, существенное значение имела девальвация рубля. Это действовало как плюс для наших поставщиков сельскохозяйственной продукции, и когда пришли к твёрдому рублю, наши позиции на мировом рынке как экспортёра существенно ухудшились – это был минус. Поэтому, как и в любом случае, мы вынуждены сопоставлять плюсы – подъём промышленности, в том числе за счёт притоков иностранных инвестиций, и минус – своего рода удар по сельскому хозяйству, который нанёс переход к твёрдому «Золотому рублю».
Валентин КАТАСОНОВ, доктор экономических наук, председатель Русского экономического общества им. С.Ф. Шарапова: «…на шею России была наброшена «золотая удавка»: «золотой стандарт» тормозит экономическое развитие.
…вот смотрите, у страны есть «Золотой запас»: безусловно, что «Золотой запас», он лежит, он только обеспечивает обращение денежных знаков. Денежных знаков не хватает. Чтобы увеличить предложение денежных знаков, надо увеличить запас. В России происходило с точность «до наоборот» – Запас таял, и было три источника пополнения этого запаса. Первый источник – это золотая добыча. Она у нас была поставлена из рук вон плохо: процветала золотая контрабанда. Второй источник – это то, что сказал министр финансов Вышнеградский: «Не доедим, но вывезем», то есть, при активном торговом балансе мы зарабатывали золото, но какой ценой – ценой недоедания, ценой истощения нации. Третий способ – это получение «золотых кредитов». И вот здесь Россия подсела на «Золотую иглу» – на «Иглу Ротшильдов». Мы встретили Первую Мировую войну с очень интересными итогами: по многим показателям промышленного и сельскохозяйственного производства мы занимали четвёртое-пятое-шестое места, но по одному показателю мы были впереди Европы всей – по внешней задолженности, потому что нам постоянно нужны были «Золотые кредиты». (Одна тысяча) восемьсот девяносто седьмой год запрограммировал Семнадцатый год (1917-й)». [T.10.LI.104]
Sir David Attenborough, Naturalist: «…по всему Восточному Средиземноморью море отделяется от холмов на материке полосками болотной местности. Она образована почвой, которая когда-то покрывала близлежащие холмы. Этого болота не было здесь две тысячи лет назад, а сейчас оно отделяет море от города Эфеса.
…руины причала, где когда-то бросали якорь торговые корабли. Когда море ушло отсюда, сошла на нет и торговля, а за ней умер и сам город. Эфес – некогда один из самых ослепительных городов Римской империи, пришёл в упадок и был оставлен жителями». [T.22.XXIX.1]
*
Райнер Фосс (Rainer Voss), немецкий банкир: «…да, в девяностые были государственные кризисы и банкротства, скажем, Южная Корея, Аргентина, но не в таком глобальном масштабе. Никакой коллапс не мог утащить за собой весь мир, потому что глобализация и взаимная переплетённость были намного слабее, чем сейчас. В девяностые не казалось, что всё от всего зависит, было проще управлять: вот четыре шестерёнки – если тут покрутить, легко представить, что произойдёт на другом конце, и понятно что делать. А сегодня у нас семь с половиной тысяч шестерёнок, и не понятно что будет, если одну повернуть. В те времена была совершенно иная ситуация.
…это как гнилое яблоко в корзине с фруктами.
…решения принимаются так быстро: споры о выделении ста-двухсот миллионов евро «на культуру»идут годами, а сто-двести миллиардов на спасение банков выделяются за выходные. Вот так. Это поразительно».
Давление на Ангелу Меркель растёт: Греции нужно ещё больше денег. Если на этом саммите не удастся разработать план по борьбе с долговым кризисом, агентство «Standard & Poor’s» угрожает понизить рейтинг всей Еврозоны. Финансовый мир никогда ещё так явно не держал политиков на мушке.
Райнер Фосс (Rainer Voss), немецкий банкир: «…сейчас в обращении столько денег, что можно заваливать целые страны. Начинать можно с самой маленькой – Греции. И посмотреть, как отреагирует Европейский Союз. Создаёшь, можно сказать, как бы сформулировать, «немного проламываешь лёд», а затем берёшь следующую страну – Португалию. И лёд трескается ещё сильнее. Некоторым выгоден коллапс евро: в этом есть огромный потенциал для прибыли, а у некоторых в коллапсе евро политическая заинтересованность. Вот как это делать. Ищешь слабое место, бьёшь по нему, а затем взламываешь всё изнутри.
Я только что был в Испании, там уже кошмар. Настоящий. Люди в отчаянии. В магазинах сужается ассортимент, некоторые процессы остановились. Например, если заказать небольшое количество строительных материалов – черепицу, кирпичи – их больше не доставляют, потому что ради небольшого ящика не поедет ни один грузовик. И ничего не заказать. Это звучит странно, но там медленно рушится вся налаженная общественная инфраструктура. Покупательной силы не осталось, так что никто больше не торгует. А когда больше никто не торгует, приходит в упадок транспорт. Это как дорожка из домино. Если туда ездить регулярно, как я, то с каждым разом всё больше замечаешь, как страна разрушается. Люди пытаются изо всех сил выжить на том, что есть и прокормить себя сами. Вместо цветов в садике многие выращивают картошку – это уже заметно.
Кризис недвижимости обрушил Испанию в бездну, и банки усилили и ускорили его. Это кризис задолженности в частном секторе, а не кризис в государственном бюджете. В Нидерландах такая же картина, но никто об этом не хочет говорить…
(Следующей станет) Франция. У них серьёзные экономические проблемы, и они не хотят проводить важных структурных реформ. Я совсем не враг налогов, но у них очень суровая фискальная политика.
А потом всему придёт конец – «Game over». Поэтому все так настойчиво пытаются помочь Испании и Италии – это цепная реакция: Греция, Португалия, Испания, Италия – идут по порядку. Франция следующая по размеру. Если это начнётся во Франции, с этим никто не сможет справиться. Исключено. Придётся выдумывать новое решение». [T.22.XXX]
Slavoj Žižek, Slovenian Marxist philosopher, psychoanalyst and cultural critic: «…посмотрим на современный капитализм. Существует, с одной стороны, необходимость постоянного оборота капитала, что приводит нас к получению выгоды, экспансии, эксплуатации и разрушению природы. С другой стороны есть потребности экологии: давайте задумаемся о наших потомках и собственном выживании, давайте заботиться о природе и так далее. В этом противостоянии грубой капиталистической экспансии и заботе об экологии, долг, конечно, странный, извращённый долг находится на стороне капитала. Многим проницательным аналитикам это известно. Капитализм имеет странную религиозную структуру, она основана на следующем непоколебимом требовании: капитал должен быть в обороте, он должен возобновляться, распространяться, увеличиваться. И ради этой цели можно пожертвовать чем угодно, вплоть до наших жизней, вплоть до природы. Здесь действует странное безоговорочное правило «Настоящий капиталист – это скупец, готовый пожертвовать всем, ради этого извращённого долга».
Капитализм постоянно пребывает в кризисе, именно из-за этого он кажется практически неуничтожимым: кризис для него не помеха – этот тот фактор, который заставляет его постоянно самообновляться, постоянно распространяться и размножаться. Постоянно новые продукты. Обратная невидимая сторона этого – отходы. Невероятное количество отходов. Не нужно реагировать на эти кучи отбросов попыткой как-то от них избавиться: может быть, в первую очередь, нужно принять эти отходы. Принять тот факт, что есть вещи, которые никому не нужны: разбить этот вечный круг функционирования». [T.22.XXXIV]
Размышляя о жизни, Михаил Дмитриевич как-то пришёл к выводу, что социализм от капитализма отличается только количеством дефицита. При социализме дефицита до хрена: икра, автомобили, книги, квартиры, водка, обувь… При капитализме только один – деньги. Зато их отсутствие превращает в дефицит абсолютно все. Поэтому социализм всё-таки гуманнее.
Юрий ПОЛЯКОВ [B.139.1]
Виктор БАШКЕЕВ, специалист по истории древнего Китая, научный сотрудник Института востоковедения РАН: «…основная хроника Чжао-ди, она очень лапидарная в плане таких ярких событий. Там в основном церемониальные действия и экономика. Про экономику вкратце можно сказать, что были какие-то сложности. Постфактум долгого правления У-ди возникали какие-то напряжённые моменты. Но кризиса явного не было, потому что маркер явного кризиса в Хань очень чётко прослеживается в трактатах экономических: там написано, что «люди ели друг друга». Если там этого не написано, значит всё нормально. Это реально так определяется.
…можно переводить как «кормили», но понятно, что в данном случае «ели». «Ши» – это «кормить» и «есть» одновременно. Вот если этой фразы нет, то, скорее всего, это некая напряжённость, но не кризис.
Поэтому мы практически не видим узловых точек по основному источнику. Все детали мы берём из биографии Хо Гуана, которая по объёму даже больше, чем основная хроника». [P.141.56]