ЗАРИСОВКИ к 7-му АРКАНУ ТАРО
ЗАРИСОВКИ К СТАРШИМ АРКАНАМ
АРКАН IX. Protectores; Initiatio (Идеология); Prudentia; Lux Occultata или Lux in Occulto; Отшельник (l' Ermite); Наука Победителя; Иероглиф.
ГЕРОЙСТВО (2)
…самое удивительное, что многие ратные подвиги Семёна Михайловича вовсе не легенда, а подтверждённая документально быль. Существует музейный экспонат – простреленная «в решето» бурка, заговорённого от пуль Семёна Михайловича. Бурка, в которой он не получил ни единой царапины. В архивах хранятся документы о том, что он был полным Георгиевским кавалером – имел четыре Георгиевских креста. Иными словами, Будённый был не только трижды Героем Советского Союза, но четырежды Героем Российской Империи. Самому Семёну Михайловичу, что Империя, что Союз, – разницы не было никакой, – свою позицию он формулировал предельно чётко: «Мне всё равно какой фронт. Моё дело рубать».
Семён Михайлович Будённый родился на хуторе Козюлин станицы Платовская Сальского округа Области Войска Донского. Это были исконные казачьи земли, где люди жили по особому укладу. Правил донцами выборный атаман. Мальчики-казаки с трёх лет учились рукопашному бою, с пяти – конной выездке, с семи – стрельбе, с десяти – рубке. Сначала малыши рубили струйку воды так, чтобы не было брызг, затем переходили к рубке лозы, сидя на бревне. И только после этого к рубке на боевом коне, осёдланном по-строевому. Семён схватывал военную премудрость на лету – и в седле держался как влитой, и стрелял метко, и рубил так, что старые казаки только удивлённо и одобрительно хмыкали. В Будённом было столько сил и энтузиазма, что быть лучшим из лучших у него всегда получалось само собой.
…с такими задатками Семён мог бы стать красой и гордостью казачества, а учитывая его светлую голову, может быть даже атаманом Войска Донского, если бы только он был казаком. Но с его происхождением шансов у него не было никаких.
Борис СОКОЛОВ, доктор филологических наук, кандидат исторических наук: «Он был не донской казак, а иногородний. Иногородние, в отличие от казаков, не имели права владеть землёй на Дону, то есть они либо арендовали землю, либо занимались какими-то городскими промыслами, либо работали в качестве батраков на казачьих землях».
Отец Семёна – Михаил Иванович – был старостой иногородних, уважаемым в станице человеком, но всё-таки, чужим. До девяти лет Семён помогал отцу пахать арендованную землю, потом его отдали на службу к местному купцу. За десять лет службы Будённый сделал замечательную карьеру, пройдя путь от мальчика на побегушках до машиниста локомобильной молотилки. В двадцать лет он женился, а ещё через полгода его забрали служить в драгуны. В казацких частях ему, иногороднему, делать было нечего. Теперь его неказацкое происхождение не вызывало у окружающих скепсиса, для всех он был только великолепным конником.
Александр ШИРОКОРАД, историк, писатель: «Отправили в конницу в драгунский полк. В полку была, говоря современным языком, дедовщина. Семён получал периодически зуботычины. Несколько раз был в кровь избит унтер-офицером».
К зуботычинам он относился философски: ведь в армию он шёл, чтобы сражаться, и, может быть, получать ранения, а легкие телесные повреждения от фельдфебеля – не самое страшное, что может произойти с солдатом на войне. Кстати, с этим глубоким убеждением, Семён Михайлович прожил всю жизнь. Во время Гражданской он собственноручно приводил к беспрекословному повиновению своих буйных подчинённых и, даже позже, уже будучи маршалом, не чурался того, чтобы по-отечески дать в ухо расхлёбанному солдату.
Борис СОКОЛОВ, доктор филологических наук, кандидат исторических наук: «Это был самый демократичный из советских маршалов, в том смысле, что он, пожалуй, единственный, который бил морду красноармейцам ещё в годы Великой Отечественной войны. Другие маршалы, ну, наверное, меньше, чем до майора просто не опускались. Чтобы какой-нибудь Жуков или Конев били морду красноармейцу – такое себе даже представить трудно. А вот факт, как Будённый бил морду двум красноармейцам зафиксирован Хрущёвым в мемуарах. Это, кстати, отражало его определённый демократизм…»
…в это время в России во всю гремела революция 1905-го года. Однажды командир полка, проверяя лояльность своих бойцов законной власти, спросил Будённого, что он думает о революции.
Александр ШИРОКОРАД, историк, писатель: «…ответил: «Про неё все гутарят, что такое я не знаю, но я верно служил и буду служить государю-императору». Будённый показал себя, как верный слуга Царя и Отечества, и это была одна из причин, почему его отправили в офицерскую школу и позже продвигали».
После окончания Русско-японской войны Семён Михайлович остался на сверхсрочную службу, и как лучший наездник Забайкальского военного округа был направлен в Петербург в конную школу. Год он стажировался у русских, английских и немецких мастеров выездки, а затем победил на соревнованиях между курсантами. Будённый стал лучшим наездником России.
…а дальше казачью дивизию перебросили на Турецкий фронт. Это во многом предопределило судьбу Будённого. В то время, когда войска морем переправлялись на новый фронт, с Семёном Михайловичем произошло нечто такое, о чём в советское время не знал никто, кроме его близких родственников.
Зинаида ТКАЧЕНКО, племянница С. М. Буденного: «Войска перебрасывали по морю где-то в районе Турции, и Семён Михайлович плыл на пароходе и сидел в кубрике там с солдатами».
Ночью, когда все на пароходе уже погрузились в глубокий сон, Семёну Михайловичу не спалось. Он вышел из кубрика на палубу и, опираясь на винтовку, сидел, глядя на серебрящиеся в лунном свете морские волны.
Зинаида ТКАЧЕНКО, племянница С. М. Буденного: «Вдруг что куда девается, исчезает это море, исчезает Луна, исчезает всё. И он говорит, на этом всём появляется такое, сияние, начинается, какое-то прямо радужное, сияние, я не могу передать, в языке человека нет этих слов, чтобы всё это передать. И вдруг появляется, вот так как на иконах пишут, Матерь Божия. Она вот так вот стоит».
Семён Михайлович ни раз вспоминал в кругу семьи этот удивительный случай. И его племянница Зинаида Тимофеевна Ткаченко запомнила рассказ в мельчайших подробностях.
Зинаида ТКАЧЕНКО, племянница С. М. Буденного: «А он на Неё смотрит, и обалдел. Что, как это! Матерь Божия! Она и говорит ему, что «Не дай осквернить род свой, и весь мир тебя узнает, и ни одна пуля не коснётся телеса твоего». А он, значит, тогда и говорит: «За что мне такое счастье, что и пули его не возьмут, и мол, дескать, Матерь Божия явилась, за что, мол, такое счастье? Я же убиваю, говорит, людей-то, я же, говорит, убийца, он так сказал. А Она говорит «Не за себя, за людей» и исчезла. После этого вот случая ни одна пуля его никогда не брала, после пяти войн».
Не существует прямых свидетельств того, что Семён Михайлович был религиозным человеком. Но их в советское время и быть не могло. Кумир одной шестой части суши, – легендарный маршал Будённый, – не мог своим примером подрывать идеологическую установку партии на атеизм. Однако, в свете этого рассказа о Чудесном Явлении совсем по-другому смотрятся некоторые детали его биографии…
..там же, в Средней Азии, Будённый стал замечать, что во время митингов пока он произносит перед народом речи, суеверные крестьяне, стоящие рядом, втихаря отрезают от его шинели кусочки войлока. Считалось, что шинель Будённого обладает магической силой отводить от своего владельца несчастья.
Драгунский полк, в котором служил Будённый, до последнего момента хранил верность императору. Затем пытался служить Временному Правительству, и никакой революционности в нём так и не появилось. Однако, армия распалась, и уж тут драгуны поделать ничего не могли. Со своей упорной мечтой о конном заводе, Семён Михайлович вернулся на родину и оказался втянут в революцию волей-неволей.
Борис СОКОЛОВ, доктор филологических наук, кандидат исторических наук: «Он вернулся к себе на Дон, а там было резкое противостояние иногородних и казаков. И он примкнул к большевикам, создал партизанский конный отряд из иногородних, также революционно настроенной части казаков. Примкнул к более крупному отряду Бориса Думенко…».
Долгое время никто не понимал, что происходит вокруг и что делать. Не особенно отчётливо себе представлял политический расклад и Семён Михайлович. Но поскольку единственное, что он умел это война, он организовал воинское подразделение и начал сражаться. Особых сомнений по поводу того к кому присоединиться у него не возникало.
Борис СОКОЛОВ, доктор филологических наук, кандидат исторических наук: «Метаний у него не было, но это объяснялось просто тем, что на Дону было довольно жёсткое разделение: казаки – или нейтральные, или за белых, а иногородние почти поголовно за красных. Буденный был человек, который к идеологии относился абсолютно индифферентно, она ему была без разницы коммунистическая идеология. Сам он, тем более, чуть не стал капиталистом. Просто он своим крестьянским что ли умом почуял в большевиках силу и понял, что надо держаться их. Тем более что у него и выбора то не было, потому что он, как иногородний, как там старший унтер, у белых он не имел никаких перспектив особых. Там, простите, генералов было до чёрта, не говоря там о полковниках и прочих офицерах». [T.3.XV.7]
17-е июля 1941-го года. Сокольничи, близ Кричева. Обер-лейтенант 4-й танковой дивизии Вермахта Фридрих Хёнфельд записывает в дневнике: «Вечером хоронили неизвестного русского солдата. Он вёл бой в одиночку, бил из пушки по нашим танкам и пехоте. Казалось, бою не будет конца. Храбрость его была поразительна…»
Бой разгорелся у белорусской деревни Сокольничи у моста через речку. Батарея 55-го стрелкового полка получила приказ отходить, а для прикрытия оставили старшего сержанта Сиротинина с пушкой 76-го калибра.
Лавина немецких танков шла на восток, не ожидая никакого сопротивления, даже мост по оплошности красноармейцев не был взорван. Сиротинину приказано задержать колонну, а потом по возможности догонять своих.
В те первые месяцы войны о боях местного значения, об отдельных боевых эпизодах информации было мало, она запаздывала, терялась во время отступления. Доходившие до командования сообщения были противоречивы. По этой причине многие подвиги наших солдат так и остались неизвестными, о других страна узнала позже – во время освобождения захваченных территорий. Так было с героической обороной Брестской Крепости. Об этом событии узнали почти год спустя, в феврале 1942-го, когда в руки красноармейцев попал архив разгромленной под Орлом 45-й немецкой дивизии. И только после войны двести защитников Крепости были награждены орденами и медалями, а два командира стали Героями Советского Союза.
О подвиге сержанта Николая Сиротинина тоже стало известно два года спустя, в сорок третьем, от жителей деревни Сокольничи. А многие детали боя раскрыл дневник немецкого офицера…
Но тогда воздать «Герою» по заслугам не получилось. Константин Симонов, узнавший о Сиротинине в начале шестидесятых годов, ставил его подвиг в один ряд с подвигом Александра Матросова.
От деревни Сокольничи до Кричева пять километров – несколько минут езды – но 17-го июля 1941-го года, чтобы преодолеть это расстояние, гитлеровцам понадобилось два с половиной часа.
…ещё известно, немцы были настолько поражены мужеством русского солдата, что похоронили его с воинскими почестями.
Кричев расположен на втором стратегическом направлении на Москву: шоссе Москва – Варшава.
К концу боя местность у моста была усеяна телами убитых гитлеровцев, сгоревшими танками и бронемашинами. По словам Ольги Вержбицкой, убитых оккупантов было так много, что на следующий день у обочины шоссе выросло целое кладбище. Два десятка солдат Гудериана нашли свой конец в бою с одним единственным русским солдатом.
…скорее всего ему удалось поджечь первые несколько машин и создать горящую баррикаду для остальной техники. Ход дальнейших событий восстановить трудно. Важен итог: один человек вступил в бой с танковой колонной и задержал её на два с лишним часа. И это была не только военная, но и бесценная моральная победа.
Всех поразило, что «герой» был совсем юнцом, почти мальчишкой, далеко не богатырского сложения. В городском военкомате сохранилась медицинская карта призывника Николая Сиротинина. Рост – сто шестьдесят четыре сантиметра, вес – пятьдесят три килограмма. И при этом, по подсчётам противника, он ухитрился произвести пятьдесят семь выстрелов.
Больше всего немцев изумило, что против них сражался один единственный боец.
…о чём грезит паренёк в солдатской форме, сидя на брёвнышке у деревенского дома, на берегу речки по имени Добрость. Смерть где-то рядом, но думать о ней не хочется. В голове мама, сёстры, и девочка, с которой сидел за одной партой. Солдату двадцать лет, по-настоящему он ещё не был мужчиной. И к артиллеристам ближнего боя ещё не приклеили звание «Прощай Родина»
…ушли на следующий день, похоронив своих солдат рядом с могилой русского артиллериста. На месте боя остались груды искорёженных танков со свастикой и два ряда белых берёзовых крестов.
Семья Сиротининых лишь в 1958-м году из публикации в журнале узнала о судьбе и подвиге Николая.
Наталия РЫБКИНА, помощник главного редактора журнала «ОГОНЁК»: «Вот, в пятьдесят восьмом году «Огонёк» писал о Николае Сиротинине. К нам пришёл материал из архива Министерства Обороны, а к ним, в свою очередь, пришло письмо от краеведов города Кричева, в котором описана история Николая Сиротинина и этого боя. По всей видимости, статья имела серьёзный резонанс, и в шестьдесят пятом году, к двадцатилетию Победы «Огонёк» объявил о том, что собирает материалы о подвигах, которые не были описаны ранее. И люди стали присылать письма из своих архивов, стали присылать и писать краеведы…»
В 1965-м знаменитый писатель-фронтовик Константин Симонов вместе с директором местного музея Петром Мельниковым обратились в Верховный Совет СССР с ходатайством о присвоении Николаю Сиротинину звания Героя Советского Союза. Им ответили, что такое звание присваивается только по представлению непосредственного командования красноармейца. А такого представления не было…
Прах героя перезахоронили в братской могиле на высоком берегу реки Сош в городе Кричеве. К двадцатилетию Победы Николай Сиротинин был посмертно награждён орденом Отечественной Войны Первой степени, его именем названа улица.
Подвиг Сиротинина был одной из тысяч страниц Великой Отечественной…
Обер-лейтенант Хёнфельд был убит под Тулой летом 1942-го…
…его дневник передали военному журналисту Фёдору Селиванову. [T.2.XXXVIII]
Михаил БОРИСОВ, Герой Советского Союза: «…утром, ещё на рассвете нас подняли. Две батареи получили один приказ, а третья батарея, с которой двинулся и я, получила приказ прикрыть Прохоровку со стороны автострады Москва – Симферополь. Прохоровка горела вся. И, вот, справа догорали остатки совхоза «Октябрьский», и вдруг кто-то впереди кричит, что танки с фронта. Смотрим, действительно, немецкие танки, непонятной конструкции, незнакомая, такая, конструкция – тяжёлые, угловатые. Их было девятнадцать, мы насчитали. Сразу команда последовала: «Орудия. Танки с фронта. Орудия к бою». «Ребята! Не стреляйте, не давайте себя обнаружить» – любой бы выстрел, и мы бы там костьми легли, ещё не успев бы даже ни одного танка подбить. Ну, когда, вот, они приблизились, тогда поступила команда «Огонь!» Жуткое состояние было. И, вот, после первого же залпа загорелось две немецких машины. Стало как-то так, немножко легче: «Ага, мол, эти хвалёные «Тигры» тоже горят». Но нас тоже обнаружили и накрыли огнём. Не только танки, но над головой появились «Мессера», а где-то справа из-за такой, небольшой возвышенности ударили миномётная батарея. И земля вот так вот, ходуном заходила. Есть убит и ранен, вышло из строя одно орудие, второе, третье. А потом замолчала и последняя пушка. Ну, надо было что-то делать…
…снаряд был уже в этом, в орудийном стволе, в казённике. Я поймал в перекрестье ближайшую машину, нажал на спуск – она вспыхнула. Побежал за новым снарядом. Снова зарядил, снова выстрелил. Снова удачно. А тут на помощь, гляжу, подбежал командир батареи Ажиппо и лейтенант Красноносов – командир огневого взвода. Ну, совсем легче стало, ну, теперь-то я не один, теперь нас, всё-таки, трое. Контузило тяжело Красноносова, от меня Ажиппо где-то в метре, может быть в полутора метрах со снарядом как бежал, так и остался. Я у него выхватил снаряд, зарядил в пушку и снова выстрелил. А потом уже потянул другой – опять в одиночку.
Сам-то бой ведь не мог долго длиться. Вот, я где-то прочитал, что в течение часа, и прочее. Да какая чепуха! Большей чепухи я никогда не слышал. Да нельзя там было держаться. Батарея продержалась всего где-то около десяти минут. Ну, и я примерно такое же время продержался. Вот и всё, семнадцать-восемнадцать минут этот бой длился…
…на мою долю досталось семь, а восьмой подошёл буквально вплотную к пушке, где-то на расстояние может быть семьдесят, может быть шестьдесят метров. Несколько секунд, – он раздавит её буквально. Я навёл очень грубо ствол вперёд, нажал на спуск. Снаряд ударил в лобовую броню. Ну, сноп искр. Он остановился. И не продвинулся дальше ни на метр. Но ответным выстрелом он в упор разбил мою пушку. Единственное, что осталось в памяти – это всплеск такой огня, вот, кусок голубого-голубого неба, и там летело колесо от моего орудия и так быстро-быстро-быстро крутилось вокруг своей оси.
Я был тяжело ранен…» [T.18.XIV.2]
*
…о том, что произошло потом, Михаилу рассказали уже в госпитале.
От неминуемой смерти его спас командир корпуса генерал Попов, наблюдавший за действиями батареи с КП…
За этот бой под Прохоровкой, Михаил Фёдорович Борисов был представлен к званию Героя Советского Союза.
…паренёк из далёкого сибирского городка оставил свой автограф на одной из колонн Рейхстага. [P.102]
*
11-го июля 1943-го года артиллерийский дивизион 58-й мотострелковой бригады выдвигается на позиции
Михаил БОРИСОВ, Герой Советского Союза: «…только проехали, поравнялись с совхозом «Октябрьский», кто-то кричит: «Впереди танки с фронта». Потом посчитали – девятнадцать штук. А в батарее – четыре пушки».
Михаил БОРИСОВ, Герой Советского Союза: «…три месяца под Сталинградом. Раз пять, наверное, расчёт полностью сменился, а меня не тронуло – ни осколок, ни пуля».
После Сталинградской битвы молодого сержанта переводят в батарею 76-ти миллиметровых орудий. Он участвует в освобождении Донбасса и битве на Курской дуге.
Михаил БОРИСОВ, Герой Советского Союза: «…под такой завесой смогли установить пушки, сгрузить снаряды, машины отогнали сразу в тыл. И, вот, первый залп. Как сейчас вижу – вспыхнуло две машины. Сразу как-то легче стало на душе: значит, эти хвалёные танки горят, оказывается».
Уже после первого залпа батарея обнаружена. Немецкие танки открывают ответный огонь. Их поддерживает немецкая миномётная батарея. С воздуха позицию обстреливают два Мессершмитта. Одно за другим выходят из строя орудия, появляются убитые и раненые.
Михаил БОРИСОВ, Герой Советского Союза: «…и когда замолчала последняя пушка, некому было стрелять, подбежал. Раненые уже отползли, убитые остались на месте. Я покрутил маховичками – всё исправно. Снаряд уже там – в казённике. Поймал танк – поджёг. Сбегал за снарядом: а недалеко эти ящики были. И снова удачный выстрел. Потом ещё раз сбегал. Потом слышу – топот за спиной».
На помощь Борисову прибегают ещё двое бойцов. Но уже через пару выстрелов они тяжело ранены. Сержант вновь остаётся один. На батарею наступают танки из эсесовской дивизии «Мёртвая голова».
Михаил БОРИСОВ, Герой Советского Союза: «…ни о чём в этот момент не думаешь. Да знаешь только одно, что если ты не станешь к орудию, кто встанет, если в принципе больше никого не было. Вот это единственное, что тогда двигало-то мной: никаких мыслей – даже самых высоких – не было. И если раньше, там, мурашки по коже бегали – тут уж не до них было».
Отважный артиллерист в одиночку продолжает бой с фашистскими танками. Он совершает невозможное – в одном бою уничтожает семь Тигров. Восьмой танк подходит вплотную к орудию Борисова.
Михаил БОРИСОВ, Герой Советского Союза: «Я очень грубо ствол навёл ему в лоб и нажал на спуск. Сноп искр: такая броня моей пушке не по зубам была. Но он выстрели почти одновременно, может быть на какое-то мгновение только позже меня. Снаряд попал прямо в пушку. Всё вспыхнуло огнём – полыхнуло. В памяти осталось, что я лежу раненый, контуженный, а в небе – голубое-голубое небо, ни облачка – и там летит колесо от моего орудия, и быстро-быстро вертится».
Михаилу повезло: бой наблюдал командир корпуса. По его приказу тяжело раненого артиллериста выносят из под огня и отправляют в госпиталь.
10-го января 1944-го года Михаилу Борисову за неравный бой с Тиграми присваивают звание Героя Советского Союза.
После госпиталя Борисов возвращается в свою часть. Участвует в освобождении Украины и Польши. Войну командир взвода лейтенант Борисов заканчивает в Берлине, расписавшись на стене Рейхстага. Вскоре его демобилизуют. [T.18.LV.2]
*
Михаил БОРИСОВ, Герой Советского Союза: «…а, вот, если так хочешь – в училище поезжай. Томское артиллерийское. Обидно было, но согласился. Думаю: пока учусь – война кончится.
В училище я проучился всего четыре месяца: тяжёлое положение под Москвой. Училище расформировать, курсантский состав послать на фронт. И я стал не артиллеристом, а миномётчиком. Ротного миномёта: ты стоишь на коленях за прицелом, заряжающий бросает мину. Мина летит на 400 метров максимум. А ты находишься в боевых порядках пехоты.
…есть такой нарукавный знак: ромбик, чёрное сукно, окантован красным, а посредине две скрещённые золотистого цвета пушки – два орудийных ствола. Мы гордились, что мы носили такой отличительный знак. Это только «противотанкисты»: нам платили двойную зарплату – девять-двадцать.
…и, вот, когда мы Прохоровку проехали – она вся горела – а справа совхоз «Октябрьский». Тоже догорали эти строения. И в это время кто-то закричал: «Танки с фронта!» Смотрим, много показалось их. Потом посчитали – девятнадцать было всего, а у нас четыре пушки. Спасло, что дымок от пожара стлался над самой землёй, и гитлеровцы нас не заметили. И когда танки подошли поближе, была дана команда «Огонь!»
После первых же выстрелов как-то стало на сердце немного легче – загорелось несколько машин: и они горят. Нас сразу обнаружили и накрыли тоже огнём. Над головой Мессера появились. Такая небольшая возвышенность справа – оттуда ударила миномётная батарея. Земля ходуном заходила: живого места не было – тут воронка, тут воронка… Крики, стоны – появились раненые, убитые.
Как комсоргу, делать было нечего – я кого-то перевязывал, кого-то относил в сторону, где-то снаряды подносил к какому-то орудию. Потом вышла из строя одна пушка, вторая, третья. Замолчала и последняя…
А танки уже метров 200-250 до них было. Я бросился к последнему орудию…
Несколько машин обошли орудие слева. Устремились прямо на нашу позицию. Развернули рывком пушку и тоже встретили огнём.
…танк остановился. Он дальше не пошёл. Но ответным выстрелом разбил мою пушку: станину оторвало. Запомнился сноп огня: кусочек такого голубого-голубого неба, и там летит колесо моей пушки и крутится быстро-быстро». [P.125.471]
**
**
Воспоминание Кривощёкова В.В., интенданта 3 ранга: «…именно тогда Елькин был ранен в голову осколком. После выздоровления и возвращения в строй он успел жениться и даже, кажется, стать отцом. Последний раз я встретил Леонида в базе Полярное. Он шёл от штаба флота к причалам, где швартовались катера и мотоботы. «Как прошёл доклад у Головко?» – спросил я. Елькин молча пошарил у себя в кармане и вытащил коробочку. Он открыл её – Золотая Звезда! «Твоя?» – спросил я, опешив от неожиданности. Только тут я обратил внимание, что Елькин не в своей извечной лётной куртке, а в шинели, выбрит и пострижен, так что хоть к коменданту в гости. Елькин затолкал коробочку с наградой в карман и сказал: «Только что вручили». Почему не приколота? «Страшно, – отвечает, – не пришёл ещё к мысли, что имею право. Поношу пока в кармане, попривыкну, тогда и приколю…» Не знаю, успел ли он приколоть свою Звезду на мундир. Он погиб в первом же вылете после награждения. Не знаю, что произошло с его «спитфайром», отказал мотор или немцы всё же подстерегли Леонида в дальней зоне… [P.46.3]
*
…об этом эпизоде он рассказывает тоном человека, которому просто повезло. Когда Ганина первым на флотилии наградили орденом «За службу Родине в Вооруженных Силах СССР» III степени, он несколько дней стеснялся его надевать, и начальство, естественно, потребовало объяснений.
– Неудобно как-то, вроде плавали вместе, работали наравне, а отметили одного меня…
И все же Ганину пришлось подчиниться.
Я. ВЛАДИН [A.334]
Мне очень повезло. Наверное потому, что я истинный герой. Я никуда не исчез, я просто слился с медиа. Завтра утром меня покажут в новостях. И кусочек меня войдёт в каждого посмотревшего. И в тебя, и в ту девчонку, нюхающую в туалете, и вон в того парня, висящего в Интернете, и в тех знакомых мне по прежней жизни барыг и сутенеров. И вообще во всех, кто посмотрел сегодня репортаж про парня, погибшего в клубе от удара током. Я стал частью индустрии. Я – МЕДИА!
Вы все будете завидовать мне, а некоторые даже повторят мой путь, чтобы так же стать достоянием Информационного Поля.
Настоящие герои превращаются в новости. Именно так, и никак иначе.
Сергей МИНАЕВ [B.99.3]
Батурин утверждает: космос меняет психологию человека гораздо быстрее, чем это происходит на земле. Это знают все космонавты, и обсуждают между собой.
Юрий БАТУРИН, лётчик-космонавт, Герой России, доктор юридических наук: «…давайте посмотрим старт. Сейчас, вот, космонавт здесь ещё на Земле: он – это ещё первая личность космонавта, пока он готовился. Через пятьсот двадцать шесть секунд космонавт окажется в Космосе – всего около девяти минут – и вот здесь уже начинается меняться личность, потому что ты понимаешь, что за стенками этого маленького шарика Бесконечный Мир, и ты уже за пределами Земли, за пределами привычного тебе Мира. И вот соотнесение собственных масштабов с масштабами Космоса, показывает какая ты «песчинка». Потом возвратишься на Землю, вот, и перешагнёшь какого-нибудь жука, не наступишь на него, потому что понимаешь, что у него своя жизнь, и он в такой же скорлупке, как ты когда-то был, и не надо его лишать того, что не ты ему дал.
…всё это можно теоретически представлять, но реально ты испытываешь это только там. Меняется и мировосприятие, и мироощущение. А потом космонавт возвращается, ему говорят, что он «Герой», и некоторые начинают даже в это верить, задирать нос. И если так оно и пойдёт дальше, то тогда, вот эти три личности, они никогда не сойдутся: его личность уже на Земле никогда не сможет сойтись с ним же, какой он был в Космосе». [T.10.CCXXXIX.2]
Для Советского Союза Гагарин был идеальным кандидатом. Он служил живым доказательством того, что в Стране Советов даже крестьянский сын может добиться многого. Играя роль Героя, Юрий Гагарин должен был демонстрировать, откуда он произошёл и чего в итоге достиг.
Герман ТИТОВ, лётчик-космонавт, Герой Советского Союза: «Юра оказался человеком, мужиком, который, которого все полюбили…
…нас тоже пригласили на Красную Площадь, естественно, переодевшись в «гражданку» мы все были. И когда я увидел вот это всё, – шли по Красной Площади, – а Юра стоит на этом самом, на Мавзолее. Ну, до меня дошло только вот на Красной Площади, когда я это всё увидел».
…где отдельная личность не могла быть важнее коллектива: люди должны были смотреть на Героя – и видеть себя. Но Гагарин стал не просто символом – он был живым человеком – и как заметил Хрущёв, доказательством великой силы пропаганды. [T.13.LXXV]
Carrie Fisher, «Princess Leia Organa»: «У нас есть юноша в поисках приключений, – герой, с которым отождествляет себя зритель, – у нас есть головорез, ну, и девица – совсем непростая девица, – однако нуждающаяся в помощи. Есть мудрый старец, которого нужно отыскать, есть забавные герои-помощники. Идеально подобранные герои, работающие для истории».
George Lucas, creator of Star Wars: «Это традиционная мифическая история, может быть, оторванная от реальности. Где герои – это ключевой фактор».
***
…забавно, но факт: самый главный новый герой не был человеком вовсе…
George Lucas, creator of Star Wars: «Это был ключевой персонаж: если бы он не сработал, то всё – весь фильм вылетает в трубу – Йода становится марионеткой, лягушонком Кермитом. Весь фильм был зависим от него». [T.22.IV]
( י۠דֵעַ ) [yōdēa‘] знающий [B.18]
( יָדַע ) [yāda‘] знать [B.18]
…во Франции сочетание революционного энтузиазма и военного гения поможет Наполеону покорить старые монархии.
В течение тысячелетия со времён побед мусульманских орд, на свете не существовало могучих армий, чьи солдаты готовы были отдать жизнь во имя идеала. В Америке XVIII-го столетия на смену религиозному идеалу, ради которого сражались последователи Мохаммеда, пришёл идеал политический, – революция. В XX-м веке политические идеалы по-прежнему заставляли людей сражаться, не смотр на неравные шансы. Идеи марксизма и национализма вдохновили вьетконговцев вступить в схватку с мировой сверхдержавой США. Извращённые идеалы расового превосходства и верности Фатерлянду, исповедуемые нацистами, помогли гитлеровским армиям бросить вызов объединённым силам Европы, России и Америки, над которыми они едва не добились победы. Однако даже при отсутствии подобной великой идеи остаются факторы, заставляющие людей рисковать жизнью.
Prof. John Keegan, Military Historian, Vassar College: «Я думаю, есть три причины, в силу которых люди сохраняют сплочённость в исключительно тяжёлой боевой обстановке, когда всё говорит о том, что нужно спасаться бегством, когда над ними довлеет страх, когда их жизнь в опасности. Первое – это принуждение, проще говоря, когда одних заставляют сражаться другие. Другая – это стимул. В прошлом люди зачастую шли в бой в надежде поживиться потом добычей: золотом, женщинами, чем угодно. И, наконец, анестезия или наркоз. Люди нередко злоупотребляют вином или наркотиками, чтобы подавить в себе страх. К этому, судя по всему, нередко прибегали в прошлом, начиная с древнейших времён, и продолжают прибегать и поныне. Древние греки, к примеру, несомненно пили вино прежде чем устремиться в битву. Многочисленные факты свидетельствуют о том, что американские солдаты во Вьетнаме употребляли наркотики, потому что им было страшно. Однако есть ещё нечто иное, никак не связанное со стимулом, наркозом или принуждением. Я называю это «Фактор Х», – с группами людей происходит нечто особенное, заставляющее их оставаться вместе перед лицом опасности».
Captain Perry Rearick, US Army: «Если вам подолгу приходится находится в танке вместе с двумя или тремя парнями, вы становитесь близкими людьми, у вас почти не остаётся тайн друг от друга. Между солдатами возникает связь и, оказавшись в сложной ситуации, каждый думает уже не о себе самом, а обо всём экипаже».
Люди сражаются с гораздо большей охотой, стараясь до конца исполнить свой долг, когда знают, что о них позаботятся, если кто-то будет ранен или заболеет. Военно-медицинская служба существовала ещё у древних греков и римлян. В современных армиях это один из главных приоритетов. Однако медицинская помощь это, так сказать, цивилизованная сторона войны. Даже в наши дни солдата подчас заставляют идти в бой самые примитивные силы – смесь адреналина и тестостерона, – ни с чем несравнимое возбуждение схватки.
Prof. John Keegan: «Возбуждение боя, это состояние описывают довольно часто. Человек испытывает прилив сил, а потом облегчение, получив возможность применить оружие, увидев результат его воздействия на противника. Человек полностью увлечён боем, он переживает эмоциональный подъём. Не смотря на то, что в существовании подобного феномена не приходится сомневаться, я должен отметить, что он носит приходящий характер и ярко проявляется лишь в ходе приобретения боевого опыта, пока человек не осознаёт степень опасности, пока не научится бояться».
Возбуждение может заставить солдата броситься в бой, однако существуют более конкретные преимущества, ради которых люди служат в армии в течение многих лет. Профессиональных военных привлекают льготы, которые они получают после отставки. Эти стимулы или привилегии не отличаются новизной. Еще в Древнем Риме солдат получал земельный надел в награду за долгую службу.
…ещё одно благо, ради которого люди отправлялись в бой в течение многих столетий – воинская честь.
Prof. John Keegan: «Это понятие возникло очень давно и сохраняется до сих пор. Хорошо вооружённый профессиональный военный не захочет сражаться с жалким новичком с примитивным оружием. Он желает померяться силами с равными, потому что тогда им станут восхищаться не только соратники, но и противники. Причём восхищение врагов покажется ему куда более лестным. Поэтому даже в самых древних хрониках на военную тему сохранились упоминания о том, что мы называем воинской честью». [T.12.XVI.5]
Алексей ЖЕРЕБИН, доктор филологических наук: «…именно во второй половине восемнадцатого века чтение входит в моду как никогда прежде, оно становится неотъемлемой частью быта, не редко даже страстью. Именно тогда возникает культ личности писателя и поэта. Поэт становится, может стать Властителем дум. Любимые литературные герои становятся образцом для подражания. И вообще, всякое событие жизни приобретает, кажется, для людей той эпохи своё истинное значение только после того, как оно осмысленно и, лучше всего, зафиксировано в письменной форме». [T.10.CI.53]
…в научной среде рассказ вызвал ярость: Казанцеву не могли простить, что он смешал науку с фантастикой. Обвиняли в идеализме, в приверженности к Теории взрыва Первоатома и образовании Вселенной Актом Творения. Всесоюзная Метеоритная Конференция обратилась к Союзу Писателей с требованием запретить Казанцеву выступать в печати по вопросу Тунгусского метеорита…
Георгий ГРЕЧКО, дважды Герой Советского Союза, лётчик-космонавт СССР: «Хотелось больше мечтать, хотелось, вот, самое главное что – хотелось-то подражать, чтоб стать таким, какими были герои научно-фантастических произведений, в том числе Казанцева. И, конечно, «Пылающий остров», это был роман, который читали, перечитывали. И он вдохновлял, чище тебя делал, вдохновлял на что-то большое». [T.10.CCXXXVII]
ГУБАРЕВ Владимир Степанович, научный журналист, писатель, драматург: «…когда к нему пришли и попросили: «Игорь Васильевич, расскажите в прессе, как Берия навредил стране, какой вред нанёс нашей обороне», – Курчатов ответил: «Врать не буду. Без Берии не было бы атомной бомбы». За это Хрущёв его терпеть не мог! И последний выговор уже накануне смерти Курчатова объявил ему за то, что тот упёрся: «Большую бомбу нельзя взрывать ни в коем случае! Нам для обороны страны достаточно 1 Мт. Зачем взрывать 60 Мт и гробить атмосферу?
Курчатов отказался, за ним отказался и Кирилл Иванович Щёлкин. А вот Сахаров согласился. И когда Хрущёву принесли список награждённых, в котором не оказалось Сахарова, тот лично вписал его на Звезду Героя».
Юлия ШИГАРЕВА [A.446]
Евгений ЧАЗОВ, академик РАН и РАМН, член Президиума РАМН, доктор медицинских наук, начальник 4-го Главного Управления при Минздраве СССР (1957 – 1976 гг), Герой Социалистического Труда: «Космос позавоевали – кому только не дают Героя Соцтруда, а подают этих, Хрущёв красным карандашом вычёркивает и Брежнева и Устинова. Потом какая-то была очередная космическая победа, а Брежнев Устинову говорит: «Слушай, давай туда вставим сына Хрущёва на Героя и себя. Ну, и посмотрим». Получают все трое Героя Соцтруда.
1978-й год. Он как-то не мог мне прикрепить всё. Говорит: «Слушай, Евгений! Может я тебе так оставлю? Она не упадёт». [T.2.XLII.5]
*
Указом Президиума Верховного Совета СССР от 17 июня 1961 года «за выдающиеся заслуги в создании образцов ракетной техники и обеспечение успешного полета советского человека в космическое пространство» Брежневу Леониду Ильичу присвоено звание Героя Социалистического труда с вручением ордена Ленина и золотой медали «Серп и Молот». [P.46.6]
*
Указом Президиума Верховного Совета СССР от 17 июня 1961 года за выдающиеся заслуги в создании образцов ракетной техники и обеспечение успешного полёта советского человека в космическое пространство Устинов Дмитрий Фёдорович награждён второй золотой медалью «Серп и Молот». [P.46.7]
*
Указом Президиума Верховного Совета СССР от 28 апреля 1963 года за большие заслуги в деле создания и производства новых типов ракетного вооружения, а также атомных подводных лодок и надводных кораблей, оснащенных этим оружием, и перевооружения кораблей Военно-Морского Флота Хрущеву Сергею Никитичу присвоено звание Героя Социалистического Труда с вручением ордена Ленина и золотой медали «Серп и Молот». [P.46.8]
…рассказывают, что после удачного испытания первой советской атомной бомбы Сталин просматривал наградные списки учёных и руководителей, представленных к званию Героя Социалистического труда.
«А где Ванников и Музруков?»
Ему ответили: «По действующему положению медалью «Серп и Молот» дважды не награждаются».
«Положение писали люди, люди его и исправят» – сказал Вождь.
Так Музруков и Ванников стали первыми в Советском Союзе дважды Героями Социалистического труда. [T.10.DCLXXXIII.2]
*
10-го апреля 1990-го года в Кремлёвском Дворце Съездов создателям «Смерча» должны были вручить Ленинскую премию, а главному конструктору Геннадию Денежкину – Звезду Героя Социалистического Труда. Горбачёв опаздывал: он вёл тяжёлые переговоры с министром иностранных дел Великобритании Дугласом Хердом по объединению Германии.
Геннадий ДЕНЕЖКИН, главный конструктор Государственного научно-производственного предприятия «Сплав», доктор технических наук: «Пришёл взвинченный после этих, так. Единственное, что спросил меня, когда вручал и пожимал руку, так: «Это за оборонку?» Я говорю: «Да». И всё, так. Когда Ельцин вручал орден «За заслуги перед Отечеством» третьей степени, тот просто ничего не сказал, так. Просто вручил, повесил, и делу конец». [T.1.IV.11]
29-е января 2010-го года. Комсомольск-на-Амуре. Аэродром авиационного завода имени Гагарина. Из ангара выкатывают первый и пока единственный отечественный истребитель пятого поколения Т-50. С начала его разработки прошло восемь лет.
Сергей БОГДАН, заслуженный лётчик-испытатель РФ, Герой Российской Федерации: «У нас говорят: «Там, где кончается знание, начинается мужество». Наверное, на каком-то этапе не хватило знаний, что пришлось проявлять мужество».
12 часов 06 минут. Посадка. Сорок семь минут толпа инженеров, конструкторов и техников напряжённо смотрела в небо. Сергей Богдан спускается на землю, но его снова подхватывает в небо, теперь уже другая сила – Богдана начинают качать на руках те, кто все эти годы работал над проектом «Перспективного авиационного комплекса фронтовой авиации».
Виктор ПУГАЧЁВ, заслуженный лётчик-испытатель СССР, Герой Советского Союза: «Тысячи людей с замиранием сердца ждут этого момента запуска, момента отрыва и, безусловно, возвращения самолёта на базу. Заслуженное ликование и восторг весь выливается на того самого единственного человека – лётчика – которому этот многотысячный коллектив вручил вот это самое своё дитя для первого вылета…» [T.18.XLVII.1]
Слухи о том, что предстоит перекинуть воздушный мост из Москвы в Антарктиду задолго до полёта витали в авиационных кругах. Необходимость этого перелёта диктовалась не только набиравшим тогда силу пристрастием к внешним эффектам. В Антарктиде работали советские исследователи. И из Ленинграда к далёкому шестому континенту отплывали дизель-электроходы с полярниками, необходимым оборудованием и научной аппаратурой на борту. Этим судам требовались месяцы долгого пути по морям, Атлантическому и Индийскому океанам, сквозь ревущие сороковые и неистовые пятидесятые широты, пробиваясь через пояс плавучих льдов и скопления айсбергов. Самолёты же прошли бы этот путь в считанные дни.
Но самолётов, способных на такой полёт, у нас попросту не было. А вот когда появились Ил-18 и Ан-12, то, что вынашивалось, как мы говорили, на самом верху, стало обретать реальную почву.
Командиром самолета Ил-18 был один из опытнейших полярных летчиков А. Поляков.
В Шереметьеве нас встречали ликованием. Уже из окна кабины мы видели разлив человеческой радости, гордые лица своих соотечественников – людей близких и совсем незнакомых. Что ж, радоваться действительно было чему и гордиться было чем. Воздушный мост Москва – Антарктида переброшен. Было это 2 февраля 1962 года. Никто ведь не знал, с чем столкнулся экипаж в этом полёте, сколько в его подготовке было непредусмотрительности и откровенного авантюризма. Для всех важен был только результат.
Помпезность, которой было отмечено завершение нашего перелёта, отразилась и в Указе Президиума Верховного Совета СССР о награждениях. Командиры кораблей А. Поляков и Б. Осипов стали Героями Социалистического Труда, все члены экипажа – орденоносцами. Медалей удостоились и те, кто летел пассажирами, вплоть до журналистов. Нам было приятно. А вот Михаил Ступишин, наш второй пилот, приглушил радостную эйфорию, фронтовой летчик-штурмовик. Герой Советского Союза, он сказал тогда: «Всё понимаю, ребята, но за один полет командиру Героя, а мне орден Ленина, это, мягко говоря, жирновато. Попахивает расточительством».
Помню, на словах никто тогда не выразил поддержки замечательному летчику, по-настоящему смелому не только в небе, но в будничных, земных поступках. Уверен: только на словах. А вот задумался, как показало время, каждый. Встречаясь несколько лет спустя мы, старые друзья, откровенно говорили: «А ведь прав был Ступишин, он знал истинную цену всему». В стране начиналось то, что мы сегодня называем звездопадом. Высокие награды не только легко стали раздаваться внутри Союза, но и импортировались за его пределы. Многое начинало обесцениваться.
Н. Пишков, бывший бортинженер Ил-18 (бортовой номер 75543), на котором был впервые совершен перелет из Москвы в Антарктиду [P.155]
Сергей ЛУКЬЯНЕНКО, писатель-фантаст: «…ситуация, в которую помещаешь героя. Герой, тоже, берётся очень просто: он не должен быть изначально очень крутым, иначе будет неинтересно читать. Он должен быть таким, которым может себя почувствовать каждый человек.
…и далее из этого развивается сюжет. Бывает совершенно по-другому – бывает, что какой-то образ главного героя: начинаешь отталкиваться от него, и на это всё вдруг наворачивается всё остальное». [T.10.LXIX.20]
…считается, что в США действует около двухсот пятидесяти супергероев из реальной жизни, вдохновлённых своими вымышленными собратьями.
Dr. Sudeepta Varma, New York University: «Супергерои из комиксов и фильмов демонстрируют всемогущество – они всесильны, они всё знают, они обладают как чувством собственного достоинства, так и смирением, – то есть они на самом деле представляют собой лучшие человеческие черты, и мы смотрим на них как на сверхлюдей».
Некоторые психиатры считают, что супергерои из реальной жизни демонстрируют регрессивное поведение.
Dr. Sudeepta Varma: «Когда взрослые мужчины и женщины надевают костюмы из спандекса и ходят так по улицам – это считается табу: если это не Хэллоуин, то носить такие костюмы взрослым считается неуместным. Это то, что должно остаться за чертой детства.
Человек в костюме из спандекса может почувствовать себя более могучим или более смелым, чем обычно. Примерно также мы одеваемся, наносим макияж, надеваем драгоценности и дорогие костюмы. Костюм действительно может повлиять на персону и на личность».
Dr. Robin S. Rosenberg, clinical psychologist: «Костюм очень важен для супергероев – это сигнал для других, что ты берёшь на себя эту роль. Примерно также когда полицейские прибывают на место события, они пытаются вмешаться в опасную ситуацию, и если они в своей форме-костюме, то мы всё понимаем».
Prof. Peter Singer, Princeton University: «Когда обычный гражданин берёт закон в свои руки, это поднимает этические вопросы: такие люди могут действовать согласно собственному пониманию того, что они считают свидетельством совершения преступления, однако они не проходят через необходимые процедуры. Для этого у нас и существует система правосудия, для этого и существует полиция». [T.21.VIII.14]
В советское время существовала чётко структурированная модель описания событий Великой Отечественной войны. Она сохранилась не только в коллективной памяти народа, но и в рассказах фронтовиков о своём личном боевом опыте. Главные компоненты этой модели – героизм и мужество участников войны, готовность идти на любые жертвы ради победы.
Елена ЛЕВКИЕВСКАЯ, доктор филологических наук: «…практически никогда не упоминалось о такой, безусловно, важной для каждого человека составляющей переживаний этих событий, как религиозность, как личные религиозные переживания, которые испытывает человек на фронте перед боем, после боя. И каким образом он этот свой религиозный опыт реализует.
Для ребёнка основной институцией, которая передаёт этот религиозный опыт, и от которой он его усваивает, является, прежде всего, семья. И его религиозная идентичность, особенно для детей младших возрастов, является частью семейной идентичности.
Проблема страха на войне, это была, как бы, не только частная проблема каждого человека, который был на фронте, но это была ещё, своего рода, и идеологическая проблема, которую советское командование прекрасно осознавало».
Атеистическая пропаганда не могла вдохновлять на подвиги, взывая к идее бессмертия души: нужно было придумать оригинальный идеологический конструкт, который хотя бы отчасти позволил нейтрализовать страх смерти. Он органически вырос из культа Героя и Супермена, насаждавшегося в тридцатые годы.
Елена ЛЕВКИЕВСКАЯ, доктор филологических наук: «Делались такие попытки заменить идею бессмертия души пропагандистским лозунгом презрения к смерти, которое должен испытывать каждый советский человек, каждый советский солдат перед лицом опасности». [T.10.I.29]
Владимир КРАСИЛЬНИКОВ, заслуженный лётчик-испытатель СССР: «От момента возникновения аварийной ситуации до её критического развития всегда есть несколько секунд, чтобы подумать и принять решение. Малейшее вздрагивание – чувство страха парализует человека – это уже не боец и не лётчик».
Страх – это естественная реакция человека на опасность. Страх на войне – это явление обычное и не стыдное. Пересилить свой страх – вот что важно – именно эта способность делает человека героем. [T.18.XLI]
Geoff Johns, comic book and television writer: «Супергерои – это американские боги, американская мифология: у греков были свои герои, у римлян – свои, а это – американские герои».
Lynda Carter, Actor: «Супергерои – это персонификация тех, кем мы хотели бы стать: первопроходцами и героями».
Liev Schreiber, actor, director, screenwriter and producer: «Как и миллионы детей я был заворожён приключениями героев в плащах, «стальных людей» и их злобных противников. Позже мне удалось воплотить детскую мечту и сыграть одного из таких персонажей. Супергерои были созданы молодёжью, бегущей от Великой депрессии. При помощи ручки, чернил и необыкновенного воображения эти художники и писатели создали новую индустрию. Их герои вырывались из скромных комиксов, которые за десять центов покупали в магазинах и газетных киосках по всей Америке. Потом они пробрались на радио, телевидение, в кино, интернет и видеоигры. Супергерои покорили мир. Любители приключений в костюмах не только спасали страну от бед, но и делали нас лучше, показывали, как стать лучше. С 1938-го года, когда первый персонаж комиксов вышел на сцену, супергерои ведут бесконечную битву за правду, справедливость и «Американский путь».
Gerard Jones, Comic Book Historian: «Супермен был первым персонажем, созданным ботаниками поп-культуры».
Jenette Kahn, President DC Comics (1981 – 2002): «Молодые еврейские мальчики из Кливленда (Огайо) Джерри Сигел (Jerome Siegel) и Джо Шустер (Joe Shuster), их постоянно колотили задиры, над ними издевались. И они взяли реванш Суперменом».
Danny Fingeroth, Comic Book Historian, writer and editor: «И грезился ему персонаж, который соединил в себе Самсона, Геракла и многих героев Библии, комиксов, сериалов и кинофильмов».
Michael Chabon, Author, Screenwriter: «Супермен – пришелец – инопланетянин, прилетевший с Криптона. Он бежал на Землю, бросил всё, что у него было, его мир исчез, он приехал сюда и взял имя, которое звучит несколько иноземно – Кларк Кент. Постепенно он превращается в культовый символ американского образа жизни. Это мощная метафора эмиграции в Америку, основанная на опыте евреев».
Mark Waid, Writer: «Если убрать все детали, останется чужак в чужой земле, который хочет быть частью мира, а не просто одиноким пришельцем. И это основа Америки».
Популярность комиксов о супергероях открыла дверь новому поколению художников и писателей.
Gerard Jones, Comic Book Historian: «Если посмотреть на студии, где создавались комиксы, они были похожи на школы в Бронксе – много евреев, много итальянцев, много венгров, приличное число ирландцев. Но по большей части идея супергероя была ближе всего еврейским детям».
Joe Simon, Artist and Writer: «Большинство людей, которые рисовали комиксы, были сыновьями иммигрантов, и почти все они, включая Джерри Сигела и Шустера, были детьми портных. «Шнайдеры» – так мы их называли – «Дети Шнайдеров».
К началу сороковых годов более девяноста процентов американских мальчиков от семи до семнадцати и почти девяносто процентов девочек читали какие-нибудь комиксы. Как сказал один из критиков: «Эта индустрия построена на деньги за школьные обеды».
Bradford W. Wright, Comic Book Historian: «Во время Второй Мировой войны семьдесят миллионов американцев читали комиксы – это половина населения. Среди солдат за границей комиксов продавали в десять раз больше, чем журналов и газет. Комиксы были в каждом четвёртом журнале, отправленном за рубеж во время войны».
Michael Chabon, Author, Screenwriter: «После войны супергерои постепенно теряли свою прелесть: солдаты вернулись с войны и принялись дальше читать комиксы, но им не очень хотелось читать про ребят в трико, которые летают, носят маски и разъезжают в бетмобиле. Они искали что-то более интересное, более взрослое».
Jim Steranko, Artist and Writer: «А такие герои, как Капитан-Америка, вообще потеряли смысл существования. Он послужил своей стране, сделал то, что должен, но его время прошло». [T.25.XXVI.1]
*
Liev Schreiber, actor, director, screenwriter and producer: «К началу двадцать первого века супергерои кишели всюду. Шестьдесят лет назад их чуть не задушило правительственное расследование, но сейчас они сильнее и сложнее, чем когда либо. Их приключения могут быть благородными и светлыми или мрачными и жёсткими. Мифология супергероев находит отклик не только в Америке, но и во всём мире.
…как Америка превратилась в нацию где кто угодно может быть супергероем, а супергерой может быть кем угодно?»
К концу семидесятых казалось, что «Правде, Справедливости и Американскому пути» наступил конец. Традиционных героев найти было сложно…
Danny Fingeroth, Comic Book Historian, writer and editor: «Когда взрослый человек читает комиксы, он ждёт проблем смертности, сексуальности, насилия, глобальных проблем, иронии».
Во времена Великой депрессии создатели Супермена и представить не могли, какое влияние обретёт их персонаж. Супергерои не просто повсюду, их качества важны как никогда.
Mark Waid, Writer: «Все знают этих персонажей – от Тимбукту до Тайваня – и, мне кажется, что в душе они знают, что сила супергероев состоит в том, чтобы поступать правильно, по правильным причинам, и быть готовым пожертвовать собой, чтобы помочь людям.
Супергерои процветали во времена величайших трудностей: во время Депрессии мы боялись, что не сможем выжить; мы боялись, что втянемся в Мировую войну и потеряем свободу; в Атомный век мы боялись радиации; сегодня мы боимся террористов. И от всех этих наших страхов нас спасают супергерои, которые всегда побеждают».
Grant Morrison, Writer: «Мы любим супергероев, потому что они не сдаются: вместе мы непобедимы, и это, несомненно глубокая мысль».
Geoff Johns, comic book and television writer: «Это наша мифология, наши герои – нам нужны идеалы, такие, которые не подведут. Супермен не подведёт, Супермен всегда рядом». [T.25.XXVI.2]
…командование армии потребует от нас, разведчиков, полные данные о войсках противника, а поэтому необходимо было серьёзно подумать об организации агентурной разведки на Керченском полуострове и в городе Керчи.
…оставленная группа разведчиков начала работать».
Из документов военного времени.
«Приказ. «Тоня» и «Сергей». Вы остаётесь в Керчи для работы – давать сведения о п-ке. Для связи передаю вам радиостанцию с питанием. Связь держать по расписанию. 15.5.42 г.».
Под документом две росписи.
«Работа прекратилась – прервалась 7.08.42 г. в 14 час. 00 мин.», – найдём мы запись в «Личном деле». Больше в эфир «Тоня» не вышла.
15.5.42 г. «Тоня» в момент отхода наших частей с Крымского полуострова была оставлена у своих родителей и начала работу 27.5.42 г. …
За время непрерывной работы принято от неё 87 радиограмм.
Перед нами «Личное дело «Тоня». Белая когда-то, а теперь уже жёлтая от времени бумажная обложка. Все записи и документы написаны от руки разными чернилами: чёрными, фиолетовыми, зелёными.
«Дудник Евгения Денисовна, 1923 г. рождения, украинка, из крестьян, служащая, чл. ВЛКСМ с 1938 г., образование среднее, специальность: радистка.
Дудник энергична, развита, политически грамотна, идеологически выдержана. Предана партии Ленина…
Имеет хорошую подготовку по радиоделу, вполне можно использовать в качестве радистки в тылу противника».
*
…лётчики 173-го иап 6-го Московского истребительного авиакорпуса стояли в строю на зелёной аэродромной поляне под Тарусой и слушали замполита полка. Он читал письмо секретаря Керченского горкома партии, который сообщал о зверской расправе гитлеровцев с семьей лётчика Николая Дудника. В период оккупации города, в августе 42-го года, фашисты расстреляли мать и отца Николая и трёх его сестёр – Женю, Нину и Тоню.
В полку шёл митинг… Лётчики, товарищи Николая, выступая, клялись светлой памятью близких своего боевого товарища не пропустить в небе «ни одну крылатую сволочь».
После митинга Николай Дудник подошёл к командиру и замполиту и попросил отправить его на Южный фронт, туда – в не остывшее ещё над Крымом горячее небо. «Здесь тоже фронт!» – ответил командир.
На следующий день лейтенанту впервые за время войны предоставили недельный отпуск для поездки в Керчь.
…старшую сестрёнку Женю, которая писала ему в мартовском письме:
«Коля, громи их, паразитов, в воздухе, отомсти им за то, что они, ироды, натворили в городе, за стольких повешенных и расстрелянных мужчин, женщин, детей!..»
«Милая сестренка, – думал Николай, – почему она не ушла с армией?» Тогда он ещё не знал, кем была его Женя.
Об этом генерал-майор авиации Николай Денисович Дудник узнал значительно позже…
А РЯБИКИН [A.434]
Несмотря на то, что подвиг военной разведчицы разведотдела штаба 47-й армии Северо-Кавказского фронта Дудник Евгении Денисовны, не был отмечен правительственной наградой, память о ней навсегда останется в сердцах жителей города… [P.148]
Дудник Николай Денисович
Орден Красного Знамени я получил, уже когда у меня три самолёта было. У меня комэском и ведущим был Герой Советского Союза Григорьев. Частенько наши групповые победы он записывал себе как личные. Я чувствовал, что ему хочется быть Героем. Но после войны я командиром дивизии стал, получил генерала, а он спился и дуба дал. Я на войне за количеством сбитых не гонялся. Мне нужно было выполнить боевую задачу как положено и больше ничего. Награды меня не интересовали – такая каша была, столько лётчиков гибло, а я буду за наградами гоняться?
В 1944 году я пытался уйти во фронтовую авиацию, чтобы отомстить за свою семью, расстрелянную немцами в Керчи. Но мне отказали, а дали пять дней съездить в Керчь узнать судьбу родных. У меня сестра была разведчицей, которую оставили с радиостанцией в городе, но немцы её засекли. Взяли всю семью и всех соседей. Месяц её допрашивали, уговаривали перейти на сторону немцев, но она отказалась, после чего их всех расстреляли…
Артём Драбкин [B.154.2]