ЗАРИСОВКИ к 7-му АРКАНУ ТАРО
ЗАРИСОВКИ К СТАРШИМ АРКАНАМ
АРКАН VII. Spiritus dominat formam; Victoria 9; Jus Proprietatis; Curriculum Hermetis (Колесница Гермеса); le Chariot; Иероглиф (Стрела в прямолинейном полёте).
Сергей ХРУЩЁВ, доктор технических наук, Герой Социалистического Труда (сын Н. С. Хрущёва): «Никита Сергеевич сказал: «Соедините меня». Поговорил он с Гагариным, поздравил его. Позвонил Малиновскому, говорит: «Мы должны что-то придумать, как это сделать. Надо ему в следующий ранг привести. Кто он?» Тот говорит: «Старший лейтенант. Дадим ему капитана» – «Ну, что ты жадный такой! Дай хоть майора».
Политическое чутьё Хрущева помогло ему понять: первый полёт человека в космос – событие колоссального пропагандистского значения.
Сергей ХРУЩЁВ, доктор технических наук, Герой Социалистического Труда (сын Н. С. Хрущёва): «…прилетел вот этот самолёт. Красная дорожка, резинка отстегнулась у него, он его обнял. Гагарин – это я помню – в машину его, в этот «ЗиЛ» сажал, он говорит: «А я не сяду». А Гагарин его за руку тянет, говорит: «Нет, как же Никита Сергеевич, мы без вас?» Ну, я понимаю, что если бы ему не хотелось самому, он бы не сел, но он говорит: «Ну, ладно, это ваш праздник. И, вот, поедем в Кремль».
По инициативе Хрущёва принимается постановление об учреждении звания «Лётчик-космонавт СССР». И ещё один документ, это Распоряжение Совета Министров было рассекречено совсем недавно, в нём говорится о подарках Юрию Гагарину. Первому космонавту СССР собирались подарить автомобиль «Волга». Министерство Обороны должно было выделить майору Гагарину четырёхкомнатную квартиру по месту службы. А также подарки: меблировка спальни, столовой, детской, кабинета, кухни, телевизор «Рубин», радиола «Люкс», стиральная машина, холодильник, пылесос, ковровые дорожки, пианино и так далее. Далеко не всё из перечисленного Гагарин получил…
Дальше начались интервью, правительственные встречи и банкеты, поездки по стане и за рубежом. Журналисты преследовали Первого космонавта как кинозвезду: Первый космонавт при жизни стал легендой.
Игорь КИРИЛЛОВ, диктор Центрального телевидения: «…это наш человек, наш человек оказался первым в космосе. Ну, вообще-то, не гордиться этим просто невозможно. Двенадцатое апреля шестьдесят первого года – это вообще был необыкновенный день. Знаете, передать на словах то, что творилось у нас на улицах, это невозможно. Это надо было, вот, участвовать в этом». [T.3.XXIII.2]
Георгий ГРЕЧКО, дважды Герой Советского Союза, лётчик-космонавт СССР, кандидат технических наук: «…до Гагарина никто не летал. Потому что я работаю у Королёва с 1954 года, и я знаю все о каждом пуске, особенно пилотируемом. Поэтому я вам гарантирую, что никто не летал.
…удостоверение космонавта голубое.
…космонавтами называли тех кандидатов в космонавты, которые прошли двухгодичный курс обучения и сдали экзамены – они получали удостоверение космонавта. А слетавший получал приставку лётчик-космонавт, иначе, если точнее, это летавший космонавт.
…откуда, всё-таки, идут слухи, что кто-то летал? Во-первых, ставили магнитофон в корабль, где не было человека. Потому что надо было понять, как проходит речь человека по радиолиниям космос-земля и подкорректировать частоты, громкость. И что получалось? Радиолюбители ловили с корабля, как тогда назывался, корабль-спутник, человеческий голос, потом объявляли, что корабль сел, там были Звёздочка, Белка, Стрелка. А человека нет. Значит, что? Погиб и это скрыли.
Полёт Гагарина, как только был готов… Даже Королёв не стал перестраховываться. Потому что последний беспилотный перед Гагариным пуск был неудачный, и некоторые настаивали на ещё одном беспилотном. Но Королёв сказал: «Нам всё ясно, что было на этом неудачном пуске, поэтому мы не боимся, что это повторится. Меры приняты, можно лететь космонавту».
…вот, когда мы запустили первый спутник, то в нашем городке под Москвой, который теперь носит имя Королёв, а раньше это были Подлипки, а ещё раньше это называлось Подлипки Дачные. Так вот, Хрущёв, наш дорогой Никита Сергеевич дал приказание. Нам построили квартал домов. А раньше строился 1 дом в 2 года, а теперь построили за год целый квартал. Построили новую больницу, новый стадион и новый Дом культуры. Да такой хороший, что через пару лет он попал в «Правде» как образец излишеств в архитектуре.
Вот, я, молодой специалист тогда был, я бы должен был ждать квартиры, ну, много лет. А я её получил быстро. Да, это хрущёвка, или как теперь издеваются, хрущоба. Низкий потолок, совмещенный узел. Но! Там была керамика, там была ванна, там была плита. То есть мне, молодому специалисту достаточно было за 15 рублей купить раскладушку и можно жить – заходи и живи». [P.97.78]
…доклад Хрущёву Гагарин репетировал накануне вечером, ещё в Куйбышеве.
Из дневников генерала Каманина: «Рапорт Хрущёву Юра освоил за полчаса, но первое время излишне торопился. Две-три тренировки устранили этот недостаток. Раза два я изображал Хрущёва, а он подходил ко мне с рапортом. Я уже знал по выступлениям Юры ещё до полёта, что он обладает задатками неплохого оратора».
Впоследствии Гагарин рассказывал друзьям, что отчеканив свой рапорт, он в ту же секунду погрузился в какую-то прострацию, как бы в сон. Чувство это усиливали лица вождей, которых он знал по портретам, но не воспринимал как живых людей. Глядя на стоящих рядом отца и мать, не понимал, как попали они сюда, как оказалась здесь Валентина. Неожиданно увидел над толпой большие портреты, портреты были трёх людей – Ленина, Хрущёва, и его – Гагарина.
«…готов выполнить любое новое задание нашей Партии и Правительства. Майор Гагарин».
У Гагарина обязательно будет новое задание Партии и Правительства.
…но четырнадцатое апреля стало всеобщим стихийным выходным. Накануне типография Гознак большим тиражом печатает листовки и красные виньетки с портретом Гагарина. Это сделали в немыслимые сроки – за сутки. Утром их развозят по столичным предприятиям и раздают тем, кто идёт встречать космонавта. Во время проезда Гагарина по московским улицам шёл прямой репортаж. Сегодня телевизионные трансляции никого не удивляют, а четырнадцатого апреля шестьдесят первого это было сделано впервые и воспринималось как чудо. Экран подарил праздник всей стране.
Ирана КАЗАКОВА, комментатор Центрального телевидения СССР: «Там не надо было много слов: за нас говорило всё, что было вокруг. Самое интересное, что когда машина скрылась с Ленинского проспекта, все стояли, никто не расходился. И у меня было ощущение, что именно так происходит состояние братания людей – человек не может быть счастлив один, человек может быть счастлив тогда, когда все счастливы вокруг. И вот это были те минуты, когда вокруг действительно все были счастливы, все были братьями. Вот мы тогда точно понимали, что мы испытали состояние «Божьей благодати».
…космонавт Номер Два оказался не совсем прав: его встречали почти также радостно и торжественно, как Гагарина. Была и встреча во Внуково, где он долго обнимался с космонавтом Номер Один на глазах прослезившегося Леонида Ильича Брежнева, был и проезд в открытой машине по Москве, и демонстрация на Красной площади. Но как-то всё спокойнее, без перехлёста через край. Восторг, конечно, неподдельный, но на градус меньше.
Гагарин искренне счастлив за друга, к тому же, теперь космонавт Номер Два возьмёт на себя часть ликующего внимания, и Гагарин этому просто-напросто рад.
…фактически эта пресс-конференция становится новым стартом космонавта: теперь он – главная фигура в пропаганде достижений социализма. Особо приукрашивать ему не приходится: в делах космических СССР действительно «впереди планеты всей».
Сергей ХРУЩЁВ, доктор технических наук, Герой Социалистического Труда (сын Н. С. Хрущёва): «Никита Сергеевич, он был слабым пиарщиком по сравнению с другими лидерами в отношении себя, но здесь он сказал: «Он будет представлять нас. Он должен объехать Мир». А, во-вторых, начались приглашения. Это был поток приглашений – «Мы все хотим Гагарина» – поэтому там только выбирали куда послать, и какой орден принять первым».
Гагарину предстояло во второй раз облететь Земной шар. Страны, пригласившие Первого космонавта выстроились в длинную очередь на несколько лет вперёд.
Наталья ЗИМЯНИНА, дочь посла СССР в Чехословакии Михаила Зимянина: «…когда вот эта дверца (самолёта) открылась, и Гагарин вышел и сделал вот так (всеобъемлющий жест распростёртых объятий), вот это, конечно, это совершенно незабываемо. И он так долго стоял. Вот, действительно было ощущение, что это Бог».
…навестить родителей Гагарин сможет только через два с лишним месяца после полёта в космос.
…все хотят побыть с ним рядом, поговорить и, конечно, сфотографироваться. Во время Московского кинофестиваля звёзды мирового кино сочли за честь прийти на встречу с Гагариным. В этот день они поменялись ролями – главной «Звездой» был он: на этих кадрах Джина Лоллобриджида – знаменитая итальянская актриса, которая в начале шестидесятых была на пике популярности – как школьница стоит в очереди за автографом.
Во все свои зарубежные поездки, а их более тридцати, Гагарин никогда не ездил в составе правительственных делегаций. Заранее ведь ясно, что Первому космонавту будут уделять больше внимания, и партийные руководители останутся недовольны.
В длинной череде зарубежных поездок Гагарина был лишь один случай, когда его приезд прошёл почти незамеченным. По иронии судьбы это произошло в Америке, где он вместе с Валентиной Терешковой останавливался на пути из Мексики. Визит был неофициальным и в прессе особо не освещался. Их пригласил в Нью-Йорк У Тан – Генеральный секретарь ООН. После приёма все решили прогуляться по Манхэттену. Космонавтов сопровождали посол Анатолий Добрынин и переводчик Виктор Суходрев.
Виктор СУХОДРЕВ, переводчик, дипломат: «Гагарин был в полной форме, офицерской, майорской, со Звездой Героя Советского Союза на груди, в фуражке. Одним словом, в полной военной форме, явно не американской, вот с этой вот для американцев непонятной звёздочкой на груди. Никто не обращал на него, ну, никакого внимания. Все шли занятые своими делами…»
Абдул-Рахман ВЕЗИРОВ (в 1961 году секретарь ЦК ВЛКСМ): «Всё накапливалось: Гагарин в конце своей жизни и Гагарин четырнадцатого апреля, когда мы увидели впервые его – это разные люди. Накапливался очень большой потенциал, можно сказать, будущего государственного деятеля».
27-го марта 1968-го года во время тренировочного полёта на самолёте МиГ-15 Юрий Гагарин погиб вместе с инструктором Героем Советского Союза Владимиром Серёгиным. В стране объявили общенациональный траур. Это первый случай в истории СССР, когда «День траура» был объявлен после смерти человека, который не являлся Вождём. [T.2.XLVII]
*
Виктор СОЛКИН, египтолог, соискатель учёной степени кандидата наук, Ассоциация по изучению Древнего Египта «МААТ»: «…в египетском искусстве несколько статуй Ка знаменитых есть. Знаменитый Ка царя Аутибра Хора конца Среднего царства (восемнадцатый век до новой эры) дерево кедровое, инкрустированные глаза горным кварцем. Знак Ка на его голове – это знак рук, которые обнимают Небо. Потому что вторая вариация жеста Ка – это жест объятия. С египетской точки зрения вы делитесь в этот момент с человеком жизненной силой, а он с вами. То есть, это больше на самом деле, чем объятия. И, соответственно, через Ка из Мира предков, из огромной жизненной силы богов, которую получает царь и его подданные». [P.125.128]
Ора́нта (от лат. orans – молящийся) – один из основных типов изображения Богоматери, представляющий Её с поднятыми и раскинутыми в стороны руками, раскрытыми ладонями наружу, то есть в традиционном жесте заступнической молитвы. [P.100.79]
IV ōra pl. к ōs I. [B.32]
Валентин ЗОРИН, политический обозреватель, доктор исторических наук, профессор Института США и Канады РАН: «…это уязвило американское самолюбие. Вы знаете, Гагарин после своего полёта получал приглашения из многих-многих стран и посетил многие-многие страны. Единственная страна, которая его не приглашала официально, были Соединённые Штаты Америки». [T.1.XXXII]
В 1961-м году Юрий Гагарин прибыл в Манчестер по приглашению профсоюза литейщиков. Были организованы встречи с премьер-министром Гарольдом Макмилланом и ланч у королевы Елизаветы Второй. Единственным человеком, которого Британская королева Елизавета Вторая просила сфотографироваться с нею, был Юрий Гагарин. Королеве Елизавете запрещено фотографироваться с простыми людьми, но она нарушила правило и пояснила: «Я сфотографировалась с «Небесным», то есть «Неземным человеком», и поэтому ничего не нарушила». [T.10.DCXXXVI]
Екатерина АККУРАТОВА, режиссер-документалист: «Я хотела бы одно слово рассказать о съемках. Папа, Аккуратов Евгений Васильевич, проработав на ЦСДФ оператором, необыкновенно гордился тем, что какие-то кадры вошли и в нашу общую большую кинохронику, киноисторию. Он один из немногих операторов, кто встречал Гагарина в Москве, прилёт Гагарина во Внуково.
Вот развязанный шнурок снял мой папа. Второй оператор стоял на крупном плане с другой стороны, у папы был общий план. Оптика была не сменная, ставился объектив такой, какой ставился, если ты стоишь на общем плане, то ты производишь материал с общим планом. Папа рассказывает, что когда они приехали со съёмки, тут же (событие такого значения!) сдаются кассеты, он сдаёт кассету. Через какое-то время выходит начальник проявочного цеха и говорит ему: «Аккуратов, что ж ты снял брак?». Папа, к этому времени достаточно опытный кинематографист: «Какой брак?». «Почему у тебя первый космонавт идёт с развязанным шнурком? Что же, ты не мог его немножечко покрупнее взять?».
Здесь какой был ответ: «Взял так, как взял». Но папа, рассказывая эту историю, всегда говорил: «Для меня, конечно, в какой-то момент, я вижу, что спускается Гагарин и этот развязанный шнурок. Но это такая человеческая эмоция, это такая искренность и неподготовленность в этом есть, и в этом столько настоящего, не придуманного, не заготовленного заранее. Я понимал, что уже сделать ничего нельзя, я буду снимать так, как есть».
И этот развязанный шнурок Гагарина, мне кажется, одна из самых человеческих нот, как и гагаринская улыбка». [P.113.10]
Доктор технических наук Георгий Катыс в шестидесятые годы входил в отряд космонавтов как руководитель научной программы и близко знал Юрия Гагарина. Вот его воспоминания о Гагарине, «каким он парнем был» сразу после полёта.
Георгий Катыс: «Он не изменился, он только стал, может быть, более общительный и более открытый. Он понял, что он (конечно, слово нехорошее) «серенький», в общем, то, что он действительно ещё «серенький» был. Ну, что тут сказать, это провинциальный мальчишка, в общем, хоть он лётчик, и так далее. Особого интеллекта-то у него не было на тот момент. Но вот когда он осознал, что на него легла вот такая глобальная обязанность – быть первым космонавтом, он это осознал и правильно понял. И он понял, что ему нужно учиться непрерывно, всегда и везде.
Я его наблюдал сразу после полёта, он был тогда немножко, конечно ошарашенный, что ли, но он быстро очень вошёл вот в эту роль всеобщего любимца и совершенно правильно её исполнял. У многих там было, между прочим, зазнайство, даже хамство некоторое – вот этим здесь даже не пахло. Он был абсолютно внутренне порядочный человек.
…вот чувство превосходства он никогда не проявлял ни в чём и ни при каких обстоятельствах. Если он для кого-то что-то делал, то только добро».
Пётр Вайль: «Первый человек в космосе, Юрий Гагарин, почти сразу оторвался от своего человеческого существа, сделавшись не просто мифологической фигурой, но и, больше того, именем нарицательным. Евтушенко мог о хоккеисте Боброве написать: «Гагарин шайбы на Руси» – и было ясно, что речь не столько о первопроходце, сколько об очень высоком качестве, превосходной степени вообще. На том уровне сознания закрепился весь сюжет освоения космоса, это был род высшей человеческой деятельности. Но если подросток начала шестидесятых не мечтал стать космонавтом, то скорее – оттого, что не всякому позволено было о таком мечтать.
В самих образах космонавтов причудливо смешались народные запросы и религиозные каноны. С одной стороны, они были простыми парнями из соседнего двора, с другой – их окружала таинственность небожителей и высокое достоинство служителей культа. Их начисто лишили даже подобия недостатков.
И следует удивляться тому, что первым взлетел человек с дворянской фамилией Гагарин, а вторым – с нерусским именем Герман. Однако всё разъяснилось лучшим образом. Смоленский крестьянин Гагарин утёр нос своим однофамильцам князьям, а Титова отец назвал в честь пушкинского героя.
Существовала даже особая мифология второго в мире космонавта. С Гагариным всё ясно, он с его плакатной улыбкой служил визитной карточкой, парадным портретом того, что тогда казалось прорывом на всех фронтах. Задумчивый, сдержанный, начитанный Титов стал кумиром интеллигентов. Гагаринский задор подкреплялся интеллектом – такой союз выглядел куда более нерушимым, чем тот, из советского гимна.
Кончина космонавта «Номер Два» в последний год XX века поставила грустную и логичную точку в одной из самых красивых и обманчивых иллюзий ушедшего столетия. Время показало и беспочвенность связанных с полётами надежд. По крайней мере, на той одной шестой суши, которая превратилась в одну седьмую, а ещё до того проиграла и космическую гонку». Пётр Вайль. Выступление в программе Елены Фанайловой 28 апреля 2003 года.
Иван ТОЛСТОЙ, журналист, писатель, российский публицист и радиожурналист: «Юрий Гагарин в архивах Свободы: К 50-летию первого космического полёта. Звучали фрагменты наших программ за последние 40 лет». [P.113.12]
Серьёзно Комаров подходил и к тренировкам в невесомости.
Леонид КИТАЕВ-СМЫК, доктор психологических наук, заслуженный испытатель космической техники: «Каманин был суров, Гагарин, как обычно, улыбался очень приятно и весело, а вот такая интеллектуальность, вдумчивость чувствовалась у Комарова. И потом, в полёте, когда мы там летали, чувствовалось, что все действия по расстёгиванию привязной системы, по выходу из кресла, потом по входу обратно в кресло при невесомости, застёгиванию, он делал с большой вдумчивостью». [T.18.XLV]
Николаев Андриян Григорьевич, лётчик-космонавт СССР, дважды Герой Советского Союза: «…перед этим без человека послали корабль в космос. Корабль возвратился, сел в Аральское море: горячее дно корабля, и в корабле, в донной части было маленькое отверстие – прогорел. И водой заполнился корабль, затонул. Чтобы этого не было – прогара корабля – увеличили теплозащитный слой. И парашют увеличили, площадь парашюта, в соответствии с увеличением веса корабля. А контейнер, где парашют находился, не увеличили. Туда забивали деревянными молотками парашют: всё забили, закрутили – всё, вроде корабль готов. Контрольный пуск не делали больше, сразу Комарова послали».
Феоктистов Константин Петрович, лётчик-космонавт СССР, Герой Советского Союза: «…закрутился и не наполнился. Естественно, введение запасной парашютной системы не сработало, не помогло делу. И он со скоростью порядка восьмидесяти метров в секунду (семьдесят-восемьдесят метров в секунду) коснулся земли – это совершенно гигантская скорость для посадки аппарата. Он был разбит совершенно. То есть он не разлетелся на куски, но, что говорится, сплющился».
Павел ПОПОВИЧ, лётчик-космонавт СССР, дважды Герой Советского Союза: «Володю мы встречали, ну, то, что от него осталось. Нам не хотели показывать, но тогдашний Главнокомандующий Военно-воздушными силами сказал: «Нет! Показать! Чтобы они видели, что и такое может быть – не только розы, а и шипы… и кровь». Хотя мы прекрасно понимали о том, что природа никогда же ведь просто так свои тайны не открывает – она всегда требует жертв». [T.25.IV]
*
В сентябре 1965 года он был включён в группу подготовки к полёту по программе «Союз». В августе 1966 года было принято решение, что Владимир Комаров будет пилотировать «Союз-1». Его дублёром назначили Юрия Гагарина (вполне возможно, что будь жив Королёв, было бы наоборот, поскольку генеральный конструктор обещал Гагарину второй полёт на новом корабле). [P.100.86]
…меньше чем через неделю первая в жизни поездка за рубеж.
Николай Каманин, сопровождавший Гагарина во всех его первых поездках, потом напишет в своих дневниках: «Наблюдая миллионные толпы людей, так горячо приветствующих Гагарина, я часто вспоминал свои юношеские впечатления от одной лубочной картинки, изображающей встречу Иисуса Христа с народом. Запомнился светлый лик божества в центре и два десятка удивлённых и вопрошающих лиц на заднем плане».
Титов и Гагарин вместе проходили все отборочные и медицинские комиссии. Контроль за будущими космонавтами был очень жёстким: они жили в одной комнате, вместе тренировались и вместе сдавали экзамены.
Толя Терехович проходил на Байконуре срочную службу водителем. Очень часто возил Сергея Павловича Королёва, поэтому у него была возможность в любое время выезжать из секретной зоны полигона в город без особых проверок.
Анатолий ТЕРЕХОВИЧ, военный водитель С.П. Королёва (1960 – 1963 гг): «Они говорят: Толя, ты можешь в одиннадцать часов вечера – в двадцать три ноль-ноль – подъехать». Я говорю: «Хорошо». Я подъезжаю как штык. Смотрю, они спускаются со второго этажа по каким-то, или верёвки, или… Прыгают ко мне в машину вдвоём и говорят: «Поехали в городок». На танцы».
По сути это была самоволка. Если бы выяснилось, что Гагарин и Титов сбежали с полигона, был бы скандал и даже отстранение от полёта.
Анатолий ТЕРЕХОВИЧ, военный водитель С.П. Королёва (1960 – 1963 гг): «В шесть часов утра они прибегают, садятся в машину, рассказывают, хохочут, смеются. Я их довожу, они опять назад тем же путём, как и спускались, поднимаются. В семь часов подъём. Потом завтракают, все выходят, начинают рассаживаться по машинам кто с кем. Сергей Павлович очень любил Гагарина, он говорил: «Юра, поехали».
За год, прошедший после своего полёта, Юрий Гагарин успел побывать в семнадцати странах, стал делегатом съезда коммунистической партии, депутатом Верховного Совета, Героем Труда трёх государств. Это была самая успешная пиар-компания в истории СССР – Гагарин для всех был образцом нового советского человека.
У руководства СССР относительно Гагарина были свои планы: он стал прекрасным инструментом для решения вопросов советской международной политики.
Владимир ШАТАЛОВ, лётчик-космонавт, дважды Герой Советского Союза, генерал-лейтенант авиации: «Приятно было, потому что ты в разных странах встречаешься с большими очень людьми, что ты представляешь большую страну. Но, как говорится, всё до поры до времени. А когда это становится назойливым, когда это требует ежедневного напряжения, когда это требует повторения одних и тех же рассказов об одних и тех же переживаниях».
Ростислав БОГДАШЕВСКИЙ, доктор медицинских наук, психолог Центра подготовки космонавтов им. Ю.А. Гагарина: «Ведь дело доходило уже до глупостей, когда, вот, он должен, там, грубо говоря, участвовать в каких-то, так сказать, мероприятиях связанных с тем, что какая-то там Нюша Иванова надоила от такой-то коровы столько-то литров молока».
Если в шестьдесят первом сразу после полёта поездки Гагарина были для мира «явлением чуда», то в шестьдесят втором это были уже конкретные задания. Гагарин был ключиком, который открывал любые двери. Например, после его поездки в Японию товарооборот между Японией и СССР вырос в пятнадцать раз. «…одели на него кимоно с надписями, призывающими к борьбе за всеобщее разоружение».
«…через день я должен стартовать. Если что случиться, то, прошу вас, и, в первую очередь, тебя, Валюша, не убивайся с горя…» Это письмо Юрия Гагарина от десятого апреля шестьдесят первого года. Пройдёт два дня, и этого человека не станет, а на Земле появится человек-легенда – «Первопроходец космоса», «Покоритель Вселенной» – Юрий Гагарин, Первый и Единственный.
Александр ПРОХАНОВ, писатель, публицист: «Человек, который обладал вот этим таинственным, грандиозным, мистическим опытом, – опытом, которым не обладали другие люди, – он изначально должен быть одиноким. История искала человека среди русских людей, который мог бы улететь в бесконечность. Она долго выбирала, и она выбрала Юрия Гагарина. Человек, который увидел нечто такое, что затмевает в нём всё мелкое, всё плотское, всё земное, всё сиюминутное, всё раздражительное: этот человек несёт в себе эту Божественную Любовь, поэтому Гагарин – Русский святой…» [T.2.LXX]
В двадцать семь лет Юрий Гагарин стал самой узнаваемой знаменитостью на планете – фактически не человеком, а символом. Всему миру известна «гагаринская улыбка» и восклицание «Поехали!»
Едва приземлившись на колхозное поле под Саратовым, Гагарин перестал принадлежать самому себе: его жизнь превратилась в череду торжеств и встреч с самыми влиятельными людьми.
Сегодня уже известно, что первый полёт в космос в апреле 1961-го года, мог закончится трагически. Корабль поднялся на орбиту на сто километров выше расчётной, при снижении кувыркался со скоростью один оборот в секунду, при входе в атмосферу загорелась обшивка и струйки расплавленного металла потекли по иллюминаторам. Напоследок Гагарин чуть не задохнулся в скафандре, и, всё же, ему повезло – он остался жив.
…и отправляется в столовую рядом с домом: космонавтам полагалось в рабочие дни питаться в столовой, где врачи-диетологи составляли им специальный рацион.
За семь лет после своего полёта в космос Гагарин был вынужден принимать участие в тысячах, если не больше застолий, поправился почти на девять килограммов, но ценой невероятных усилий восстановил форму. Он рвался летать…
У Гагарина было умение засыпать мгновенно и просыпаться ровно тогда, когда нужно. Медики отметили это качество как свидетельство здоровой психики, когда шёл отбор кандидатов в отряд космонавтов.
Тамара ФИЛАТОВА, племянница Ю.А. Гагарина: «А меня крестил Юра Гагарин тринадцатилетним мальчиком. Носил вокруг купели, не просто записан. И поэтому, как-то, вот это вот, не просто кровное, а «духовное родство», оно у нас прошло через всю жизнь». [T.18.XLIX.1]
Антон ПЕРВУШИН, историк космонавтики, писатель, научный журналист: «Во время полёта Гагарина, если вы обратите внимание на сообщение ТАСС, вообще на всё, что сопровождало полёт Гагарина, то заметите такую деталь: о том, что он стартовал, было объявлено до его приземления, практически сразу после запуска и выхода на орбиту. То есть, грубо говоря, если бы с ним что-то случилось, произошла какая-то авария, и он бы где-то приземлился в другом месте, Советский Союз был просто обязан предупредить страны о том, что у них пилот-космонавт, а не какой-нибудь шпион и так далее. Что и было сделано. Это было бы сделано в любом другом случае, если бы на этих космических кораблях находились пилоты. Просто в силу общей международной обстановки.
Что касается того, был Гагарин в кабине корабля или нет, то существует вопреки утверждению мифотворцев вполне конкретное независимое доказательство наличия Гагарина на борту «Востока». Дело в том, что ещё в то время, когда с полигона «Тюратам», который мы сегодня знаем как космодром «Байконур», начали стартовать ещё в пятьдесят седьмом году межконтинентальные ракеты с блоками, Агентство национальной безопасности разместило в Тихом океане, конкретно на острове Шемья, на Алеутских островах базы с радарами для перехвата информации. Собственно они перехватывали всё, что шло с борта этих ракет. Потом, когда полетели космические корабли и спутники тоже проходили над Тихим океаном, тоже всё перехватывалось.
Когда полетел Гагарин, тоже совершенно мгновенно перехватили. Буквально через пятьдесят минут были положены на стол Кеннеди, после чего президент Кеннеди поздравил советский народ и советское правительство с выдающимися достижениями, и никогда не ставил под сомнение факт полёта Гагарина.
Почему и советское правительство никогда не ставило под сомнение полёт американцев на Луну, потому что мы занимались тем же самым. И у нас есть действительно в архивах достаточно доказательств этих высадок.
…вот этот миф, что Гагарина выбрали за улыбку. Этот миф приобрёл новую, расширенную версию, что и любой бы, конечно, справился – любого бы положили, и долетел бы. Это выросло совершенно в чудовищную какую-то конструкцию, с которой очень трудно бороться.
…если досконально изучать биографию Гагарина, то увидишь, что в принципе, к нему только один раз по этому вопросу… Интересовались тем, что он находился в оккупации, за всю его, в общем, короткую биографию – это когда он поступал в Саратовский аэроклуб в 1954 году. Я напомню, что Гагарина отбирали не из аэроклуба. Он уже служил на самом передовом рубеже, на границе с капстранами, то есть, он прошёл все соответствующие проверки, и все были абсолютно уверены в его лояльности.
…когда собственно Гагарин был отобран, и почему он был отобран. Отобран он был не десятого апреля, и даже не первого. Отобран во время выпускных экзаменов 27-го – 28-го января (19)61-го года после целого года обучения. Причём отбирали его не из двадцати, а, на самом деле, их было уже шестеро, потому что просто не успевали подготовить всех: тренажёры находились в таком же состоянии подготовки, как и сами космонавты – их только-только построили. Сам корабль ещё дорабатывался: они выступали как со-конструкторы.
Гагарин действительно не был по показателям по многим лучшим. Это были дети тридцатых годов, пережившие голод, войну: и они, конечно же, все были очень слабые. У них было среднее образование: лейтенанты молодые, ещё не видевшие в жизни ничего.
И Гагарин среди них был, в общем, достаточно средним. Почему его с самого начала начали выделять? Почему он стал вдруг лидером внутри группы космонавтов?
Список был опубликован: первым стоит Гагарин, вторым Титов, третьим Нелюбов. Дело в том, что это заметили ещё с самого начала работы с ним: он обладал уникальной эмпатией – он чувствовал людей; он умел разряжать обстановку – он один это умел.
Подготовка первого космического полёта – это напряжение, это шок. И вот он умел какой-нибудь подобранной фразой или удачной шуткой как-то эту обстановку разрядить. И это все сразу заметили. Это написано в его характеристике ещё в ноябре (19)59-го.
А потом, когда его отобрали уже на экзамене, система стала работать под него. Скафандры шили сначала на него, потом на Титова, потом на Нелюбова, потом на остальных. Скафандров было всего три изготовлено: нелюбовский, кстати, был ещё не доведён. Потом, когда уже начали проходить тренировки окончательные перед полётом, опять, тренировался первым Гагарин, Титов вторым. То есть, он к моменту полёта был самый просто подготовленный космонавт – другого такого подготовленного не было. Если бы что-то случилось и пришлось Титову – Титов не был настолько подготовлен.
И когда обнаружился перевес с Гагариным – последнее взвешивание перед стартом – на четырнадцать килограммов, а Титов был на девять килограммов легче, предпочли срезать приборы лишние с корабля, контрольные, но оставить Гагарина». [P.150.16]
ГУБАРЕВ Владимир Степанович, научный журналист, писатель, драматург:
– С Гагариным все были в хороших отношениях. Но это очень опасная тема. Здесь легко перешагнуть за грань допустимого. Понимаете, есть символ, а есть человек. Гагарин был очень сложной фигурой, трагической по своей сути. Когда молодой парень понимает, что большего, чем то, что он уже совершил, достичь не сможет, представляете, во что превращается его дальнейшая жизнь? Стремлений, цели такого масштаба больше нет! А парень он был очень умный, впитывал всё новое, учился быстро – как истинный русский самородок. Титов после полёта выбрал себе другую стезю, делал карьеру, стал генерал-полковником, одной из ключевых фигур космических войск. А Гагарин вдруг оказался будто перед барьером и как-то сник.
И всё-таки правильно, что именно Юра, а не Герман стал первым человеком в космосе. История порой распоряжается очень верно.
Юлия ШИГАРЕВА [A.446]