ЗАРИСОВКИ к 7-му АРКАНУ ТАРО
ЗАРИСОВКИ К СТАРШИМ АРКАНАМ
АРКАН XVI. Eliminatio Logica; Constrictio astralis, Destructio physica; Turris destructa или Turris fulgurata, la Maison Dieu 3 (Богадельня, Дом Господень); Иероглиф (Реакция, «материализованная связь»)
cella, ae f 1) комнатка…; 2) каморка для съестных припасов, кладовая…; 4) тюремная камера Q: с. promptuaria шутл. Рl тюрьма; 5) часть храма, в которой находилось изображение божества, (внутреннее) святилище (Concordiae С; Jovis L); 6) ячейка (в пчелиных сотах)…
coillum, ī n (греч.) внутренность дома, домашнее святилище Tert. [B.32]
Но он (Сфинкс) не спас Древнее Царство от разрушения.
Christy Kenneally, BA, BD, TV presenter, scriptwriter and author: «Фараон Пепи Второй жил очень долго: властвуя девяносто лет, он похоронил своих наследников. А когда умер сам в 2181-м году до нашей эры, его государство пришло в упадок. Это был конец Древнего Царства и начала чего-то нового и удивительного в религии Египта».
Абидос для египтян стал тем же, чем Мекка для мусульман. Но здесь похоронен не пророк, а Осирис – бог Подземного мира. Абидос стал поворотной точкой религиозной мысли Египта. Здесь зародилась революционная вера в то, что каждый сам отвечает за дарованную ему жизнь, и что загробная жизнь доступна всем – и фараону, и крестьянину.
Christy Kenneally, BA, BD: «Почему? Потому что Осирис, как и Иисус, был воскресшим богом. Воскресение Осириса говорило о том, что род фараона продолжается вечно через реинкарнацию».
Но в этой жизни люди, а не боги обладают властью. Политические проповедники объявили бы рождение бога тайной. В новой столице Египта царём богов стал Амон.
Амон теперь был богом, а Карнак – его храмом. С XX-го века до нашей эры каждый фараон оставлял здесь свой знак в искусстве и архитектуре.
Christy Kenneally, BA, BD: «Карнак стал главным религиозным и экономическим центром Египта. Как Ватикан, это было государство в государстве. История здесь высечена на камнях».
Стены свидетельствуют о ежедневных молитвах.
Карнак воплощал могущество Египта, а Луксор – его славу. [T.13.XIV.2]
Все храмы в Египте построены по одному принципу.
Dr. Josef Wegner, University of Pennsylvania Museum: «Храмы Древнего Египта посвящены богам. Здесь Божье Царство связано с царством земным. В архитектурной модели заложены идеи Космоса, поэтому существуют некие правила для облика древнеегипетских храмов».
Dr. Peter J. Brand, University of Memphis: «Абу-Симбел – это воплощение ЭГО, или, если хотите, божественности Рамзеса, наглядная демонстрация его достижений».
Храм Абу-Симбела выражает дилемму с которой сталкивается каждый фараон: «Как можно царствовать одновременно в качестве бога и человека». [T.12.XLIX]
**
**
Dr. Kathryn «Kara» Cooney, Egyptologist, UCLA: «Карнак – это место, где должен был оставить след каждый правитель Египта. Так Рамзес Второй станет одним из фараонов, который расширил Храм в Карнаке». [T.10.CLVIII.4]
Надежда РЕШЕТНИКОВА, архитектор: «В этом плане храм Карнака как раз очень показательный. То есть, если мы посмотрим на более древние святилища, там довольно толстые стены, они довольно простые по своей форме. Дальше, если мы переходим к гипостильному залу, это зал с большим количеством колонн, здесь мы видим очень толстые колонны, очень маленькое расстояние между колоннами. Это объясняется, конечно, с точки зрения религии, с точки зрения символики: соотношение пространства и камня – время, текущее между колоннами. Много очень красивых объяснений есть, и, возможно, что они имели место быть. Но если мы исходим из строительных технологий, то мы понимаем, что в это время не было возможности делать большие перекрытия. То есть, создавая высокие сооружения, строители нуждались в довольно массивных колоннах, довольно массивных стенах, и, вместе с тем, чтобы просто держать крышу. А плиты перекрытия, так как они были каменные, высеченные из одного… В храмах обычно дерево не использовалось. В дворцовой архитектуре – да, в жилой архитектуре – да. В храмах всё-таки в основном это был камень, и перекрытия сделаны из камня. Камень не может быть больше определённой длины, потому что он просто иначе треснет и не выдержит даже под своим собственным весом. Поэтому, создавая высокие сооружений толщина колонн увеличивается, камни перекрытия остаются того же размера, той же длины. И мы получаем очень маленький проём между колоннами и очень массивные стены, и маленькое пространство внутри, хотя храм величественный, огромный.
Если мы идём дальше, мы идём уже к поздним сооружениям, когда делаются дворы, делаются более изящные колонны. Но вместе с тем и уменьшается высота сооружения. То есть, делая более изящные постройки, они не стремились к такой монументальности, к которой стремились древние. То есть это всё в каком-то балансе находится». [P.141.54]
***
***
Виктор СОЛКИН, египтолог, соискатель учёной степени кандидата наук, Ассоциация по изучению Древнего Египта «МААТ»: «Ипет-Сут – «Совершеннейшее из мест», как в древности назывался Карнак. В переводе с арабского «Эль-Карнак» – это «Место, где находится стоянка верблюдов».
…в одном из самых знаменитых праздниках, которые были когда-то в Фивах, называется этот праздник «Опет». Полагался он приблизительно на первую половину сезона наводнения – на Ахет, когда Нил разливался, долина Нила затапливалась – то есть, это был приблизительно рубеж июля и августа.
В этот момент бог Амон в триумфе на своей священной ладье покидал свою обитель в Карнаке и перемещался на юг в Ипет Ресет Амон – в «Южное место уединения Амона», как когда-то в древности назывался Луксорский храм, который функционировал только раз в году – в момент праздника Опет, и был связан с новым запуском, с возрождением жизненной силы царя, а через него и всего человечества. Луксорский храм никогда не был храмом бога Амона как такового: у него были совершенно другие функции». [P.125.34]
*
Виктор СОЛКИН, египтолог, соискатель учёной степени кандидата наук, Ассоциация по изучению Древнего Египта «МААТ»: «…один из самых поразительных рельефов храма: сам Сети в обожествлённой форме сидит перед жертвенником и готов вкусить те приношения, которые лежат на этом столе. Обратите внимание на удивительную фигуру, которая стоит за ним – это женская фигура: у неё на голове знак «Ка» – знак двойника Жизненной силы в виде двух поднятых рук. В центре прямоугольник и там много-много написано. Это олицетворение храма Сети – это его храм. И текст дальше говорит: «Сети, я – твой храм, я – твоя мать, я – вокруг тебя». Это совершенно поразительный образ, который будет потом позже копироваться многими последующими царями: передачи храма (а храм по древнеегипетски «Хут» – «Подворье», женского рода) в качестве вот такого женского божества, которое воспринимает царя как своего собственного сына. Главное божество этого храма – это обожествлённый Рамзес Первый – его отец, которому он, по сути, это святилище и посвятил.
Храм, который был пожертвован памяти отца, который храм построить не успел. Никогда ничего подобного в египетской истории не было. Довольно часто сын достраивал храм своего отца, но отдать свой собственный главный фиванский храм – это, на самом деле, вещь совершенно поразительная и беспрецедентная». [P.125.35]
***
***
Dr. Zahi Hawass, former Minister of State for Antiquities Affairs: «Я хотел отыскать Храм Тутанхамона. Погребальный храм очень важен: царь не может быть похоронен в гробнице в Долине Царей, не имея такого храма».
У нас есть его гробница и его мумия. Мы восхищаемся его сокровищами. Мы изучаем его историю на протяжении уже ста лет. Но никто так и не нашёл Храм Тутанхамона. А в нём могут таиться удивительные открытия.
Ярким примером того, что искал Захи, является Храм Рамзеса Третьего. Чтобы достичь Рая и обеспечить себе вечную жизнь, каждый царь нуждался в таком храме. Древние называли его Храмом миллионов лет.
Dr. Zahi Hawass: «Сцены в этом храме рассказывают нам о функции царя в качестве бога».
Рамзес Третий правил спустя сто пятьдесят лет после Тутанхамона, но комплекс юного царя был бы столь же грандиозным: это частично Президентская библиотека, и частично Церковь для верующих.
Tori L Finlayson. Johns Hopkins University: «Гробница – это место, где хранится тело для загробной жизни. А Храм – место, где поддерживается его культ».
Тутанхамон, хотя и умер молодым, но он правил Египтом десять лет. Работа над его храмом, как и над его гробницей, должна была начаться в тот момент, когда он стал фараоном.
Prof. Betsy M. Bryan, Johns Hopkins University: «Они действительно верили, что им нужны оба эти элемента, чтобы обрести вечную жизнь». [T.22.LVIII]
В Афинах достижения древних основателей ощущаются как ни в одном другом городе Греции. Здесь древние афиняне построили свои самые священные храмы, воплотили образы своих богов, создали для них дома в камне с потрясающим чувством красоты. Мы любуемся их внешней красотой, но древние греки понимали, что в основе красоты лежит некая формула. Они знали, что секрет красоты в пропорции, которую более поздние поколения назвали «Золотым сечением». Проще говоря, прямую линию делят на два неравных отрезка так, что вся линия относится к большому отрезку так, как этот большой отрезок к меньшему. Такое деление и называется «Золотым сечением». Такое же отношение можно использовать для построения прямоугольника, а также естественной спирали, когда часть круга вписывается в каждую секцию «Золотого прямоугольника». По мнению многих, эта золотая спираль отражает природную структуру. Понимание греками соотношений привело к появлению одного из самых великих архитектурных шедевров древнего мира. Парфенон стал легендой ещё в античные времена. [T.12.XV.3]
В отличие от христианских, исламских и иудейских, греческий храм был скорее домом бога, чем местом поклонения. [T.13.XIV.3]
…даже в своём нынешнем – разрушенном – состоянии мраморный Парфенон почитаем как знаковый образ западной цивилизации. Его устремлённые ввысь колонны, увенчанные грандиозными капителями – символ Античного мира. Его высота и ширина свидетельствуют о безупречных пропорциях. Находившиеся в нём скульптуры расхитили – настолько они были прекрасны. Парфенон возглавляет список наиболее часто копируемых зданий мира. Можно смело сказать, что подражание – лучший комплимент. По его образцу построены здания Парламента Франции и Верховного Суда США, бесчисленное количество банков, музеев и других сооружений, которые призваны олицетворять богатство, культуру и власть.
Prof. Barbara Barletta, University of Florida: «Парфенон – это непреходящий символ – построенный для прославления Афин, он приобрёл гораздо большее значение. Не смотря на причинённые временем и людьми разрушения, он остаётся одним из величайших творений человека». [T.13.LXXXV]
Prof. Mary Beard, University of Cambridge: «Римский храм. Здесь не собиралась паства на богослужения или проповеди, не проводились венчания. Скорее всего, большую часть года он пустовал, и его охранял какой-нибудь ворчливый смотритель. Но попав внутрь, мы, наверняка, увидели бы статую бога: это основная функция римского храма – быть домом для образа бога. На латыни храмы часто так и назывались «aedes» – «дома».
Храмы были повсюду. Для чего же требовалось так много? В каком-то смысле храм служил напоминанием о том, что боги поддерживают Римское государство. И он подчёркивает прописную истину, что государство процветает, только когда боги на его стороне. Причём, разумеется, боги – во множественном числе: их было очень много». [T.29.XXII.2]
Prof. Edith Hall, University of Durham: «Перикл решил, что лучший способ оставить след в истории – полностью изменить статус города».
Перикл хотел, чтобы человек, зашедший в храм, растерялся. Тексты говорят, что статуя была высотой более десяти метров и была отделана золотом и слоновой костью. Она стояла внутри здания, и, поэтому, её было видно только вблизи. Зритель чувствовал себя карликом.
Prof. Edith Hall: «Таких статуй никогда не было. Перикл поставил статую на цоколь высотой 9 метров, так что когда человек заходил в храм, видел только её ноги. Он поднимал глаза, всё выше и выше, и только тогда видел её прекрасное лицо, шлем с лошадьми, скачущими к богам. После этой Афины отношение к храмовым статуям в древнем мире изменилось. Что, вероятно, сказалось и на христианской скульптуре».
Внутреннее убранство храма оказало ещё более сильное влияние. Две с половиной тысячи лет архитекторы по всему миру стараются копировать Парфенон, но у них не получается превзойти его.
Prof. Edith Hall: «Римляне сделали чудеса Акрополя моделью для своих зданий, и, конечно, они оказали огромное влияние на искусство эпохи Возрождения. Так что даже если учитывать посредничество Рима, влияние Парфенона живёт в архитектуре».
Всё время правление Перикла Парфенон стоял на вершине Акрополя как доказательство мощи Афин – невероятного могущества.
Prof. Stephen V. Tracy, Director American School, Athene: «Афины продемонстрировали своё превосходство над остальным греческим миром в основном благодаря строительной программе Перикла». [T.10.CLVIII.2]
Парфенон был украшен барельефами, включающими в себя изображения афинской конницы в движении. Это был самый большой храм в Греции.
Nicos Toganidis, Director, Pantheon Restoration Program: «Каждый мощный город или государство хотят выразить свою силу. Я считаю это именно таким выражением. Монумент власти».
Prof. Simon Goldhill, University of Cambridge: «Парфенон всегда называли храмом, но люди забыли о том, что первоначально он был банком. Это было местом, куда вкладывали деньги, сокровища и его не использовали для каких-то известных нам религиозных ритуалов. И деньги и драгоценности не только вкладывали сюда, но и он сам был построен на деньги империи. Так что вместо того, чтобы стать символом белоснежного эллинизма, он стал символом того, как Афины укрепили власть над множеством намного меньших государств и использовали это для собственной славы». [T.13.LX]
Prof. Catherine Morgan, Director of the British School at Athens, King's College London: «Это очень удачно расположенный регион: мы недалеко от горных проходов, связывающих нас с севером, мы прямо на основном водном пути с запада на восток, то есть это крупный узловой пункт. У нас на удивление плодородная долина, неплохая гавань, и хорошие пастбищные земли выше в горах. Так что все ресурсы в наличии. Это серьёзная заявка. Не обязательно место паломничества и святилище, но это уже населённый пункт с религиозным центром».
Благодаря расположению на магистральных торговых путях, Дельфы испытывали всё больший наплыв гостей, и молва о местном Дельфийском оракуле начала распространяться по свету. С восьмого века до нашей эры он начал собирать приношения со всё более далёких уголков. Сначала это были бронзовые статуэтки воинов и молящихся, затем они сменились гигантскими бронзовыми котлами, а также золотыми и серебряными. Оракул уверенно шёл к славе. Экономический эффект был огромен.
Prof. Catherine Morgan: «Чуть ли ни с того момента, когда святилище обосабливается, получаете иждивенца, получаете то, что требует постоянного внимания, требует множество жертвенных животных, жилья и так далее. Где всё это взять? – «Затачиваете» подо всё это местное хозяйство, и за многим из того, что мы знаем, стоит богатеющая пастбищная экономика, обеспечивающая Дельфы».
Древние Дельфы представляли собой смешение массы гостей, и чем больше приходило людей, тем больше информации от них поступало. Информации, которую могли использовать жрецы и оракул. Поэтому ответы в Дельфах были более основательными и казались гораздо более осмысленными.
С популярностью Оракула популярность пришла и к Дельфам. В них сосредоточился целый ряд других видов деятельности, поскольку люди начали прибывать сюда в больших количествах. И это шло только на пользу цветущему городу, окружавшему святилище.
Dr. Michael C. Scott, University of Warwick: «…во время игр до сорока тысяч человек собиралось на стадионе в амфитеатре, наблюдая за состязаниями атлетов и музыкантов. Ночью бивачные костры гостей озаряли всю долину. Животные, которых приводили сюда не только для того, чтобы принести их в жертву, но и чтобы прокормить уйму людей».
Возможно, самым важным событием международного масштаба в Дельфах были состязания атлетов под названием Пифийские игры. Они проходили каждые четыре года и конкурировали с Олимпийскими. Над святилищем располагался впечатляющий стадион, здесь проводились скачки…
Dr. Michael C. Scott: «Спорт и религия могут показаться нам трудносочетаемыми, но для древнего грека не было ничего естественнее: люди приходили в святилище славить богов, и соревнования атлетов и музыкантов были отличным способом сделать это».
…соревнования на стадионе – далеко не всё, что происходило в Дельфах. Внизу в святилище люди и города старались перещеголять друг друга, осыпая богов всё более щедрыми посвящениями. Они превратили это место в эхо-камеру соперничающих голосов, обменивающихся из Дельф информацией в прямом эфире.
Dr. Michael C. Scott: «Не только эта информация поступала в Дельфы: тематика вещания была разнообразной, в мире, лишённом медийных технологий, Дельфы были гигантской доской объявлений – древним эквивалентом площади Пикадилли, ньюйоркской Таймс-сквер, или, даже, рекламных пауз «Минуты славы». Если вам нужно было донести до людей своё сообщение, Дельфы были идеальным для этого местом».
Это сообщение могло быть передано многими способами – с помощью изящной скульптуры, или дорогих сооружений, или бесценных ваз. Но ещё проще сделать это через текст: здания повсюду испещрены надписями. Пока что учёные насчитали более трёх тысяч личных текстов, в некоторых из них сотни слов: Дельфы в буквальном смысле были «доской объявлений» греческого мира. И эти посвящения во всех их формах исходили и от отдельных лиц, и от далёких и близких полисов; посвящения приходили из полисов, расположенных более чем в полутора тысячах километров, таких как Массалия (Μασσαλία), нынешний Марсель во Франции. Они приходили из любых мест и от любых людей…
…для греков завоевание Римом означало конец их независимости. Но авторитет Греции привёл к тому, что правители Рима всё ещё считали целесообразным подчеркнуть свою мощь в Дельфах с помощью ряда величественных монументов. Более того, у них были схожие религиозные воззрения, поэтому некоторые из прекраснейших сокровищ святилища датируются этим временем: стадион был перестроен в камне, а Храм Аполлона отреставрирован. Они даже расширили гимнасий, добавили типичный римский бассейн.
И, всё же, кое-что изменилось – Дельфы больше не играли ведущей роли в политике. К первому веку нашей эры мы обнаруживаем, что даже Плутарх и его друзья скорбят о том, что Оракул уже не является, как раньше, политическим арбитром.
Dr. Michael C. Scott: «Но, хотя Оракулу уже не внимали на международной арене, Дельфы ещё сохраняли свою нишу. Самые важные персоны эллинистического и римского периодов по-прежнему пытались подтвердить свою значимость своим присутствием здесь, в Дельфах. В этих изречениях «Познай самого себя» и «Ничего сверх меры» сохранялась скрытая насмешка, но затем произошло то, что окончательно прервало историю Дельф…»
В четвёртом веке нашей эры римский император Константин принял христианство. Он основал для своей империи новую столицу. Вскоре после этого один из его преемников запретил гадания по политическим вопросам. Спустя десять лет после этого другой римский император наложил полный запрет на древних богов.
Dr. Michael C. Scott: «В 360-м году последний император-язычник Юлиан через эмиссара обратился с вопросом к Дельфийскому оракулу, но, согласно источникам, получил такой ответ: «Иди, скажи царю: разрушен пышный зал, затих колодец чудный». Дельфийский оракул окончательно замолк».
Prof. Dominique Mulliez, Paris-Sorbonne, directeur de l’Ecole Française d’Athènes: «…это научение смирению: даже те места, которые считают себя Центром мироздания, могут кануть в Лету».
Dr. Michael C. Scott: «Дельфы в античном мире часто называют «Театрон» – то есть «зрелище», откуда и пошло слово «театр» – место, куда люди ходят не только посмотреть, но и себя показать, подискутировать, задуматься о себе, об окружающем мире. И Дельфы выполняют для нас эту функцию до сих пор, они дают самые разные напутствия самым разным людям». [T.23.VIII]
*
греч. θέατρον – основное значение – место для зрелищ, затем – зрелище, от θεάομαι – смотрю, вижу
Арчил БАЛАХВАНЦЕВ, доктор исторических наук, Институт востоковедения РАН: «…эллинизация началась достаточно быстро – на рубеже четвёртого-третьего веков до нашей эры, или около 290-го года до нашей эры на берегах реки Окс (Амударья) в Тахти-Сангине был воздвигнут храм в честь божества Окса. Этот храм в течение долгого времени раскапывала экспедиция под руководством Бориса Анатольевича Литвинского и Игоря Рубеновича Пичикяна. В советское время они храм успели раскопать.
Храм, самое позднее, основанный в начале третьего века, то есть, через тридцать лет после смерти Александра. Этот храм уже представляет собой замечательный пример культурного и религиозного синтеза, потому что архитектура храма несёт на себе, как греческие, так иранские и месопотамские черты. Относительно культов, которые в храме совершались: там были и статуи в греческом духе, там горел Огонь, как иранский храм Огня, и одновременно там совершалось поклонение божеству реки – Оксу. Такой яркий пример культурного и религиозного синкретизма». [P.125.465]
Индусы дают жизнь магическим диаграммам и скульптурным изображениям богов, прежде чем поклоняться им. Обряд этот именуется «прана-пратиштха». Цель его – вдохнуть при помощи духовной эманации в неодушевленный предмет жизненную силу верующего. Сообщённая предмету жизнь поддерживается ежедневными ему поклонениями. В сущности, он «питается» сосредоточенной на нём концентрацией мысли. Если этой питающей силы ему начинает не хватать, живая душа в нём чахнет и гибнет от истощения. Одухотворённый предмет снова превращается в мёртвую материю. Последнее - одна из причин, почему индусы считают грехом прекращение ежедневного служения уже одухотворённым изображениям богов, за исключением тех случаев, когда даруемая им жизнь ограничена рамками особой церемонии. В таких случаях по окончании обряда их считают покойниками и с большой пышностью погребают в водах священной реки.
Тибетские мистики оживляют свои «кйилкхоры» аналогичным способом, но не с целью сделать их предметом поклонения; материальное изображение «кйилкхора» после определённого периода упражнений, когда он уже сделался совершенно умозрительным образом, убирают.
Александра Давид-Неэль [B.100]
Ват Махатхат. Весь храмовый ансамбль отреставрирован.
«Храмы стали видимым всему миру доказательством древней самобытности тайского народа, – сказал король Таиланда. Ни одна культура не имеет будущего без уважения к своим корням…»
Храм, – по-тайски «Ват», это целый комплекс. Нет только огромного зала, церкви или собора, как в христианском мире. В Вате Махатхате было свыше двухсот «чене» – башен, в которых хранились реликвии.
Слоны символизируют миролюбие, власть мудрых правителей. Поэтому их статуи и изображения украшают храмы, дворцы и святые места.
Будда, которого укрывает, защищает, своей пастью змей Наг. Мотив змея Нага пришёл из Индии.
Разрушены скульптуры и орнаменты, но не идеи. Будда, пожалуй, важнейшая идея в этой стране: каждый может уподобиться ему: всегда он олицетворение уверенность и спокойствия. Будда учит нас, что сама по себе мудрость мало что значит. Просветление – вот цель, – об этом говорят его изображения. Искусство, материал и природа, – всё подчинено высшему смыслу. Гармония, порядок и просветление – вот ключи к подлинной «Стране улыбок» – Таиланду. Эта универсальная идея отражается на лицах тайцев и сегодня. [T.10.XI.25]
Внезапно за поворотом раздвинулся зелёный занавес, и возникла Пунакха – плоская долина, покрытая нежной зеленью рисовых полей, среди которых были разбросаны редкие домики, в общей сложности пять-шесть, не более. Конечно, иную картину ожидаешь от древней столицы государства с населением почти в миллион человек. Впрочем, в Бутане нет городов в обычном понимании. Есть дзонги.
Стены, слегка отклонявшиеся назад, делали её очень естественной, будто она была продолжением холма. Строгие линии всей массы лишний раз доказывали, что бутанцы и тибетцы, пожалуй, самые умелые архитекторы Азии. Ни в Китае, ни в Индии, ни в Юго-Восточной Азии нет сооружений с такими строгими пропорциями. Как правило, храмы и здания там представляют собой нагромождение скульптур и украшений, не подчинённое потребностям внутреннего жизненного пространства. Здесь использование чуть наклонных стен, окон разных размеров и линий кровли, подчёркнутых более тёмными фризами, создаёт гармоничное противопоставление горизонталей и вертикалей. Бутанские дзонги поражают современностью своего замысла, особенно если вспомнить, что крепость была построена в XVI веке, а стиль зародился в X – XII веках.
Дзонг не с чем сравнить, ибо у нас в Европе нет аналогов ему ни по размерам, ни по значению. Это не просто монастырь и крепость. Дзонг – город, центр цивилизации, где сотни, а иногда и тысячи людей живут за общей массивной дверью, пробитой в стене. Тут и ремесленники, и мясники, и повара, и монахи рядом с целым сонмом господ, слуг, солдат и фуражиров. Дзонги являются гостиницами, где спят заезжие путешественники, рынками и тюрьмами.
Каждым дзонгом, я знал, заведовали тримпон (властитель закона) и его заместитель по хозяйственной части – ньерчен. Властитель закона вершил правосудие в округе дзонга. Ньерчен занимался сбором налогов (вносимых натурой), хранением и перераспределением продуктов, собранных именем короля. Он же был главным и единственным ключником, носившим при себе ключи от королевских амбаров и громадных складов внутри крепости. Третьим по значению лицом являлся настоятель монастыря.
Жизнь бутанца связана с дзонгом общественно, политически и религиозно. Крепости действительно напоминали мне трансатлантические лайнеры – замкнутые автономные миры в открытом море. Только вместо воды вокруг теснились горы. В дзонги приходят жить монахи из более мелких монастырей, туда приводят закованных правонарушителей, которых сажают в тёмное узилище по соседству с цейхгаузом. В дзонг являются все главы деревень на заседания административных советов, крестьяне – чтобы сдать продукты, воины – чтобы получить оружие. Все они остаются ночевать в крепости, где на узком мощёном дворе на глазах у всех разыгрываются ежедневно человеческие комедии или трагедии. Каждый становится свидетелем чужих радостей и горестей, выставленных на всеобщее обозрение и суд властителя закона, властителя провианта или властителя душ.
МИШЕЛЬ ПЕССЕЛЬ [A.339]
Dr. Kara (Kathryn) Cooney, Egyptologist, UCLA: «Это сооружение в Ангкоре с явной пирамидальной формой посвящено богу Шиве. Пирамида называется Баксей Чамкронг (Baksei Chamkrong). Была построена в 948-м году и представляет собой одну из древнейших каменных пирамид в Ангкоре».
Так же как и египетские правители, каждый строил свою собственную пирамиду, надеясь найти (путь) от своей собственной политической власти к царству богов. Они играли формами, добавляли шпили, возводили башенки и даже надстраивали пирамиды одну над другой.
Кульминацией их стараний явился городской храмовый комплекс под названием Ангкор-Ват. «Ват» на кхмерском означает «Храм». Ангкор-Ват, построенный в XII-м веке как официальный государственный храм был спроектирован так, чтобы вмещать всё мироздание. Башенки представляют собой вершины горы Меру. Рвы вокруг символизируют Воды сотворения Мира. Величественные пирамиды в Ангкоре не только обеспечивают духовное единение людей, но и олицетворяют божественный статус правителя, поскольку возвышаются над миром и в истории. В наши дни архитекторы не ограничены технологиями прошлого, а пирамидальная форма больше не является необходимым условием устойчивости. Но значение здания, достигающего до небес, остаётся всё тем же: никто не сомневается в социальном или политическом положении людей, возводящих подобные строения.
Dr. Kara (Kathryn) Cooney: «Он (небоскрёб) обладает той же властью что и пирамиды в древнем мире. Пирамиды всегда занимали особое место для общества и даже в отсутствии прямого религиозного значения, подобные сооружения до сих пор являются символом власти, могущества и идеологии». [T.12.LIII.1]
Сурьяварман, потерпевший ряд сокрушительных поражений в военных авантюрах, все силы государства бросил на создание иллюзии своей непобедимости и своего могущества – он не мог позволить себе ограничиться храмом скромных размеров. Скромные храмы создаются религиями чрезвычайно молодыми, не связанными ещё с борьбой за мирские блага, в государствах, где новая религия ещё не пользуется поддержкой властей.
Храм на Востоке очень часто шёл в своих формах от понятия горы. Это связано с ролью священной горы Меру (Олимпа восточного мира) и с функцией гор в мифологии Востока, большей, чем Европы. Гора – символ мощи и величия, и потому как горы индийские средневековые храмы, потому гора – пятиглавый Ангкор Ват.
Кир БУЛЫЧЕВ (Игорь Можейко, доктор исторических наук) [B.54.12]
Величайшими произведениями эпохи Средневековья были храмы.
…Собор Парижской Богоматери. Будь вы жителями Средневековья, вы слышали бы голос камня: «Мы всегда будем здесь! Мы – высокие шпили, христианские святые горгульи! Мы всегда будем указывать тебе твоё место в мире». [T.13.XXII.2]
Dr. Philip Ball, University of Bristol, journalist and writer: «Мы с трудом можем себе представить впечатление, которое производил собор на крестьянина, приехавшего в Шартр впервые. В те времена они едва ли видели каменные постройки: люди жили в деревянных домах или домах, сделанных из веток и глины».
…всё здание выглядело так, будто не принадлежало к этому бренному миру. Сегодня, те, кто входит в собор, испытывают то же чувство благоговения, что и люди Средневековья. Этот священный трепет объединяет нас с ними через века.
Prof. Caroline A. Bruzelius, Duke University: «Если мы испытываем столь сильное впечатление, представьте, что чувствовали люди в Средние века. В те времена собор показался бы паломнику Домом Бога, населённым святыми. Он производил неизгладимое впечатление».
В соборе 172 витража цветного стекла. Самый большой – на западном фасаде, – посвящён Деве Марии. В основе его композиции древний символ Пречистой Девы – роза. Витражи – своего рода энциклопедия, роман и учебное пособие.
Dr. Philip Ball: «Витражи Шартра рассказывают истории. В те времена большинство населения было неграмотным, но они, конечно, могли интерпретировать картинки. И эти окна, буквально, говорят. Фрагмент за фрагментом. Получается что-то вроде полосы комиксов. Изображение следует просматривать сверху вниз, слева направо. Они вызывают чувство почтения. Наполеон как-то сказал: «Шартр – место, где атеист разуверится в своих убеждениях». [T.10.XCVII.3]
Шартр
…здесь каждая деталь говорила верующим не меньше, чем слова мессы. Паломники останавливались как зачарованные на пороге Храма. Они не представляли, что в Средневековье могут быть такие величественные и так богато украшенные порталы. Все скульптуры были расписаны великолепными красками. Они повествовали истории из Ветхого и Нового Заветов.
Если подняться наверх, можно представить, какое громадное впечатление производил неф на людей тринадцатого века. Высота его 37 метров, подобного нефа не имел в то время ни один кафедральный собор. Такая высота стала возможна благодаря новшеству: архитекторы готики узнали, что крестовые своды со стрельчатыми арками перемещают силу тяжести со стен на распорки и опорные столбы. Таким образом, стены уже не выполняют несущую функцию и их можно заменить окнами. Окна делали настолько большими, насколько это было возможно. Они должны были перевести льющийся свет из эстетической реальности в плоскость мистики: Бог сам есть свет, и свет придаёт такую прелесть всем этим вещам. [T.10.XI.33]
Рим. Церковь Сан-Клементе (San Clemente). Под мраморным полом находится основание самой ранней христианской церкви. К моменту постройки Сан-Клементе в IV-м веке нашей эры Иисус Христос уже стал считаться Мессией и Спасителем человечества. Христианство приобрело такую популярность, что церковь была построена поверх языческого храма. Это стало полной победой новой религии над своим самым главным конкурентом, языческим культом под названием митраизм.
Prof. Brian J Ford, University of Leicester: «Я думаю, что успех христианства обусловлен двумя факторами. Во-первых, люди потеряли веру в общество и отчаянно нуждались в этой самой вере. Поэтому то, что предложило им христианство во главе с Иисусом Христом, было просто и заманчиво. Во-вторых – это было время, когда рушились сами основы Римской империи. В то время были выпущены первые канонические Книги Библии. Именно этот факт – существование книги, - и страстное желание людей верить во что-то и сделали христианство таким популярным».
Христианство стало новой суперсилой. Теперь жизнями людей управлял другой тип императора, его называли ПАПОЙ. Сегодня, спустя почти полторы тысячи лет небо над Римом усеивают не башни языческих храмов и колонн акведуков, а звонницы, шпили и кресты. И над всем этим господствует Собор Святого Петра – центр паломничества миллионов католиков. Собор построен на месте первой базилики и является символом христианского могущества. [T.13.XLI.5]