ЗАРИСОВКИ к 7-му АРКАНУ ТАРО
ЗАРИСОВКИ К СТАРШИМ АРКАНАМ
АРКАН II. Изида; Gnosis; Врата Святилища (la Porte du Sanctuaire); Папесса (la Papesse) 2; Divina Substantia; Femina; Natura naturata; Иероглиф (Рот Человека).
Пред массивным каменным пилоном – входом в храм, на гладком полированном кубическом камне сидит Женщина; её обнажённое тело невольно поражает своим восковым, янтарным, полупрозрачным цветом; его линии очень остры и рельефны. Ноги плотно сжаты между собой, и её застывшая поза с совершенно вертикальной спиной кажется несколько неестественной, на ногах одеты золотые сандалии, на шее узорчатое золотое кружево, слегка прикрывающее верхнюю часть спины и груди. В правой руке, прижатой к сердцу, она держит свиток папируса, лежащий частью складками на коленях и ниспадающий до ступеней ног. В левой руке она держит цветок лотоса, кисть её сильно сжата и крепко охватывает стебель На голову наброшено дымчатого цвета чуть прозрачное покрывало, закрывающее колени и часть папируса, почти совсем скрывая их от глаз…
«Я есмь всё, что было, всё что есть, всё что будет, ни один смертный не приподнял ещё покрывала, меня скрывающего», – такова была надпись на статуе Нут в Саисе по словам Плутарха — «О Озирисе и Изиде», § 9.
*
«Подобная красавице, спрятавшейся во внутренностях своего дворца, которая в то время как её любимый проходит, открывает на мгновение потайную дверь, через которую она видима только им и снова исчезает надолго, доктрина показывает себя только избранным и показывается не с одинаковой полнотой всем избранникам. В начале она лишь делает знак рукой мимоходом, и тогда дело в том, чтобы узреть этот знак, – это есть метод, который называют методом намёка, позднее она приближается несколько ближе, нашёптывая несколько слов, но облик её покрыт густым покрывалом, через которое взоры не могут проникнуть, – это есть метод, именуемый методом образным, ещё дальше она предстаёт пред избранником с лицом, прикрытым лишь лёгким покровом, – это есть метод Аггады; наконец, когда он, таким образом, привыкает к такому общению, она предстаёт пред ним, лицо к лицу и раскрывает пред ним затаённейшие уголки своего сердца, – это есть метод мистический. Посвящённый тогда легко постигает все те многоразличные таинственные истины, которые скрыты под внешним смыслом и которые не могут быть ни сокращены и не дополнены». [Zohar. Part. II, стр 99]
В. ШМАКОВ [B.24.1]
Картинка на заднем плане даёт изображение двух колонн: правая, красная, часто увенчанная знаком Солнца, носит название Jakin; левая, синяя (часто черная), увенчана Луной и именуется Bohaz. Просвет между колоннами на масонском языке именуется средним пространством. На картинке оно задернуто завесою. На переднем плане восседает женщина на кубическом же сидении. На голове женщины мы видим уже не знак ∞ первого аркана, а рога Изиды, между которыми помещена полная Луна. Лицо фигуры прикрыто полупрозрачной вуалью.
Сама фигура закутана в широкое одеяние и держит на коленях сверток папируса (или книгу), наполовину прикрывая её складками одежды. На груди женщины прямоугольный равноконечный крест.
Объекты научного исследования доступны лишь проницательному уму – они прикрыты полупрозрачной вуалью. Результаты научных изысканий и атрибуты самих объектов этих изысканий регистрируются учёными в книгах и самой природой в её живой книге, но знакомиться с этими результатами можно лишь под складками плаща, изолирующего нас от мирской суеты, условностей и прочих вредных внешних влияний.
ГОМ [B.27]
…можно выразить следующей формулировкой: суть предмета скрыта за завесой его свойств, а свойства нащупываются не сами по себе, а на чем-то конкретном…
*
Изида не дана была в той открытой форме…
Нет, перед ней была непроницаемая для профана завеса, скрывающая от всякого злого человека ее эволютивное значение.
*
Эти два противоположных течения давно гармонично нейтрализовались существованием секты Ессеев, или Ессеян, признававших буквальный смысл Библии за завесу, прикрывающую от взоров профана истинный эзотерический смысл Писания, доступный только лицам, Посвященным в арканы Тарота, т.е., в тот самый Посвятительный язык, который Моисей из Египетских Святилищ перенес в свою Школу. Аллегорические толкования признавались Ессеями как натуральный переход от буквального смысла к Посвятительно-иероглифическому.
Когда Димитрий из Фалер по повелению Птоломея добывал перевод Библии на греческий язык, то он обратился именно к Ессеям, как знатокам Закона. Они не раскрыли Посвятительных Тайн, но весьма искусно передали буквальный смысл, оставляя за ним роль завесы эзотерического.
ГОМ [B.27]
Вячеслав ИВÁНОВ, доктор филологических наук, академик РАН: «…он мне говорил, что родители его научили, что каждый день надо работать. И он мне говорил: «Знаете, в моей жизни не было ни одного дня, чтобы я пропустил». Вот эту неделю, пока все газеты были полны злопыхательств и безобразных слов о Пастернаке, он перевёл целую пьесу польского романтика Словацкого. То его жизнь, конечно, складывалась из соединения вот этого поразительного взгляда на мир, ни с чем не похожего, и вот этой привычки к упорному труду.
Последнее, что его очень интересовало, и чему был посвящён наш с ним последний долгий разговор – я получил от него записку, – это был апрель шестидесятого года, он умер в конце мая, то есть это было, примерно, за полтора месяца до его смерти. Он мне пишет: «Если у вас есть время, приходите ко мне сейчас». Пришёл. Ну, я понял, что что-то произошло необычное: вместо обычной утренней работы он хочет со мной говорить. Я поднялся к нему наверх, в эту огромную комнату, где он всегда работал. И он сказал, что последнее время он чувствовал себя очень плохо, были боли, и он понимает, что это серьёзно, но среди того, что он откладывал, был разговор со мной.
Пастернак сказал мне тогда, что он размышляет последнее время над тем, как его искусство связано с тем, что вообще делается в двадцатом веке. Он говорит, что мы не можем ни в искусстве, ни в науке, увидеть «мир, как он есть на самом деле». Мир от нас скрыт, как бы скрыт занавесом – так устроено наше восприятие, что мы видим не совсем то, что есть на самом деле. Но этот Занавес, который загораживает Мир от нас, шевелится, колеблется, и наше Искусство, также как наша Наука – это фиксация, описание колебаний Занавеса. Вот, мы описываем не вещи за Занавесом, а колебания, но по этим колебаниям мы узнаём, что там за ним есть.
Вот, мне кажется, замечательная идея, она, действительно, очень близка современной науке. Современные учёные называют это на своём языке «Вероятностная картина мира», то есть они говорят, что мы не можем точно знать, где что находится. Это даже называется Принцип Неопределённости.
Вот, как ни удивительно, но этот принцип, если верить Пастернаку, (позднему Пастернаку) объединяет Науку и Искусство, и на эти темы он размышлял уже умирая…» [T.10.CCCXXVI.1]
…в довершение всех бед в 1931-м году старинный враг Китая – Япония – вторглась и захватила провинцию Маньчжурию, учредив там своё марионеточное правительство.
…мадам Чан Кайши не осталась в стороне, она провела серию бурных переговоров с повстанцами, которые удерживали её мужа. Через две недели Чан Кайши освободили. Мадам Чан обрела вес в политике как раз в то время, когда репутация её мужа началась рушиться. Слабость Чан Кайши не осталась незамеченной за рубежом. Седьмого июля 1937-го года японцы развернули полномасштабную военную компанию против ослабленного безвластием Китая. Они намеревались захватить всю страну.
Китай просто не имел сил для самостоятельной борьбы. Чан Кайши видел лишь один выход: отдать утраченные территории Японии и выиграть время, в которое Китай выпросил бы у Америки оружие для борьбы с японцами. Это была рискованная стратегия, но генерал обладал удивительным оружием – его супруга была искусным дипломатом со связями в высших слоях американского общества. Она стала единственной надеждой Китая.
…но не смотря на все старания мадам Чан, Соединённые Штаты не проявляли большого желания оказывать поддержку. Но затем невероятная череда событий повернула ситуацию в её ползу. В 1939-м году в Европе тоже началась кровопролитная война с союзниками японцев – нацистами.
…отчаянные мольбы мадам Чан о помощи возымели действие. Но Рузвельт внёс лишь крошечный вклад в решение огромной проблемы: чтобы Америка откликнулась, потребовалось нечто более существенное. Седьмого декабря 1941-го года Япония атаковала Пёрл-Харбор. Теперь у Великобритании, США и Китая был общий враг.
Нью-Йорк – город искушённый и повидавший немало известных людей, радостно приветствует её. Как и остальная Америка, Нью-Йорк понимает, что мадам Чан – не обычная знаменитость – супруга одного из крупнейших военных и политических лидеров и сама является лидером.
«…прибывшую в Вашингтон мадам Чан приветствует миссис Рузвельт. Она уезжает в машине Президента и миссис Рузвельт».
Её приглашают в Белый Дом. Она пробудет в городе неделю в качестве почётной гостьи семьи Рузвельт.
Она не умерила свои величественные манеры и прибыла с помпой, привезя с собой даже собственное шёлковое постельное бельё. И ожидая почётного приёма, хлопала в ладоши, призывая слуг в Белом Доме.
Как впоследствии говорила Элеонора Рузвельт: Она чудесно говорит о демократии, но совершенно не умеет при ней жить».
…она намеревалась обратиться к обеим палатам Конгресса и стать первой женщиной, сделавшей это. Если она желала получить миллиарды долларов для Китая, ей было необходимо очаровать конгрессменов и употребить своё влияние как никогда прежде.
Восемнадцатого февраля сорок третьего года в здании Капитолия она вышла на трибуну… За этим последовала проникновенная и страстная мольба о помощи в борьбе с японцами. Её слова у многих вызвали слёзы. Конгресс до сих пор не видел ничего подобного. Слушая речь в галерее Сената, Элеонора Рузвельт заметила, что обращение мадам Чан было признанием достоинств женщины, которая собственной личностью и служением достигла Места в Мире. Когда она говорила, её уже не воспринимали как женщину. Мадам Чан покорила обе палаты Парламента.
И Конгресс, и Сенат были единодушны – они должны послать как можно большую помощь Китаю. Мадам Чан обеспечила Китаю американскую помощь на миллиарды долларов и щедрые кредиты на военную технику и оружие, в которых так отчаянно нуждалась её страна. Она стала самой могущественной женщиной в Мире… [T.10.CCCXXVII.1]
Виктор СОЛКИН, египтолог, соискатель учёной степени кандидата наук, Ассоциация по изучению Древнего Египта «МААТ»: «…погребение царицы, которую звали Яххотеп.
…а учитывая, что личность, не вдаваясь в какие-то дополнительные подробности, была очень известная: помогала своим сыновьям бороться в тот момент, сложный для Египта, с кочевниками, захватившими тогда страну. Единственная египетская женщина, известная нам, получившая высший орден военный «Славы» в виде трёх огромных золотых мух. Почему такая ассоциация, мы не знаем». [P.122.4]
*
Яххотеп или Аххотеп (егип. 3h-htp — «Ях (бог луны) доволен»)
17-го июля 1429-го года в Реймском соборе, в захваченной англичанами Франции король Карл Седьмой, до тех пор лишённый короны, смог, наконец, вступить в свои права.
Во время коронации рядом с монархом была юная пастушка в доспехах. И в этот великий день толпа, теснившаяся в соборе, только на неё и смотрела – на эту девственницу, о которой говорили, будто она ниспослана Небом, на пророчицу, предсказавшую, а потом совершавшую чудеса. Настоящим чудом была и эта коронация, о которой годом раньше нельзя было и помыслить.
Жанна д’Арк вошла в историю, одержав победу над роком. Перед всем миром она осеняла себя крестным знаменем с освящённым маслом, которым со времён Хлодвига помазывали французских королей. Знатнейшие сеньоры королевства в то утро поняли, что Франция возрождается.
Какой огромный путь был пройден всего за несколько недель. Годами королевская армия, раздробленная, плохо управляемая, терпела поражение за поражением. Но, только что, объединившись под стягом Девы, она освободила Орлеан.
Англичане отступили. Соотношение сил изменилось, и король, наконец, коронован.
Похоже теперь в Столетней войне наступил перелом. Эта коронация стала поворотным моментом в конфликте между Карлом и захватчиками, где ставкой была корона Людовика Святого, которую английский король считал возможным присвоить себе. Английские войска заняли север Франции. Вместе с ними против Карла выступили Бургундцы. Но теперь Карл обрёл веру в себя, которой ему так не доставало.
Dr. Georges Minois, lycée Ernest Renan de Saint-Brieu: «Для него настоящей пыткой была неуверенность в своём происхождении. У его матери – Изабеллы Баварской – была репутация легкомысленной женщины. Её муж – Карл Шестой – был безумен. И ходили слухи будто Карл Седьмой, на самом деле, не сын короля Карла Шестого. Коронация позволяла отмести эти сомнения. Отныне Карл Седьмой – монарх по праву, дарованного ему Богом».
В эпоху, когда религия правила миром, никто уже не смог бы отрицать, что он – истинный король Франции.
Сожалел ли он о том, что в Реймсе не было его тёщи? – Возможно. Иоланда Арагонская, герцогиня Анжуйская много для него значила. Она взяла его к себе в Анжер, когда он был ещё ребёнком, вырастила, обручила со своей дочерью Марией.
Gérard de Senneville, ecrivain, Directeur de l'Etablissement public d'aménagement de la Défense: «В Анжере обстановка была спокойной и там он обрёл мать. Изабелла Баварская от него отвернулась, а Иоланда любила.. карл Седьмой всегда называл Иоланду Арагонскую «Матушкой». И узы нежности, связавшие тогда молодую женщину и этого ребёнка, в будущем станут решающим политическим фактором».
Иоланда Арагонская – самая могущественная женщина королевства, обладавшая талантом дипломата, годами трудилась в тени ради своего зятя Карла. У неё была цель – короновать его в Реймсе.
К тому времени положение сторонников дофина стало невыносимым. Он и сам, в конце концов, потерял всякую надежду. Но тут появилась Жанна д’Арк, и всё переменилось, словно по волшебству.
Каким образом эта скромная девушка, против которой было всё – и её пол, и её положение в обществе – как она смогла за несколько месяцев изменить ход истории? Как смогла преуспеть там, где терпели неудачи величайшие полководцы?
Чтобы попытаться разгадать тайну Жанны д’Арк, надо вернуться к истокам. В школе нам говорят, что она была бедной пастушкой из Лотарингии. Целых три ложных утверждения. Её деревня – Домреми – в то время находилась не в Лотарингии, а в Барруа – одной из немногих провинций, сохранивших верность дофину. Бедная? – Отец Жанны был богатым хлебопашцем, владевшим своей землёй. В Домреми он был старостой, собирал налоги и даже выступал в роли прокурора. Но среди ложных представлений главное – лубочное изображение пастушки. На самом деле Жанне не часто приходилось пасти скот, однако пастушкой её стали называть очень рано, ещё при её жизни. И делалось это с определённой целью.
Dr. Olivier Bouzy, Centre Jeanne d'Arc, Orléans: «Это было так прекрасно – христианский король получает помощь от самой скромной из своих подданных. Вот Жанну и сделали пастушкой, поскольку пастух для средневекового менталитета – это простак, своего рода – добрый дикарь. Он настолько простодушен, что ему легко узреть Бога. Разумеется за всем этим стояли и религиозные представления, социальный фон: общество того времени состояло из глубоко верующих людей».
Первый свой мистический опыт Жанна пережила в возрасте тринадцати лет. В полдень, когда она была в саду у родительского дома, её ослепил яркий свет. В том году война стремительно приближалась, и, наконец, пришла в деревню Домреми. Набеги англичан и бургундцев были жестокими.
Семья Жанны укрылась от грабежей и преследований в Невшато. Чем более тревожной была обстановка, тем чаще Жанну посещали «чудесные видения».
Dr. Georges Minois: «В королевстве не стало никакого порядка, наступила настоящая анархия. Множество отрядов наводили ужас, занимаясь разбоем: они убивали и грабили. Народ испытал всё это на себе. Жанна была свидетельницей появления в тех местах нескольких сотен англичан. Её это коснулось непосредственно».
В противоположность распространённому представлению Жанна не только слышала голоса, у неё случались настоящие видения. Она смогла описать и Святую Маргариту, и Святую Екатерину, и архангела Михаила. Поначалу Жанну пугали эти «небесные образы»: Святой Михаил возвестил ей, что Бог избрал её, чтобы спасти Французское королевство. Она, разумеется, не считала себя способной на такое. Видения посещали её несколько лет, и Жанна решилась рассказать о том, чего от неё ждали. Эти «советники», как она их назвала, призовут её снять осаду с Орлеана, вернуть дофину его королевство и короновать его.
Эта программа была вполне последовательной, и удивительным образом соответствовала политическим чаяниям сторонников Карла.
В то время англичане, отрицавшие законность происхождения дофина, не только заняли север страны, но, угрожая Орлеану, могли одержать окончательную победу.
Dr. Georges Minois: «Это был решающий момент войны. Англичане контролировали весь север Франции почти до Луары. Часто этот период сравнивают с 1940-м годом, говоря о демаркационной линии. Север до Луары был захвачен, и англичане готовились захватить остальную часть королевства. Для этого надо было завладеть крепостью и несколькими мостами. Орлеан – стратегический пункт, вот почему во времена Жанны д’Арк всё внимание было приковано к нему».
Ещё более важной стала миссия, которую взяла на себя Жанна – короновать дофина.
Это помазание было необходимо французской партии, которую тогда называли «Партией Арманьяков». В самом деле, законное происхождение Карла Седьмого оставалось под большим сомнением. Не было уверенности в том, что он сын безумного короля Карла Шестого. Родная мать называла дофина бастардом и облегчила подписание в 1420-м году позорного договора в Труа. Этим актом, равного которому не найти в истории Франции, король Карл Шестой давал согласие на то, чтобы после его смерти корона Людовика Святого досталась английскому королю.
Marcel Gay, ecrivain: «Итак, мы имеем дело с единственным в истории христианского мира феноменом: удивительное, необычайное явление – два короля, два Божьих помазанника – оспаривают друг у друга одну и ту же корону. Кто разрешит спор? Кто назовёт правого? – Только Бог. Поскольку речь идёт о Божественном праве. А каким способом Он выскажется? – Он передаст свою волю через посредников – через пророков».
На первый взгляд миссия Жанны выглядит настолько же неосуществимой, насколько и благородной. Для того, чтобы короновать Карла, ей придётся выступить не только против англичан, но и против немалой части французов. Столетняя война была и войной Гражданской: с одной стороны Арманьяки, которые поддерживали дофина, с другой – Бургундцы, которые вели переговоры с захватчиками и считали королём Франции англичанина.
Жанна должна, во что бы то ни стало, встретиться с Карлом. Она упросила местного синьора Робера де Бодрикура принять её в своём замке. Только подписанное его рукой письмо, откроет ей путь к королю. Экзальтированная девушка чистосердечно объяснила ему, что сам Господь – Царь Небесный – посылает её спасти королевство. Но Бодрикур и слышать ничего не хотел.
Жанна должна была убедить Бодрикура. В первый раз её выпроводили, но годом позже она вернулась в Вокулёр и настаивала на своём, ни с чем не считаясь.
Народ, в конце концов, принял её и стал поддерживать. В конце концов, эта девственница, возможно, и была спасительницей, слух о которой давно ходил по деревням. «Королевство погубила женщина, а спасти его должна была Дева с рубежей Лотарингии».
Dr. Olivier Bouzy: «Именно это и убедило народ. В наши дни подобное может казаться странным, но тогда общество так жило: такое предсказание было для него благой вестью, а не эзотерическим бредом».
Жанну выпроводили и во второй раз. И, всё же, положение изменилось. Бодрикур внезапно согласился принимать её всерьёз. Эта перемена совпала с приездом в Вокулёр молодого дворянина, близкого к семье герцогов Анжуйских – Бертрана де Пуланжи. И тут же явился гонец от короля – Колле де Вьен, чтобы её сопровождать – люди, связанные с Иоландой Арагонской. Отныне имя Иоланды Арагонской появляется на каждой странице эпопеи Жанны.
Dr. Georges Minois: «Иоланда Арагонская, которая в то время правила герцогством Анжу, действительно будет помогать Жанне, поддерживать все её просьбы. Иоланда умна и очень влиятельна, она ввела в окружение дофина много своих людей, и анжуйская партия играет очень значительную роль при дворе Карла Седьмого».
Вмешательство Иоланды Арагонской остаётся наиболее правдоподобным объяснением внезапной перемены отношения Бодрикура к Жанне. В середине февраля 1429-го года он дал Жанне эскорт из шести человек, которые должны были сопровождать её к дофину.
Но если мы и допускаем вмешательство Иоланды, надо ещё объяснить как, а главное, почему такая знатная дама заинтересовалась безвестной крестьянкой. Одна из возможных версий связана с сыном Иоланды Арагонской Рене д’Анжу.
Dr. Philippe Contamine, membre de la Royal Historical Society et de la Société de l'histoire de France: «Мы знаем, что Бодрикур переписывался с Рене д’Анжу, и, конечно, нам очень хотелось бы знать, упоминалась ли в переписке, к примеру, за 1428-й год, от которой осталось совсем немного, о Жанне д’Арк. Не думаю, что так было. Но нельзя исключать такой возможности. Несомненно, что до прибытия Жанны Иоланда была в Совете единственной, кто поддерживал дофина».
Полководцы сдались. Иоланда была непреклонна, и не без оснований. Судьба земель, принадлежавших её собственному анжуйскому роду, была напрямую связана с участью дофина.
Jean-Yves Laurent-Lefèvre, ecrivain: «У Иоланды Арагонской есть дочь. Она выдала её замуж за принца, который в то время был дофином. С ним мало кто считался, а она была могущественной королевой. Ей надоело иметь трусоватого и жалкого зятя. Иоланда задумалась над тем, что она могла бы сделать, чтобы зять перестал быть мямлей. Вот тогда она и услышала про эту молодую крестьянку – про Жанну, – которая намеревалась собрать все силы арманьяков под одним знаменем».
Личность, способная встряхнуть пришедший в упадок двор.
Dr. Georges Minois: «Дофин сам в себе не уверен. Орлеан вот-вот падёт. Положение отчаянное. И он даже подумывает бежать в Испанию или Шотландию. Когда появляется Жанна, он как раз обдумывает бегство, поскольку здесь выхода он уже не видит».
Жанна добралась до Шинона в конце февраля 1429-го года. Покинув Вокулёр, она одиннадцать дней ехала верхом, большей частью по вражеской территории. Она в мужской одежде – так удобнее, а главное – так она менее заметна.
Именно в Шиноне юная пророчица встретилась с дофином. Этот эпизод миллион раз пересказывали: из него вырос миф о Божьей посланнице.
Marie-Ève Scheffer, Responsable de la forteresse royale de Chinon: «Легенда говорит, что на короле была одежда куда менее роскошная, чем та, которой он был достоин. Он переоделся придворным, а на своё место на троне усадил другого человека в богатом наряде».
Об этом чуде упоминается лишь в одном тексте того времени. Это «Хроника Девы», которая считается одним из лучших источников истории Жанны.
Король был с большой свитой, и хотя кто-то пытался претворяться, она, всё же, обратилась прямо к нему.
Другие хроники остались более расплывчатыми, там только и говорилось, что Жанна упала на колени перед Карлом, и сказала ему, что он истинный король Франции.
Dr. Georges Minois: «В «Хронике Девы» сказано, что она виделась с королём наедине, и что после этой встречи он вышел сияющим. Вероятнее всего, она просто сказала ему: «Да, вы действительно сын Карла Шестого» – именно то, что он и хотел услышать. Вполне естественно, что после этого он выглядел счастливым».
Но можно, оставив в покое чудеса, задаться вопросом «что в действительности произошло в Шиноне между Жанной и дофином?» В противоположность тому, что обычно рассказывают, похоже, эта знаменитая встреча была не первой встречей этих двух персонажей. И тогда событие предстанет перед нами в совершенно ином свете.
Marie-Ève Scheffer, Responsable de la forteresse royale de Chinon: «Встреча прошла немного иначе, чем её описывают в литературе. Жанна прибыла в Шинон 23-го февраля 1429-го года. Карл заставил её ждать этой встречи два дня. И первая встреча была не в большом зале крепости, а в его покоях».
Карл был недоверчив, он не мог рисковать, не мог встретиться с так называемой «пророчицей» на людях без всяких гарантий. Когда Жанна прибыла в Шинон, дофин принял её в тесном кругу, и лишь месяцем позже, в начале апреля 1429-го года состоялся парадный приём при дворе, положивший начало легенде. Затем Жанну, чтобы подтвердить законность её притязаний, подвергли в Пуатье долгому экзамену. Богословы должны были подтвердить, что она действительно послана Господом.
Jean-Yves Laurent-Lefèvre, ecrivain: «Она справилась. Она заткнула рот этим людям, а ведь все они были диалектиками. Эти служители церкви привыкли вести спор, но она, со своим предельно простым, предельно прагматичным умом, всякий раз затыкала им рот».
За этим Судом совести последовал осмотр: надо было удостовериться, что так называемая Дева, и впрямь девственница.
Dr. Philippe Contamine: «Дева, девственница, невинная девушка в такой среде как армия – это совершенно невозможно себе представить. Там, всё таки, кругом солдаты. Это невероятно. Так что вполне естественно, что её называли «Арманьякской шлюхой». И при этом она называла себя Девой. Это было паролем: она хотела, чтобы о ней говорили, как о девственнице. Отсюда и эта проверка».
Возможно также, что целью этого осмотра было подтвердить, что Жанна действительно женщина. В конце концов, она, после того, как покинула Вокулёр, часто носила мужскую одежду. И здесь мы снова встречаемся с загадочной тёщей дофина.
Marcel Gay, ecrivain: «Когда король захочет доказать, что Жанна и в самом деле девственница, надзирать за клиническим осмотром будет Иоланда. И здесь можно задаться вопросом «почему такая знатная дама оказалась так близко к этой пастушке, и достаточно рано?»
Jean-Yves Laurent-Lefèvre, ecrivain: «Всякий раз между строк появляется Иоланда, разумеется, если она не появляется открыто. Но она постоянно и повсюду стоит за Жанной».
Так значит Иоланда Арагонская постоянно действовала в тени.
Для некоторых историков её присутствие при проверки девственности, скорее говорило о её незначительности.
Результат осмотра – Жанна действительно девушка, и она невинна.
Чуть больше месяца прошло с тех пор, как Жанна появилась при дворе, и до того, как пророчица была признана официально.
Dr. Georges Minois: «Жанна д’Арк невероятно уверенна в себе. Несомненно, это её главный козырь. Она ни в чём не сомневается, и уж точно не сомневается в себе и в своих «голосах». Для того, чтобы убедить других, надо, прежде всего, быть полностью убеждённой. И Жанна именно такой и была».
Королевская канцелярия теперь рассылала сообщения в оба лагеря, чтобы предсказания этой девственницы, посланной Богом спасти королевство, стали известны как можно шире. Жанна беспрепятственно вошла в историю.
И вот тогда король торжественно принял её в присутствии трёх сотен дворян. Встреча была тщательно подготовлена, для того чтобы придать Жанне ореол едва ли не святости.
Dr. Philippe Contamine: «Не было ни репортажей, ни журналистов. Мы знаем лишь то, что Карл Седьмой и его окружение захотели сообщить людям в королевстве и за его пределами. И так, и тем, и другим было разослано нечто вроде материалов следствия или подборки газетных вырезок».
«Жанна творит чудеса», «Она послана Богом», «Её предсказания сбудутся» – вот суть сообщения, который королевский Совет намеревался передать народу. Отныне враги – англичане и бургундцы – должны были готовиться к поражению, а арманьяки вновь обретали надежду.
Поскольку источников нет, трудно в точности определить роль в этом предприятии Иоланды Арагонской. И всё же нам известно, что Жанна тогда жила в замке Сомюр – одной из любимых резиденций герцогини Анжуйской.
Jaqueline Mongellaz, Conservatrice en chef du Château de Saumur: «Иоланда с самого начала была с ней и помогала ей. Она увидела, что Жанна действует в том направлении, в каком ей надо и не захотела лишиться этой поддержки».
Иоланда поддерживала Жанну, но, как бы там ни было, королевству нечего было терять: оно могло поставить на эту последнюю карту Божьей посланницы. Дофин согласился, чтобы Жанна отправилась с его войсками к Орлеану. Теперь Дева облачается в доспехи.
Michel Lamy, ecrivain: «Иоланда подарила ей великолепные доспехи из различных пластинок, по которым меч скользил. А главное – они очень дорого стоили. И это в то время, когда у короля не было ни гроша. Сапожник пришёл получить с него несколько су за пару сапог, а он не смог с ним расплатиться. И в это время Иоланда заплатила баснословную сумму за доспехи и подарила Жанне лошадей. Она предоставила в её распоряжение средства, организовала поход на Орлеан, оплатила провиант для войск. Это действительно было организовано».
Весной 1429-го года королевская армия тронулась в путь. В походе участвовали выдающиеся полководцы. Среди них было много анжуйцев.
Жанна из простого знаменосца становится предводительницей. Кроме того она следила за нравами в войске. Она запретила солдатам богохульствовать и прогнала следовавших за ними проституток. Скептические улыбки солдат вскоре уступили место всеобщему восхищению.
Dr. Olivier Bouzy: «Жиль де Ре, Ла Гир (La Hire) заявил, что грабёж без пожара всё равно, что сосиска без горчицы. Они любили воевать, они любили убивать. И нам известен, по крайней мере, один случай, когда Жанна д’Арк погналась за капитаном, который ругался на улице. Она погналась за ним, ударила палкой, и, хотя он весил втрое больше её, заставила встать на колени, помолиться и дать клятву, что больше он так поступать не будет».
Орлеан, уже полгода окружённый английскими войсками, вновь начал надеяться, что посланная Богом девственница уже направляется к нему во главе обоза с продовольствием, и с намерением освободить город.
Англичане, со своей стороны, забеспокоились. В конце апреля 1429-го года королевские войска вошли в Орлеан. Жанну возмущало, что стратеги медлят. Она хотела применить самой простой метод – немедленно идти на штурм английских осадных укреплений.
Dr. Philippe Contamine: «Жанна д’Арк, я думаю, что здесь проявился её талант и смелость, она выступила против мнения французских полководцев, у которых был многолетний военный опыт. Приняла решение и убедила их атаковать одно за другим английские укрепления. Сработала её стратегия и сила убеждения, с которой она говорила: «Мы их одолеем!» Так и произошло».
Английские укрепления пали одно за другим. Осаждавшие не могли найти разумного объяснения этому стратегическому повороту. Возможно девственница и в самом деле была послана Богом, если только её не послал Дьявол.
Неделю спустя английские военачальники отдали приказ сняться с лагеря. И 8-го мая 1429-го года Орлеан был освобождён.
И всё же эту главную победу, переломившую ход Столетней войны, нельзя приписать только Жанне. Конечно Дева оказывала мощное воздействие на дух сражающихся. Её знамя воодушевляло солдат. И, всё же, она не командовала армией. Её участие в сражениях было символическим.
Позже английский военачальник Бедфорд (John of Lancaster, 1st Duke of Bedford) припишет ей роль настоящего полководца, чтобы уменьшить своё поражение.
Dr. Philippe Contamine: «На них это произвело большое впечатление, в особенности на Бедфорда, который был выдающейся личностью».
Именно тогда имя Жанны д’Арк появилось в очень интересном документе, дошедшем до наших дней.
Dr. Bruno Galland, Directeur scientifique des Archives Nationales: «Здесь хранятся книги записей всех решений парижского парламента. В эту книгу секретарь Клеман де Фоканберг записывал не только решения парламента, но и события, происходившие в то время, когда он вёл записи, и показавшиеся ему особенно важными.
10-го мая 1429-го года секретарь парламента упомянул о взятии Орлеана, а главное, что среди людей дофина была девственница со знаменем. Это настолько его поразило, что он нарисовал Жанну такой, какой представлял её себе. И это первое, конечно, субъективное, имеющееся у нас изображение Девы. Для него это было действительно нечто невероятное: дело не только в том, что войска дофина отбили город у англичан. Надо помнить о том, что Клеман де Фоканберг находился в Париже, который был занят бургундцами, то есть, сторонниками английского короля. И дофин считал себя не способным победить где бы то ни было. И вот становится известно, что он не только вернул себе Орлеан, но и что он одержал победу, когда в его войсках была Дева – молодая девушка, которой, вообще-то, там было совсем не место. Но, возможно, что победа досталась войскам именно благодаря этой девушке».
Теперь Жанна должна была вести дофина Карла в Реймс, чтобы там его короновали. Военачальники были не в восторге от этого. Они предпочли бы извлечь выгоду из перелома в войне и отбить у англичан Нормандию. Однако Жанна настаивала. Она умоляла дофина идти прямо в Реймс. И надо было ещё очистить дорогу от занимающих её английских войск.
В июне 1429-го года Жанна д’Арк и войска дофина одержали немало блистательных побед на Луаре. Теперь французы явно воодушевились, и вся знать поспешила на подмогу королевским войскам.
Dr. Philippe Contamine: «Там, где прежде двести англичан обращали в бегство восемьсот французов, теперь происходило обратное. Феномен паники действует в обоих направлениях. Войска были невелики, и потому личность, физическое присутствие очень важны. И даже голос. Видите ли, здесь все друг друга знают: это не огромные армии как в 1914-м году, это были совсем маленькие армии. Следовательно, психологическое воздействие определённого человека, личности могло сыграть решающую роль».
16-го июля 1429-го года Реймс открыл свои ворота войскам дофина. На следующий день Карла короновали. Королева Мария Анжуйская отсутствовала: она была беременна, и путешествие сочли слишком опасным для неё. Её мать – Иоланда – осталась с ней. Но Дева, пусть даже это было против королевского этикета, была там. Сам Карл решил, что она пойдёт впереди с его знаменем.
Dr. Olivier Bouzy: «Это могло быть свидетельством одобрения или способом напомнить: Карл считает её Божьей посланницей, а, значит, Бог рядом с ним во время коронации. То есть, это явно, или своего рода самореклама, или же способ показать, что он доволен Жанной».
После коронации Карл Седьмой начал возвращать себе Францию. Пропагандистская акция, проведённая в Шиноне под руководством Иоланды Арагонской, обернулась неожиданным для молодого монарха успехом.
Dr. Olivier Bouzy: «Помазание на царство в Реймсе окружило его мистическим ореолом, что не только помогло ему укрепить свою королевскую власть, но, к тому же, порочило тех, кто выступал против него. До коронации можно было восставать против короля: в конце концов, он был молод и нее коронован, после это становилось оскорблением Королевского величества – преступлением против человека и религии».
Год взятия Орлеана и коронации в Реймсе современники Жанны называли «Годом чудес». Для них было очевидно, что Бог выбрал. На чьей он стороне – Небеса за французов.
Бургундцы со своей стороны с лёгкостью убедили себя в том, что Девой руководили не «Голоса», а создание из плоти и крови. Фигура Жанны посеяла сомнения: спустя несколько лет после её смерти Папа Пий Второй сам будет задаваться вопросом «была ли её эпопея Божественным творением или хитроумной стратогемой?»
Marcel Gay, ecrivain: «Но кто же мог додуматься до такой уловки? Кто присвоил себе право говорить от имени Бога? В окружении короля я вижу совсем немного людей, обладающих умом и нравственными качествами, талантом дипломата и способностью взглянуть со стороны, для того, чтобы задумать настолько тонкую операцию. И провести её великолепно. Я не вижу никого, кроме Иоланды Арагонской. Она стоит в центре всей эпопеи. Без Иоланды нет Жанны».
Одно несомненно – тёща Карла Седьмого от начала до конца помогала осуществлению планов Девы.
Dr. Philippe Contamine: «Когда Жанна появилась при французском дворе в Шиноне, она была к ней благосклонна. Она, в какой-то мере, сыграла благоприятную роль в судьбе Жанны, но встреча была удачей для обеих, поскольку у Иоланды Арагонской были политические чаяния: она хотела защитить Анжуйское герцогство, которому угрожали англичане. И Жанна д’Арк, выступавшая против англичан, была её политической союзницей. Так вот, здесь их стремления совпадали. Но я не думаю, что Иоланда постоянно направляла Жанну, и ещё того менее, что она диктовала ей, как поступить».
Итак, летом 1429-го года Карл Седьмой стал королём. Но его королевство находилось в иноземной оккупации. Жанна не могла с этим смириться. К неудовольствию дипломатов она продолжала действовать как воительница, а не как политик. Следующий этап – Париж.
Она была твёрдо намерена вырвать столицу из рук бургундцев – союзников англичан. В августе Карл Седьмой неохотно её отпустил. При дворе поговаривали, что король уже подписал перемирие с бургундцами, и готовился вступить в переговоры. В одном из немногих своих писем Жанна д’Арк подтверждала заключение перемирия.
В Совете Карла Седьмого две партии противостояли одна другой. В одной – Жанна и её сторонники, которые хотели и дальше сражаться с англичанами и бургундцами, с другой – большая часть королевских советников, которые считали кампанию слишком опасной, и предпочитали попытаться отговорить бургундцев от союза с англичанами. Важная перемена – Иоланда теперь входила во вторую группу: она уже не поддерживала воинственных намерений Жанны. И король пребывал в нерешительности.
8-го сентября 1429-го года, через полтора месяца после коронации Жанна потерпела поражение, пытаясь освободить Париж. Она даже была ранена у ворот Сен-Оноре, но сдаваться не желала. Её товарищам по оружию пришлось заставить её покинуть поле боя.
Dr. Philippe Contamine: «Жанна д’Арк уверяла, что победит. Люди были разочарованы и недоумевали. И с этого времени стала распространяться такая мысль «Допустим, что Жанна получила откровение, что у неё была миссия. Но в чём состояла эта миссия? Может она была более ограниченной, чем думали, и как говорила Жанна? Может речь шла всего лишь о том, чтобы снять осаду с Орлеана и короновать Карла Седьмого в Реймсе?»
Могла ли эта женщина в одиночку противостоять союзу власть имущих, упорствовать в своём намерении прогнать англичан за пределы Франции. Похоже, к началу 1430-го года участь Жанны переменилась. После парижской неудачи Карл Седьмой отправил Деву на зимние квартиры. Ей было запрещено сражаться. Чтобы задобрить её, Жанне и её родителям и братьям, и всему их роду пожаловали дворянство. Жанна жила рядом с королём в замке Сюлли на Луаре и с трудом переносила вынужденное бездействие. И когда она узнала, что англичане, в конце концов, укрепили свой союз с бургундцами, удержать её уже никто не мог. Она, не простившись, покинула короля и снова устремилась в бой.
Dr. Philippe Contamine: «…короля не покидают, не сказав ему «До свидания», не получив разрешения уехать. Так не принято. Но она не была пленницей короля Франции, и её отпустили. Её не вернули, никто за ней не погнался».
Вскоре Жанна отправилась выручать Компьень, осаждённый бургундцами. Дева поступила так по собственному почину. Она, так сказать, проявила себя большей роялисткой, чем сам король. В течение недели она несколько раз вела отряд на штурм. Затем, 23-го мая, совершая вылазку с несколькими сотнями человек, она попала в засаду.
Комендант Компьеня Гийом де Флави приказал поднять мост раньше, чем Жанна добралась до города. Дева не смогла в него войти, и её взяли в плен.
Оплошность или заговор? Предал ли Жанну д’Арк Гийом де Флави? Некоторые утверждают, что это так. Несомненно одно – отныне Жанна в руках врагов.
Dr. Olivier Bouzy: «Весть о пленении Жанны привела двор в смятение: они ведь признали, что Жанна послана Богом. Они сделали её своим главным козырем. Они раструбили это по всем дворам Европы: «С нами Ангел! С нами Бог! Доказательство – у нас есть Жанна д’Арк». И вдруг Жанна попалась. Что же теперь делать? Как объяснить, что Бог, в конце концов, покинул своего Ангела? Не значит ли это, что Он покинул и Карла Седьмого?»
Жанна стала пленницей бургундцев, которые старались продать её как можно дороже.
В октябре 1430-го года сделка, наконец, заключена, но с англичанами. Узнавшая об этом Жанна, ускользнув от своих сторожей, выбросилась из окна. Пыталась ли она бежать, или совершить самоубийство? Как бы там ни было, узница выжила. Её перевезли в Руан, где должен был состояться суд. И заточили в башне замка Буврёй (Bouvreuil).
Много говорилось о том, что в этих обстоятельствах Карл Седьмой и его приближённые бездействовали, проявляя величайшую неблагодарность к своей вчерашней благодетельнице.
Dr. Olivier Bouzy: «То, что они ничего не сделали, не значит, что они не хотели ничего делать. В частности из Бове был послан отряд, который остановился в нескольких километрах от Руана и взял там город. Этому отряду платили за некие тайные задания. И поскольку они были рядом с Руаном, где находилась Жанна, можно предположить, что на самом деле они отправились туда за ней».
Карл Седьмой, возможно, не отвернулся от Жанны, как о нём говорят, но Церковь, с подачи англичан, требовала, чтобы Деву судили за ересь. И королю стало очень трудно оказать ей помощь. В ту эпоху того, кто помогал еретику, и самого объявляли приспешником Дьявола. Жанна, остававшаяся узницей в Руане с декабря 1430-го года, должна была предстать перед судом в феврале следующего года.
Marcel Gay, ecrivain: «Единственная цель этого Руанского процесса – удалить Жанну с политической арены. Сделать так, чтобы её считали ведьмой. А если Карла на коронацию в Реймсе привела ведьма – грош цена этой коронации».
21-го февраля в Руане начался процесс Жанны д’Арк. Её судили 120 служителей церкви. Во главе их – епископ Бове Пьер Кошон, слепо подчинявшийся англичанам.
Протоколы, составленные секретарями суда и дошедшие до наших дней, свидетельствуют о темпераменте, чтобы не сказать дерзости, представшей перед судом Девы. Это ценные сведения. Они доказывают, что Жанна, даже если ею руководили, всегда оставалась хозяйкой своей судьбы.
Jean-Yves Laurent-Lefèvre, ecrivain: «Она всё время говорит: «Я не желаю вашей католической иерархии. Вы священник, вы архиепископ, а я обращаюсь прямо к Богу». Сто лет спустя человек, который перевернёт всё в религии, человек по имени Лютер, скажет: «Я не желаю католической иерархии. Мы обращаемся прямо к Богу».
У неё появляются несколько преждевременные мысли, и Церковь того времени плохо к этому относится. Так что она уже полностью скомпрометировала себя в своих отношениях с Церковью. А дальше, разумеется, всё ещё больше осложнится».
Не смотря на то, что приговор был вынесен заранее, процесс Жанны затягивался. Он будет длиться четыре месяца. Жанна эти четыре месяца томилась в тюрьме.
Dr. Philippe Contamine: «Потянулись долгие, очень долгие дни ожидания. Надо было одновременно и сохранять ей жизнь, и лишать сил. Лишать физических сил, изматывать психологически, чтобы она, в конце концов, сдалась. Чтобы призналась, чтобы сказала всё, что ей известно.
Но Жанна сразу же предупредила своих судей, что не станет отвечать ни какие вопросы, касающиеся её «голосов» или короля. Она предпочла не раскрывать тайну, утверждая, что обладает секретами, разгадать которые невозможно.
Dr. Philippe Contamine: «Эта необразованная девушка сопротивлялась упорно, хладнокровно и дерзко. И иногда ей удавалось заткнуть судьям рот такими ответами, которые остались в истории. Один из них особенно знаменит. «Жанна, считаешь ли ты, что на тебе почиет Божья благодать» – «Если на мне нет благодати, то ниспошлёт мне её Бог. Если же есть, то не лишит Он меня этой благодати». Она избежала ловушки».
Жанна покоряла не только уверенностью и умом, но и юмором. Она за словом в карман не лезет. Когда один из судей спросил у неё: «Как выглядел Святой Михаил, когда явился ей? Был ли он голым?», обвиняемая ответила: «Вы что же думаете, Богу не во что его одеть?»
За четыре месяца заседаний, не смотря на давление англичан, добивавшихся смертного приговора, суду не удалось сформулировать убедительное обвинение. За неимением лучшего судьи поставили Жанне в вину всего лишь то, что она носила мужскую одежду.
Тюрьма, допросы на закрытых заседаниях, открытые судебные разбирательства – ничто не подействовало. Жанна не желала отрекаться от своих «голосов». Испробовали крайнюю меру – 24-го мая 1431-го года Жанну привели к эшафоту на площади и под страхом смерти велели отречься от своих слов. Если откажется, её официально объявят еретичкой и ведьмой, и немедленно сожгут. И Дева впервые сдалась. Она, в конце концов, отреклась. Призналась, что лгала про голоса, кощунствовала, и что носить мужскую одежду – грех. Она обещала, что снова станет носить женскую одежду. Английские гражданские власти пришли в ярость. Жанна избежала смерти. Её вернули в тюрьму.
Jean-Yves Laurent-Lefèvre, ecrivain: «В камере её пытались изнасиловать. Поскольку Жанна хотела этого избежать, она снова переоделась в мужскую одежду. Но это была ловушка. Она сказала, что никогда больше этого не сделает, но она это сделала. Впала в прежний грех. Теперь её можно сжечь. Она попалась в эту чудовищную ловушку».
Итак, через три дня после отречения Жанна снова надела мужскую одежду. Епископ Кошон и его люди воспользовались случаем и закрепили своё преимущество. Они неустанно повторяли всё те же вопросы: «Слышала ли Жанна снова голоса?» И на этот раз девушка уже не уклонялась от ответов: «Да, слышала». Они упрекали её в том, что она их предала.
Dr. Olivier Bouzy: «И здесь она снова впадает в ересь, поскольку суд решил, что голоса принадлежали демонам и Дьяволу. А поскольку она снова впала в прежнюю ересь, вернулась к тому, от чего отреклась, остаётся одно – предать её в руки светской власти, гражданского суда. А это автоматически означало для еретички смерть».
Накануне казни Жанна причастилась в своей камере в присутствии епископа.
30-го мая 1431-го года её привели на площадь Старого рынка в Руане, где был сложен костёр. Она со слезами сказала, что Карл Седьмой ни в чём не повинен, что он никогда не заставлял её что-то делать, что она прощает всех, кто причинил ей зло. Девушку раздели и на глазах у собравшихся повели на высокий костёр. Палач зажёг огонь. Жанна умерла мученической смертью: она была сожжена заживо.
Желая избежать посмертного поклонения Деве, англичане позаботились о том, чтобы от неё ничего не осталось. И бросили её пепел в Сену. Только в 1920-м году она будет канонизирована и ещё больше времени пройдёт до того, как начнут задаваться вопросы о тайных пружинах её эпопеи.
Тайны Жанны исчезли вместе с ней в пламени костра. [T.10.DCXCVII]
Dr. Janina Ramirez, University of Oxford: «Передо мной «Вигилии на смерть короля Карла Седьмого» (Les Vigiles de la mort du roi Charles VII) – манускрипт конца пятнадцатого века. В нём описаны его деяния в бытность дофином и королём. На страницах этой иллюстрируемой рукописи рассказывается о жизни Жанны д’Арк.
В иллюстрациях книги меня больше всего поражает то, что благодаря им начинаешь чувствовать двойственную сущность Жанны. Мы видим её во время испытания на непорочность. У неё красивые длинные волосы, она одета в белое».
С помощью Жанны он мог ссылаться на поддержку с Небес, хотя англичане считали это своей привилегией: армия дофина становилась священной. В Жанне видели духовную спасительницу французского войска.
3-го мая Жанна повела войско из трёх тысяч человек на Орлеан. После пяти дней боёв англичане были вынуждены снять осаду и отступить. После этой победы родилась легенда о Жанне д’Арк.
Dr. Olivier Bouzy, Centre Jeanne d'Arc, Orléans: «…впоследствии она ещё раз доказала свою правоту, когда ей удалось заставить англичан снять осаду с Орлеана. Тогда все французы по-настоящему уверовали, что Жанна – посланница Господа».
Французы воспрянули духом. Армия двинулась вдоль Луары и подошла к Божанси.
Dr. Janina Ramirez: «Гарнизон замка быстро сдался и отступил на север. Французы пустились за ним. У Пате, в нескольких километрах отсюда, англичане решили принять бой».
Английских лучников не побеждали в битвах ни разу за восемьдесят лет. Эти простые герои не соблюдали законов рыцарства и громили армии противника в битвах при Креси, Пуатье и Азенкуре. Но здесь, при Пате конница французов смяла их, даже не дав занять позиции. Погибли тысячи лучников. Миф о непобедимости английских длинных луков был развеян.
Dr. Janina Ramirez: «Англичане в смятении: дофин и Жанна с войском прошли сто пятьдесят километров по их территории и вошли в Реймс. Здесь состоялась коронация, и дофин стал королём Франции Карлом Седьмым».
В войне символов лучше просто не могло быть: теперь у Франции был законный король, помазанный, как и все его предшественники, мистическим Маслом Кловиса.
Согласно «Хроникам Монстреле» французы сочли, что теперь Бог снова отвернулся от англичан. Для Бедфорда ситуация принимала опасный поворот.
Dr. Janina Ramirez: «Лишиться поддержки французских подданных для герцога означало крах всего достигнутого. Он немедленно отправляет племянника – короля Генриха – которому всего девять лет, за Ламанш, чтобы его тоже короновали: нельзя, чтобы Карл обошёл его».
Пока Бедфорд готовился к коронации, положение снова изменилось. Бургундцы схватили Жанну д’Арк и продали ему. У герцога появилась возможность спасти положение. Бедфорд знал, если ему удастся доказать, что Жанна – еретичка, то он сможет отрицать легитимность дофина – ныне Карла Седьмого.
Жанну судили по обвинению в колдовстве.
Prof. Anne Curry, University of Southampton: «…копия официального протокола суда на латыни. Запись же вели на французском. Ничего особенного, просто стандартный протокол суда по обвинению в ереси. Его большая часть посвящена теологии – религиозным дискуссиям. Англичанам и их сторонникам во Франции нужно было сделать это, и они сделали всё строго, как положено. Священники из Англии не участвовали, её судили французы. Суд проходил в соответствии с правилами. Для Жанны это тоже было религиозным судом, что очень важно. Она говорит, что любит свою хоругвь в сорок раз больше, чем свой меч, и считает себя религиозным лидером. Здесь мы видим её изображение в записях секретаря парламента Парижа. Это первая попытка изобразить её. Авторы – англобургундцы. Видно её знамя с надписью «Иисус», хотя правильно должно было «Иисус-Мария».
В сущности это был суд не над Жанной, а над Карлом Седьмым. Англичанам надо было доказать, что он стал королём благодаря вмешательству Дьявола, а не Бога, и поэтому не был легитимным. Им надо было опорочить его, подорвать его репутацию».
После этого репутация Карла была подорвана окончательно и навсегда.
…то место, где её сожгли, на рыночной площади.
Prof. Anne Curry: «…им было необходимо сделать это до того, как Бедфорд привёз юного Генриха Шестого в Париж на коронацию.
Говорили, что кто-то дал ей небольшой крест, чтобы она могла держать его. Ещё было так, что они потушили костёр и потом зажгли снова. Сначала для того, чтобы убедиться, что девушка мертва, а потом – чтобы не осталось никаких реликвий, чтобы не нашли ничего. Чтобы сразу пресечь почитание Жанны и всего, связанного с ней».
Как ни странно, в протоколах суда остались описания её деяний. С них берёт начало легенда о Жанне д’Арк.
После дискредитации Карла герцог Бедфорд мог начинать действовать.
Dr. Janina Ramirez: «16-го декабря 1431-го года десятилетнего Генриха Шестого короновали. Он стал Всехристианнейшим величеством королём Франции. Это было в соборе Парижской Богоматери. Первый и единственный раз английский монарх владел обеими коронами. Англичане долго воевали ради этого момента – девяносто один год. Но Бедфорду пришлось пойти на компромисс: по французской традиции коронация должна происходить в Реймском соборе, но он был в руках Карла. Поэтому юного Генриха короновали в Нотр-Даме в Париже.
Prof. François Neveux, University of Caen: «Есть разница: Реймс – город священной коронации со времён Каролингов. Там получали корону все короли из династии Капетингов и Валуа. Жители гордятся тем, что там освящают Масло Кловиса. Таким образом, коронация в Реймсе придаёт королю Франции почти религиозный статус. У собора Нотр-Дам другое положение. Несомненно, это красивый храм – собор королей Франции, – но тогда он даже не был кафедральным. Нотр-Дам не имел такой символической значимости, как Реймский собор».
У коронации не было символической силы, необходимой Бедфорду, чтобы активизировать поддержку англичан. Задача герцога всё время усложнялась. Силы англичан были разбросаны по всей Франции, у Нормандии не хватало денег финансировать их. Их враги становились всё более уверенными в себе – их вёл новый король Карл. [T.29.XXVIII.2]
1 - 2