ЗАРИСОВКИ к 7-му АРКАНУ ТАРО
88. БИБЛИОТЕКА. СТАТЬИ.
ОЧИЩЕНИ ОТ СМУТЫ
Александр ШИШКОВ, кандидат исторических наук.
ж. «РОДИНА» № 11/2005
Что стоит за новым «красным днём» в календаре
В судьбоносную осень 1612 года Второе земское ополчение под руководством князя Дмитрия Пожарского и нижегородского посадского старосты Кузьмы Минина не только освободило Москву от иноземных захватчиков, удержавшихся в русской столице больше двух лет, но и сделало решающий, символический шаг для прекращения Смуты, сотрясавшей Русское государство почти три десятилетия. 22 - 26 октября (1 — 5 ноября по новому стилю) 1612 года победившее ополчение освободило Китай-город и вступило в Кремль.
Эти дни по праву занимают почётное место среди самых важных дат русской истории и, несомненно, заслуживают быть отмеченными в календаре как государственный праздник, символизирующий единство нации и призванный формировать у миллионов людей важнейшее качество — гражданин своей страны.
В декабре 2004 года Дума утвердила праздничный календарь, и ныне 4 ноября вся страна впервые будет отмечать новый праздник — День народного единства.
Важно, чтобы новая дата не стала праздником победы над поляками (католиками или ещё кем-то). Достижение согласия возможно, только когда общество твёрдо осознаёт, что в гражданских войнах нет победителей и проигравших. Лишь в этом случае мы перестанем клеймить или превозносить красных и белых, православных и басурман. Терпимое и спокойное отношение к разделяющему нас прошлому — основа будущего объединения.
Смутное время стало сильнейшим потрясением для России. По подсчётам историков, за годы Смуты в России объявилось ни много ни мало семнадцать самозванцев: пять из них выдавали себя за погибшего в Угличе царевича Дмитрия, другие девять — за мнимого сына Федора Ивановича, а мутивший воду в Астрахани «царевич Иван-Август» уверял, что он сын Ивана Грозного от его четвёртой жены Анны Колтовской*. Двое из этой пестрой толпы оказались особенно опасны: Лжедмитрий I сумел захватить власть и усидеть на троне 11 месяцев, а Лжедмитрий II, он же Тушинский вор, почти два года осаждал столицу государства.
Глубочайший кризис поразил все области жизни страны, но страшнее всего была «смута в умах», которая, по меткому замечанию известного русского историка С. Ф. Платонова, «скоро перешла в смуту на деле» и привела к разрушению государственного порядка. Ни энергичный боярин Борис Годунов, ни «испечённый в польской печке» Лжедмитрий I, ни тем более слабый и безвольный «боярский царь» Василий Шуйский не смогли предотвратить надвигающуюся на страну и власть катастрофу. Внешние силы и прежде всего традиционный соперник России в Восточной Европе Речь Посполитая (Польско-Литовское государство) попытались оперативно и расчётливо воспользоваться слабостью московских государственных устоев, раздувая губительный пожар Смуты всё ярче и ярче. Но главной причиной масштабного кризиса стали внутренние неурядицы.
И утверждение на троне самозванца с Мариной Мнишек и многочисленной иноземной свитой, и поход на русские земли польского короля Сигизмунда III, и избрание боярами на московский престол его сына королевича Владислава в решающей степени стали «плодом русской интриги». Призвав на помощь шведов, боярская власть вместе с избавлением от Тушинского вора получила открытую интервенцию воевавшей со Швецией Речи Посполитой. Традиционная властная верхушка оказалась неспособной сохранить и защитить национальные интересы России, часто предавая их или разменивая на сиюминутные выгоды.
Положение страны казалось отчаянным, а с 1609 года и безнадежным. На троне послушной игрушкой боярских олигархов сидел Василий Шуйский, честолюбивый король Сигизмунд намеревался присоединить русские земли к Речи Посполитой. Стране угрожал распад и утрата традиционных ценностей, в том числе верховной власти и православной веры. Папа римский очень рассчитывал на то, что Русская православная церковь объединится с Римом посредством унии, подобной той, что была заключена в 1596 году в Бресте и подчинила понтифику многочисленное православное население белорусских и украинских земель.
Планы короля и папы обязательно осуществились бы, если поверить в версию русской истории, давно и упорно пропагандируемую, в том числе и на отечественной почве, Ричардом Пайпсом и Збигневом Бжезинским. Однако при обращении к событиям Смуты сказка о деспотической, бесконечно отсталой и ни на что, кроме тирании, не способной России оказывается никуда не годной. О том, что случилось в самый сложный момент кризиса власти, хорошо написал знаменитый русский историк С. М. Соловьев: «Когда ударили бури Смутного времени, то потрясли и свеяли много слоев, находившихся на поверхности, но когда коснулись оснований общественных, то встретили и людей основных, о силу которых напор их должен был сокрушиться».
На защиту страны выступила «земля», «основные люди» — то самое общество, об отсутствии которого в России не извел тонну бумаги только самый ленивый либерал. Народное недовольство активно проявилось еще до того, как в августе 1610 года бояре-олигархи призвали на русский престол королевича Владислава, а польско-литовский гарнизон обосновался в Кремле. Платонов описывал это возмущение весьма актуальным и сегодня стилем: «Когда олигархия осуществилась, то олигархи с Шуйским во главе вдруг очутились лицом к лицу с народной массой. Они не раз для своих целей поднимали эту массу; теперь, как будто приучась к движению, эта масса заколыхалась, и уже не в качестве простого орудия, а как стихийная сила, преследуя какие-то свои цели. Олигархи почувствовали, что нити движений, которые они привыкли держать в своих руках, выскользнули из их рук, и почва под их ногами заколебалась. В тот момент, когда они думали почить на лаврах в роли властей Русской земли, эта Русская земля начала против них подниматься...»
Когда иноземное войско обосновалось в Москве, настроение народа активно поддержал патриарх Гермоген, призвавший к сопротивлению захватчикам и замученный за это голодом в неволе в феврале 1612 года. Призывы главы Русской церкви были активно подхвачены широкими слоями населения, сплотившимися для решительной борьбы и создавшими в 1611 году одно за другим два мощных ополчения — сначала на Рязанской земле, а затем в Нижнем Новгороде. Неудача первой попытки освобождения Москвы, осложнившаяся взятием Смоленска войсками Сигизмунда, не могла заслонить главного. По словам Соловьева, свершилось «внутреннее очищение, выздоровление Московского государства; чистое отделилось от нечистого, здоровое от зараженного, и очищение государства от врагов внешних было уже легко».
Второе ополчение Минина и Пожарского уверенно и достойно выполнило задачу очищения России: этой сознательной общественной силе не могли противостоять ни самозванцы, ни разгулявшиеся в смутные годы казаки, ни лучшие полководцы Речи Посполитой — гетман коронный Станислав Жолкевский и гетман литовский Ян Кароль Ходкевич. На Польско-Литовское государство надвигалась куда большая беда, чем капитуляция осажденного в Москве и обессилевшего от голода гарнизона. Московская авантюра стоила Речи Посполитой утраты стратегической инициативы в многолетней борьбе за преобладание в Восточной Европе. Королевич Владислав так и не обосновался на московском троне, а его несчастный младший брат Ян Казимир меньше чем через пол века после освобождения Москвы вынужден был пережить захват русскими войсками столицы Великого княжества Литовского Вильно и переход под власть московского царя Смоленска и Киева.
Избавившись от внутренних неурядиц, Россия стала сильнейшей державой на пространстве Восточной Европы, чему не могли помешать и амбициозные шведы, в разгар Смуты позволившие себе захватить Великий Новгород. Отнюдь не случайно при Петре Великом в 1721 году совпали два больших события — победоносное окончание Северной войны и провозглашение России империей. Претензии Швеции на роль великой державы были утрачены навсегда, а Речь Посполитая в 1795 году, после третьего раздела Польши, и вовсе перестала существовать как государство (такое положение сохранялось 123 года).
Внутри России победная осень 1612 года обернулась долгожданным избавлением от Смуты. В феврале 1613 года был избран новый царь, 16-летний Михаил Федорович, в стране появились законная власть и новая династия. И хотя выход из порождённого Смутой глубочайшего кризиса занял ещё долгие годы, главное было сделано: разрушение государства было остановлено, а русское общество, объединившееся в борьбе за свободу, показало пример торжества духа и единства.
Бесценный «символический капитал» (выражение С. М. Соловьева), накопленный тогда, пополняется и сегодня. Примеры жертвенности, благотворительности, добродеяния мы встречаем в людях, которые живут среди нас и каждый день совершают большие и маленькие героические поступки. Именно они показывают, что мы живём в стране, в которой есть кем и есть чем гордиться.
*Подробнее см.: Родина. 2004. № 5.