ЗАРИСОВКИ к 7-му АРКАНУ ТАРО
379. БИБЛИОТЕКА. СТАТЬИ.
ж. «Наука и жизнь» № 06/1971
Атеистические чтения
Плясцы, гудцы, скоморохи
А. БЕЛКИН, искусствовед.
[379]
Давно подмечено, что чаще всего и больше всего о скоморохах говорят документы, вышедшие из-под пера деятелей русской церкви. Это легко объяснимо: ведь церковь долгие века, сначала собственными силами, а потом с помощью государственной власти, вела непрерывную и непримиримую борьбу с многочисленными игрецами, плясцами, гудцами, смехотворцами и сквернословцами, со всей той «лестью идольской», имя которой – русское скоморошество.
Летопись этой борьбы интересна и обширна, её хватило бы, пожалуй, на целую книгу, которая, возможно, и появится когда-нибудь.
Впервые со словом «скоморох» мы встречаемся в хорошо известном учёным «Поучении о казнях божиих». Документ этот появился вскоре после официального принятия христианства на Руси, в середине XI века.
Вряд ли будет ошибкой сказать, что с этого времени и начинается борьба церкви со скоморошеством.
«Но этими и иными способами, – читаем мы в «Поучении», – вводит в обман дьявол, всякими хитростями отвращая нас от бога, трубами и скоморохами, гуслями и русалиями. Видим ведь игрища утоптанные, с такими толпами людей на них, что они давят друг друга, являя зрелище бесом задуманного действа, а церкви стоят пусты».
Уже этот самый ранний из известных сегодня документов с упоминанием о скоморохах содержит все основные претензии церкви к ним. Потом вплоть до XVII века – последнего века русских скоморохов – церковь так и не выдвинула ничего, точнее, почти ничего нового против них.
Первое обвинение – это связь скоморохов с язычеством. Скоморохи – слуги дьявола, их игра бесовская, их действия неугодны богу. Слушать скоморохов смотреть на их представления и тем более участвовать в них – едва ли не самый большой грех, который повлечёт за собой страшное наказание на том свете.
Второе обвинение: на игрищах «толпы» народа, «а церкви стоят пусты». Мы не сможем понять всего значения этих слов, пока не разберёмся и том что такое игрища и какое место они занимали в жизни древнерусского человека.
Когда-то игрища были неотъемлемой частью богослужения язычников. Их начинали, как правило, сразу после жертвоприношения. Постепенно игрища приобретали некоторые черты самостоятельности, их проводили независимо от языческих праздников, а потому народ продолжал собираться на них и даже тогда, когда память о языческих богах и о жертвоприношениях исчезла совсем. Церковь сама способствовала проведению этих праздников хотя бы тем, что приурочила все основные языческие праздники к своему календарю и этим как бы легализовала их. Церковь надеялась таким образом изменить характер празднеств, особенно праздничных игрищ и гуляний, но как раз здесь она потерпела одно из самых крупных поражений за всю свою историю.
Скоморохи были заметными фигурами на игрищах ещё у славян, задолго до образования Киевской Руси. Документы этого времени не сохранились, поэтому мы не знаем, что скоморохи делали на игрищах, но, безусловно, действия эти были достаточно важными и никто, кроме самих скоморохов, не мог выполнять их. В более поздние времена (после принятия христианства на Руси) скоморохи берут на себя, условно говоря, «смеховую часть» программы игрища, что делает их самыми заметными фигурами среди всех участников. Именно вокруг скомороха разворачивалось основное действие игрища, именно он был его центром.
Вот что говорит еще один документ – «Слово о твари».
Люди «во зле» живут, пишет древнерусский проповедник, не так, как завещал бег и апостолы Но хуже всего, что они не желают знать, как надо жить, не хотят слушать «божественных словес». А стоит плясцам, или гудцам, или другим игрецам позвать на игрище или на какое-нибудь сборище идольское, то все устремляются с радостью и весь день стоят там, участвуя в позорище, а когда в церковь позовут, то люди позёвывают, чешутся, потягиваются и говорят: дождь, или холодно, или что-нибудь ещё. А на позорищах ни крыши, ни затишья; а дождь и ветер, но все приемлют радуясь, позоры устраивая на пагубу душам. А в церкви и крыша и «заветрие дивно», но не хотят прийти на поучение.
Яснее о роли скомороха не скажешь. Именно он зовет на игрище, именно он причина того, что на игрищах «толпы», а «церкви стоят пусты». Значит, он главное зло.
А кроме игрищ, были ещё многочисленные бытовые обряды – пиры и братчины, в которых также активно участвовали скоморохи. Да и в обыденной жизни скоморох оставался очень заметной фигурой. Не только своим умением смеяться и смешить завоевал он любовь и уважение народа. Он мог пропеть и «серьёзную» историческую песню и былину, рассказать сказку. Из знаменитой былины о Добрыне мы узнаём, как этот богатырь, переодевшись скоморохом, поёт на свадьбе эпические песни.
Исторические песни слышал от скоморохов иностранец Адам Олеарий, который путешествовал по Руси в первой половине XVII века. А вот слова автора первого научного труда по истории России В. Н. Татищева: «Я прежде у скоморохов песни старинные о князе Владимире слыхал… тако же о славных людях Илье Муромце, Алексие Поповиче, Соловье Разбойнике, Дюке Стефановиче и проч.».
Древнерусские артисты-скоморохи были не только распространителями фольклора, но и авторами многих пословиц, поговорок, песен, сказок и даже отдельных былин. А именно песни, сказки, былины церковь постоянно осуждала. Здесь одна из причин ненависти церкви к скоморохам. Здесь одно из оснований любви к ним народа.
Это был лишь первый период борьбы церкви со скоморохами. Её вела ещё не вся церковь, а только отдельные, наиболее активные ревнители благочестия.
Шло время, песен и музыки не становилось меньше. Праздничные игрища проводились всё чаще, а число скоморохов росло.
Церковники поняли: словами и поучениями не сдержать всего этого. Нужны более действенные меры.
И вот речь о скоморохах заходит уже на церковном соборе 1551 года – Стоглавом. Решались вопросы, которые непосредственно касались скоморохов. В одном из них говорилось о свадьбах с участием скоморохов. Вот какой был дан ответ: «К венчанию ко святым церквам скоморохам и глумцам перед свадьбою не ходити, а священникам бы о том запрещати с великим запрещением…» В другом вопросе говорилось о поминальном обряде со скоморохами. Ответ: «Всем священникам по всем городам и сёлам, чтобы православных христиан наказывали и учили, в которые времена родители своя поминают и они бы нищих покоили… а скоморохам и всяким глумникам запрещали и возбраняли, чтобы в те времена, коли поминают родителей, православных христиан не смущали теми бесовскими играми».
Ответы собора – это закон, которому обязаны были подчиняться все церковнослужители. И закон этот предписывал священникам запрещать участие скоморохов в бытовых обрядах.
Не имея права запретить скоморохов вообще, Стоглавый собор предпринял своеобразный дипломатический манёвр. Он включил в своё обсуждение вопрос, решение которого не относилось к его компетенции. Это был вопрос о роли скоморохов в общественной жизни. Вот его текст: «Да но дальним странам ходят скоморохи, совокупяся ватагами многими, до шестидесяти и до семидесяти и до ста человек, и по деревням у крестьян сильно (то есть насильно. – А. Б.) едят и пьют и из клетей животы грабят, а по дорогам людей разбивают».
Страшные слова. Если верить им, скоморохи – явное общественное зло, подлежащее немедленному искоренению. Именно на такую реакцию и рассчитывала церковь. Вот ответ на этот вопрос: «Благочестивому царю свою заповедь учинити, якоже сам весть, чтобы впредь такое насильство и безчиние не было». Святые отцы вежливо, но настойчиво рекомендовали царю обуздать скоморохов или, ещё лучше, запретить, искоренить их.
Церковники явно перегибали палку. Скоморохи вовсе не были такими, какими они представлены. Ни в одном документе ни до, ни после 1551 года нет указаний на то, что они ходили огромными ватагами, занимались воровством, грабежами и разбоем.
Иван Грозный не внял рекомендациям. Но церковь не отступила. Бывший митрополит Иоасаф направил царю специальное послание, где пишет о скоморохах: «Бога ради, государь, вели их извести, кое бы их не было в твоем царстве, се тебе государю в великое спасение, аще бесовская игра их не будет». Здесь уже прямо и откровенно, без намёков и дипломатии говорится о том, что скоморохов надо запретить. Но и этот шаг церкви не имел успеха.
Один из исследователей, автор единственной у нас книги о скоморохах, вышедшей ещё в 1889 году, А. Фаминцын, утверждает, что церковь потерпела поражение потому, что на стороне скоморохов были личные симпатии Ивана Грозного, который любил смотреть их представления, а нередко и сам плясал и пел вместе с ними. С таким утверждением трудно согласиться.
Иван Грозный не пошёл на запрещение скоморохов не потому или, лучше сказать, не только потому, что они пользовались его личной симпатией. Скоморохи были органической частичкой русской жизни, они были необходимы каждому русскому от царя до простого крестьянина, как необходимы были ему песни, сказки и былины, качели и кулачные бои, медвежья потеха и ряженые на святки. Их нельзя, невозможно было запретить.
В середине XVII века церковь и государство выступили против скоморохов единым фронтом. Кульминационным актом этой борьбы стал известный «противоскомороший» указ царя Алексея Михайловича, изданный в 1648 году и разосланный в форме заповедных грамот по всей стране. Под угрозой батогов и ссылки запрещалось плясать, петь песни, рассказывать сказки, играть на музыкальных инструментах, устраивать кулачные бои, качаться на качелях, гадать под рождество и т. д. и т. п. «А где объявятся домры и сурны и гудки и хари и всякие гудебные бесовские сосуды, и тыб те бесовские велел вынимать и, изломав те бесовские игры, велел жечь».
Большинство исследователей утверждает, что 1648 год стал роковым в истории русских скоморохов, что они были уничтожены совместными усилиями государства и церкви.
Действительно ли победа церкви была полной и безоговорочной? Действительно ли можно говорить о «насильственной» смерти скоморохов?
XVII век был «новым периодом русской истории». Это новое существенно повлияло и на русскую культуру. Увеличился разрыв между культурой господствующего класса и культурой народной. Представители господствующего класса стали смотреть на народное искусство сначала свысока, а затем и с презрением, всеми силами стараясь отгородиться от него. Это не могло не сказаться и на судьбе скоморохов.
Раньше у многих бояр и почти у каждого богатого человека были собственные труппы скоморохов. Теперь бывшие хозяева скоморохов начинают презирать народных артистов, стараются поскорее забыть, что когда-то наслаждались их искусством.
Постепенно скоморохи теряли особую роль и в среде народа. То, что раньше могли проделать лишь специалисты-скоморохи, стало под силу рядовым участникам игрищ, гуляний, обрядов. Скоморохи, какими их знала Русь в IX – XVI веках, перестали удовлетворять возросшие культурные потребности народа. Скоморохи вынуждены были подняться на новую, более высокую ступень, и они сделали это, но потеряли своё название. Теперь это кукольники, показывающие знаменитого Петрушку, вожаки «учёных» медведей, которые не только демонстрируют перед толпами народа искусство своих питомцев, но и сопровождают показ шутливым, а подчас и острым сатирическим словом. Их можно встретить па ярмарках в качестве карусельных и балаганных зазывал, и внутри балаганов, и просто на улице, где они в ярко карикатурных костюмах разыгрывают различные сценки, в том числе и ту, которая начиналась словами: «Добрые люди, посмотрите, как холопы из господ жир вытряхивают!»
Так есть ли основания говорить о полной и безоговорочной победе церкви над русскими скоморохами?
Теперь о самом главном.
В документах, которые мы упоминала – «Поучение о казнях божиих», материалы Стоглавого собора и «противоскомороший» указ 1648 года, – борьба государства и церкви против скоморохов отражена наиболее ярко. Они как бы определяют три этапа борьбы. Эти же документы помогают нам выяснить главную причину ненависти к скоморохам.
Обратимся к истории.
Знаменитое киевское восстание 1068 года было самым крупным за всю предшествовавшую историю Киевской Руси. «Поучение о казнях божиих» – это доказано – является откликом на него.
Вся первая половина XVI века была временем острейшей классовой борьбы, вершиной которой стало московское восстание 1547 года. Именно оно определило характер и основное направление деятельности и решений Стоглавого собора в 1551 году.
В 1648 году прокатилась целая волна городских восстаний, основным её звеном было московское восстание, вспыхнувшее в июне. Грозный «противоскомороший» указ подписан в ноябре. Именно в это время (октябрь – декабрь) шла расправа с участниками восстания.
Таким образом, основные документы, отражающие борьбу против скоморохов, находятся в самой тесной связи с кульминационными точками классовой борьбы. Почему мы обращаем внимание на эту связь?
Мы уже говорили о том, что именно игрища были наиболее ненавистны церкви. Причины крылись совсем не в том, что здесь особенно заметно давали себя знать пережитки язычества в сознании людей. Причины были в самом характере игращ, в особом характере народного праздника, веселья, смеха. Праздник создавал атмосферу подчёркнуто неофициальных и истинно человеческих отношений.
Русская народная праздничность, русские игрища и гулянья с этой стороны изучены мало, почти вовсе не изучены. Гораздо больше мы знаем о западноевропейских народных празднествах.
М. Бахтин в книге «Творчество Франсуа Рабле» (Художественная литература, М., 1965) пишет, что, в противоположность официальному празднику, на празднике народном, в частности на карнавале, торжествовало как бы временное освобождение от господствующей правды и существующего строя, временная отмена всех иерархических отношений, норм и запретов. На карнавале все считались равными. Здесь господствовала форма вольного контакта между людьми, разделёнными в обычной жизни непроходимыми барьерами сословного, имущественного, служебного и возрастного положения. Человек как бы перерождался для новых, чисто человеческих отношений. Человек возвращался к самому себе, ощущал себя человеком среди людей.
На Руси не было карнавала, каким его знали Франция и Италия, но наши народные праздники в целом близки западноевропейским. Громы и молнии, которые метала церковь по поводу игрищ и увеселений нашего народа, как раз и объясняются тем, что дух народной праздничности, царившей здесь, был прямо противоположен тому, что старалась насадить церковь.
Церковь требовала постоянно помнить бога и во всём видеть его участие, а на игрищах как раз это забывалось прежде всего. Церковь постоянно стремилась оставить человека наедине с богом, как бы изолировать его от общения с другими людьми, а праздник как раз наоборот создавал максимум условий для человеческого общения. Церковь стремилась заставить человека ощущать себя песчинкой в мире, ничтожеством перед совершенством бога, а праздник давал возможность ощутить себя равным со всеми, человеком среди людей.
На игрищах человек освобождался от пут, которые связывали его в обыденной жизни, становился свободным, становился самим собой, забывал и царя и бога, а вместе с ними и всё то, что с таким завидным постоянством старалась внушить ему церковь. Естественно, что люди более охотно шли на игрища, чем в церковь.
Именно здесь, вероятно, корень непримиримости русской церкви к игрищам и скоморохам – главным фигурам на игрищах, их вдохновителям и организаторам.
И последний важный момент. Давайте сравним людей, собравшихся на игрище, с людьми, вышедшими в дни восстаний на городские площади в Киеве в 1068 году или в Москве в 1547 и в 1648 годах. Разница большая. На игрищах люди как бы уходила от действительности, забывали её, а восставшие боролись за её изменение. Но нельзя не видеть и сходства.
И тут и там – временное объединение людей, для которых отменены иерархические отношения, людей, которые игнорируют всевозможные нормы и запреты. Известно, какую роль в средневековых восстаниях играл элемент стихийности и импровизации, это свойственно и праздникам. Главное, что и тут и там господствовал дух народного самосознания. Недаром в царском указе 1648 года народный праздник назван «мятежным действом».