ЗАРИСОВКИ к 7-му АРКАНУ ТАРО
187. БИБЛИОТЕКА. СТАТЬИ.
НАУКА, ТЕХНОЛОГИЯ И МАГИЯ
Умберто ЭКО
Ж. «НАУКА И РЕЛИГИЯ» № 08/2008
Умберто Эко — итальянский писатель и учёный. Тема его творчества — вечная драма знания и незнания, силы и бессилия науки. Публикуемый нами текст — страстная проповедь в защиту истинной науки и знаний о ней — выступление У.Эко на международной конференции по вопросам научной информации (печатается в сокращении).
Мы поведём мысль о противостоянии между наукой и технологией. Технология — это когда предлагается всё и сразу. А наука движется постепенно.
Люди сегодняшнего дня не только ожидают от технологии непомерных достижений, но прямо требуют их, при этом не отграничивая разрушительную технологию от технологии созидательной. Дети воспитываются компьютерными играми, полагают наушники природным отростком евстахиевых труб и дружат по Интернету. Они живут в технологии, они не в состоянии представить себе, как мог бы существовать иной мир, мир без компьютеров и даже без телефонов.
Но с наукой такой близости не выходит. Средства массовой информации сами путают науку с технологией и, к сожалению, запутывают публику: та начинает считать наукой всё, что имеет отношение к технологии, и при этом не ведает, в чём содержание науки, и не знает, что технология — только придаток, только следствие, но никак не первостепенность.
Главный знак нашего мира — скорость, это угадали с опережением футуристы. Мы желаем тратить не больше четырёх часов на перелёты из Старого Света в Новый. Мы так привыкли к быстроте, что досадуем, когда медленно грузится электронное письмо или запаздывает самолёт.
Однако эта технологичность жизни нисколько не эквивалентна научности. Она тождественна, если угодно, магичности.
Что же такое магия, чем она была на протяжении столетий и чем является сегодня, пускай в закамуфлированном виде?
Магия означает веру, будто можно перескочить в быстром темпе с причины на результат, опустив промежуточный процесс. Ткнуть булавкой в изображение врага — и враг погибнет. Произнести заветную формулу — железо станет золотом. Воззвать к ангелам и через ангелов направить важную информацию. Бенедиктинский аббат Тритемий (XV в.) выступил провозвертником современных шифровальных машин, разрабатывая системы секретного кодирования для передачи посланий от правителей военачальникам. Все схемы Тритемия в наше время запросто взламываются на компьютере, но для его собственного времени они были достаточно гениальны. Так вот, чтобы схемы смотрелись поаппетитнее, автор изображал свою технику как волхвование, включающее в себя созыв ангелов, которые озаботятся перенести подальше и поконфиденциальнее нашу зашифрованную информацию.
Магия — это когда не показывают длинную цепь следствий и причин и в особенности когда не пытаются проверить эту цепь методом повторяемых экспериментов. Чудо совершается сразу, в том-то красота магии. От первобытных культур до просветлённого Возрождения и далее, до сегодняшнего дня, до мириад оккультных сект и групп, кишащих в Интернете, — вера в магию, надежда на магию отнюдь не угасла по воцарении опытной науки.
Страсть к стремительным перескокам от причин к результатам олицетворилась в технологии, которая воспринимается как дочь науки. А сколько пришлось попыхтеть, чтобы от первых компьютеров Пентагона дойти до нашего с вами «лэптопа», где имеется всё и сразу?
Первые компьютерщики писали программы на Бейсике, который был не машинным языком, а языком почти мистическим (мы — первые компьютерные пользователи — не знали язык машины, но понимали, что дабы вынудить машинные чипы связаться в определённую цепочку, им обязательно следует дать мучительно сложные инструкции на хитром бинарном языке). Впоследствии система Windows заоккультировала это программирование на языке Бейсик: потребитель нажимает на кнопку и переворачивает перспективу, связывается с заморским корреспондентом, получает результат астрономического расчёта; потребитель остаётся в полном неведении, каким же путём он дошёл до этого (а путь-то был!). Компьютерный пользователь воспринимает компьютерную технологию как магию.
СМИ при первой возможности живописуют нам науку как магию, а эта первая возможность представляется, как только наука начинает обещать какую-то потрясающую технологичность.
Сам собою возникает «низкий сговор» между учёным и масс-медиа, потому что учёный не способен устоять перед соблазном, он даже считает своим долгом рассказывать о своём исследовании. Иногда это полезно для привлечения спонсоров, иногда исследование просто приятнее предъявить миру в качестве открытия ещё до неизбежно грядущего разочарования, до того, когда обнаружится, что обещанного результата вовсе нету на золотом блюдечке.
Мы все помним подобные эпизоды: от явно преждевременно разрекламированного «секрета холодного термоядерного синтеза» до постоянно обещаемого лекарства от рака. Это триумф веры в магию, в мгновенность. Трудно объяснить публике, что научная работа — это гипотезы, опыты, ошибки и разборы ошибок. Когда спорят, что достовернее — официальная медицина или знахарство, вопрос, по сути, стоит так: к чему ждать три года обещанного наукой, если можно получить моментальный результат от альтернативной медицины?
В связи с этим может произойти, да и действительно происходит странная вещь: урезаются средства, отводимые на науку, а общественность совершенно не возмущается урезанием. Общественность возмутилась бы, если бы закрыли больницу или повысили цены на лекарства, однако она остаётся невозмутимой, когда прикрывают долгие и медленные научные исследования. Никто не сознаёт, что именно этот срыв долгого исследования ставит под вопрос новое лекарство от гриппа или ввод в эксплуатацию нового автомобиля на электрическом ходу. Никто не связывает научные эксперименты, с одной стороны, и лечение полиомиелитного мальчика — с другой, потому что цепь последствий и причин в этом случае длинная, опосредованная, не «раз – два - три», как полагается по правилам волшебства.
В довершение всех зол даже некоторые правители (которые, если верить официальным сообщениям Белого дома, советуются с магами и астрологами) иногда в своих позициях ближе к человеку с улицы, чем к человеку из лаборатории. Я изобразил эту картину, но не могу порекомендовать, что же с ней делать. Нельзя уговорить масс-медиа отменить мистический подход. Масс-медиа обречены на мистицизм не только в погоне за «аудиторией», но и потому, что их обязанность — каждый день выстраивать связи между причинами и следствиями, и связи эти описываются сплошь и рядом как магические. Существуют и всегда существовали, я согласен, серьёзные популяризаторы. Но и для серьёзных статей газеты обычно находят такие крикливые, такие скандальные заголовки, что они искажают содержание статьи. Осторожный рассказ о том, что начинает разрабатываться вакцина против гриппа, неизбежно становился фанфарным провозвестием: грипп на Земле скоро исчезнет без следа. (Думаете, благодаря науке? Нет, благодаря триумфу технологии, сумевшей внедрить в ассортимент новую пилюлю.)
Как должен реагировать учёный на назойливый запрос газетчиков, которые ждут от него ежедневных волшебных обещаний? Учёный должен реагировать осторожно. Но и осторожность, как мы видим, не всегда помогает. С другой стороны, учёному не пристало покрывать завесой тайны всякую научную новость, поскольку наука — по естеству своему — принадлежит общественности.
Думаю, нам следует вернуться за парты начальной школы. Именно школа и все учебные центры наряду со школой, включая наиболее серьёзные интернет-сайты, должны постепенно приучать молодых людей к правильному представлению о научных процессах. Это самая нелёгкая часть обучения, потому что и школе очень свойственно впихивать в память учащихся отрывочные данные, связь между которыми непостижима и магична.
Ещё до сих пор во многих учебниках и во многих хрестоматиях можно прочесть, что до Христофора Колумба люди считали Землю плоской. Ведь это извращение истории! Уже древним грекам прекрасно было известно, что Земля круглая, и это знали и саламанкские мудрецы, тормозившие экспедицию Колумба именно потому, что они точнее, чем Колумб, всё рассчитали и хорошо представляли себе настоящий масштаб нашей с вами планеты.
В пору Раннего Средневековья Исидор Севильский всё же сумел, хоть и на основании неверных сведений, восходивших к незапамятным временам, почти что правильно и в любом случае без всякого волшебства вычислить длину экватора. Но по экватору гуляли единороги и лесные чуды-юды, и хотя учёные не сомневались, что Земля сферична, художники, по своим уважительным причинам, представляли её не только плебеям, но даже господам в качестве плоского диска с Иерусалимом в середине или расплющивали шар для пущей символичности и для удобства демонстрации (как до сих пор Землю расплющивают в школьном атласе). Расплющивали не очень сильно, но всё-таки достаточно, чтоб все кругом переставали понимать, какая же форма на самом деле у земного шара.
Вот так, пройдя через три века Просвещения, мы все ещё похожи на Исидора: когда газеты повествуют о наших научных симпозиумах, симпозиумы неотвратимо выглядят волхвованием.
Чему тут удивляться? Мы и сейчас, как в Средние века, дерёмся и пышем неудержимым фундаментализмом, упрямым фанатизмом. Целые континенты вымирают от голода и СПИДа, а телевидение при этом показывает (волшебно преображая) нас с вами в качестве блаженных богатейших людей, привлекая на наши побережья баркасы, нагруженные нелегалами из Африки и Албании. Эмигранты хотят попасть к нам, как в старину все хотели попасть в Эльдорадо.
Как не понять, что простакам до сих пор неизвестно, что есть наука, и они склонны принимать за науку даже ренессансную магию?..
Как бы то ни было, следовало бы учёным остеречься тех, кто чересчур их боготворит и считает, будто учёные — это жрецы истины в последней инстанции. Учёного легко возвышают до статуса мага. Но стоит учёному замешкаться с выдачей проверяемого результата, он будет объявлен шарлатаном, в то время как колдуньи, выдавая результаты не проверяемые, но эффектные, получают приглашения на ток-шоу. Так что учёным на ток-шоу ходить не надо, чтоб их не путали с колдуньями.