ЗАРИСОВКИ к 7-му АРКАНУ ТАРО
102. БИБЛИОТЕКА. СТАТЬИ.
Писаницы
Владимир ШИРОКОВ
Ж. «РОДИНА» 11/2001 [102]
Древние образы священных скал
Землю можно сравнить с татуированным телом — почти повсюду на ней в местах обнажения горных пород есть древние изображения. Они известны сейчас более чем в ста двадцати странах мира в самых разных местах — от подземных пещер до высокогорных плато, от тундры до пустынь. Это хрупкое наследие наскального искусства, оставленного древними людьми в период «детства» — доистории.
Не является исключением и территория Урала. Здесь существует огромный пласт изобразительного искусства, самым ранним образцам которого 16 тысяч лет. Таков возраст рисунков в Каповой пещере на Южном Урале, на несколько тысяч лет моложе изображения соседней с ней Игнатиевской пещеры. Искусство этих пещер, относящееся к верхнему палеолиту (археологический период около 40-10 тысяч лет назад), принято называть настенным, в отличие от изображений под открытым небом, к которым и применяется термин «наскальное искусство». Возраст наиболее древних наскальных изображений не менее 5 тысяч лет.
На Урале рисунки на скалах послепалеолитического времени называют также «писаницы», «писаные скалы», «камни-писанцы». Слова эти — производные от глагола «писать». По В. Далю, под писанцами понимали «неизвестные начертанья, чуждые письмена, встречаемые на береговых скалах». Действительно, уральские писаницы, за редкими исключениями, расположены на обнажениях горных пород по берегам рек и реже — озер. Именно о них наш рассказ,
Где и как нанесены древние изображения?
Ареал с расписанными скалами на Урале протянулся с севера на юг примерно на 800 км. Они неизвестны пока на территории Полярного и Приполярного Урала. Самые северные памятники обнаружены на реках Колве и Вишере, самые южные — на Белой. Глядя на карту, можно видеть два основных района, где встречаются писаницы, — восточный склон Среднего Урала — по рекам Тагил, Нейва, Режа и Исеть и западный склон Южного Урала — по рекам Аи и Юрюзань. Больше всего наскальных изображений открыто сейчас на реке Тагил — 19.
Рисунки наносились на различные горные породы, выходы которых характерны для того или иного района Урала. По берегам рек западного склона чаще встречаются скалы из известняков, а на восточном — из гранитов, габбро или диоритов, а также гнейсов или сланцев. Фигуры делались на вертикальных или наклонных скальных стенах, в то время как в других регионах, например в Карелии или Швеции, для этого использовались горизонтальные поверхности. Для своих изображений древние «художники» выбирали ровные места, которые обязательно должны были находиться под навесом либо иметь отрицательный наклон. Это делалось для предохранения фигур от разрушительного воздействия атмосферных осадков. Интересно, что выбиралась не всякая ровная плоскость, а в первую очередь та, которую покрывал светлый натек. В этом заметно стремление усилить контрастность изображений, выделить их из сероватого фона скалы.
Высота скал, на которых обнаружены древние изображения, различна: от нескольких метров до сотни. В размещении фигур в пространстве скалы видны определенные закономерности. На Южном Урале они находятся в основном невысоко над землей. Но есть и исключения, когда рисунки наносились высоко на стены, отвесно обрывающиеся в воду.
Почти все писаницы выполнены на фасадных частях скал, обращенных к реке, а многие панно напоминают своего рода алтарные части храмов. На некоторых скалах отдельные блоки полностью закрашены краской, как, например, на Змиевом камне или Сокольинских утесах. Большая часть фигур доступна для обзора любого стоящего перед скалой. Наиболее яркие изображения, расположенные на значительной высоте, видны не только с реки, но и с противоположного берега, как в случае с верхней группой Зенковской скалы. Отдельные писаницы можно охватить взглядом с одного места, в других случаях для знакомства со всем ансамблем росписей нужно перемещаться подчас на десятки метров.
Если в Сибири или на Европейском Севере известно множество технических приемов для создания изображений — рисунок краской, выбивка, гравировка и прошлифов-ка, то на Урале мы встречаем только росписи. Для приготовления краски отбирали гематит, гетит, лимонит и другие оксиды железа. Сведения об этом получены как в результате изучения образцов пигмента под микроскопом, так и по кусочкам этих минералов с надпилами, обнаруженным при раскопках под некоторыми писаницами. Пигмент готовился из порошка путем растирания оксидов. Затем в него добавлялась склеивающая основа — растопленный жир животных и/или их кровь. В зависимости от того, какие оксиды использовались для приготовления красящего пигмента, изменялся и оттенок. Например, бурый железняк давал желтовато-коричневые или близкие к бордовому цвета, если же использовался гематит, то цвет получался ближе к сиреневому, с «холодной» тональностью.
Что изображено на скалах?
Все нарисованные фигуры можно объединить в четыре большие группы: животные, человекообразные существа, различные геометрические изображения или знаки и, наконец, неопределенные изобразительные мотивы. Конечно, это самый общий уровень классификации рисунков, и группы включают достаточно разнородные воспроизведения. Скажем, группа животных состоит из рисунков зверей и птиц. А вот рыбы или насекомые среди наскальных образов практически не отмечены или спорны. Почти все фигуры птиц и зверей выполнены в профиль: вероятно, так легче было показать наиболее характерные черты того или иного вида. Изображения выполнялись по-разному: силуэтом, когда туловище полностью заливалось краской; контуром, когда корпус обводился одной линией, и в так называемом «скелетном», или «рентгеновском», стиле, подразумевающем показ ребер и/или жизненно важных органов живых существ — сердца, печени, легких. Как правило, образы создавались красочной линией шириной 1-1,5 см. Напрашивается вывод, что рисунки выполнялись просто пальцем. Но известны и широкие полосы: до 4-5 см, которые, может быть, наносились каким-то инструментом — щепой или кистью.
Среди зверей преобладают копытные: лоси, олени и косули. Интересно, что рисунки копытных имеют достаточно четкое распределение в пространстве: косули изображены почти исключительно на Южном Урале, а лоси и олени на Среднем и Северном. Это полностью совпадает с территориями, где данные виды животных преобладают и сегодня. Кроме копытных известны рисунки медведя: четыре на тагильских скалах, по одному на реках Уфа и Юрюзань.
Помимо зверей часто встречаются изображения птиц, главным образом водоплавающих. Чаще всего рисовали уток, которым присущи утяжеленный корпус и короткая шея. Птицы с длинной шеей, имеющие иное соотношение этой части и корпуса, распознаются как гуси. Менее уверенно можно говорить о воспроизведении лебедей.
Довольно разнообразны антропоморфные или человекообразные существа. Почти все они изображались в фас. Туловище рисовалось одной линией, реже силуэтом или контуром, иногда показывались ребра. Голова бывает округлой или раздвоенной — когда от линии шеи в стороны вверх отходят два от резка. Немногочисленны персонажи с многолучевыми головными уборами, а также с головой в виде ромба. У многих показан хвост или пенис, иногда и то и другое. Руки очень часто согнуты в локтях и опущены на пояс или бедра: такие изображения называют фертообразными из-за их сходства с буквой «ф». Ноги у абсолютного большинства фигур изображены полусогнутыми, что придает этим существам динамику движения, пляски.
Солнце — тора, дьявол — куль
О странных начертаниях на скалах по берегам уральских рек известно с конца XVII века: в одном из документов этого времени упоминается Писаный Камень на реке Вишере как пограничная скала между русскими и вогульскими рыболовными угодьями. С начала XVIII века получает известность другой Писаный Камень — на реке Ирбит, вероятно вследствие своей близости к знаменитой Ирбитской ярмарке. К концу XIX столетия насчитывалось уже около двух десятков пунктов с древними изображениями. Сведения о них собирались стрельцами и писарями, пленным шведским офицером, придворным историком, путешественниками, учеными-натуралистами, работниками заводов и многими другими. Здесь выделяется главный кассир нижнетагильского завода Д. П. Шорин. Кроме описания пунктов и неплохих копий рисунков по Тагилу Дмитрий Петрович попытался расшифровать древние изображения: «Хотя нам ничего не известно о вере и обычаях Чуди, но о зырянах, пермяках и вогулах, оказывающихся перед лицом историка наследниками полумифического народа, есть сведения, несколько разъясняющие мифы. Так, в конце XIV века св. Стефан, уроженец города Устюга, проповедуя слово Божие соседним с его родиной пермякам и зырянам, говорившим одним наречием, нашел, что они состоят в грубом язычестве — поклоняются солнцу, огню, воде, камням, животным и старым деревьям, на которые навешивали с молитвою меха и другие жертвы... Ученому же путешественнику Георги, в 1773 году посетившему на Чусовой деревни Копчик и Бабенки, населенные вогулами, удалось собрать много интересных сведений об образе их жизни, обычаях, вере, жертвоприношениях еще до крещения их. Бога, управляющего миром и живущего на солнце, они называли Тором, а дьявола — Кулем. Всякий глава семейства сам совершает богослужение. С наступлением весны, празднуя новолетие, они приносят в жертву красного зверя или домашний скот, причем с убитого животного снимается шкура, мясо, обрезанное с костей, варится с головой и внутренностями и пожирается, кости вместе с кожею зарываются в землю, а мозг с прибавкою сала, положенный на дощечку, помещается на особый столб за столом и зажигается, причем молятся, кланяясь в землю».
С образованием на Урале Общества любителей естествознания (УОЛЕ) происходит качественный перелом в изучении древностей Уральского края, включая и наскальные рисунки. Уже в 1877 году В. М. Малахов, внук знаменитого архитектора, в числе других памятников археологии Пермской губернии приводит длинный перечень писаниц на Урале с их краткой характеристикой: «Надписи на утесах красною краскою, принадлежащие к ляпидарным, иероглифическим. Они состоят: из вертикальных черт, прямолинейных, прерывающихся, угловатых и решеток. Памятники эти находятся по берегам рек, служивших древним обитателям главными путями сообщения. Так, мы находим их по рекам: Каме, Чусовой, Вишере, Туре, Тагилу, Салде, Исети и др.»1.
В конце XIX века УОЛЕ предпринимает попытку создания альбома зарисовок фигур «чюдского письма», как называли уральские писаницы в то время, для чего приглашается художник Андрей Андреевич Шереметьевский. В начале XX века известному археологу В. Я. Толмачеву поручают сбор материалов, касающихся всех известных к тому времени наскальных изображений.
Несмотря на предпринимавшиеся усилия, результаты этих работ так и не были полностью опубликованы; появлялись лишь перечисления отдельных писаниц в списках археологических памятников Пермской губернии да неполные зарисовки некоторых фигур и композиций. Лишь во второй половине XX столетия, благодаря работам российского археолога и этнографа В. Н. Чернецова, появился замечательный труд, в котором анализировались и обобщались все известные к тому времени сведения о наскальных изображениях Урала.
По следам жертвоприношений
Анализ уральских наскальных рисунков позволил В. Н. Чернецову выделить несколько сюжетных групп, или сюжетов с различными вариантами, отражавшими, по его мнению, в виде «графических формул» определенные темы в «комплексе некогда проводившихся обрядов и действий». Всего было выделено три основных сюжета. В первом главным изображением является копытное, во втором — птица, а в третьем — «условно-антропоморфные и антропозооморфные» фигуры. Еще два сюжета были намечены: изображения птиц в геральдической позе и медведь.
Писаницы Валерий Николаевич датировал следующим образом: первоначально, на основании сходства рисунков на скалах и орнаментах на глиняных сосудах, нижнюю границу изобразительной традиции он определял III-II тыс. до н. э. Впоследствии, после обращения к гравировкам на костяных орудиях и оружии из торфяников, этот рубеж был сдвинут до неолита или даже позднего мезолита.
Территория распространения писаниц совпадает с проживавшими здесь до прихода русских манси. Об этом говорят как письменные источники, так и ономастические данные. В частности, в долинах рек с писаницами имеются топонимы и гидронимы «вогулка», а вогулами русские называли манси. Помимо этого исследователь нашел множество совпадений между рисунками на скалах, с одной стороны, и различными изображениями в традиционном искусстве манси — в орнаментах на различных материалах, бытовых рисунках, татуировках, тамгах, изображениях на священных предметах, затесах и рисунках на деревьях, в том числе и на священных местах, — с другой.
Это позволило Валерию Николаевичу высказать мнение, что традиция нанесения рисунков на скалы была связана «хотя бы на поздних этапах» с угорским населением и, конкретно, с предками манси.
Сопоставляя рисунки на скалах и традиционное искусство обских угров — хантов и манси, их обрядово-ритуальную практику, данные фольклора, Чернецов пришел к следующим выводам. Следы жертвоприношений на вершинах и возле скал с рисунками подсказали, что здесь проводились какие-то обряды. В целом они были, вероятно, схожи, так как почти все скалы с рисунками обращены к югу, много общего и в самих рисунках. Объяснить их содержание помогло изучение традиционного искусства хантов и манси, а также пережитков их древних обычаев и обрядов. В результате этих исследований В. Н. Чернецов смог высказать несколько основных идей. Согласно его представлениям, писаницы отражают «коллективность мероприятий в области быта, промысла и культа». Второй особенностью писаниц он считал календарность связанных с ними обрядов, на что указывают ориентировка скал с рисунками, наличие в композициях солярных и небесных символов и определенные параллели в сезонных обрядах обских угров.
Медведи, лоси и гагары
Сейчас количество местонахождений с наскальным искусством более чем удвоилось — около 70. Большая роль в их открытии принадлежит археологу В. Т. Петрину и другим уральским специалистам. Кроме того, осмотр писаниц, опубликованных ранее, в некоторых случаях показал существенные неточности, допущенные при их копировании, а значит, и дешифровке.
Крупные копытные, такие, как лось и олень, почитались во всей лесной зоне Северной Евразии. Для раскрытия содержания некоторых композиций тагильских писаниц наиболее корректно обратиться к этнографическим материалам уральских и сибирских народов, у которых сохранились следы культуры и верований древнего населения этого региона. «Как и медведь, лось приравнивался к человеку, о них нельзя было говорить плохо. Лося называли не собственным именем, а прибегали к описательным формулировкам типа «вещь с длинными ногами». Образ лося был воплощением достатка, благополучия. Известны примеры из хантыйской этнографии, когда деревянные молоты для забивания жердей в рыболовных запорах оформлялись в виде головы лося. У хантов и манси засвидетельствованы отголоски лосиного праздника, который был широко распространен в прошлом «по случаю добычи первого лося весной»2. Он имел также связь с весенним равноденствием, ожиданием прихода весны и оживания природы. Проведение обряда предполагало воспроизводство популяций животных, удачную охоту и благополучие людей. Можно с большой вероятностью определить время создания этих сцен весенним периодом.
Тема медведя на Урале представлена на восьми писаницах, что составляет около 10 процентов общего числа памятников. Эти памятники не были известны В. Н. Чернецову. Учитывая только архивные материалы, он высказал мнение, что малочисленность рисунков медведя свидетельствует об относительно поздней датировке этого сюжета. Отчасти с этим мнением следует согласиться, так как сходная иконография характерна для воспроизведений медведя в металлических отливках с раннего железного века. Другое объяснение редкости этого изображения может быть связано с табуированием этого зверя.
О широком распространении в древности у прафинно-угров представлений о медведе как об особом существе может свидетельствовать анализ «Калевалы» и обско-угорского фольклора. Поданным Ю. Пянтикяйнена, в Старой Калевале медведь — «король леса» и родоначальник видов. Праздник, прославляющий медведя, был обширной, многоверсионной культовой драмой, которая сохранялась в охотничьих культурах восточной и центральной Финляндии вплоть до XIX века. Даже в прошлом веке можно было услышать легенды о медвежьих черепах, праздниках, прославляющих убийство медведя, и соснах, на которых медвежьи черепа сохранялись. В областях таких деревьев верили, что дух медведя мог лучше всего достичь своего небесного дома и вернуться на землю3.
Композиции с рисунками птиц В. Н. Чернецов выделял в отдельный сюжет и считал их связанными как с промысловым культом (сцены с «загонной охотой» на линную птицу), так и с древнейшими тотемистическими представлениями создателей писаниц.
Помимо промысловой направленности в отдельных писаницах проступает мифологичность сюжета. Водоплавающим в обско-угорской мифологии отводится важная роль создателей мира. В разных вариантах повествования одна из птиц — ею может быть утка, гагара, красношейная поганка, кулик - ныряет на дно первичного океана и достает в клюве кусочек ила, из которого впоследствии разрастается Земля, заселяемая животными и людьми. Особенно важная сцена для понимания этого сюжета имеется на Коптеловом II камне на реке Нейве, где птица показана выныривающей. Над ней видны два гребневидных знака, символизирующих небосвод, а также, вероятно, одно из главных божеств прафинно-угров III тыс. до н. э., которое ассоциировалось с воздушной средой, небом4.
Серьезную проблему представляет датирование писаниц. Позиция Чернецова в этом отношении выглядит не безупречно. Наиболее предпочтительно относить время создания уральских писаниц к завершающим фазам каменного века (поздний неолит-энеолит) и эпохе бронзы. Именно в материалах этих эпох известно наибольшее количество графических аналогий наскальным изображениям. Кажется, что в последующее время рисунки на скалах могли как подновляться (этому есть примеры), так и дополняться некоторыми новыми фигурами. Но крупных панно уже не создавали. Впрочем, это лишь предварительная точка зрения и здесь большое поле для работы.
Для ответа на вопрос, кем были созданы древние рисунки, пожалуй, точнее использовать термины исторической лингвистики. По мнению венгерского ученого П. Хайду, территория от Нижней Оби до верховьев Печоры еще в VI — IV тыс. до н. э. была прародиной уральских народов, то есть это период прауральской этнической общности. К уральским народам, или народам уральской языковой семьи, относятся финно-угры и самодийцы. До конца III тыс, до н. э., как считается, могла продолжаться прафинно-угорская эпоха5. Если сопоставить эти данные и предложенные датировки для уральских писаниц, следует считать, что их создателями были прафинно-угры. Есть, правда, подозрение, что это делали не только они.
В заключение еще раз скажем, что писаницы и участки возле них (над ними) были священными местами, что подтверждают и археологические раскопки. Сама же скала выступала мифологической священной горой, прорывом в сакральное, связующим звеном в вертикальной структуре мира.
Примечания
1. Малахов М. В. Курганы в окрестностях города Екатеринбурга//Труды четвертого археологического съезда в России, бывшего в Казани с 31 июля по 18 августа 1877 года. Казань. 1884. Т. I.C. 114-177.
2. Кулемзин В. М., Лукина Н. В. Знакомьтесь: ханты. Новосибирск. 1992. С. 91.
3. Pentikainen J. Y. Kalevala Mithology. Indiana University Press. Bloomington and Indianapolis. P. 166-170.
4. Петрухин В. Я., Хелимский Е. А. Финно-угорская мифология// Мифы народов мира. М. 1992. С. 564.
5. Хайду П. Уральские языки и народы. М. 1985.